Chapter three
Лунные блики
Мои глаза распахнулись. Мне снился очередной кошмар, в котором я снова видела их: тот же зал и пустой трон. Я осмотрелась вокруг, словно ожидала проснуться в том самом зале, настолько реальными казались эти сновидения. Волна облегчения прошла по телу, я была дома. Бледное солнце просачивалось сквозь окно, создавая блики на потолке и стенах. Я поднялась и увидела как мама заходит в комнату.
Она быстро подошла ближе и склонилась надо мной. Мама выглядела встревоженной: в темных джинсах и свободной рубашке. Ее волосы были собранны сзади в тугой пучок.
– Тебе опять снился кошмар? – спросила она дотрагиваясь до моего лба тыльной стороной ладони. Я кивнула.
– Все в порядке, – мама обняла меня, – это всего лишь сон.
Я закивала головой, хотя эти сны были совсем иными, что мне приходилось видеть раньше. Они были настолько реальными, что казалось это происходило на самом деле. Под подозрительным взглядом мамы я постаралась улыбнутся.
– Правда, я в порядке.
Она посмотрела на меня: тяжело и недоверчиво.
– Милая, я знаю, как тебе сейчас тяжело, – мама заправила выбившийся пучок светлых волос и вздохнула, – Эрик сказал, что ты неделю не появлялась в университете. Ты опять перестала отвечать на его звонки.
Я вздохнула. После первого дня я не могла себя заставить переступить порог этого места, кишащего выродками и еще эти твари с черными глазами, как-будто мой кошмар стал явью.
– Завтра, – я поднялась с кровати и направилась в ванную, – я пойду туда завтра. – была ли это ложь, я сама не знала.
– Сегодня пятница, милая, – мама поправила складки на простыни, – я надеюсь до понедельника ты сделаешь правильные выводы.
Мама улыбнулся мне грустной, любящей улыбкой и от этого я почувствовала себя полной сволочью. И так было всегда. Не помню, чтобы она читала мне лекции и наставления. Меня никогда не наказывали, несмотря на мое поведение и, тем не менее, в конечном счете, я всегда делала так как говорила она.
Я остановилась у входа в ванную и облокотилась о стену прислонившись к ней головой.
– Мам, там одни серплы! Нас всегда учили ненавидеть их. Они заняли наше место, вытеснили нас из нашего же дома, решают наши судьбы. Да посмотри, весь город, весь мир поделен между нами. Эти уроды…
– Кейт, – мама встала с кровати и подошла ко мне, – мы должны научится существовать вместе. Без это у нас нет будущего.
Я вздрогнула, это звучало пугающе. Вдруг раздался звонок. Над телефоном появилось лицо Эрика, нетерпеливо хмурившего брови.
– Ответь ему, пожалуйста.
– Хорошо, – я подошла к кровати и оглянулась на маму, она послала мне улыбку и вышла из комнаты.
– Привет, Эрик, – ответила я приготовившись к длинной, грузовой речи.
– Только не говори, что ты заболела!
– Я заболела!
– Лгунья! – вскрикнул он. – Тебя выпрут из университета и всю оставшуюся жизнь ты будешь продавать газеты в маленькой лавке первого уровня.
– Давай без нравоучений, хорошо? Там кругом одни серплы, я просто не могу находиться там. Когда я захожу туда, у меня как-будто заканчивается кислород и…
– Кейт! – прервал он рассержено, – Что ты знаешь о них? То что нам всю жизнь вдалбливали в мозг?! Что тебе напевают по телику и радио. Нам промывают мозг, как стаду баранов. Я тоже раньше в это верил. Но не теперь!!!! – последнюю фразу он произнес особенно горячо. Они точно такие же люди…!
– Только чуть лучше! Это ты несешь бред, которым нас пичкают сами серплы!
– Нет, это ты несешь бред, которым нас пичкают люди! Кому-то эта позиция очень выгодна, ты никогда не задумываясь над этим? Мы одинаковые.
– Ты прекрасно знаешь, что одна из этих тварей сделала с Кейлом! – уже на крик перехожу я.
– Это был выбор Кейла и он прекрасно знал за что ему платили такие деньги. Он знал куда он шел! На месте того серпла мог быть кто угодно! Тюрьмы с людьми переполнены ублюдками, которые убивали, грабили и насиловали себе же подобных! Ты человек или зверь не зависимо от принадлежности и цвета кожи, роста и цвета глаз. Понимаешь?!
