Глава 13
ДОМ НА ХИТ-СТРИТ
Минс совсем окоченел. Он кутался в грубую мешковину, но ледяной предрассветный ветер проникал сквозь нее с такой же легкостью, как через рыболовную сеть. Из носа у Минса текло, уши замерзли. Пальцы рук, которые он засунул под мышки, онемели. Ему удалось спрятаться от жестоких порывов ветра в дверном проеме лавки, где продавались дамские шляпки, однако ноги, обмотанные сеном и тряпками, занесло снегом. Однако он готов был терпеть все эти мучения ради того, чтобы узнать, кто живет в доме на противоположной стороне улицы, и совпадает ли его имя с тем, что назвал человек в плаще с капюшоном.
Мастер Грим (или мастер Болдуин?) пообещал пять серебряных монет тому, кто найдет интересующего его человека. Если учесть количество новых людей, появившихся в столице, то задача была не из легких, но Минс хорошо знал свой город. Мастер Грим, все-таки мастер Грим, объяснил, что незнакомец очень умен и часто бывает во дворце. Поэтому Минс сразу решил направиться в приход Хилл. Элбрайт проверял постоялые дворы, Бранд наблюдал за дворцовыми воротами, но Минс не сомневался, что улица Хит самое подходящее место для человека со связями во дворце.
Минс наблюдал за двухэтажным домом на противоположной стороне улицы. Конечно, он был не таким шикарным, как большие особняки, но все равно выглядел неплохо — каменный, с несколькими окнами из прозрачного, а не мутного стекла. Почти все здания на улице Хит имели такие окна.
От остальных этот дом отличался барельефом с кинжалом и дубовым листом над дверью, а также отсутствием украшений по случаю Праздника зимы, в то время как все вокруг него буквально тонуло в многочисленных гирляндах. Прежде он принадлежал лорду Дермонту, погибшему в сражении при Ратиборе прошлым летом. Минс спросил у детей, которые просили милостыню на улице, знают ли они, кто сейчас хозяин дома. Но они смогли сказать лишь, что он разъезжает в новой карете с возницей в ливрее императорского дома и что у него трое слуг. Хозяин и его люди держались особняком, что казалось очень необычным для Аквесты.
— Должно быть, это тот самый дом, который мне нужен, — сказал сам себе Минс, выдыхая маленькое облачко пара.
В это солнечное утро Минс не находил себе места от беспокойства. Он должен был добыть деньги — ради Кайна. Минс остался один, когда ему исполнилось шесть лет. В таком возрасте легко получить подаяние, но с каждым годом жизнь становилась все труднее. В городе у него было множество конкурентов, в особенности теперь, когда количество беженцев заметно увеличилось. Элбрайт, Бранд и Кайн помогли ему выжить. У Элбрайта был нож, а Бранд убил одного типа в драке из-за куртки, и теперь большинство парней опасалось с ними связываться, но именно Кайн, их лучший вор-карманник, стал его настоящим другом.
Несколько недель назад он заболел. Его тошнило, и он потел так, словно наступило лето. Каждый из них отдавал Кайну часть своей еды, но ему не становилось лучше. В последние три дня он даже не мог выйти из Гнезда. С каждым днем Кайн выглядел все хуже, его бледная кожа покрылась пятнами, и он все время дрожал. Элбрайт уже сталкивался с такой болезнью и сказал, что им больше не стоит тратить еду на Кайна, можно считать, что он уже мертв. Минс продолжал делиться с другом хлебом, но Кайн уже почти не мог есть.
Минс перешел улицу и, чтобы спрятаться от порывов ветра, свернул вправо от крыльца, но оступился, взмахнул руками и упал спиной на занесенные метелью ступеньки погреба. Легкий снег так запорошил ему глаза, что он на мгновение ослеп. Пошарив замерзшими перед собой руками, он обнаружил дверную петлю, а затем и большой висячий замок.
Он встал, отряхнул снег и неожиданно заметил под ступеньками щель, это было нечто вроде водяного стока. Если бы он не упал, он ни за что бы его не увидел. И тут послышался скрип колес подъезжавшего фургона мясника. Минс ужом скользнул под лестницу и затаился.
