Глава 17

– Может, и так, – протянул Степан, – но на основании одного подслушанного разговора не стоит делать далекоидущие выводы.

– Это Вера наболтала каналу «Говорун» небылиц про меня, – вскипела я, – больше некому.

Степан опять уставился в айпад.

– Вероятно, но точного подтверждения тому, что Яковлева так поступила, нет. Григорьева призналась, что подлила во фляжку Горюновой слабительное?

– Да, – подтвердила я, – большую дозу, и в бутылку минералки, которую поставили на столик Сони. А Вера Яковлева опшикала колготки девочек средством, вызывающим нестерпимый зуд.

– Высокие отношения, – усмехнулся Степан. – Соня Яковлева дочь Иннокентия Крошкина. История стара, как шуба из цигейки. Вера много лет служит у него секретарем, летает с боссом по России и заграницу. Бизнес у Иннокентия Васильевича в разных городах и странах, олигарху шестьдесят девять лет, жене на двадцать лет меньше, в законном браке пара состоит четверть века, у них трое детей, два мальчика и девочка, очень талантливая скрипачка, она на год моложе Софьи. Крошкин изменяет супруге с Верой, Яковлева забеременела, родила, но не ушла с работы, по-прежнему правая рука шефа. Через полгода после появления на свет незаконнорожденной девочки ее мать перебралась в новые четырехкомнатные апартаменты, расположенные в престижном доме «Соловьиная роща». Вера взяла ипотеку.

– Неужели богатый любовник не мог подарить ей жилье? – удивилась я. – Кстати, почему вы так уверены, что Крошкин отец Сони?

Степан потряс айпадом.

– Человек, который прислал эти сведения, крайне дотошен, если он сообщил, что Вера и Крошкин давно состоят в связи, так оно и есть. Хотите попрошу, чтобы мне рассказали, откуда инфа?

– Не надо, – отказалась я, – верю, что данные надежны и, похоже, это тайна только для Сони. Когда в раздевалке возник скандал, Галина Сергеевна заметила, что у Иннокентия Крошкина опоясывающий лишай, поэтому Яковлевы могут быть заразными. Соня не поняла, при чем тут Крошкин, а Вера стала пунцовой. В эпоху Интернета ничего скрыть нельзя. Странно, что девочка не в курсе.

Степан потянулся к кексу:

– Вероятно, она все знает, просто изображает перед матерью неведение, жалеет ее, делает вид, что верит ей, когда та врет про геройски погибшего капитана дальнего плавания, который не успел жениться на любимой. Или что там еще придумывают для незаконнорожденных детей? Вернемся к ипотеке. Маленький нюанс, кредит взят в банке «ОКОН», а кто им владеет?

– Неужели Кеша Васильевич? – всплеснула я руками.

– Экая вы догадливая, – похвалил меня Степан.

– Отлично придумано, – развеселилась я, – полагаю, Вера ничего не выплачивает. Но, если жена начнет задавать вопросы: «Милый, откуда у твоей лахудры-помощницы средства на роскошное жилье?», Крошкин ответит: «Она в долгу у моего банка».

– Не очень-то любовник Веру балует, – подхватил Степан, – она катается на бюджетной иномарке, Соня ходит в обычную, не частную школу, успеваемость у нее средняя, так, балансирует с троечки на четверку. Никаких творческих талантов у Софьи не замечено, она не поет, не танцует, не рисует картины, обычный подросток. А вот законная доченька по имени Надя другое дело. У нее в табеле сплошь отличные оценки, и она талантливая скрипачка. Когда десятилетняя Надежда получила золотую медаль на детском международном конкурсе, о юном даровании широко написала пресса, как российская, так и зарубежная. А любящий папенька преподнес дочке скрипку Амати.

– Вера в туалете говорила про Страдивари, – поправила я.

Дмитриев поманил официантку:

– Она перепутала. Для многих людей если очень дорогой инструмент, то непременно из рук этого итальянца. Амати тоже совсем не плохо и по цене почти одинаково.

– Что закажете? – спросила девушка, подходя к нашему столику.