– Не понимаю, – я накрыла лицо ладонями, чтобы не закричать на него, – что с тобой случилось!? – я чувствовала словно меня предали.
– Я был такого же мнения о них, как и ты, до тех пор пока меня не столкнула с ними жизнь – лоб ко лбу. Так получилось, что то, что я ненавидел больше всего мне пришлось принять, погрузившись в их среду.
Эрик был старше нас с Кейлом на восемь лет. Вот уже три года как он закончил университет, в котором остался преподавать.
– Не суди о том о чем не имеешь представления! Скольких серплов ты знаешь лично? – произнес он.
– К счастью ни сколько!
– Так я и думал! – сказал Эрик будто у него в руках появился козырь, – А я, к счастью, много. И многими из этих знакомств я горжусь!
– Я тебя не узнаю!
– Я и сам себя не узнаю и жалею о том каким кретином я был, глотая все эти мифы об «ужасных и беспощадных куклах». Если бы я не знал, что помимо веселой группы тараканов в твоей голове есть еще и мозг, я бы даже не начинал с тобой этот разговор. Думай своей головой! Делай свои выводы! Живи своей жизнью, а не той, которую тебе навязали.
Мне так хотелось ответить ему что-нибудь едкое, но все аргументы вмиг закончились. Эрик, тот человек, которого я безмерно уважаю и всегда прислушиваюсь, но сейчас мой мозг и сердце отказывались идти вместе.
– Дай им шанс. Как только ты узнаешь их получше, ты поймешь, что вся эта история кажется темной и неправдоподобной.
Я молча смотрела на него, а он на меня. В горле ком стоял, не позволяя и звука произнести.
– Просто пообещай мне дать им шанс. Попробуй!
Я всегда выполняю свои обещания, а сейчас я не была уверенна в том, что я смогу это сделать.
– Я не могу тебе обещать, но я попробую, – мой голос прозвучал неуверенно и почти бесшумно.
– Кейт, жизнь идет вперед, ты не хуже меня знаешь как я любил Кейла, какая дружба связывала нас. Он был удивительным человеком и достоин того, чтобы о нем помнили! Помни его и живи дальше – это то чего бы он хотел. Глупо хоронить себя. Боль, которую ты чувствуешь сегодня превратиться в силу, которую ты почувствуешь завтра. И, пожалуйста, перестань жалеть себя!!
– Я не себя жалею, я…
– Умница, малыш, – его дурная привычка называть меня малыш, так же как и перебивать, вводила меня в бешенство, – тогда одевай свою тощую задницу в джинсы и через час будь на Луне.
– Я не…
– Да, – протянул он, – ты обещала попробовать! Я буду ждать тебя там в девять. И если ты не приедешь, мне придется провести весь вечер в одиночестве. Не подводи меня, пупсик!
Я зарычала, а Эрик засмеялся и быстро отключился. Это шантаж, наглый, откровенный шантаж. Я попыталась набрать его номер еще раз и еще раз, но он был не доступен.
На «Луне»… Когда-то я бы визжала от восторга собираясь туда, это было наше излюбленное место встречи и такое недостижимое. Было до того как погиб Кейл. Попасть туда было сложнее, чем на личную встречу с президентом. Похоже, Эрик старательно выживает призраков из моей головы, используя места, где мы любили бывать вместе. Есть я и эти места, но там не Кейла. Я, пока, не научилась жить без него.
За дверью послышался скрежет. Мама деликатно постучалась.
– Да, мам! – я уже знала, что она слышала весь разговор и скорее всего принимала в этом плане активное участие.
– Ты куда-то собираешься? – с надеждой спросила она.
– Можно подумать ты не знаешь?!
Она лукаво улыбнулась.
– Эрик встречается со мной на Луне через час. Но я еще не решила встречаюсь ли я с ним.
– Конечно встречаешься! – воскликнула мама улыбнувшись еще шире. Не помню, чтобы она так старательно меня выталкивала в подобные заведения. Обычно у меня уходили часы на то, чтобы добиться ее согласия.
Ее лицо светилось и улыбка украшала лицо намечая ямочки на щеках.
– Ты позволишь мне, – спросила она присаживаясь сзади. Ее пальцы нырнули в волосы и стали аккуратно отделить пряди.
– Хм, – мама удивленно посмотрела на длину волос, – мне кажется, за неделю твои волосы отрасли на несколько сантиметров.