— Что вы сегодня возьмете, сэр? — спросил мясник.
— Гуся.
— А говядины или свинины не хотите?
— Завтра начинается Кровавая неделя, поэтому я подожду.
— У меня есть несколько прекрасных голубей и пара перепелок.
— Я возьму перепелок, а голубей оставь себе.
Минс ничего не ел со вчерашнего утра, и от разговоров про дичь в животе у него заурчало.
— Очень хорошо, мастер Дженкинс. Вы уверены, что больше ничего не нужно?
— Да, это все.
«Дженкинс, — подумал Минс, — наверное, так зовут слугу, а не хозяина дома».
Кто-то начал спускаться по ступенькам, и Минс затаил дыхание, пока слуга сметал снег с двери в подвал. Потом он отпер замок, и мясник вошел внутрь.
— Как здесь холодно, — пробормотал Дженкинс и скрылся из виду.
— Что верно, то верно, сэр.
Ученик мясника принес в подвал ощипанного и обезглавленного гуся и отправился за перепелками. Дверь осталась открытой. Возможно, Минса подтолкнул вперед мороз, или голод, или мысль о пяти серебряных монетах, наверное, все это вместе взятое. Но он быстро, словно хорек, не думая о последствиях, скользнул внутрь. Он заполз за мешки, от которых пахло картошкой, и скорчился, стараясь перевести дыхание. Ученик мясника вернулся с тушками, подвесил их за ноги и снова вышел. Дверь захлопнулась, и Минс услышал, как щелкнул замок.
После ослепительного солнца и снега Минс почти ничего не видел вокруг себя. Он застыл на месте и прислушался. Слуга прошел у него над головой, потом шаги стихли и воцарилась тишина. Мальчик понимал, что ему не удастся незаметно выбраться из подвала, но решил не тревожиться из-за этого. Когда привезут новые продукты, он выскочит и убежит. Его появление станет для слуги неожиданностью, а когда он окажется на улице, его уже никто не догонит.
Вскоре глаза Минса привыкли к темноте, и он начал различать очертания предметов вокруг. К тому же сквозь щели в досках просачивался слабый свет. В подвале было прохладно, вкусно пахло едой, повсюду стояли ящики, мешки и кувшины. С потолка свешивалась свиная грудинка. В коробке, устланной соломой, лежало столько яиц, что Минс не смог их сосчитать. Мальчик разбил и выпил одно, потом нашел кувшин с молоком, сделал два больших глотка и ощутил во рту вкус сливок. Они оказались такими густыми и сладкими, что на лице Минса расцвела счастливая улыбка. Он озирался по сторонам, и ему казалось, что он попал в сокровищницу. Он мог бы жить здесь, прячась среди ящиков, спать на мешках и есть досыта. Порыскав вдоль полок, он нашел кувшин с черной патокой и уже собрался снять крышку, когда над его головой послышались шаги.
Вскоре он разобрал приглушенные расстоянием и стенами голоса:
— До конца дня я буду во дворце.
— Я сейчас же пошлю за каретой, милорд.
— Я хочу, чтобы вы с мастером По отнесли этот медальон к ювелиру. Пусть он начнет делать дубликат. Но не оставляй медальон и не упускай его из виду, он очень ценный. Оставайся с ювелиром и следи за ним.
— Да, милорд.
— И забери его в конце дня. Полагаю, тебе придется сходить к ювелиру несколько раз.
— Но ваш обед, милорд. Конечно, мастер По может…
— Я поем во дворце. В этом деле я не доверяю мастеру По. Он пойдет с тобой только для охраны.
— Но, милорд, он еще совсем молод…
— Не имеет значения, просто делай, как тебе приказали. Где Доббс?
— Наводит порядок в спальнях скорее всего.
— Возьми и его с собой. Тебя не будет целый день, и я не хочу, чтобы он оставался здесь один.
— Хорошо, милорд.
«Милорд, милорд! — Минс был вне себя от разочарования. — Почему бы не назвать его имя!»
