Глава 9
– Уважаемые, у кого из вас есть ключ от гримерной? – сурово спросил Владимир, когда женщины и девочки очутились в холле.
– Нам его не давали, – ответила Татьяна.
– Да, да, да, – подтвердила Вера.
– Спрошу иначе, – продолжал Савченко. – Кто из вас вымыл в туалете фляжку Галины Сергеевны?
– Зачем мне это? – удивилась Вера.
– Галина выпила настой и упала, – поежилась Татьяна, – я сразу ушла. Мыть баклажку? Жуть! Никогда!
Савченко повернулся к Алисе.
– Я убежала вместе со всеми, – пролепетала девочка, – и у меня обычный лак на ногтях, не гель, он от мытья посуды облупиться может.
– Егор, принеси сумки, – приказал Савченко, – которые они с собой забрали.
– Мы все в гримерке оставили, – возразила Таня.
– Хорошо. Тогда выворачивайте карманы, – приказал Савченко.
– Что?! – возмутилась Григорьева. – С какой стати?
– Не имеете права обыск производить, – покраснела Вера.
– Ладно, – согласился Савченко, – тогда я задержу вас, а перед тем как человека посадить в КПЗ, его всегда тщательно досматривают.
– Это произвол, – взвилась Яковлева, – я напишу жалобу.
– Пожалуйста, – пожал плечами Володя, – но сейчас вы и девочки поедете в отдел.
– У нас финальная часть конкурса, – возмутилась Марина, – мне корону дадут!
– Почему тебе? – разозлилась Соня. – Гран-при мой!
Савченко встал:
– Награда достанется другим, вы задержаны для выяснения личности. Паспорта у вас с собой?
– Нет, – хором ответили матери.
– У меня есть права, – быстро добавила Яковлева.
– Не пойдет, – отрезал Владимир, – основной документ гражданина паспорт, советую всегда иметь его при себе.
– Мой в сумке у бабушки, – сказала Алиса, – карманов в платье нет. Если надо, все вещи свои вам отдам, проверяйте.
– Хорошо, – мягко произнес Владимир, – Горюнова остается здесь, она выйдет на сцену и, похоже, в отсутствие своих соперниц получит Гран-при.
– Мама! – закричала Соня. – Немедленно покажи ему, что у тебя в карманах.
– Доченька, полицейский не имеет права на обыск, – завела Вера, – я не собираюсь подчиняться глупому приказу.
– Участниц конкурса просят пройти в их раздевалки, – просипело радио, – через полчаса финал.
Марина вскочила и ринулась к двери. Егор преградил девочке путь.
– Сядьте.
– Нас зовут, – занервничала девушка, – мне надо одеться, поправить грим, прическу, тридцать минут еле-еле хватит. Опоздавшие не допускаются на конкурс.
– Отсюда никто, кроме Алисы, не выйдет, пока я не увижу, что имеют при себе Татьяна и Вера, – отрубил Савченко.
– Ваше поведение возмутительно! – закричала старшая Яковлева. – Думаете, что управы на вас нет? Ошибаетесь! Сейчас позвоню, и сюда приедет лучший московский адвокат.
– Отлично, – согласился Владимир, – думаю, часа за три он по пробкам доберется. Егор, отведи Яковлевых в свободную раздевалку и запри их там, они будут ждать своего юриста.
– Мама! – завопила Соня. – Ты о…… а! Я потеряю Гран-при! Немедленно сделай, что этот… хочет!
– Доченька, нельзя позволять себя унижать, – засопротивлялась Вера.
Софья одним прыжком очутилась около матери и прежде, чем та успела ойкнуть, вывернула карманы ее жакета. На пол спланировал маленький ключ.
– Опаньки! – вскинул брови Володя. – Лена, проверь.
Эксперт подобрала ключ и ушла.
– Нам можно уйти? – обрадовалась Марина. – Вы знали, что есть еще один ключ, поэтому грубили нам? Нашли то, что хотели? Я побежала одеваться.
– Мама, – простонала Соня, – откуда у тебя это дерьмо?
– Дверь им отпирается и закрывается, – сообщила эксперт, возвращаясь.
