Глава 1
Месяц спустя
Новый Машкин парень не понравился мне сразу. Даже не с первого взгляда, а с первого упоминания о нем. И такая реакция не являлась завистью к подруге или ревностью. Просто… ну не бывает таких идеальных парней. Не бы-ва-ет.
Даже их знакомство выглядело слишком «ванильным», книжным. По словам подруги, Дан подошел к ней на улице у подъезда дома с огромным букетом алых роз и признался, что она ему безумно понравилась. Нет, парням Машка и впрямь нравится, но чтобы настолько? Ведь в дальнейшем этот тип всегда пытался угодить и выполнить самое малейшее Машкино пожелание. Казалось, попроси она звезду с неба — достанет.
Ну не бывает так!
А уж когда я увидела Дана «вживую», высокого, поджарого, на крутой тачке, и столкнулась с абсолютно равнодушным, неживым взглядом, и вовсе поняла — как есть бандит. Причем не обычный браток из бригады, а статусный, из верхушки. Слишком уж цивильно одет, с манерами и кучей денег. Одна заколка, которой его длинные русые волосы перехвачены были, выглядела невероятно дорогущей.
И чтобы такой жуткий тип в романтику ударился? Да ни в жизнь не поверю!
Но в ответ на мои высказанные опасения подруга только пальцем у виска покрутила и рассмеялась.
— Лариска, я опасных людей за километр чую, — напомнила она. — А Данчик не такой. И не бандит он, а совсем наоборот — госслужащий. И деньги оттуда. — Машка выразительно ткнула пальцем наверх. — Знаешь, какие у них зарплаты?
Я не знала, но представление имела. Поэтому постаралась поверить подруге. В конце концов, чуйка ее и впрямь еще ни разу не подводила. И пусть знакомы мы были всего ничего — три месяца, я в этом не единожды убедилась. Машка действительно с завидной периодичностью отшивала всех подозрительных личностей и вытаскивала нас из клубов за несколько минут до начала драк. А однажды вовремя предупредила меня не связываться с парнем из нехорошей тусовки. Я потом специально узнала — он наркоманом оказался.
Маша перевелась в наш институт только этой осенью, сразу на четвертый курс. О причинах перевода, правда, не говорила. Упомянула только, что, мол, это личное. А поскольку я чужую личную жизнь уважаю, выспрашивать подробности не стала. Тем более какая разница?
Главное, дружеские отношения у нас завязались сразу. На лекции она села рядом, улыбнулась как-то приятно, обезоруживающе, и мы разговорились. По правде говоря, я не слишком общительна, но тут… тут как родную душу нашла. Хотя вот так, на первый взгляд и не сказать: слишком уж мы были разными.
Машка, добрая, искренняя и веселая, умела к себе расположить абсолютно всех, от сокурсников до самых строгих преподавателей. Отличница, красавица блондинка, с фигурой, которой позавидовала бы любая девчонка.
Я же — полная ее противоположность. Худощавая троечница с короткими невзрачно-каштановыми волосами и нелюдимым резковатым характером. Благодаря не слишком радужному детству, вполне могла и крепкими словами покрыть, и бутылкой по голове съездить.
Она ходила в платьях и на каблуках, я носила потертые джинсы и водолазки.
Казалось бы, ничего общего.
Временами я даже удивлялась, почему она решила со мной общаться. И удивлялась не только мысленно, но и вслух. На что получала неизменную широкую дружескую улыбку и слова о том, что кто-то должен был хоть когда-то начать присматривать за непутевой мной.
Короче говоря, Машка была практически идеалом во плоти. Видимо, еще и поэтому я в результате предпочла склониться к мысли о собственной разыгравшейся паранойе и поверить ее положительному мнению о Дане. Ведь и вправду, почему бы идеальной девушке не найти себе идеального парня?
