ГЛАВА 25
в которой великий астронавт ненадолго погружается в теорию путешествий, а потом вместе со своими спутниками решает набраться терпения
А первая эскадра еще находилась в пути к району Большой и Малой Медведицы. И вскоре настал день, когда в щели кораблей потянуло ледяным холодом. Это служило верным признаком приближения к Полярной звезде.
Но, как известно, смельчакам и холод нипочем. Вдобавок механик Кузьма проявил редкую находчивость: покопавшись в своих богатствах, он нашел отходы жести и смастерил парочку жарких печек. И теперь великому астронавту доставляло большое удовольствие, расположившись перед весело гудящей печуркой и задумчиво глядя на пляшущее пламя, размышлять вслух.
— Большая Медведица… — как-то произнес великий астронавт. — Я почти убежден, что те, кто впервые придумал такое имя созвездию, имели в виду белого медведя. — И он по памяти нарисовал кочергой по полу созвездие Большой Медведицы.
— А коли так, — воскликнул румяный от тепла Саня, — Малая Медведица — это не что иное, как бурый медведь!
— Замечено блестяще! Вы не лишены наблюдательности, юнга, — сказал командир одобрительно.
И только неугомонные толстячки скучали немножко. Стараясь развлечься, они с утра до вечера устраивали учебные заговоры против бесхитростного Кузьмы. И бедный механик запутался до того, что уже не знал, как правду отличить от вымысла. Командир пожурил расшалившуюся троицу, и после этого толстячки занимались только друг дружкой, целыми днями бегали по кораблям и таились в укромных местах.
Постепенно жажда действия начала мучить и Саню. Однажды он не вынес кажущегося безделья и произнес:
— Командир, на этот раз мы летим что-то медленно.
— А куда нам спешить? Пираты все равно предупреждены своим разведчиком. И надо полагать, не оставили даже следа, — промолвил Аскольд Витальевич, приятно поеживаясь у огня.
Это резонное замечание успокоило юнгу, но командир счел нужным добавить следующее:
— Терпение, терпение… Не помню, говорил вам или нет… Терпение необходимо путешественнику не меньше, чем воображение и мужество… А сейчас, мне кажется, даже более того, — сказал он, глядя, как отплясывает огонь на дровах.
Медвежий уголок Вселенной, разумеется, оказался пуст. Наши следопыты обошли его из края в край, и командир заметил с удовлетворением:
— Впрочем, как и следовало ожидать! Знаете, юнга, вам-то уже известно, насколько я скромен, но порой даже мне приятно лишний раз убедиться в своей проницательности.
— Зачем же мы забрались сюда, если знали, что пираты скрылись давно? — удивился Саня, потому что ему еще не хватало опыта.
— Чтобы убедиться в этом, — пояснил Аскольд Витальевич с большим педагогическим тактом.
— И чем мы займемся теперь? — воскликнул Саня, в отчаянии оглядывая окрестности обеих Медведиц, очень бедные приключениями.
— А вот тем самым и займемся: будем набираться терпения, — сказал командир. — Наступил момент для соло жениха. Пока он будет солировать, мы наберемся терпения. Лучше всего это делать на тихой, никому не известной планете. У меня в запасе есть одна такая, берег для особого случая. Пожалуй, еще никто не знает о ее существовании. Потому что она — планета придуманная, — сообщил Аскольд Витальевич.