Я посмотрела в зеркало. Волосы действительно спускались ниже плеч. Как это возможно?
– Наверное, это те восстанавливающие витамины, которое ты пьешь.
– Скорее всего, – произнесла я задумчиво, не признаваясь, что все препараты давно были смыты в канализацию.
Мама казалась такой счастливой и собирая мои волосы в прическу, она непрерывно щебетала, а я кивала в ответ, делая заинтересованный вид, хотя мои мысли были далеки отсюда. Я думала о Маркусе. Может ли он быть подобным мне, человечным. А если Эрик прав и они действительно такие как мы?!
– Ну вот! – вернул меня на землю мамин голос. – Ты такая красавица!
Я подняла глаза и посмотрела в зеркало. Мои глаза опять стали пронзительно голубыми и кожа снова обрела золотистый оттенок.
Я одела короткую черную юбку и тунику спускающуюся лепестками голубого пламени до середины бедра. Из-за худобы, в этой одежде, я казалась почти прозрачной. Мама еще раз поправила волнистые локоны и довольно кивнула. Посмотрим, что станет с этим шедевром после короткой поездки на флае. Именно его я выгуляю сегодня.
Схватив свою куртку я надела сапоги и мама в ужасе приоткрыла рот. Маленькая деталь в корне изменила образ незабудки.
– Нет, нет и нет. Кейт, только не эта куртка!
– Люблю тебя, мам, – я быстро поцеловала ее в щеку и направилась к выходу.
Флай послушно зарычал от легкого прикосновения к кнопке. Я нажала на газ и вылетела навстречу прохладному сумеречному ветру. Скорость и жажда драйва наполняли меня неописуемым чувством. Включив на полную громкость музыку, я летела вперед, под энергичный рев гитары и двигателя.
Постепенно ко мне пришла уверенность и я попробовала лавировать между глайдерами так, как это делал Кейл. Похоже на самоубийство, знаю, но именно это заставляло меня чувствовать себя живой, словно адреналин вытеснял все остальное: заполняя меня новыми ощущениями и жаждой скорости.
Дороги переплетались немыслимыми вензелями друг с другом, создавая узоры над ночным городом. Я вылетела на основную трассу, поднимающуюся спиралью вдоль всех пяти ярусов и уверенно помчалась вверх. Миновав ворота четвертого, я притормозила.
Впереди виднелась серебристая сфера «Луны», распространяя мягкое свечение по всей округе. Я нервничала, и это было то состояние, которое я ненавидела.
Въездом в паркинг служил один из кратеров в нижней части. Впереди выстроилась длинная очередь из флаев и глайдеров. Они в ожидании зависли над подсвеченной аркой, попеременно мигающими огнями.
Когда доходила очередь, на руку гостей наносился знак, видимый только парковочному автомату, забирающему и возвращающему авто. Затем, все выходили на узкий металлический мост и шли к капсулам лифтов, похожих на прозрачные коконы. Они бесшумно поднимались вверх, к главному входу. Это выглядело так, будто вдоль и поперек луны снуют обтекаемые спутники.
Каждый из посетителей оставит в «Луне» большую сумму денег. Это было самым дорогим заведением во всем Обливионе, без специального приглашения сюда попасть было невозможно. Где Эрик раздобыл их, я понятия не имела, но однозначно собиралась узнать. Раньше Кейл делал поддельные пропуска, за которые можно было угодить за решетку. Но нам везло, и мы не разу не попались.
Когда дошла моя очередь, я прислонила ладонь к боковому стеклу, напротив крогера, похожего на шарик ртути. Мигнула красная вспышка, по ладони растеклось тепло. Считывая мои мысли, двери распахнулись. В современных глайдерах, были кнопки, предполагающие механическое открытие дверей и других функций, на случай сбоя в системе, но обычно все действия контролировались посредством мысли, а если быть точнее посредством электрических импульсов мозга считываемых специальным устройством. Это было похоже на код, который несла в себе каждая из них.
Само собой, даже самые современные глайдеры имели очень ограниченный диапазон. Они могли воспринимать порядка двадцати элементарных команд. Остальное все еще приходилось делать вручную.
Получив номер, я оставила свой свой глайдер и вышла на мост. Внизу мерцал четвертый округ покрытый легкой дымкой. Вдалеке виднелись силуэты агрокомплексов, находящихся за пределами Обливиона. Огромные кубы имели сотни этажей. Новейшие технологии значительно ускоряли темпы роста и созревания овощей, снабжая целый город.