– Сладкого переел, – улыбнулся Степан, – кексы смел. У вас в меню указаны тосты с форшмаком. Принесите штук шесть.

– Не хочу селедки, – заявила я.

– Тащите, – махнул рукой Степан, – сам все слопаю. И чаю. Черного с лимоном. Виола, вот забавный штрих. Через месяц после первой триумфальной победы Нади на международном конкурсе Вера отвела Соню на кастинг в фирму детской одежды, девочка там понравилась, ее взяли моделью, сделали снимки и использовали их как рекламу спортивных костюмов. Снимки Яковлевой попали в гламурные журналы.

– Ваши тосты, – сообщила официантка, ставя в центр стола блюдо.

– Попробуете? – предложил Дмитриев.

Я не собиралась есть паштет из селедки, но почему-то соблазнилась на один бутерброд и пришла в восхищение.

– Очень вкусно… Любовница решила продемонстрировать Иннокентию, что Соня тоже не лыком шита. Девочка от законной жены отличница и прекрасная музыкантша, ею можно гордиться. Соня же не пришей кобыле хвост, в школе не успевает, ангел ее при рождении в лоб не поцеловал. А теперь нате вам! Надя на сцене со скрипочкой, а Сонечка красуется в глянце, она успешная модель. Веру съедает банальная ревность.

– Софья с переменным успехом выступала на конкурсах красоты, – подхватил Степан, – первые места не получала, но вторые стабильно.

– Вечная серебряная медалистка, – протянула я, – полагаю, мать очень злилась. Да и Соня, наверное, тоже, она девочка с амбициями.

Дмитриев вытер руки салфеткой.

– В начале декабря Надежда получила Гран-при на очередном международном конкурсе. К золотой медали прилагалось приглашение от колледжа в Англии, талантливому ребенку-лауреату предложили бесплатно обучаться в Лондоне. Иннокентий Васильевич без напряга может оплатить любую школу для дочурки, но согласитесь, очень приятно, когда твоего ребенка приглашают бесплатно за его уникальный талант. Надя опять обошла Софью на повороте. Соня-то, хоть и появляется на страницах журналов, в конкурсах вечно вторая.

Я сцапала еще один бутерброд.

– И Вера решила во что бы то ни стало сделать свою доченьку обладательницей первого места. Интересно, кого она попросила о помощи и что пообещала за услугу?

Степан бросил в чашку ломтик лимона.

– Наверное, деньги. Это самое простое. Говорите, в туалете Яковлева сделала два звонка?

– Да, – подтвердила я, – сначала она устроила скандал кому-то за проигрыш Сони, а затем соединилась с любовником и наврала ему, что на мероприятии «Девочка года» внезапно умерла бабушка Алисы.

– Это правда, – остановил меня Степан.

– Да, – согласилась я, – но вы не дослушали, что говорила мамаша. Вера на одном дыхании выпалила: «Соня в шоке, беда произошла на наших глазах, девочка в истерике, она категорически отказывалась выйти на сцену, но Миронова ей сказала: «Если не примешь участие в финале, то Марина и Алиса останутся без наград. По условиям конкурса при самоотводе какой-либо девочки продолжение действа невозможно». Ради подруг Сонечка совершила подвиг, отправилась на сцену и получила третье место. Это очень почетно, перед жюри, в котором сидели выдающиеся люди, такие, как обожаемая тобой писательница Милада Смолякова, дефилировало четыреста двадцать человек. Учитывая стресс, Сонечкина «бронза» лучше «золота».