Минс долго прислушивался, пока не пришел к выводу, что в доме никого нет. Он прошел через весь подвал, поднялся по ступенькам и толкнул дверь, ведущую в дом. Она распахнулась, и Минс прокрался внутрь. Беззвучно, точно мышь, сделал шаг, еще шаг, и тут заскрипела половица. Охваченный ужасом, Минс замер на месте, однако ничего страшного не произошло.
Он был на кухне один. Повсюду лежала еда: хлеб, соленья, яйца, сыр, копченое мясо и мед. Минс попробовал всего понемногу. Ему доводилось есть хлеб, но этот был удивительно мягким и сочным, особенно по сравнению с черствыми корками, которые ему обычно доставались. Соленья оказались острыми, сыр необычайно вкусным, а мясо, хоть и жесткое, превзошло все его ожидания. Минс также обнаружил небольшой бочонок с пивом, лучшего он никогда не пробовал. Голова слегка кружилась, и он чувствовал приятную сытость, когда вышел из кухни с ломтем пирога в одной руке и куском сыра в другой. Здоровенный шмат копченого мяса он спрятал в карман.
Внутри дом производил более сильное впечатление, чем снаружи. Потолки были украшены лепниной, деревянные стены — резьбой и красивыми гобеленами, на окнах висели шелковые занавеси. В гостиной горел камин, в нем тихонько потрескивали поленья, и по комнате разливалось приятное тепло. В застекленных вишневого дерева шкафах посверкивали хрустальные бокалы, на столах стояли свечи и изящные статуэтки, на полках рядами расположились книги. Минс никогда не держал в руках ни одной книги. Он доел пирог, засунул сыр в свободный карман и взял в руки один из фолиантов. Он оказался куда более тяжелым, чем он ожидал. Мальчик попытался его открыть, но книга выскользнула из скользких от жира ладоней и с громким стуком упала на пол. Эхо падения прокатилось по всему дому. Минс замер, затаил дыхание, ожидая услышать звук шагов или гневные крики слуг. Но в доме по-прежнему царила тишина.
Подняв книгу с пола, он полюбовался золотыми буквами на обложке. Ему пришло в голову, что это наверняка какие-то таинственные заклинания, которые приносят богатство или даруют людям вечную жизнь. Грустно вздохнув, Минс поставил книгу на место и направился к лестнице.
Он поднялся на второй этаж, где обнаружил несколько спален. Самая большая соединялась с кабинетом, где он увидел письменный стол и множество других книг. На столе лежали пергаментные свитки с такими же непонятными словами, очередные вместилища тайн. Минс взял один из свитков, перевернул его вверх ногами в надежде, что он поведает ему свои секреты. Ничего не вышло, и Минс, бросив пергамент на стол, уже собрался уходить, когда его внимание привлек свет.
Из щели между дверцами шкафа изливалось наружу странное сияние. Минс долго не решался подойти к нему, но, наконец, с опаской открыл дверцу. Внутри висели жилеты, камзолы и плащи. В дальнем углу шкафа Минс увидел удивительный, переливающийся серебром плащ. Он выглядел настолько необычно, что Минс машинально протянул руку, чтобы его потрогать. Никогда прежде ему не доводилось испытывать ничего подобного: ткань была гладкой, как полированный камень, и мягче пуха на ощупь. Серебристая материя в том месте, к которому он прикоснулся пальцем, вдруг засияла ослепительным светом и стала ярко-пурпурной.
Минс испуганно оглянулся, но его опасения были напрасными, в комнате, кроме него, никого не было. Повинуясь неосознанному желанию, он вынул плащ из шкафа, задев краем пол. Почему-то ему показалось, что этого делать нельзя, и он накинул плащ на руку. Минс начал его надевать и даже просунул одну руку в рукав, но в последний момент замер. Плащ стал холодным и поменял цвет на темно-синий, почти черный. Как только мальчишка вытащил ладонь из рукава, он снова вспыхнул пурпурным светом.
