«Глубокое время» и далекое будущее
МАРТИН РИС
Почетный президент Королевского общества, профессор космологии и астрофизики, глава Тринити-колледжа (Кембридж), автор книги Our Final Century: The 50/50 Threat to Humanity's Survival («Наш последний век: шансы выживания человечества 50/50»)
Нам надо расширить временные горизонты. Говоря точнее, нам нужно осознавать, что впереди у нас намного больше времени, чем позади.
Наша сегодняшняя биосфера – результат эволюции, продолжавшейся 4 миллиарда лет. Мы можем проследить историю Вселенной до самого Большого взрыва, который произошел около 13,7 миллиарда лет назад. Огромность временных отрезков эволюции, лежащих позади нас, – это сегодня часть общеизвестного знания (хотя, возможно, эта информация еще не добралась до самых глухих уголков Канзаса и Аляски). Но необъятные временные пространства, простирающиеся впереди нас, – это понимание, привычное для любого астронома, не оказывает на нашу культуру сравнимого по силе влияния.
Наше Солнце не прожило еще и половины своей жизни. Оно образовалось 4,5 миллиарда лет назад, но у него есть еще 6 миллиардов лет, прежде чем топливо в солнечном ядре полностью выгорит. Затем Солнце вспыхнет, расширится, поглотит ближайшие планеты и превратит в пар все живое, что к тому времени останется на Земле. Но даже после смерти Солнца Вселенная продолжит расширяться – возможно, бесконечно долго – и будет становиться все холоднее и пустыннее. По крайней мере, это лучшее долгосрочное предсказание, которое могут предложить космологи, хотя никто из них не может с уверенностью сказать, что будет через несколько десятков миллиардов лет.
Осведомленность о «глубоком времени» (deep time), лежащем перед нами, нельзя назвать всеобщей. Большинство людей – не только те, для кого эта проблема погребена в их религиозных верованиях, – считают, что человек является в некотором роде кульминацией эволюции. Но ни один астроном не готов в это уверовать. Столь же правдоподобным кажется предположение, что мы не прошли еще и половину пути в своем развитии. Впереди предостаточно времени для эволюции человека – будь она органической или неорганической – в других существ на Земле и за ее пределами. Качественные изменения в процессе этой эволюции могут быть гораздо более разнообразными и значительными, чем те, что привели к появлению человека из одноклеточных организмов. Это умозаключение выглядит особенно убедительно, если учесть, что в будущем эволюционные изменения будут происходить не на протяжении миллионов лет, темпами дарвиновского естественного отбора, а гораздо быстрее: они будут ускорены генной инженерией, развитием искусственного интеллекта, а также сильнейшим эволюционным давлением окружающей среды, с которым столкнется человек, когда попытается построить обитаемую среду за пределами Земли.
Уже Дарвин понимал, что «ни один ныне живущий вид не передаст своего неизменного подобия отдаленному потомству». Сегодня мы знаем, что наше «потомство» продолжит свое существование в далеком будущем, и изменения будут происходить намного быстрее, чем представлял себе Дарвин. Мы также знаем, что космос, в котором может распространяться жизнь, намного больше и разнообразнее, чем думал автор «Происхождения видов». Люди наверняка не являются конечной ветвью древа эволюции, они всего лишь вид, появившийся на ранней стадии истории Вселенной и обладающий неплохими качествами для самых разных возможностей дальнейшего развития. Но это вовсе не принижает статус человека. Мы, люди, имеем право чувствовать себя уникальными и важными, поскольку мы – первый известный вид, властный распоряжаться собственным эволюционным наследством.