Вот в этом заявлении не было ни слова правды. Соня не переживала из-за кончины Галины Сергеевны, наоборот, она, похоже, обрадовалась, спросила: «Раз бабушка умерла, Алиска снимается с конкурса?» И желание любой участницы сойти с дистанции никак не влияло на ход соревнований. В финале участвовало всего шесть девочек, а не четыреста двадцать. Вера делала отчаянные попытки реабилитировать Софью в глазах отца, представила ее героиней, готовой ради других пожертвовать собой. Но от ее слов третье место первым не стало. Я не слышала, что Иннокентий Васильевич ответил любовнице, но, думается, он съехидничал насчет вечных неудач Сони в соревнованиях, потому что Вера расплакалась. Рыдала она вполне искренне, конечно, ей было очень обидно из-за очередного проигрыша дочери, а слова начальника-любовника здорово ее задели. Она повторяла: «Как ты можешь так говорить? Сонечка во всех журналах, она не лузер! Она самая популярная детская модель России. Через неделю состоится конкурс «Юная красота», доченька успокоится, получит там Гран-при и подпишет контракт на поездку в Париж. Да, это совершенно точно. Вероятно, музыке надо учиться в Лондоне, а вот ворота в мир большой моды открываются исключительно в Париже. Соня совершенно не хотела в Нью-Йорк, она мне сказала перед финалом: «Мамочка, надо уступить поездку Григорьевой, для нее это единственный шанс». Девочка благородно подарила победу уродине Маринке, а потом, чтобы утешить Алису, у которой умерла бабушка, уступила Горюновой второе место».

Степан рассмеялся.

– Веселого мало, – вздохнула я, – некоторые матери ради воплощения в жизнь своих амбициозных планов на все пойдут.

– Видите, как полезно собрать информацию и обсудить случившееся, – отметил Степан. – Мы и раньше подозревали, что вас оклеветала Вера, а сейчас подозрения превращаются в уверенность. Старшая Яковлева неимоверно разозлилась на тех, кто, по ее мнению, лишил Софью короны, на председательницу жюри, на Аллу Константиновну, на Марину и Алису, и решила отомстить.

– Почему она сфокусировалась на мне? Судей было четверо, включая меня, – вздохнула я.

– Можете вспомнить, кто они? – спросил Степан.

Я взяла свой телефон.

– Записала их имена, чтобы не забыть. Олег Борисов, учитель танцев школы при холдинге «Красавица». Валентина Русина, завотделом моды журнала – устроителя соревнования, Михаил Воскин, участник реалити-шоу «Квартира» на канале «Весна».

Дмитриев возразил:

– Борисов и Русина известны лишь в своем кругу, фамилия Воскин тоже не раскручена, вы единственная звезда в этой компании. Кому нужны остальные? А вот у Арины Виоловой армия фанатов.

– Это сильное преувеличение, – смутилась я, – и Воскин лицо из телевизора, он известен.

– Сейчас проверим, – оживился Дмитриев и подозвал официантку. – Как вас зовут?

– Ира, – улыбнулась та.

– Отлично. Ирина, как вы относитесь к Воскину? – поинтересовался Степан.

– А кто это? – заморгала девушка.

– Михаил Воскин, – уточнил мой спутник.

– Без понятия, – пожала плечами официантка. – Он поет?

– Хорошо, – обрадовался Степан, – теперь скажите, знакомо ли вам имя Арина Виолова?

Ирина отступила на шаг от стола.

– Фиг ее знает. Телеведущая?

Я рассмеялась.

– Я что-то не так сказала? – расстроилась девушка.

– Нет, нет, – успокоила я Иру, – спасибо вам.

Она ушла, а я посмотрела на Степана.

– Слухи о моей популярности сильно преувеличены.

– Вовсе нет, – заспорил Дмитриев, – надо было у нее про Достоевского спросить, небось и про Федора Михайловича умница не знает. Но суть дела не меняется. В жюри вы одна достойна звания селебретис. «Говорун» мог клюнуть только на фамилию Виолова.

– Наша повар про Виолову знает! – радостно крикнула Ира, выходя из подсобного помещения.

– Ага! – заликовал Дмитриев. – И кто прав?

– Она фокусы показывает, – договорила официантка, – в цирке. Катька недавно в балаган ходила, тетка ей очень понравилась, не внешне, она старая и жирная, а как работает, распилила ящик с мужиком, ноги направо, торс налево. И голова дядьки улыбалась, пела.

Глаза Степана сузились.

– Спасибо, Ирина.

– Самой иногда охота своего мужа распилить, чтоб уж никогда не горланил больше в караоке, – добавила официантка и ушла.

Я уткнулась носом в чашку, попыталась сохранить серьезный вид, но не смогла и расхохоталась.