Ну а когда Дан пригласил нас обеих в кафе, я окончательно постаралась запихнуть свою неприязнь подальше. Придраться было не к чему: он вел себя безупречно. Тактично ухаживал за нами, при этом четко разделяя свою девушку и меня. Но необидно. Вежливо. Да и того пронзительного неживого взгляда больше не было. Выражение карих глаз Дана оставалось спокойным, лишь слегка усталым.
И пусть Дан оказался не особо разговорчив и слегка мрачноват — так это даже, наоборот, в плюс ему было. Я ведь сама такая и умела подобные качества в характере людей ценить.
В результате я отбросила собственную подозрительность к бойфренду подруги подальше и решила не вмешиваться в их отношения. Тем более эти самые отношения у них были весьма приличные, можно сказать, почти целомудренные. За две недели дальше ухаживаний и свиданий дело так и не дошло.
А потом и вовсе стало не до того, чтобы в странностях отдельно взятых парней разбираться. Сначала все спешно начали подтягивать хвосты перед зимней сессией, а потом как-то очень быстро пришел Новый год.
Вообще-то, раньше я ни этот, ни другие праздники не отмечала. У нас в семье отношения были слишком сложные, если не сказать больше — семьи практически и не было. А друзей хороших не находилось. Возможно, в этом и моя вина имелась: не подпускала я никого к себе достаточно близко.
Но в этом году получилось по-другому. В меня практически клещом вцепилась Машка и уговорила встречать Новый год вместе.
— Родители уехали, квартира свободна, сам бог велел праздновать! — категорично заявила она.
Возразить на столь весомые аргументы оказалось нечего, так что я согласилась.
И это стало самой большой ошибкой в моей жизни.
Праздник не задался с самого начала. Во-первых, на пороге Машиной квартиры меня встретил Дан с огромным тесаком в руках. Несмотря на наброшенный поверх брюк и темной водолазки передник в бело-алый горошек, выглядел он довольно устрашающе. Да и вообще, я как-то упустила из виду, что подруга захочет пригласить на Новый год еще и своего парня, поэтому едва не ойкнула от неожиданности.
— Привет, — выдавила я.
— Привет. Маша стол в гостиной сервирует. Раздевайся, — чем-то явно недовольный, произнес Дан и скрылся на кухне, оставив меня в прихожей в одиночестве.
И вот тут ждал второй неприятный сюрприз — обстановка! За все время нашего с Машкой общения мне еще ни разу не довелось побывать у нее в гостях. Сама она придерживалась весьма демократичного стиля в одежде, так что никаких подвохов я не ожидала. Нацепила, как обычно, удобные джинсы, только свитер заменила на новый. А в результате оказалась практически во дворце!
Даже коридор здесь был отделан лепниной и сверкал хрустальными светильниками, а чего уж говорить о комнатах? Огромная Машкина квартира просто утопала в роскоши, которую я раньше только по телевизору и видела. Или в музеях. И в этой роскоши такая безденежная серая мышь, как я, являлась чужеродным элементом.
Стараясь не думать о том, кем могут быть Машины родители, я упрямо поджала губы. В конце концов, она — моя подруга и прекрасно знает о моей семье и финансовых проблемах. Так что явно не ждет, что я приду в вечернем платье от кутюр и увешанная бриллиантами, дабы соответствовать этому месту.
С такими мыслями я окончательно взяла себя в руки и направилась вперед, уже примерно представляя, что увижу. И не ошиблась.
Просторную гостиную словно перенесли в наше время из эпохи барокко. Здесь была такая же золоченая мебель с бархатной обивкой, огромная хрустальная люстра, картины в вычурных тяжелых рамах и напольные вазы. Даже огромный телевизор на стене декорировали под старинную картину, а кончики иголок у пушистой живой ели кто-то позолотил.
Сама Маша, в мерцающем элегантном платье, на невысоких каблучках, порхала между высоким резным сервантом и овальным столом из красного дерева. Под ее руками на белоснежной льняной скатерти появлялись фарфоровые тарелочки с золотой каймой, хрустальные вазочки и салатницы, хрустальные бокалы… вообще, хрусталя вокруг было до неприличия много. И весь этот хрусталь переливался разноцветными искрами от света люстры и мигающих на ели гирлянд.