– Мы помчались! – подпрыгнула Таня. – Марина, вперед.
– Стоп! – скомандовал Савченко. – Вы покинете комнату после того, как я проверю, что у вашей мамы при себе имеется.
– Муся, скорей, достань все, – попросила Марина.
Таня поджала губы.
– Мам, не тормози, – потребовала дочь, – я должна победить. Ну? Давай!
Татьяна вывернула боковые карманы джинсов и сердито загудела.
– Глупо думать, что в скинни, облегающих тело, как вторая кожа, можно что-то запихнуть. И в пуловере ничего нет, он совершенно гладкий. Хотите, сниму его, пороетесь в моем лифчике, вдруг там граната.
Татьяна взялась за край свитера и слегка задрала его, как будто собираясь стянуть его.
– У вас красивые джинсы, – сказала я, – если не ошибаюсь, от Франка Дирелли.
– И что? – фыркнула Григорьева. – Это запрещено?
– Отличное качество, я ношу такие же, но у них, на мой взгляд, два отрицательных качества. Первое – цена, уж больно она высока. А второе, внутренний кармашек спереди справа узкий, длинный, собирается гармошкой при ходьбе. Я его отрезала. А вы как поступили? – спросила я.
– Тоже отчекрыжила, – живо отреагировала мать Марины.
– Нет, – возразила я, – секунду назад, делая вид, что хотите снять свитер, вы приподняли его край, и стала видна прикрытая ранее часть брюк. Скинни сильно обтягивают вас, поэтому я увидела, что внутренний карман на месте и в нем что-то лежит.
– Мама, – топнула ногой Марина, – быстро вытащи.
Татьяна потупилась:
– Это интимная вещь. Не при детях.
– Вытаскивай! – повторила дочь. – И уйдем.
– Там упаковка презервативов, – выдавила из себя старшая Григорьева.
– Вы всегда носите кондомы при себе? – прищурилась Елена. – Вдруг подходящий случай подвернется?
– Как вы смеете? – побагровела Татьяна. – Я замужняя женщина, налево не заруливаю.
– Тогда по какой причине у вас под рукой презервативы? – поинтересовался Егор. – Вашего супруга рядом нет. С кем планируете сексом заняться?
– Мама! – хихикнула Марина. – Ну ваще! Отдай им презики, и валим отсюда.
– Не стесняйтесь, Татьяна, – заявил Савченко, – что естественно, то не стыдно. Вы же не хотите, чтобы дочь опоздала к началу конкурса.
Татьяна запустила руку за пояс, вытащила что-то блестящее и швырнула на пол.
– Подавитесь, сволочи!
– Вот и второй ключ, – констатировал Владимир, – Елена, проверь.
Марина уставилась на мать:
– Где ты его раздобыла? Зачем он тебе?
Татьяна села на диван и закрыла лицо руками.
– Хороший вопрос, – кивнул Савченко. – Зачем вам ключи, женщины?
Вера молчала, Таня залилась слезами.
– Алиса, ступай переодеваться, – скомандовал Владимир, – а то еще опоздаешь.
Горюнова бросилась к двери. Соня вскочила и кинулась за ней.
– Стоп, – скомандовал Егор, – Яковлева, тебя не отпускали.
– Мама, – захныкала девочка, – если все не расскажешь, я пролечу мимо Гран-при, …!..!
– Софья, – перебила я матерящуюся школьницу, – сомневаюсь, что девочкой года может стать та, кто виртуозно владеет ненормативной лексикой.
Яковлева прикусила губу.
– Я же не при всех! Только тут выражалась.
– Отличное оправдание, – вздохнула Елена.
– Вера, где вы взяли ключ? – повысил голос Савченко.
Яковлева молчала, вместо нее ответила Григорьева:
– Неделю назад, в последний день третьего тура… Девочки на сцене стояли, родители в зале сидели, а у меня живот прихватило, я побежала в туалет, гляжу, на раковине ключ лежит. Я сразу поняла, что его Анюта забыла, но решила проверить, вдруг он от другой комнаты…
– А где наши финалистки? – спросила Алла Константиновна, входя в холл. – Девочки! Почему вы еще не готовы?
– Нас тут насильно держат, – со слезами в голосе пожаловалась Соня.
– Вы можете остаться и послушать, – предложил Мироновой Владимир. – Продолжайте, Татьяна.
Григорьева всхлипнула:
– Ключ подошел к двери раздевалки, и я подумала: вот у меня живот прямо скрутило на нервной почве. Очень за Марину нервничала, вдруг ее в финал не пропустят? Так в сортир потянуло, что я вынуждена была убежать из зала. Если у Алиски понос начнется, она же тоже удерет, так?
– Вероятно, – согласился Володя.
Татьяна шмыгнула носом:
– Я ключ схватила и живо в торговый центр сносилась, он тут в пяти шагах, заплатила мастеру за оперативность, мигом получила дубликат ключа, а оригинал в туалет на рукомойник вернула.
– Так, – протянул Савченко, – дальше.
– Марина тут ни при чем, – каялась Григорьева, – она ничего не знала.
– Не знала, – эхом повторила девочка.
Таня скрючилась в кресле.
– Сегодня, когда начался первый тур, я вышла из зала, открыла гримерку и подлила во фляжку Горюновой слабительное. Оно сладкое и действует быстро, сама его давно принимаю, срабатывает безотказно. Галина постоянно Алиску отваром поила, я знала, что она ей его перед вторым выходом точно даст. Но начался скандал, и бабка сама настой выхлебала.
– Отлично, – кивнул Савченко. – Что дальше?
Татьяна сцепила пальцы в замок.
– Когда Галина Сергеевна упала, я очень испугалась, что ей стало плохо из-за слабительного. Подумала, наверное, Вера права, Петрова Алисе «Анталазин» давала. Ну с чего ее внучка на глазах таяла? Два размера за семь дней не потеряешь. Вдруг желудочные капли соединились со средством для потери веса и получилось… то, что инфаркт вызвало… Ну… очень мне страшно стало… И… и… и…
Таня вытерла лицо ладонями.
– Когда все ушли на второй тур, я прибежала в раздевалку. Думала, Галину Сергеевну «Скорая» в больницу увезла, открыла дверь! А она на полу! Я сразу поняла: бабка мертвая! Я чуть сама не скончалась от страха! Вот жуть! Но пришлось идти мимо тела, чтобы фляжку взять. Я ее в туалете гелем для рук помыла, скрутила кусок бумажного полотенца, запихнула внутрь, потрясла, чтобы высушить, на место ее водрузила и убежала. До сих пор ноги от страха трясутся. Все. Честное слово! Я ни в чем не виновата. От слабительного умереть нельзя.
– Можно, – не согласилась Елена, – если есть непроходимость кишечника или аллергия на препарат, то влегкую.
– Отпустите Марину, – взмолилась Татьяна, – она ни в чем не виновата, я одна все придумала. И вот еще что! Когда я фляжку вымытую на место поставила и дверь заперла, мне плохо стало.
– С чего бы это? – фыркнула Лена.
– Это вы трупы каждый день видите, вам по барабану, – обозлилась Таня, – а я настоящий шок испытала. Полетела в сортир, меня вывернуло там наизнанку, умылась я, хотела выйти, дверь приоткрываю, слышу шаги и в щелочку вижу, как Верка мимо сортира чапает. Потом слышу: трык-трык. Сразу догадалась: Яковлева раздевалку отпирает, ключ у нее есть.
– А ты видела, как я это сделала? – зашипела Вера.
– Нет, – честно ответила Таня, – но мне хватило, что ты мимо тубзика в левый конец галереи унеслась. Там одна дверь всего, вход в гримерку. Я подождала немножко и убежала, а Яковлева осталась в комнате. Спросите у нее, чего она там делала?
– Спрашиваю, – кивнул Владимир. – Вера, зачем вы в гримерку ходили? И где ключ взяли?
Яковлева демонстративно отвернулась.
Савченко улыбнулся:
– Марина, твоя мама рассказала, как обстояло дело, можешь идти готовиться к конкурсу. А Софья останется здесь.
Дочь Григорьевой молча выскользнула в коридор.
