Глава 24

– Верно, – согласилась я, – Татьяна призналась в этом, она хотела, чтобы у Алисы и Сони во время выступления схватило живот. Девочки бы помчались в туалет, а по правилам конкурса участница, которая убежала со сцены, независимо от того, что побудило ее это сделать, мгновенно снимается с соревнований. У Марины были только две серьезные соперницы, остальные сильно отставали по очкам, вот заботливая мамаша и решила вымостить для своей малышки дорогу в счастливое будущее, вернее, залить ее слабительным. Марина несколько лет участвует в конкурсах, но, как Соня, постоянно оказывается без короны, занимает вторые места. Поэтому Таня и решила действовать активно.

– Кто из участниц на момент, когда Галина отравилась, подобрался ближе всех к заветной короне? – заинтересовался Дмитриев.

– Они шли, как говорят жокеи, ноздря в ноздрю, разрыв в баллах был минимальный, – пояснила я, – все должно было решиться на последнем выходе, в нем участвовало шесть девушек.

– А теперь объясните, зачем подливать отраву в отвар? – спросил Степан. – Ни малейшей логики в действии Татьяны нет. Григорьева хочет сделать дочь королевой красоты, она успешно добавила во флягу слабительное, ей не о чем тревожиться, девочки убегут в туалет, цель будет достигнута. К чему яд? С какой стати лишать жизни Алису? Ну представьте, что произойдет, когда девочка выпьет токсичное содержимое фляги? Внучка Галины упадет замертво, перепуганная бабушка вызовет «Скорую». Врачи, увидев, что девочка скончалась, тут же кликнут полицию. Конкурс прервут, затеется расследование, победа Марины отложится на неопределенное время. Разве это в интересах Григорьевой? И ее доченька может оказаться глубоко шокированной уходом из жизни сверстницы, заработает нервный срыв и, повторяю, не сможет (если конкурс, несмотря на смерть Алисы, продолжится) успешно пройти испытание. Татьяна уже вбухала в отвар слабительное! Она что, сначала решила приковать девочек к унитазу, а потом изменила решение в отношении Алисы и задумала ее отравить? Именно Горюнову Григорьева считала основной соперницей? Ее одну? Согласитесь, это глупо.

Раздался скрип, около нашего стола появился Густав.

– Вкусный хлебушек, – объявил он, устанавливая соусник в центр стола, – к нему шпроты. Это комплимент от шефа перед салатом «Оливье».

– Отлично, – потер руки Степан, – несите.

– Все уже перед вами, – расплылся в улыбке официант, – вот две ложки, пробуйте, наслаждайтесь. Фредерико, наш шеф, сегодня в ударе.

– Где хлеб? – не поняла я. – Шпроты… Здесь один соусник.

– Поскольку вы находитесь впервые в нашем ресторане, дам необходимые пояснения, – заявил Густав. – К нам приходят те, кто ждет интересных гастрономических открытий, праздника вкуса, отточенной элегантной сервировки, необычной подачи блюд. Минуточку!

Жестом фокусника Густав достал из-за спины тарелку, прикрытую крышкой, и поставил ее на стол.

– Прошу. У каждой нашей перемены блюд имеется название. Это «Дружба», потому что ничто так не скрепляет отношения, как совместная еда.

Густав поднял руку над головой и сделал кистью движение дирижера, который велит оркестру начать играть.

С потолка полилась песня: «Славное море – священный Байкал, славный корабль – омулевая бочка, эй, баргузин, пошевеливай вал, молодцу плыть недалечко». Официант торжественно поднял над тарелкой серебряную высокую крышку. Мы со Степаном уставились на еду. На большом круглом блюде лежали две корочки черного хлеба, сверху на каждой виднелось нечто крошечное, светло-коричневое, размером со спичечную головку. В руке Густава непостижимым образом оказался длинный пинцет, с помощью подобного владельцы черепах кормят своих любимиц. Официант ловко подцепил один «бутерброд», переместил его на мою тарелку, затем положил второй Степану, капнул из соусника что-то белое и, сказав:

– Прошу вас, – величаво удалился.