— О! Наконец-то ты появилась! — завидев меня, радостно поприветствовала Маша. — Иди сюда, помогать будешь. Посуду я практически расставила, теперь надо свечей побольше зажечь. Держи.
С этими словами она протянула мне подсвечники. Разумеется, тоже хрустальные, на длинных, с насечками ножках. Принимая их из Машкиных рук, я не смогла удержаться от смешка:
— Что, серебряных нет?
— Есть, — восприняла вопрос всерьез подруга. — Но я люблю хрусталь. Очень. Я с детства росла в окружении хрусталя.
— А я нет, — хмыкнула я, выставляя подсвечники на стол.
— Значит, привыкай, — посоветовала Маша неожиданно.
— Зачем? — Я удивленно посмотрела на нее. — И к чему? К хрустальным люстрам и подсвечникам? Так мне эта классика, если честно, не слишком нравится. Неуютная она, музейная какая-то.
— Эх, Ларка, Ларка, — подруга улыбнулась и покачала головой, — делать из тебя человека еще и делать. Ну да ничего, времени полно…
Ее прервал звук приближающихся шагов, а через мгновение в гостиную зашел Дан. Уже без передника, но с ведерком, в котором виднелась бутылка шампанского.
— Мясо я в духовку поставил, — сообщил он. — Определяйтесь с закусками, и давайте садиться.
— Хорошо, — Маша кивнула. — Лар, разложи пока столовые приборы, они там.
Подруга указала на один из ящиков серванта и, подхватив две внушительные хрустальные салатницы, умчалась на кухню.
Я же быстро взглянула, как Дан наполняет бокалы шампанским, после чего посмотрела в обознаменный ящик… и в третий раз за вечер ощутила себя не в своей тарелке. А все потому, что внутри обнаружился полный комплект столового серебра. Разнообразные вилочки, ложечки, какие-то изогнутые штучки и щипчики тускло блестели и всем своим видом вводили меня в уныние. Вот что из них прикажете взять?
— Ну неужели нельзя было обойтись простой парой ложек? — тихонько простонала я, понимая, что наверняка не угадаю с выбором.
Конечно, это не страшно: Машка за незнание этикета корить не станет. Но тем не менее неприятно.
— Ты чего застыла? — поинтересовался, подходя, Дан.
— Их слишком много, — уныло признала я свое невежество.
— Разве? А по-моему, тут только самое необходимое.
Дан недоуменно качнул головой и быстро достал из ящика три комплекта мало чем отличимых от других вилок, ложек и ножей.
— Пожалуй, этого хватит, — сообщил он, вручая их мне. — И советую на будущее книги по этикету почитать для самообразования. В жизни пригодится.
— Непременно. Завтра же побегу, — невежливо огрызнулась я, хотя и понимала, что в целом Дан прав.
Тот, впрочем, никак не отреагировал — молча развернулся и вернулся к столу. Пришлось срочно брать себя в руки и успокаиваться. «Вот, еще и хамкой теперь выгляжу, — мысленно с неудовольствием констатировала я, раскладывая столовые приборы рядом с тарелками. — Дан ведь помог, а я даже спасибо не сказала…»
Однако вопреки логике ни извиняться перед ним, ни благодарить, пусть и запоздало, не хотелось. Напротив, во мне вновь зашевелилась практически утихшая за эти пару недель неприязнь. Благо, в этот момент вернулась Маша с салатами, и мы наконец-то сели за стол.
Я с облегчением вздохнула, но, как оказалось, рано. Во-первых, вместо развлекательной передачи по телевизору подруга предпочла включить какой-то симфонический оркестр. Во-вторых, почти сразу выяснилось, что, несмотря на купленное и разлитое по бокалам шампанское, ни Маша, ни Дан спиртное не пьют. Вообще. Лишь перед боем курантов, провожая старый год, оба чисто символически пригубили по полглотка и сразу отставили бокалы в сторону.