Минс напомнил себе, что он здесь не для того, чтобы что-нибудь украсть. В принципе он не имел ничего против воровства, он лазал по чужим карманам, крал на рынке фрукты и даже грабил пьяных. Но никогда не забирался в чужой дом и уж точно не в такой дом на Хит-стрит. Минс знал, что красть у аристократов очень опасно, и не властей ему следовало бояться в первую очередь. Если об этом узнает воровская гильдия, наказание будет куда страшнее, чем то, на что способен магистрат. Никто не будет особо переживать, если голодный мальчишка украдет еду. Но плащ — это совсем другое дело. К тому же в доме полно книг и пергаментных свитков, наверняка его хозяин волшебник или колдун. Это было слишком рискованно.
«Да и что я буду с ним делать?» — подумал он разочарованно.
Минс понимал, что, хотя плащ намного лучше крутки Бранда, он никогда не сможет его носить. Он слишком большой, а подрезать его Минс никогда бы не осмелился. Да и в любом случае такая необычная вещь сразу привлечет внимание. Он потянулся, чтобы повесить его на прежнее место в шкафу, решив, что так рисковать нельзя. И плащ вновь потемнел. Продолжая держать его в руках, Минс замер на месте, и сияние вернулось. Мальчик пожал плечами, повесил его обратно. Но плащ тут же упал на пол. Минс сделал еще одну попытку — результат оказался тем же.
— Ладно, как хочешь, оставайся лежать здесь, — сказал он и начал отворачиваться.
Плащ мгновенно вспыхнул таким ослепительно-белым светом, что все тени в комнате исчезли. Минс отшатнулся и прищурился, пытаясь увидеть хоть что-нибудь.
— Ладно, ладно, перестань. Перестань! — закричал он, и свет тут же сменился на синий.
Минс не шевелился. Он стоял, не отводя глаз от волшебного плаща, который продолжал лежать на полу. Свет пульсировал, то темнел, то снова становился ярким, словно плащ дышал. Несколько минут Минс наблюдал за ним, пытаясь понять, что происходит. Потом наклонился и осторожно поднял плащ с пола.
— Хочешь, чтобы я забрал тебя с собой? — спросил Минс.
Плащ радостно засиял пурпурным светом.
— Могу я тебя надеть?
Он стало темно-синим.
— Значит, ты просто хочешь, чтобы я тебя украл?
Вспышка пурпурного света.
— Ты не должен здесь находиться.
Пурпурная вспышка.
— Тебя держат здесь против воли?
Плащ засиял так ярко, что Минс зажмурился.
— Но ты не проклят? Ты не причинишь мне вреда?
Синее сияние.
— Хочешь, чтобы я тебя сложил и спрятал под курткой?
Пурпурный свет.
Хотя плащ был большим, Минсу удалось сложить его так, что он занял совсем немного места. Минс спрятал его на груди, под рубашкой, и стал похож на девушку с высокой грудью. Решив, что теперь ему нечего терять, он прихватил еще несколько пергаментов и засунул их туда же. Он понимал, что пока никого нет дома, ему все равно не удастся узнать, кто здесь живет. К тому же Минс не собирался ждать, когда хозяева вернутся и обнаружат пропажу. Мастер Грим был похож на человека, разбирающегося в буквах, или у него есть знакомые, которые умеют читать. И вполне возможно, что он заплатит за эти свитки пергаментные серебром.
Ройс сидел на скамейке на Императорской площади и наблюдал за жизнью города. До Праздника зимы осталось менее двух недель, поэтому вокруг было полно пилигримов. Они заполняли площадь, толпились возле уличных торговцев, выкрикивали праздничные приветствия и переругивались. Закутанные в одеяла богатые купцы катили мимо Ройса в каретах и глазели по сторонам, показывая пальцами, когда им попадалось что-то интересное. Приезжие ремесленники несли на плечах свои инструменты, рассчитывая найти работу, а местные мастера бросали на них хмурые взгляды. Бедно одетые арендаторы и вольные землепашцы, которые приехали в Аквесту, чтобы увидеть святую императрицу, сбивались в небольшие группы и с благоговением смотрели по сторонам.