Внутри ферм была контролируемая температура, освещение, влажность и даже содержание углекислого газа. Снаружи эти кубы были ничем иным как огромной солнечной батареей.
Миновав мост я вошла внутрь. Здесь стояла плотная завеса из искусственного дыма. Вспышки прожекторов: золотисто-белые, оранжевые и розовые, мельтешили над танцполом. Из серебристых клубов дыма периодически возникали фигуры подростков одетых в разноцветные одежды – на их телах сверкал пот. Некоторые из них были практически голыми, щеголяя по клубу в экзотических нарядах: тонкие полоски ткани и резины; металлические сетки, похожие на древние кольчуги, не скрывавшие абсолютно ничего или модные сейчас кипенсы-комбинезоны из эластичного материала, на ощупь напоминающего кожу. Они были с принтами диких животных или просто диких людей, имитирующих красивое голое тело. Вроде бы ты одет, но выглядишь обнаженным – кроме чувства отвращения подобные модники у меня не вызывали ничего.
Музыка на «Луне» всегда была отличной, от которой просто улетаешь. Она громыхала так, что вместе в басами сотрясались все внутренности, девицы вскидывали кверху руки и крутили бедрами, их длинные локоны разлетались и разные стороны цепляя меня, пока я шла сквозь зал. Раньше мне казалось, что это мое воображение рисует передо мной странные картины, но теперь я знала наверняка, что могу чувствовать человеческую, бьющую через край жизненную энергию физически. Как мизерные электрические импульсы пробегающие сквозь тело. От кого то меньше, от кого то больше. Каждый человек имел свой индивидуальный, это можно сравнить с запахом или отпечатками пальцев.
В местах массового скопления людей ее было так много, что я не всегда выдерживала долгое время. Конечно, своими маленькими секретами я не делилась, после одной попытки намекнуть Кейлу я сдалась. Он подумал я шучу, но так даже лучше.
В следующее мгновение я замерла. Не могу сказать, что определенно заставило меня обернуться, но я почувствовала это затылком. Позади меня, в нескольких метрах, стояли те самые странные парни из университета. Я не могла спутать, у каждого из них, еще в тот раз, я заметила маленький знак на шее в виде буквы «V» и шрам над губой у того, что был меньше ростом. Я озадаченно смотрела на них, ощущая идущую от них опасность нутром.
Возможно, было глупо предполагать, что они следят за мой: я всего лишь семнадцатилетняя девчонка из третьего округа. Во мне не было ничего примечательного, за исключением того, что я с грандиозным успехом ломала всю электронику, даже не притрагиваясь к ней и чувствовала от людей импульсы электричества.
Вдруг на меня навалилась пьяная девица, цепляясь за мои руки влажными ладонями. Меня чуть не вырвало от запаха пота и алкоголя. Хуже серплов, могут быть только пьяные серплы. Я с отвращением отдернула руку и оттолкнула ее, отступая назад, я снова стала искать глазами тех странных парней. Что им нужно от меня?! Пробежав глазами по танцполу, останавливая взгляд на каждом лице, я увидела одного из них – он мелькнул и исчез в дымке.
Прожектора попеременно перемигивались, сменяя полную тьму и яркий свет. Я решительно ввинтилась в толпу случайно задев танцующую рядом пышнотелую блондинку в ярко розовом комбинезоне.
– Эй! Смотри куда прешь! – крикнула она и смерила меня раздраженным взглядом.
– Ой, прости, пожалуйста. – извинилась я и пошла дальше.
От духоты, громкой музыки и вспышек света начала кружиться голова.
Наконец, я заметила их. Двое брюнетов, одетые во все черное, остановились у той самой двери с надписью «посторонним вход воспрещен». Один из них повернулся. Заметив меня он ухмыльнулся, бегло сказал что-то второму и вынул из кармана маленький предмет. Тот, что был ближе ко входу, повернул ручку и оба скрылись за дверью.
Я быстро зашагала вперед, вырвавшись из конвульсирующей массы подростков. Кожу покалывало от напряжения, все зудело от липнувшей к телу одежды и волос. Добравшись до двери, я с нетерпением потянула ручку. Дверь приоткрылась, на мгновение мелькнули стулья поставленные один на другой, коробки сваленные на полу и полки заставленные бутылками и прочей всячиной. Я перевела дыхание, оглянулась назад: никто даже не заметит и шагнула внутрь.