А шампанское, между прочим, дорогое, марочное! Зачем впустую тратить деньги было, спрашивается?
Свой бокал я выпила чисто из чувства противоречия, весь разом. После чего затребовала второй, вдогонку. И плевать, что алкоголь на меня в принципе не слишком хорошо действует. И на легкий укор во взгляде Маши плевать. Шампанское-то жалко. Чувствую, выльют же, сибариты.
К тому же пара бокальчиков — ерунда. Тем более вот салатиком закусить можно.
Я подцепила на вилку кусок огурца и, торжественно продемонстрировав его все еще недовольной подруге, запихнула в рот.
— Нет, Ларка, тебе нужно что-нибудь посущественнее, — не удовлетворилась увиденным Маша и поднялась из-за стола. — Пойду хоть бутербродов сделаю, пока мясо не запеклось.
— Да не волнуйся, — попыталась остановить ее я, но та только рукой махнула и вышла из комнаты.
Вот ведь заботливая какая! Хотя это даже приятно. Не припомню, когда в последний раз кто-то обо мне так беспокоился…
Я улыбнулась, как вдруг раздалось пренебрежительное и слегка надменное:
— Кажется, тебе пора уходить.
В первое мгновение я даже не поверила своим ушам и обернулась к Дану. Слишком уж непривычным оказался тон его голоса. И изумилась: обычно сдержанное выражение на его лице сменилось неприкрытым раздражением. Словно перед ним не человек находится, а назойливая навозная муха.
— Что, прости? — удивленно переспросила я.
— Тебе пора домой, Лариса, — повторил Дан жестко.
Вот и приехали! Неужели я все-таки оказалась права, а Машка впервые в жизни ошиблась с выбором?
Давняя неприязнь во мне торжествующе всколыхнулась, щеки полыхнули жаром.
— Вот еще, — процедила я, зло сощурив глаза. — Маша меня не выставляла, а ты права не имеешь здесь распоряжаться. Сейчас она вернется, и мы еще посмотрим, кому из нас двоих на самом деле пора на выход.
Мои слова Дану не понравились. Сильно. Он нахмурился и в два шага подошел практически вплотную, глядя на меня сверху вниз тем самым памятным бездушным взглядом. Одновременно я почувствовала, как по коже неожиданно пробежала волна странных жгучих иголочек и стало трудно дышать. И, мгновенно утратив весь боевой настрой, испуганно замерла.
— Ты ведь достаточно сообразительная девушка, верно, Лариса? — тем временем вкрадчиво произнес Дан. — Так вот, сейчас я собираюсь сделать Марьяне предложение, а потом наконец-то с ней переспать. И ты мне мешаешь. Понимаешь ты это?
Я сглотнула и кивнула. От нехватки кислорода и надвигающейся паники в висках глухо застучало. Сейчас этот человек вызывал во мне практически животный ужас.
— Тогда вещи свои собрала, и вон отсюда. Быстро, — ледяным тоном скомандовал он.
Как я оказалась на лестничной клетке — не помню. В себя пришла, лишь выскочив из подъезда на темную улицу в куртке нараспашку.
И что это такое сейчас было? Все-таки не зря мне этот тип не нравился! Только подумать, выставил вон и даже не поморщился! А еще этикет изучать советовал! Да ему самому правила приличия зубрить надо!
Тяжело дыша, я со злостью оглянулась на подъезд. На миг мелькнула мысль вернуться и все-таки нажаловаться Машке, но… но почти тотчас перед внутренним взором опять встал пугающий, неживой взгляд Дана. И я поняла — хоть режьте, а вновь подняться в квартиру подруги не смогу. Никак.
Почему? Внятно объяснить не получалось даже самой себе. Просто ноги в ту сторону не шли, и жуть накатывала при одном взгляде на дверь подъезда.
— Гипнотизер хренов, — ругнулась я.
После чего зябко поежилась и пошла в сторону метро, на ходу пытаясь застегнуть куртку. Ничего, с Машей я смогу и завтра поговорить. Позвонить, к примеру, и раскрыть глаза на ее «идеального» избранника. Думаю, после всего, что сегодня случилось, она поймет, что сделала неправильный выбор.
