Хотите узнать, как выглядит изнутри гигантский муравейник, в котором живут сумасшедшие насекомые? Загляните в самом конце года в любой торговый центр.

Вот уже несколько лет подряд я даю себе обещание, что в ноябре займусь приобретением сувениров для всех друзей, тщательно составляю список подарков, кладу его в кошелек и… вспоминаю о нем тридцатого декабря, когда орды таких же непредусмотрительных людей, как я, Виола Тараканова, штурмом берут прилавки.

Я остановилась посреди галереи, ох, зря сравнила магазин с муравейником, думаю, трудолюбивые мурашки не носятся по родному дому, толкая перед собой тележки, доверху набитые всякой ерундой.

– Наталья! Давай быстрее в отдел электротоваров! Там скидки на аэробруки, – заорал стоявший рядом со мной мужчина.

– Петя, а че это за фигня такая? – спросила его спутница. – Аэробруки эти зачем? Что с ними делать надо?

– Не знаю. Отстань с глупыми вопросами, – зарычал муж, – без тебя мозг вскипел. Слышишь, что говорят? Семьдесят пять процентов минус. Почти даром отдают. Купим один аэромрук или аэропрук твоей матери, второй моей – и гора с плеч.

– Аэробрук, – поправила супруга. – И что они с ними делать будут, Петя?

– Не знаю, – фыркнул Петр, – не моя забота. Я внимание проявил, подарил, а они пусть разбираются, куда лабуду девать.

– Нельзя им одинаковое дарить, – возразила жена, – твоя мать обидчивая, как подросток. Узнает, что ей со сватьей одно и то же под елку сунули и…

– Захлопнись, Наташка, – приказал супруг, – твоя мать геенна огнедышащая, она с моей мамулей из-за вредности характера не общается, не узнает никогда, что им всучили.

– Моя мама святая! – возмутилась Наталья. – А твоя – змея в мармеладе. Всем улыбается, а потом…

Петр пнул тележку ногой и убежал куда-то в глубь стеллажей, забитых товаром. С воплем «Правда глаза колет» жена бросилась за ним.

– Внимание! В отделе спорттоваров девяностовосьмипроцентная скидка на ласты, – загремело с потолка, – тотальная распродажа. Купившему три пары четвертая в подарок. Модная расцветка «розовый желток», нанотехнологическая застежка, они безразмерные, прекрасный подарок для всей семьи. Папа, мама, бабушка и дедушка, ласты надевайте, весело гуляйте. Только один час! Только у нас. Очень выгодно. Вы экономите девяносто восемь процентов. Джингл беллс, джингл беллс! Новый год приходит к нам, ласты он приносит вам!

Я замерла с открытым ртом, ощутила толчок в спину, обернулась и увидела потную красную женщину, которая, бормоча себе под нос:

– Ласты, ласты, ласты, – неслась вперед.

Я рванулась за ней, почти добежала до спортивного отдела и притормозила. Вилка! Очнись. Зачем тебе в разгар зимы приспособление для плавания, да еще цвета «розовый желток»? А нанотехнологическая застежка скорее всего обычное, маленькое крепление. Я впала в гипнотическое состояние, заразилась от толпы желанием купить абы что по дешевке.

– Джингл беллс, джингл беллс, – понеслось с потолка, – хеппи Новый год, всем подарки он несет. В отделе игрушек телескопический ластик. Скидка семьдесят девять процентов. Оригинальный дизайн, вкус клюквы в сахаре. Лучший новогодний подарок детям.

Я, скинув с себя оцепенение, вызванное рекламой ласт, снова впала в каталепсию. Ластик со вкусом клюквы в сахаре? Вроде им стирают следы карандаша. Или кто-то пьет чай вприкуску с «резинкой»? Все перед приходом Деда Мороза сошли с ума?

– Мама, хочу праздничные уши, – произнес тоненький детский голосок.

Я повернула голову и увидела семейную пару с тремя детьми: мальчиком лет тринадцати, очень высокой девочкой, примерно на год постарше, и дошкольницей, одетой в ярко-розовый свитер с надписью «Barbie» и темно-синие джинсы.

– Мама, – ныла малышка, – праздничные уши! У всех есть! А у меня нет. Хочу-у-у!

Мать, перебиравшая на полке кружки, оторвалась от увлекательного занятия.

– Где их берут?

Дочка показала пальцем на контейнер, из которого торчали ободки с прикрепленными к ним на длинных пружинах двумя большими разноцветными кругами с пришитыми по краям бубенчиками.

– Вот! Хочу.

– Леша, возьми ей пару, – попросила женщина мужа, который стоял, опершись о набитую всякой всячиной тележку.

Супруг перевел взгляд на ценник.

– