Глава 9

Получив спецодежду, я предупредила Фисника, что переоденусь чуть позже, в каюте. Затем мне выдали техническое снаряжение монтажника вместе со служебным зумом, предупредив, что это неубиваемое устройство положено носить с собой постоянно, и набором инструментов, который можно оставлять в служебном отсеке. Фисник сразу, не отходя от склада, организовал мне доступ к отсекам, где предстояло работать. Скинул на зум схему корабля с обозначениями на всеобщем языке, чтобы не путалась и не плутала на огромном межзвезднике.

Как выяснилось, наше судно вместо названия имеет лишь цифровую аббревиатуру – «Номер 777». Сначала я удивилась, затем обрадовалась. Люди, проживавшие на Дерее, частенько связывали удачу с числом семь, и мне достался корабль аж с тремя семерками. Может, повезет?!

За невероятно насыщенный событиями и впечатлениями день я устала, едва на ногах держалась, да еще трансформация забирала много сил, но послушно ходила за Фисником по кораблю и внимательно слушала его наставления. Судя по эмоциональному фону, он получал удовольствие от проводимой экскурсии-инструктажа и главное – от своей роли наставника. Энтузиазм в нем горел все сильнее и немного пугал – работать придется не покладая рук, ног и головы на подушку. А так мечталось…

Мы обследовали каждый «палец» корабля, я отмечала все на карте-схеме, чтобы потом не путаться, затем спустились на этаж, где будет оборудован «женский» отсек с анабиозными капсулами. Фисник активировал центральный свет, и небольшой пустой пятачок, на котором мы стояли, выйдя из лифта, увеличился до огромного помещения с несколькими «колоннами» по периметру. И обозначил объем работ:

– Здесь мы должны все подготовить для приема женщин.

Скептически окинув пустое пространство, заставленное оборудованием и кабелями, я выразила сомнение:

– А зачем? Может, будет проще их разместить в жилом секторе экипажа?

– Нет, не проще… – Фисник резко мотнул головой, отметая это предложение, причем, как я полагала, самое оптимальное в создавшейся ситуации. – У нас не принято женщинам находиться рядом с мужчинами так долго и так близко, если они свободны от обязательств. На пропавшем корабле из ста двадцати женщин лишь семеро с обязательствами, и те – с супругами.

Фисник снова мотнул головой, а я вновь почувствовала липкий противный страх и одновременно – томление. Словно он наркоман, который знает, что очередная доза может убить, но, не в силах отказаться, мысленно тянется и мечтает, хотя все равно боится. Очень странное сочетание чувств и эмоций…

– Так вот, наша задача – как можно скорее подготовить это место к транспортировке и подключению капсул с живым грузом, – продолжил мой руководитель деловым, бескомпромиссным тоном, – но не позднее, чем через десять суток. Столько времени нам потребуется, чтобы добраться до пункта назначения.

Я почесала подбородок, кожа зудела по-прежнему, и осторожно спросила:

– А куда мы летим? Это близко от вашей планеты?

Лека покачал головой с доброй, почему-то отеческой усмешкой над моим неуемным любопытством.

– Я же тебе уже говорил, Есь, а ты тут же забыл. Мы летим в систему Нэда, откуда пришел сигнал об аварии. Точного места не знаем – пока! В том секторе находится планета Харт – наша изначальная родина. Несколько тысячелетий назад на ней произошла техногенная катастрофа, и илишту пришлось искать новый дом. Но прародину мы не забыли и не бросили на произвол звездам. Организовали посты и охраняем наш изначальный мир в ожидании, когда он снова возродится. И это время уже близко. Некоторые женщины, хранящие веру в старых богов Харта и чтущих их пантеон, раз в десять лет летают туда на араш, чтобы поклониться святыням. Видимо, в этот раз на борту находились не слишком благочестивые, раз после посещения Харта их корабль потерпел крушение…

В голосе у мужчины звучало ядовитое злобное ехидство, что в очередной раз вызвало у меня вопросы, но он и так слишком много рассказывает, а ведь считается, что илишту – очень закрытая раса. Тогда почему мне такое доверие оказывается?

Следующие несколько часов мы работали в этом помещении, разбирая кабели, провода, оборудование и делая еще тысячу различных дел. Потихоньку я разобралась в основных принципах работы, которую мы должны будем выполнить, и продуктивность наших усилий заметно возросла, что не могло не порадовать Фисника, не скупившегося на похвалу:

– Молодец, парень! Молодой, но смекалистый. Из тебя выйдет толк, если какая-нибудь баба не сграбастает…

– Не сграбастает! – ухмыльнулась я. – Меня – уж точно нет!

– Не будь слишком самоуверенным, мальчик, – сухо возразил Фисник, – а то не заметишь, как потеряешь свободу!

Опять удивилась. Он почему-то слишком предвзято относится к женщинам. Осторожно, как бы между прочим, спросила:

– А что в этом страшного? Быть с женщиной?

Эс Лека посмотрел на меня долгим взглядом и пришел к каким-то выводам, потому что выдал очень загадочное и заманчивое предложение:

– Ну, с тобой все понятно! Гормоны играют, кровь бурлит… – кивнул в сторону расставленного кругом оборудования и продолжил: – С этим немного разберемся, и свожу тебя в одно местечко – кровь остудить. А насчет женщин… Наста нет и твой день, тогда поймешь, что я имел в виду. Хотя ты тсарек, и, возможно, тебе повезет больше, чем любому илишту.

Очередная недомолвка Фисника вызвала у меня невольное раздражение, и я решила – хватит. Мне с ними не жить, так чего попусту тратить время и разгадывать их загадки?

Ближе к «ночи» в свою каюту я чуть ли не ползла. Даже поздний ужин не прибавил сил, но настроение было благодушное. Мой первый рабочий день прошел как нельзя лучше и спокойно.

Следующие четыре дня я неукоснительно выполняла инструкции руководителя. К его приятному удивлению, с помощью еще пары техников мы собрали требуемое количество блоков для соединения с капсулами и принялись за их подключение к общим системам корабля и настройку оборудования. Спала я последние три ночи урывками, потому что по возвращении в каюту приходилось сначала изучать информацию. Как полученную от наставника, так и скачанную из библиотеки академии. Но я чувствовала, что включилась в работу и даже осваиваюсь в коллективе.

Мне было очень интересно наблюдать за взаимоотношениями внутри экипажа. По эпизодам в столовой, а также из разговоров между офицерами, инженерами и техниками я поняла, что у илишту четкая иерархия. В которой цвет кожи играет основную роль, о чем я догадалась еще в первый день, но почему – разобралась только потом. Как выяснилось, чем темнее мужчина илишту – тем сильнее физически, чем светлее – тем слабее и, соответственно, заслуживает меньше уважения. Странно, непривычно, но факт. Фисник упомянул как-то, что женщины илишту светлокожие, но предпочитают темные цвета одежды: наверное, чтобы подчеркнуть свою женственность. Мужчины же, наоборот, темнокожие, но любят одеваться в белое и предпочитают этот цвет в окружающем пространстве, ведь он подчеркивает их мужественный темный цвет кожи…

Возможно, в связи с подобными, в моем понимании, анахронизмами даже у настолько продвинутой в техническом плане расы существуют странные правила поведения, никак не укладывающиеся в голове. Вот, например, Лека Фисник – мой наставник – со светлой кожей, поэтому, даже несмотря на интеллект и доброту, большим уважением среди более темнокожих коллег не пользовался. Недостаточно темный. Наверное, из-за этого я частенько ощущала его затаенное одиночество, неожиданно вылившееся в тягу к общению со мной, по сути, чужим существом. Он не уставал учить меня, объяснять что-либо, не испытывал раздражения из-за мелких проколов. И я никак не могла нарадоваться своей удаче, оказавшись «подопечным» спокойного, вдумчивого илишту.

Двое техников, работавших с нами, тоже светлые, держались друг друга и на высокомерие темных в столовой или коридорах не реагировали, словно признавая их полное право вести себя таким образом. Я бы не сказала, что это выражалось ярко или демонстративно, просто по некоторым мелочам или тщательно скрываемым эмоциям смогла сделать подобные выводы. Как в любом закрытом обществе, тем более мужском и в ограниченном пространстве, на борту «трех семерок» кипели интриги и бурная жизнь. К моей несказанной радости, бо́льшая часть экипажа уже почти не замечала или попросту игнорировала «бледного и волосатого». Я до странности быстро словно ассимилировалась в команде и даже позволила себе расслабиться. А зря!

Это доказал Фисник, по доброте душевной решив сделать мне приятное – дать отдохнуть. На пятый день, стоило нам завершить настройку основного блока управления капсулами для анабиоза, похлопал меня по плечу, заставив побеспокоиться – вдруг накладка отвалится, рука-то у него не легкая, – и сказал:

– Ну что, Есь, пошли. Я тебе покажу место, которое положено посещать любому нормальному мужчине, чтобы не испытывать напряжения и жизненного негатива.

Я сразу напряглась в ожидании очередного подвоха, а вот мой провожатый, наоборот, испытывал предвкушение и явное нетерпение, пока мы поднимались на верхние этажи.

Перемещаясь по кораблю, я поглядывала на мужчин уже без прежнего страха. Они только на первый взгляд не привычного к расе илишту тсарека были похожи, а на второй – находилось множество отличий. Даже удивительно, но многих я узнавала в лицо, особенно тех, с кем приходилось часто встречаться в коридорах или столовой, работая в одной смене. Экипаж этого корабля, как, впрочем, и всех остальных, работал круглосуточно – в три смены, и только мы с Фисником и два техника отдыхали восемь часов в сутки, два из которых лично мне приходилось тратить на изучение новой информации.