Утвердившись в этой мысли, я ненадолго остановилась, чтобы наконец-то нормально застегнуться — молния за что-то упрямо цеплялась. Но едва все-таки получилось соединить молнию, неожиданно услышала со стороны проулка громкое и хрипловатое:
— Девушка! А скрасьте нашу компанию!
Черт! Еще пьяной компашки мне для полного счастья не хватало. И зачем, спрашивается, дворами пошла?
Не отвечая, я двинулась дальше, но не успела сделать и пары шагов, как была схвачена за локоть.
— Ну что же вы, девушка! Праздник ведь! — дыхнули мне в ухо перегаром и дернули куда-то в темноту, к заваленным сугробами гаражам.
Опешив на секунду, я по инерции развернулась, замечая рядом силуэты еще двух мужчин. Те сопроводили действия приятеля радостным гоготом.
«Влипла!» — вспышкой промелькнуло в голове. От страха и всплеска адреналина сердце тотчас забилось как сумасшедшее.
— Отпусти! — Я резко дернула руку, но мужик вцепился не хуже клеща.
Повторный рывок тоже не принес результата. Наоборот, меня протащили еще дальше, а потом и вовсе перехватили за талию. Каким-то чудом извернувшись, мне удалось в ответ двинуть отморозку локтем под дых, но зимняя куртка смягчила удар.
— Вот ведь прыткая, зараза! — процедил мужик и с силой свел мои руки за спиной так, что пошевелить ими стало невозможно.
— Зато горячая, — хмыкнул второй из незнакомцев и, обернувшись к третьему, потребовал: — Давай хватай девку за ноги, и тащите в гараж, пока не остыла.
От такой перспективы мне окончательно подурнело. Понимая, что шансов выбраться из гаража практически нет, я закричала и что есть силы стала брыкаться. Ногами била наудачу и попала!
— Вот стерва! — сгибаясь, прохрипел один из нападавших, а я воодушевилась.
Не сдамся ни за какие коврижки!
И от души тяпнула пытавшегося зажать мне рот мужика за руку.
— Уй-й су-у-у… — взвыл тот от боли и инстинктивно ослабил хватку.
Почувствовав близость свободы, я вновь рванулась вперед… но тотчас от резкого удара по лицу полетела в сугроб. От боли из глаз брызнули слезы.
— Два дебила, с какой-то бабой справиться не можете, — хмыкнули сверху, а потом меня схватили за шкирку и поволокли к гаражу.
— Помогите! — крикнула я и попыталась хоть как-то замедлить движение, но бесполезно.
Ноги проскальзывали на льду, а под руки не попадалось ничего, кроме снега.
— Помогите!
— Да не ори ты. Нет тут никого, — раздраженно сообщили мне. — Так что лучше расслабься и получай удовольствие.
Мужики дружно заржали.
От накатившего бессилия я всхлипнула. Неужели — все? Сейчас меня эти трое уродов…
Внезапно рядом с нами мелькнула какая-то тень, и хохот мужиков резко оборвался, перейдя в сиплый свист. Руки тащившего меня отморозка разжались. Инстинктивно откатившись в сторону, я быстро перевернулась и с изумлением вытаращилась на открывшуюся глазам картину.
Мои обидчики, согнувшись в три погибели, сдавленно хрипели, а над ними, уверенный и нерушимый, возвышался… Дан! В коротком элегантном пальто, с непокрытой головой и идеально уложенными волосами, он словно просто проходил мимо. Ничто в позе и внешности Дана не указывало на то, что тот только что дрался. Но, черт побери, эти трое скорчившихся отморозков — живое доказательство обратного! И, главное, как быстро все произошло! В считаные секунды!
— Т-ты! — зашипел один из отморозков. — Фраер борзый…
— Исчезли отсюда. Быстро, — оборвав его, процедил Дан леденючим, полным брезгливости тоном.