«Медфордская измена» — прочитал Ройс на афише перед маленьким театром. Здесь же сообщалось о ежевечерних представлениях в течение всей недели вплоть до самих празднеств. Зазывалы приглашали желающих на спектакль, и Ройс понял, что это, должно быть, одна из версий популярной драмы «Королевский заговор», запрещенной к показу в империи. Очевидно, речь в ней шла о том, как злой принц-интриган и его сестра-ведьма решили убить отца, однако добрый эрцгерцог помешал осуществиться их злодейским планам.
Один раз в час на улицах и площадях города появлялся патруль из восьми стражников. Всего патрулей было четыре. Они наводили порядок быстро и жестко. Одетые в доспехи и хорошо вооруженные, стражники избивали и уводили с собой тех, кто чинил безобразия или подозревался в преступлениях. Они не слушали никаких оправданий или объяснений. Их не волновало, кто первым нарушил порядок, и насколько соответствуют истине обвинения. Их не интересовало правосудие, они получили приказ любой ценой поддерживать порядок в городе.
Все это могло бы привести к ряду забавных ситуаций, когда уличные торговцы ложно обвиняли своих приезжих конкурентов, если бы не печальные последствия. Местные торговцы объединились, чтобы доносить на новичков. Довольно быстро люди стали собираться на площадях перед появлением патруля или просто следовали за ним. Так они получали еще одно бесплатное развлечение, с интересом наблюдая, как стражники избивают других.
Две здоровенные свиньи пытались избежать своей участи до начала Кровавой недели. Они мчались через площадь, за ними бежали дети и две дворняжки. Измученный мясник в перепачканном кровью фартуке остановился, чтобы вытереть лоб.
Ройс заметил мальчика, который ловко пробирался сквозь толпу. Пропустив компанию, преследующую свиней, Минс переглянулся с Ройсом и с независимым видом направился в его сторону. Ройс с удовлетворением отметил, что за мальчишкой никто не следит.
— Ты не меня ищешь? — насмешливо спросил Ройс.
— Да, сэр, — ответил Минс.
— Тебе удалось его найти?
— Не знаю, может быть. Я его не видел и не узнал его имени. Но мне удалось раздобыть вот это. — Мальчишка достал из-под рубашки свитки. — Я стащил их из дома на Хит-стрит. Там появился новый владелец. Вы умеете читать?
Не отвечая на его вопрос, Ройс принялся быстро просматривать пергаменты и сразу узнал почерк. Он сунул их под плащ.
— Где именно находится дом?
Минс довольно улыбнулся.
— Значит, я его нашел? Я получу свои деньги?
— Где дом?
— На Хит-стрит, ближе к югу со стороны гавани, рядом со шляпной лавкой Бачана. Тот дом сразу бросается в глаза. Над дверью кинжал и дубовый лист. Так как насчет денег?
Ройс не ответил, он молча смотрел на куртку мальчишки, сквозь которую пробивался слабый свет, как будто под ней сияла звезда.
Минс перехватил его взгляд и вдруг обхватил себя руками.
— Не смотрите на меня так, — попросил он, пряча глаза.
— Ты больше ничего не прихватил из того дома?
Минс отрицательно мотнул головой:
— А вам какое дело?
— Все, что оттуда украдено, ты должен отдать мне.
Минс дерзко выпятил подбородок.
— А вам какое дело? Что украл, то мое. Понимаете, я вор, краду все, что подвернется. И мне полагается награда за риск. Какой смысл рисковать шкурой бесплатно? Все настоящие воры так поступают, правда ведь? Нравятся вам наши обычаи или нет, но мы всегда им следуем. Мы заключили сделку, и я выполнил то, что обещал. Не нужно делать надменное лицо или говорить про мораль, я сыт по горло беседами с монахами.
Между тем свет, пробивавшийся из-под куртки Минса, стал еще ярче, а потом и вовсе начал мерцать.
— Что это у тебя такое на груди? — с беспокойством в голосе спросил Ройс.
— Я уже сказал, не вашего ума дело, — проворчал Минс, отступая на шаг. Он перевел взгляд на грудь и прошептал: — Прекрати, тебя могут увидеть! У меня будут неприятности.
— Поверь, я не против мелких краж, — сказал Ройс, — но если ты взял из того дома нечто ценное, то должен отдать это мне. Тебе наверняка кажется, что я хочу тебя обмануть, но я лишь пытаюсь помочь. Ты не представляешь, с кем имеешь дело. Владелец тебя найдет. Он очень педантичный.
— Что значит педантичный?
— Давай остановимся на том, что он ничего не прощает. Он убьет тебя, Элбрайта и Бранда. Не говоря уже о тех, кто с тобой регулярно встречался, только для того, чтобы обрубить все концы.
— Я оставлю это себе! — заявил Минс.
Ройс нервно дернул плечом, но не стал спорить. Он молча наблюдал за тем, как мальчик, нагнувшись к земле и обхватив себя руками, пытается погасить свечение на груди. Но это не помогло, цветовое мерцание только усилилось.
— Клянусь Маром, отдайте мне мои деньги, пока нас не заметил какой-нибудь стражник, — умоляюще вскрикнул воришка.
Получив пять серебряных монет, Минс бросился бежать. Ройс молча смотрел вслед. Окутывавший мальчишку ореол все больше тускнел по мере его удаления.
Минс забрался на чердак через крышу склада, вытащил расшатанную доску возле карниза и пролез в образовавшуюся щель. Гнездо, как они называли свой дом, появилось в результате небрежной работы плотника. В свое время «Восточная компания Сандри» построила свой склад впритык к мастерской «Коляски Бингэма и кузница», однако из-за ошибки в расчетах между их стенами образовалось довольно широкая щель, и строителям пришлось зашить ее деревянными досками.
Со временем их выкрутило на солнце, поэтому Элбрайт сразу обратил внимание на дырку между досками, когда пытался забраться на склад «Восточной компании». Из этого ничего не вышло, но зато он нашел на чердаке превосходное убежище. Узкий лаз имел всего три фута в высоту и пять в ширину, но уходил в глубину вдоль всей общей стены заведений. В кузнице работали допоздна, поэтому тепло от горна доходило и сюда.
Пол Гнезда был устлан бесчисленными сокровищами, добытыми на городских свалках, в том числе побитой молью одеждой, обломками мебели, обрывками выброшенных дубильщиком шкур, дырявыми кастрюлями и треснувшими чашками.
Кайн лежал, свернувшись в клубок, возле дымохода. Минс соорудил ему постель из соломы и заботливо укрыл лучшим одеялом, но Кайн так и не перестал дрожать от холода. Он был бледнее смерти, губы у него посинели.
— Как дела? — спросил Минс.
— З-з-замерз очень, — слабым голосом ответил Кайн.
Минс приложил руку к кирпичному дымоходу.
— Эти ублюдки снова экономят на угле.
— Ты принес мне поесть? — спросил Кайн.
Минс вытащил из кармана сыр. Кайн откусил кусочек, но его тут же вырвало. Несмотря на пустой желудок, его все равно после любой еды выворачивало наизнанку. Конвульсии продолжались несколько минут, пока мальчик не затих, окончательно обессилев.
— Я стал как Тибит? — с трудом прошептал Кайн.
— Нет, — солгал Минс, усаживаясь рядом, чтобы согреть друга своим телом. — С тобой все будет в порядке, как только они разожгут огонь. Вот увидишь.
Минс выудил из кармана сребряки и показал Кайну.
— Смотри, что мне удалось добыть — пять серебряных монет! Я могу купить тебе горячей еды. Чего ты хочешь?
— Не нужно, — ответил Кайн. — Не трать их напрасно.
— О чем ты? Интересно, как это горячий суп может быть напрасной тратой денег?
— Я стал как Тибит. Суп не поможет.
— Говорю тебе, никакой ты не Тибит, — возразил Минс и положил монеты в чашку, которую решил использовать в качестве банка.
— Я уже не чувствую ног, Минс, и у меня покалывает в руках, все болит, в голове стучит, и я сегодня обмочился! Ты слышишь? Я обмочился! Я стал как Тибит. Я такой же, как он, и я умру, как он.
— Я же сказал тебе, что это не так. А теперь перестань ныть!
— У меня посинели губы, ведь так?