Я захихикала:

– Помните, Буратино, сидя в трактире, заказал три корочки хлеба, а нам дали две.

Дмитриев осторожно взял «сэндвич».

– Это комплимент, поэтому он микроскопический. Ну и как вам на вкус?

– Не поняла, что проглотила, – призналась я, – уж очень маленькая порция. А соус просто сметана.

– Зато оливье принесут в тазу, – утешил меня Степан и взял свой заигравший экраном телефон, – да, говори.

К столику неслышным шагом подкрался Густав с бутылкой минералки в руке. На горлышко было надето нечто, здорово смахивающее на соску.

– Разрешите налить воды? – шепотом осведомился официант.

– Спасибо, – тихо ответила я, – и моему спутнику тоже. Но у нас нет бокалов.

Густав сделал быстрый жест рукой, и около моей тарелки очутилось нечто, похожее на хрустальный наперсток. Я не поняла, где официант прятал сей предмет и откуда он его выудил. Сладко улыбаясь, Густав наклонил бутылку, встряхнул ее, из соски в «стакан» выпало несколько капель.

– Вода с гор Индонезии, – объяснил он, – в ней море витаминов, микроэлементов и никакой калорийности. Прошу вас.

Глядя в спину уплывающего официанта, я взяла наперсток и поднесла его ко рту.

– Вас ист дас? – удивился Степан, закончив беседу.

– Минералка, – засмеялась я, – три капли. Гармоничное дополнение к двум корочкам хлеба с крошками из шпрот. Вы уверены, что это ресторан для людей? Вероятно, это трактир для хомячков.

– Они просто оригинальничают с бесплатной закуской и оттопыривают мизинец при подаче минералки, – усмехнулся Степан, – дойдет дело до нашего заказа, получим нормальные порции. Мой приятель очень рекомендовал это заведение. Давайте продолжим разговор о Григорьевой. Зачем ей убивать Алису? Смысла нет.

– В крови Галины Сергеевны нашли отраву для мышей-крыс, – напомнила я.

– И слабительное, – добавил Дмитриев. – Где логика? Сначала влить в отвар средство для поноса, а затем добавлять яд? Зачем слабительное, если человек должен умереть? И по какой причине Татьяна, заведя разговор об «Анталазине», вынудила Галину Сергеевну опустошить флягу. По идее, ей следовало сделать так, чтобы настой выпила Алиса и засела в туалете. Именно она соперница Марины, а не бабушка. Есть версии о том, что случилось в раздевалке?

– Да, – воскликнула я, – в двери простой замок, открыть его легко. И кто-то, как Татьяна и Вера, мог сделать копию ключа Анюты. Комната периодически остается пустой. В один из таких моментов преступник тайком проник в нее и добавил в питье яд. Устранить хотели Алису, но отвар выпила Галина Сергеевна.

– Которую к этому старательно подталкивала Таня, налившая в содержимое слабительное для соперницы Марины, – повторил Степан, – ну это странно. По идее Григорьевой следовало отнять у Галины фляжку, а потом передать ее Алисе и пропеть: «Начинай, дорогая, это тебе нужнее, чем бабушке». Тане вообще не стоило устраивать скандал из-за «Анталазина». Ее цель заставить Лису выпить слабительное! Но в нашем-то случае было по-другому. Таня вынуждает Галину выпить витаминный чай. А на сцену-то выходить Алисе!

– Мы ходим по кругу, – протянула я, – можно сделать вывод: мать Григорьевой не виновата в смерти Галины. Она всего лишь хотела убрать с дороги Алису. Вы правы, зачем подливать слабительное тому, кого решила убить? Бабушка никак не мешала Марине получить корону. В комнату тайком проник посторонний, он не знал про слабительные капли и подмешал яд в питье. Отрава адресовалась Алисе. Почему? Понятия не имею. Кого-то она сильно задела. За кулисами конкурса нервная обстановка, девочки друг друга ненавидят. Может, Лиса кому-то гадость сказала? В качестве яда использовали раствор «Гранат», он хранится десятилетиями, у какого-то запасливого человека яд был спрятан еще с советских времен.

– Откуда вы знаете про свойства этого средства? – удивился Степан.

Я на секунду умолкла, но потом решила ответить честно:

– Мое детство прошло в бедном районе, я росла сиротой на попечении Раисы, которую считала родной тетей. Наша квартира находилась на втором этаже пятиэтажки, а на первом располагалась пельменная. Не очень приятное соседство. Посетителями заведения были в основном мужики, работавшие на расположенном неподалеку мясокомбинате, они приносили с собой водку и разливали ее под столиками. Ни кассирша, ни заведующий против этого не возражали, им же следовало план сдавать по выручке. Из-за пьяниц у нас в подъезде вечно грязь была и запах соответствующий. Но хуже всего были крысы, которые из пельменной лезли в нашу халупу. Я их жуть как боялась! Раиса травила грызунов, но они никак не уходили, а потом тетка где-то раздобыла здоровенную канистру «Граната», и мы избавились от непрошеных гостей. На тот момент мне исполнилось лет семь. Так вот, емкость с отравой Раиса спрятала на антресоли, долгие годы сама ею пользовалась и отливала соседкам. «Гранат» не портится, – приговаривала она, – убойная вещь».

– Сейчас этот яд производят из растительного сырья. Не знаю, насколько он действенен, – вставил свое слово Степан, – а Галину Сергеевну убили с помощью старого раствора, которым пользовалась ваша тетя, в нем основное вещество дили… тили… нет, я не могу его произнести. Думаете, у кого-то остались запасы с тех лет?

– Да, – кивнула я, – россияне бережливы, если порыться у наших мужчин в гаражах, там такое отыскать можно! Алиса кому-то нагрубила, а человек обозлился, взял из загашника «Гранат» и подлил девочке в отвар. Почему Таня подначила Галину Сергеевну выпить содержимое фляжки, если слабительное адресовалось Алисе? Думаю, Григорьева просто впала в истерику, ее понесло по кочкам, она на самом деле пребывала в уверенности, что в витаминном снадобье есть «Анталазин», и сорвалась. По логике, ей никак нельзя было подталкивать Галину пить из фляги. Но о какой логике может идти речь, если в тебе кипит бешенство, желание вывести Петрову на чистую воду, снять Алису с конкурса. Вот Татьяна и пошла вразнос, остались одни неконтролируемые эмоции, а они очень плохие советчики. Не будь во фляжке слабительного, я сочла бы старшую Григорьеву убийцей Галины. Уж очень она приставала к ней, подталкивая ее выпить чаек. Но наличие в нем лекарства заставляет думать, что Галина случайная жертва, убить намеревались Алису.

– Ваш ход мыслей интересен и, вполне вероятно, правилен, – согласился Степан, открывая планшетник. – Отлично! Есть информация про деньги Петровой-Горюновых, мой человек нарыл нужные сведения. Так, оглашаю. Галина Сергеевна получает скромную пенсию, живет отдельно от дочери и зятя в небольшой квартире. Автомобиля не имеет. На ее имя открыт счет в банке, на него ежемесячно переводятся гроши от государства. Пятого числа Галина снимает всю сумму и следующие тридцать дней в кассу не обращается. Так поступают многие старики, им привычнее тратить наличку, пластик они считают ненадежным. Вероятно, у Галины Сергеевны имелись «смертные» сбережения, спрятанные в шкафу в белье. Хочется надеяться, что дочь помогала матери, но у Катерины собственных средств нет. С рождением Светланы она ушла с работы, стала домашней хозяйкой. Кате, чтобы подбросить матери деньжат, надо клянчить их у мужа, но вы видели, как в день смерти Галины Сергеевны Алексей запустил на балконе своей квартиры фейерверк, слышали его вопль: «Ура! Теща умерла». Сомнительно, что этот тип отсыпал Петровой щедрой рукой деньги на содержание. Ну, может, давал тысячу-другую раз в полгода. Даже обеспеченные парни не очень склонны баловать авторитарных тещ, а, судя по вашим рассказам, Галина командовала Алисой, она принадлежала к числу женщин-полковников, у нее была простая жизненная позиция: есть два мнения, одно мое, правильное, второе чужое, всегда неверное.