И они подчинились. Все трое разом дернулись, как от электрического разряда, и с места в карьер припустили прочь.
Ой, что-то мне это напоминает… ой, кажется, кто-то опять методы Кашпировского демонстрирует…
— Эй, ты там живая еще? — вмешался в мои ошарашенно растерянные мысли голос Дана.
— Д-да, — выдавила я.
— Тогда вставай. — Он протянул руку, предлагая подняться.
Я на рефлексе схватилась за нее и выбралась из сугроба, а потом сообразила поблагодарить:
— Спасибо.
— Не за что, — прозвучало в ответ, а потом Дан хмуро уточнил: — Дом твой далеко?
— Нет. Не очень. Несколько остановок на метро. Оно еще работает, так что я…
— Поехали. Провожу.
Проводит?! Я не ослышалась? Этот тип, менее чем полчаса назад выставивший меня из дома подруги, решил поизображать джентльмена? С чего бы это?
— Э-э, не стоит, — решила отказаться я на всякий случай. — Спасибо. Я сама доберусь.
— Ты сама даже пару дворов пройти не смогла, — отметил Дан пренебрежительно. — Так что это не обсуждается. Двигайся, нечего попусту тратить время.
Нет, гляньте на него! Тоже мне, командир нашелся!
Раздражение и обида потеснили недавний страх, заставляя выпрямиться и гордо вскинуть голову.
— А с чего вдруг такая галантность? — огрызнулась я. — Машка за мной отправила? Так скажи, что не догнал, проблем-то. Или боишься, что я ей названивать буду и жаловаться?
Дан скривился и неожиданно сообщил:
— Я ее телефон заблокировал, так что все равно не дозвонишься.
— Ты — псих, — сделала окончательный выводя.
— Кажется, кто-то минуту назад этого «психа» благодарил за спасение, — с насмешкой напомнили мне. — А ведь я действительно мог просто сделать вид, что ничего не происходит. И потом сказать Марьяне, что не догнал тебя. Кстати, она уверена, что ты ушла сама, обидевшись на нее из-за укора с алкоголем и манерами. Так что ко мне в любом случае никаких претензий не было бы.
Под конец взгляд Дана вновь стал чужим, давящим, что я невольно поежилась. Да что ж он жуткий-то такой? Ведь убивать и калечить меня Дан уж точно не собирается. Так чего я его так боюсь?
Разозлившись сама на себя, я упрямо прищурилась, мысленно посылая Дана ко всем чертям. И так хорошо представила, что по коже аж иголочки пробежали, видать, от силы эмоций.
— Так почему помог тогда, раз все и так было «шоколадно»? — поинтересовалась я язвительно. — Совесть внезапно проснулась?
— Я, Лариса, конечно, эгоист, но не отморозок какой-то подзаборный, — процедил Дан в ответ. — Что бы ты там себе на мой счет ни напридумывала. Ты для меня помеха, но это не значит, что от тебя необходимо избавляться таким радикальным способом. Поэтому сейчас я просто отвезу тебя домой и вернусь к Марьяне. И все будут довольны. Так что шевели ногами, машина стоит за углом, — завершил он.
После чего, не дожидаясь моей реакции, развернулся и направился к выходу из проулка. А я… я глубоко вздохнула и последовала за ним.
Просто потому, что возразить Дану было нечего. Да, он эгоист. Да, жесткий человек. Но не моральный урод, как оказалось. Помог ведь, когда действительно припекло.
Да и вообще, смысл с ним спорить и отказываться от предложения? Принцип? После всего произошедшего руки-ноги до сих пор дрожали, а сердце билось как сумасшедшее. Какие уж тут могут быть принципы? Добраться бы до дому живой и здоровой!
Однако до поворота мы не дошли. Буквально через несколько шагов шедший впереди Дан внезапно дернулся и резко оттолкнул меня в очередной сугроб. Какого черта, спрашивается?!