— Помолчи, Кайн, просто…
— Клянусь Маром, Минс, я не хочу умирать! — воскликнул Кайн, плача, и задрожал еще сильнее.
У Минса все оборвалось внутри, по щекам покатились слезы. Если у больного так синеют губы, ему уже никогда не выздороветь. Он огляделся по сторонам, прикидывая, чем бы еще укрыть друга, и вдруг вспомнил о своем серебристом трофее.
— Вот, — сказал он плащу, накидывая его на Кайна, — из-за тебя у меня было столько неприятностей, постарайся принести пользу. Если он не согреется, я брошу тебя в кузнечный горн.
— Что ты сказал? — спросил Кайн.
— Ничего, тебе нужно поспать.
Ройс услышал, как в замке повернулся ключ. Засов отъехал в сторону, и хорошо смазанная дверь бесшумно распахнулась. Судя по стуку каблуков, в прихожую вошли четыре человека, потом дверь закрылась. Он расслышал даже, как хлопают полы плаща и шелестит на вошедших одежда. Один из них вдруг резко, словно оказавшись на краю пропасти, остановился.
— Мастер Дженкинс, — раздался голос Меррика, — я хочу, чтобы ты и Доббс взяли сегодня выходной. До завтра вы свободны.
— Но, сэр, я…
— Сейчас не время спорить, мастер Дженкинс, прошу вас обоих удалиться. Даст бог, завтра утром увидимся.
В следующую минуту Ройс разобрался в том, что происходит.
— Что значит «даст бог»? — спросил кто-то очень знакомым голосом.
Ройс сразу его узнал, он принадлежал помощнику кока с «Изумрудной бури» по имени По.
— Что вы имеете в виду?.. Подождите… Он здесь? Откуда вы знаете?
— Я хочу, По, чтобы ты тоже ушел.
— Только не в том случае, если он здесь. Вам необходима защита.
— Если бы он хотел меня убить, я бы уже лежал в луже крови. Полагаю, опасность мне не угрожает. А вот с тобой дело обстоит иначе. Я сомневаюсь, что он ожидал тебя здесь встретить. Теперь, когда он узнал о твоей связи со мной, остается только надеяться, что в данный момент его больше интересует разговор со мной, чем оказия полоснуть тебя по горлу.
— Пусть только попробует. Я думаю…
— Дорогой По, думать здесь буду я. Никогда его не искушай. С этим человеком шутки плохи. Поверь, он убьет тебя без малейших усилий. Я знаю, потому что работал с ним. Мы были наемными убийцами, и у него это дело всегда получалось лучше, чем у меня, в особенности когда действовать приходилось без подготовки. А сейчас у него наверняка появился почти непреодолимый соблазн тебя прикончить. Уходи, пока есть возможность. И на всякий случай заляг на дно на некоторое время.
— А с чего вы взяли, что он знает о моем присутствии? — спросил По.
— Он в гостиной, слушает наш разговор. Сидит в синем кресле, повернув его спинкой к стене, и ждет, когда я войду в комнату. В руке у него бокал, наполовину наполненный вином «Монтеморси», которое я купил для него и оставил в буфетной. Он держит его в левой руке, чтобы не ставить на стол, если потребуется достать кинжал. Он не любит, когда пропадает зря хотя бы капля «Монтеморси». Он слегка вращает бокал, дает вину подышать и, хотя находится здесь довольно давно, он не сделал ни одного глотка. Он не станет пить, пока я не усядусь напротив и пока сам не возьму бокал.
— Он подозревает, что вы отравили вино?
— Нет, он не стал пробовать вино, потому что это невежливо. Он наверняка налил для меня бокал сидра, поскольку помнит, что я больше не пью спиртного.
— И откуда вы все это знаете?
— Потому что он у меня как на ладони, как и ты. Сейчас ты борешься с желанием войти в гостиную и выяснить, прав ли я. Не надо. Ты уже не выйдешь оттуда, а я не хочу, чтобы ты испачкал новый ковер. Теперь уходи. Я найду тебя, когда ты понадобишься.
— Вы уверены? Ну ладно, я задал глупый вопрос.
