«И после смерти — вечная печаль»
Бориса Годунова без царских почестей похоронили в Архангельском соборе.
И предрек тогда Большой Колпак: «И после смерти — вечная печаль ему и маета…».
А тем временем Дмитрий Самозванец послал в Москву князей Василия Голицина и Василия Мосальского и других своих сподвижников, чтобы те убрали неугодных ему людей. Прежде всего патриарха Иова и родных царя Бориса.
Предатели успешно выполнили задание. Со сторонниками шестнадцатилетнего государя Федора Борисовича Годунова разделались быстро. Одних удавили, других силой и посулами склонили к измене.
Хоть история и не любит сослагательного наклонения, можно предположить, что Русь лишилась одного из умнейших правителей.
К пятнадцати годам Федор Годунов постиг многие научные дисциплины. Он изучал военное дело, фортификацию, архитектуру, математику, философию, иностранные языки, участвовал в составлении географической карты России.
Царевич по приказу отца набросал план московских подземелий. Когда этот план попал в руки интервентов и их пособников, народу объявили, что Годуновы собирались «провалить Первопрестольную».
Федора, его мать царицу Марию и сестру царевну Ксению схватили предатели. На водовозной телеге семейство доставили на старый Борисовский двор.
Продажная мразь — от князей до уличных оборванцев — ликовала. Вчера поклонялись Годуновым, а теперь улюлюкали, плевали, кидали камни в поверженных.
И лишь один юродивый предостерегал толпу:
— Были вы до сего дня скотами тайными, а теперь стали явными!.. Вглядитесь друг в друга!.. Через шесть лет только один из шести будет по земле ходить!.. Да и то не долго…
Но когда толпа в припадке любви к новому вождю, ей не слышны голоса ни блаженных, ни пророков.
Отряд стрельцов под предводительством князей Голицына и Мосальского подло задушил юного царя Федора и царицу Марию. А царевну Ксению отдали на поругание Лжедмитрию.
Сочувствие народа к детям Бориса проявилось впоследствии в известной в XVII–XVIII веках песне «Плач Ксении Годуновой»:
…Охти мне, молоды, горевати,
Что едет к Москве изменник,
Ино Гриша Отрепьев Рострига,
Что хочет меня полонити,
А полонив меня, хочет постритчи,
Чернеческой чин наложити!
Ино мне постритчи ся не хочет,
Чернеческого чину не сдержати:
Отворити будет темна келья,
На добрых молодцов посмотрити.
Ино ох милые наши переходы!
А кому будет по вас да ходити
После царского нашего житья
И после Бориса Годунова?
Ах милые наши терёмы!
А кому будет в вас да седети
После царского нашего житья
И после Бориса Годунова?
Что ж, прав оказался юродивый, когда говорил, что ждет царя Бориса «и после смерти вечная печаль…».
По приказу Самозванца тело Годунова из Архангельского собора вытащили и вместе с прахом сына и жены похоронили в Варсонофьевском монастыре. Но и оттуда останки царской семьи вывезли.
Прав оказался юродивый и когда предрекал продажной толпе: «Через шесть лет только один из шести будет по земле ходить…»