Растерянно охнув, я ругнулась и попыталась подняться, но в этот момент что-то громко затрещало. Я инстинктивно подняла голову и замерла, парализованная волной страха. Из-за поворота навстречу нам выбегали четверо дюжих молодцев с автоматами наперевес.
Автоматы!
По нам стреляли из автоматов!
Мамочки!!!
Я завизжала. Не специально, просто сработал инстинкт. Страшно же! Убивают!
«Небось те парни оказались не просто компашкой укуренных наркоманов-алкашей, а из натуральных бандюков, — промелькнула паническая мысль. — И теперь их дружки пришли мстить».
Я сжалась в снегу, стараясь выглядеть как можно незаметнее. А потом вдруг поняла, что проблемы выживания заботят, похоже, только меня, ибо Дан по-прежнему стоял на дороге.
Словно в замедленной съемке, я неотрывно смотрела, как нападавшие направляют оружие на Дана. Как вновь начинают стрелять, а тот в совершенно неуместном защитном жесте вытягивает вперед руку.
Я даже открыла рот, чтобы завизжать снова, но так и застыла. А вместе со мной застыли в воздухе перед Даном пули. Точь-в-точь как в фильме «Матрица», ей-богу!
«Фокус» русоволосого Кашпировского поразил не только меня, но и бандюков: они даже стрелять перестали. Дан же мрачно усмехнулся, повел рукой, и пули послушно посыпались на заснеженную дорогу.
Еще одно едва уловимое движение — и в его ладонях вспыхнуло пламя. Настоящее, яркое, мгновенно скрутившееся в пылающий шар.
Файербол! Это ведь настоящий файербол! Я такие в фэнтези-фильмах видела!
Да кто такой этот Дан, гром его раздери?! Неужели наши службисты настолько круты?
Я даже ненадолго об автоматчиках забыла и с земли приподнялась, пытаясь получше разглядеть столь удивительное зрелище.
В то же время Дан щелкнул пальцами, и слепящий шар с умопомрачительной скоростью рванулся к нападавшим. Мгновение, и первый из бандюков оказался охвачен огнем. Следом за ним второй, а потом взвыл от встречи с очередным файерболом третий…
Внезапно Дан зашипел, скривился, словно от боли, и потянулся рукой к шее. И в этот момент последний из нападавших, опомнившись, выстрелил еще раз. Не сдерживаемые больше неведомым барьером, пули попали в Дана. Тот запоздало дернулся и стал медленно оседать на землю.
— Сволочи! Убивают! — заорала я на адреналине и бросила в бандюка первое, что попалось под руку, — сжатую в кулаке горсть снега.
На меткость я никогда не жаловалась, так что снежок угодил нападавшему точно в лоб. Никакого вреда, разумеется, не причинил, но от неожиданности автоматчик отшатнулся и опустил оружие. А спустя мгновение его поглотило слепящее пламя.
За считаные секунды от четырех бандюков не осталось даже пепла.
Это было невозможно! Невероятно! Я и предположить не могла, что в природе существуют такие люди, как Дан…
Дан!
Я быстро перевела взгляд, но увидела лишь, как его рука бессильно опустилась, а глаза закрылись. Мой русоволосый спаситель лежал на обледенелой дороге, не подавая признаков жизни, а на его пальто расплывались темные пятна.
— Дан?!
Забыв все страхи и опасения, я рванулась к нему. Склонившись, прижалась к груди и прислушалась. Дан не дышал. Сердцебиения не было. Боже! Неужели он… он…
— Дан! Данчик! Ты только не умирай, слышишь? — взвыла я в панике. — Не умирай! Открой глаза! Открой глаза, я сказала!
Я трясла его с такой силой, что жар с рук пошел. И чудо, на которое я так надеялась, случилось: Дан вдруг резко распахнул черные как ночь глаза и сипло вздохнул.
Живой!
— Данчик, ты меня слышишь? Не смей глаза закрывать! — затараторила я. — Я сейчас «Скорую» вызову…
— Ограничитель, — перебив меня, прохрипел Дан.
— Что?
— Сними. С меня. Ошейник.
— Какой?