Дверь распахнулась, захлопнулась, и кто-то спустился по ступенькам крыльца.
Последовала пауза, потом появился свет. Меррик Мариус вошел в гостиную, держа в руке свечу.
— Надеюсь, ты не против света? — спросил он. — Я бы тоже предпочел тебя видеть.
Меррик зажег еще четыре свечи в канделябре, подбросил в камин дров и пошуровал в очаге кочергой. Он долго смотрел в огонь, потом повесил кочергу на крюк и уселся в кресле напротив Ройса с бокалом сидра в руке.
— За старых друзей? — спросил Меррик, подняв свой бокал.
— За старых друзей, — согласился Ройс, и оба сделали по глотку.
Меррик был в длинной, до колен, куртке из бордового бархата, жилете с великолепной вышивкой и ослепительно-белой рубашке с кружевным гофрированным воротником.
— Так, значит, дела у тебя пошли в гору… — заметил Ройс.
— Не жалуюсь. Теперь я бургомистр Колноры. Ты об этом не знал?
— Нет. Твой отец гордился бы тобой.
— Он сказал, что у меня ничего не выйдет, помнишь? А еще что я умен до глупости, и мне от этого мало проку. — Меррик сделал еще один глоток. — Полагаю, ты сердишься на меня из-за Тур Дель Фур?
— Ты перешел черту.
— Знаю, и мне очень жаль. Только ты мог сделать эту работу. Если бы я мог найти кого-то другого… — Меррик положил ногу на ногу и внимательно посмотрел Ройса. — Ты ведь здесь не для того, чтобы меня убить, значит, из-за Адриана?
— Твоих рук дело? Я имею в виду идею с ним договориться?
Меррик отрицательно покачал головой:
— На самом деле это придумал Гай. Они надеялись, что Адриан согласится убить Бректона за деньги и титул. Мой вклад состоял лишь в том, что я придумал более убедительный мотив.
— Они пообещали выдать ему Гонта? — спросил Ройс.
— И меленгарскую ведьму, — кивнул Меррик.
— Аристу тоже? А когда они до нее добрались?
— Несколько месяцев назад. Она и ее телохранитель попытались освободить Гонта. Его убили, она была схвачена.
Ройс сделал еще один глоток и поставил бокал на стол.
— Они собираются убить Адриана?
— Да, регенты знают, что его нельзя отпускать. После того как он убьет Бректона, они его арестуют, бросят в темницу и казнят вместе с Гонтом и Аристой во время Праздника зимы.
— А зачем им убивать Бректона?
— Они обещали ему Меленгар, если предаст своего сюзерена Баллентайна. Бректон отказался, и теперь они боятся, что граф Чедвик попытается использовать Бректона против империи. Они напуганы, им кажется, что единственный способ устранить угрозу, это воспользоваться услугами воина-тешлора. Кстати, полезное умение в партнере — хороший выбор.
Ройс с задумчивым видом отпил из бокала и спросил:
— Ты можешь его спасти?
— Адриана? — Меррик немного помедлил перед тем, как ответить. — Да, могу.
Наступило долгое молчание.
— Чего ты хочешь взамен? — поинтересовался Ройс.
— Ты все-таки спросил. Так сложилось, что у меня опять есть работа для человека твоих дарований.
— Какого рода работа?
— Найти и добыть. Пока не могу сообщить подробности, но дело опасное. Две другие группы уже потерпели неудачу. Конечно, я сам не участвовал в экспедициях, и не ты ими руководил. Если согласишься сделать эту работу, я позабочусь о том, чтобы с Адрианом ничего не случилось.
— Я ушел на покой.
— Да, я слышал.
Ройс допил бокал и встал.
— Я подумаю над твоим предложением.
— Только не тяни слишком долго, Ройс. Если хочешь, чтобы я решил твою проблему, мне нужно несколько дней на подготовку. Поверь, тебе потребуется моя помощь. Ты не сможешь добраться до темницы. Ее строили гномы.
Назад: Глава 12 ВОПРОС НАСЛЕДОВАНИЯ
Дальше: Глава 14 ТУРНИР
