Homo sensus sapiens: животное, которое чувствует и рассуждает
ЭДУАРД САЛЬСЕДО-АЛЬБАРАН
Философ, основатель и руководитель «Методо» – междисциплинарной международной группы исследователей в области общественных наук
За последние три года мексиканские наркоторговцы отрубили головы сотням людей, чтобы обрести контроль над транспортировкой кокаина. За последние два десятилетия парамилитаристские образования колумбийской наркомафии замучили и сожгли заживо тысячи людей, в том числе ради получения дополнительных земель для выращивания и транспортировки кокаина. В обоих случаях преступникам было мало десяти или даже ста миллионов долларов; даже самые богатые наркобароны готовы были убивать или умирать ради еще большей наживы.
В Гватемале и Гондурасе идут постоянные войны между бандами (maras) за контроль над улицами в бедных кварталах. В Руанде во время геноцида 2004 года давние друзья неожиданно превратились в смертельных врагов из-за своей национальности.
Это показательные примеры?
Подобные случаи могут казаться редкостью. Но в любом городе на любой улице несложно найти вора, готового убить или умереть ради десяти баксов, необходимых на героин, фанатика, готового убить или умереть ради «доброго Бога», а также обычного соседа, готового убить или умереть в драке после автомобильной аварии.
Это рациональное поведение?
Вокруг полно примеров, в которых автоматические эмоциональные реакции, такие как честолюбие, гнев или тревога, подавляют разум. Эти реакции нам постоянно вредят, подобно неконтролируемым силам природы вроде шторма или землетрясения.
Современные люди таксономически определяют себя как вид Homo sapiens sapiens – разумные разумные существа. Очевидно, мы можем справиться с силами природы, будь то инстинкты, вирусы или штормы. Но мы не можем воздержаться от истощения природных ресурсов и потребляем больше необходимого. И не можем сдержать чрезмерные амбиции. Мы не можем устоять перед соблазном секса или денег. Несмотря на свой развитый мозг, несмотря на способность спорить и абстрактно мыслить, несмотря на удивительную мощь неокортекса, наши глубинные чувства остаются основой нашего поведения.
Неврологические исследования показывают, что отвечающие за инстинкты области мозга большую часть времени активны. Наша нервная система постоянно подвергается воздействию нейропередатчиков и гормонов, определяющих уровень эмоциональных реакций. Экспериментальная психология и поведенческая экономика показывают, что люди не всегда стремятся максимизировать сиюминутный или будущий доход. Рациональное поведение, которое ранее считали основной характеристикой Homo economicus, не выдерживает неврологической проверки. Временами люди хотят лишь удовлетворить сиюминутную прихоть – здесь и сейчас, что бы там ни было.
Конечно, мы обладаем уникальными мыслительными способностями. Ни одно другое животное не может так же хорошо оценивать, имитировать и принимать решения, как человек. Но иметь способности – не значит их использовать.
Внутренняя и самая древняя часть головного мозга – которую иногда называют «мозг рептилии» – отвечает за инстинктивные и автоматические реакции, играющие важную роль в сохранении организма. Благодаря этой области мы двигаемся автоматически, не анализируя последствия каждого действия. Мы ходим, не думая, останется ли пол твердым после каждого шага. Ощущая опасность, мы бежим не из рациональных побуждений, а автоматически.
Лишь тренировка позволяет контролировать инстинкты. Увещевание «не паниковать» действует только в том случае, если мы не паникуем. Нас следовало бы определить, как существ, движимых в первую очередь инстинктами, сочувствием и автоматическими реакциями, а не сложными планами и аргументами. Homo economicus и Homo politicus – скорее поведенческие стандарты, а не описательные модели. Расчет пользы и решение социальных противоречий в цивилизованной дискуссии – поведенческая утопия, а не описание нашей жизни. Но в течение многих десятилетий мы формируем политику, модели и науку, опираясь на эти поведенческие стандарты, а не на реальную жизнь. Более точным определением человеческого существа будет Homo sensus sapiens.
Либеральный гиперрационализм и консервативный гиперкоммунизм – гипертрофированные варианты одного человеческого аспекта. В первом случае это гипертрофия неокортекса: вера в то, что рациональность подавляет инстинкты. Во втором случае – гипертрофия внутреннего «мозга рептилии»: вера в то, что человечность определяется состраданием и связью с другими. Но на самом деле мы и то и другое одновременно. Мы – баланс между чувствами и разумом.
Концепция Homo sensus sapiens показывает, что мы где-то посередине между необоснованной уверенностью в своих мыслительных способностях и следованием своим инстинктам. Она также помогает объяснить общественные феномены. Социологам не следует разделять рациональное и нерациональное. Им нужно выйти из зоны комфорта позитивистской фрагментации и объяснить аналоговое (а не цифровое) человеческое существо – которое определяется континуумом между чувствами и разумом. Тогда мы сможем лучше решать социальные проблемы.
Первая часть названия – sensus – отвечает за движения, воспроизводство и сохранение вида. А sapiens осуществляет психологическую взаимосвязь между миром вещества и энергии с одной стороны и миром социокультурных систем, воображения, искусства, технологии и символических построений – с другой. Эта комбинация позволяет понять природу гоминид, характеризующуюся постоянной борьбой между эмоциями и разумом, и отражает связь между биологической и культурной эволюцией. Мы не только трусы и не только проектировщики. Мы Homo sensus sapiens – животные, которые чувствуют и размышляют.