Передернув плечами из-за нестерпимо чесавшейся между лопатками кожи, я уставилась на светящуюся непрозрачную переборку, вдоль которой мы направлялись к двустворчатым дверям. В этот момент из них как раз выходили Шеран Адива и Тарий Биана. Мы с Фисником отскочили к стене и вытянулись в струнку перед старшими офицерами. Оба, равнодушно мазнув по нам взглядами, прошли мимо, оставив за собой шлейф умиротворения и душевного покоя. Так, похоже, здесь какое-то место для релаксации или медитации имеется.

Проводив глазами спины эсаров, мы с Фисником облегченно выдохнули и, нажав на консоль входа, прошли внутрь. Я в недоумении уставилась на длинный коридор, сияющий белизной, с множеством кабинок, в которых горел яркий свет, но за непрозрачными панелями метались странные тени, однако ничего не было видно. Непонятно, что там происходит.

Лека провел меня к одной из кабинок, консоль на двери которой светилась зеленым светом, и, открыв дверь, подтолкнул внутрь. Сам сразу прошел в соседнюю кабинку, отделенную прозрачной перегородкой, и я отметила их идентичность. С другой стороны кабинки темная стена, позади – входная дверь, напротив – еще одна, а внутри оказалось странное, судя по всему, многофункциональное белоснежное кресло. Я растерянно посмотрела на Фисника, который (видимо, специально для меня) демонстративно уселся в такое же кресло и положил ноги на подставки, слегка приподнимающие их и немного разводящие в стороны. Очень-очень странное кресло… Я уселась в него так же, как Фисник, нажала на консоль под рукой, следуя его же указаниям, и принялась ожидать, что же будет дальше. Наставник ухмыльнулся, помахал рукой и, зачем-то расстегивая штаны и куртку, активировал разделяющую нас панель, чтобы стала непрозрачной.

С другой стороны донесся странно высокий крик, приглушенный перегородкой, потом снова стало тихо. Я занервничала от неопределенности и неизвестности, и в этот момент, заставив меня вздрогнуть, дверь напротив отъехала в сторону, явив шокирующую картину.

В кабинку, бесшумно ступая, вошла женщина. Полностью обнаженная! Высокая – может, чуть-чуть выше меня. С черными длинными волосами, поднятыми в тугой высокий хвост на макушке.

Интересная женщина, я даже залюбовалась ее высоким гладким лбом, характерными ушками, от которых начинают расти волосы, красиво подчеркивая тонкую длинную шею и изящные плечи. Лицом красотка, в принципе, похожа на мужчин-илишту, но с более тонкими нежными чертами. Кожа цветом напоминает мою до трансформации – кофе с молоком. Такая же внушительных размеров полная грудь – как по мне, так слишком большая, но на вкус и цвет, как говорится…

Но меня не внешность иномирянки поразила, а сам факт появления… биоробота. Великолепное создание – внешне не отличишь от живого, но я же тсарек и эмпат, а эта «женщина» никаких чувств и эмоций не испытывает – абсолютно пустая. Такое может быть только у робота. Уровень технологии производства «изделия», безусловно, высокий, но эмпата не обманешь.

Дамочка-робот мягкой грациозной походкой направилась ко мне, положила ладонь мне на грудь, затянутую в три слоя маскировочной одежды и ласково мырлыкнула, зазывно поглядывая на меня: «Что желает мой господин? Любое твое желание – для меня закон, о сильнейший, мудрейший, сексуальнейший из мужчин. Ты – само совершенство, и я мечтаю исполнить любую твою прихоть».

Подхватила мою безвольную от культурного шока руку и положила на свою полную грудь, прижимая и поглаживая. Я ощутила, что она теплая и мягкая, кожа у нее шелковистая… как у меня… была… В следующий момент ее вторая ладонь переместилась ко мне в промежность… в поисках того самого органа, которого у меня нет.

Сначала я вновь восхитилась совершенством данной модели робота, потому что на ее идеальном бесстрастном лице отразилось своеобразное недоумение: похоже, процессор робота подвис, не обнаружив главного рабочего инструмента. Затем, оттолкнув ее от себя, я рванула из кабинки. Выскочив наружу, привалилась спиной к закрывшейся двери и выдохнула от неловкости и смущения. А потом почувствовала дошедшую до меня волну чужого удивления. Медленно обернулась и уставилась на второго пилота – эсина Лоренка Сарная, как его назвал Фисник в столовой. Так вот Лоренк сейчас наверняка гадал, что заставило меня с такой скоростью выскочить из кабинки.

Я сглотнула, смачивая внезапно пересохшее горло, и быстро произнесла: «Очень горячая женщина…»

Безволосые надбровные дуги Лоренка переместились на лоб, а я, пожав накладными плечами, быстро ретировалась из этого «волшебного» места. И пока шла по коридору, спиной чувствовала задумчивый взгляд второго пилота.

Мысли продолжали крутиться вокруг этой комичной сценки. Похоже, окружающие меня мужчины знатно повернуты на своей мужественности и превосходстве, скажем так. Не удержалась и, опустив голову, от души похихикала над ситуацией, в которую по незнанию угодила. Помедитировала, называется… расслабилась по полной!

Зато наконец увидела, как выглядят их женщины. Не слишком-то я от них отличаюсь.