На моей памяти Дан всегда ходил в водолазках под горло, так что раньше я никаких ошейников на нем не видела. Но тем не менее быстро распахнула пальто, а оттянув ткань, обнаружила тусклую металлическую полоску в два пальца шириной. Н-да, сомнительное украшение.
— Он тебе дышать мешает? — сообразила я и торопливо потянулась к железке.
Ошейник на ощупь почему-то оказался горячим настолько, что под ним на коже Дана даже багровая полоса обнаружилась. Впрочем, тут уже произошло слишком много всего странного, чтобы удивляться еще и такой мелочи. Так что я просто лихорадочно пыталась открыть замок. Правда, пальцы слишком дрожали, и поначалу тот не поддавался, но потом все же щелкнул.
Не мешкая, я отбросила ошейник в сторону, и перед глазами мгновенно замельтешило. Меня словно сотня черных мошек одновременно атаковала, аж кожу на лице жечь начало!
Охнув, я попыталась отмахнуться от этой пакости, но рука не ощутила ничего, кроме воздуха.
— Да что ж это такое? — взвыла я, прикрывая лицо ладонями и пытаясь отодвинуться подальше от Дана.
Однако это оказалось не так-то просто! «Мошки» закружились с неимоверной скоростью, образовывая вокруг нас воронку темного вихря. И покинуть ее пределы не получалось. Напротив, этим вихрем меня тащило к Дану, а самого Дана стало затягивать куда-то в черноту. Меня охватила паника. Яснее ясного: еще немного, и я последую за ним…
— Ларка!
Пронзительный женский крик слился с резанувшей по глазам яркой вспышкой, и меня с силой дернуло вверх. Воспарив над землей в коконе бело-голубого света, я тупо взирала, как внизу в самом буквальном смысле слова Дан проваливается сквозь землю. Не прошло и нескольких секунд, как темная воронка схлопнулась и исчезла. Вместе с ней пропал и Дан.
Только после этого светящийся кокон исчез, и меня плавно опустило на землю. Правда, сил на то, чтобы подняться, все равно не было: слишком дрожали коленки.
— Ларка! — вновь закричали рядом, а спустя мгновение подбежала Маша. — Ларка, ты в порядке?
Она схватила меня за плечи и с беспокойством вгляделась в лицо.
— Маш? Ты тут откуда? — выдавила я. — Тут такое произошло! На меня напали, а Дан, он…
— Да я знаю, видела, — перебила та. — Демон с колдуном этим, чтоб его Темнейший пожрал! Лучше скажи, ты не ранена? Нигде не болит? Я щит Света поставила, но поздно, тебя могло зацепить…
— Погоди. — Я окончательно потеряла нить происходящего. — Какой колдун? Какой щит? Какого черта вообще… А! Я сплю! — Мозг нашел единственно верное объяснение окружающему безумию. — Да, точно! Я сплю, и этот паноптикум мне просто снится!
— Увы, не спишь, — опровергла предположение подруга и в доказательство пребольно меня ущипнула. После чего вполголоса, с досадой пробормотала: — Как все не вовремя произошло. Слишком рано…
— Зато не поздно в полицию позвонить! Это же черт знает что такое!
Я потянулась к карману куртки, но Маша руку перехватила и отрицательно качнула головой.
— Не надо. Сама подумай, что ты им скажешь? Что какой-то мужик на твоих глазах за пару минут сжег несколько человек, а потом провалился сквозь землю? Как, по-твоему, на такое заявление отреагируют с учетом того, что сейчас каждый второй обмывает алкоголем Новый год?
— Да… ты права, — нехотя признала я.
Слишком нереально все звучало. Иначе как шуткой или опьянением такие откровения не объяснить. Но я-то выпила всего пару бокалов шампанского! С такого мизерного количества точно не могло такое привидеться. Так какого черта, спрашивается, произошло?
— Пошли домой, Лар. — Маша потянула меня за руку. — Мне нужно многое тебе рассказать. И, к сожалению, гораздо раньше, чем планировалось.
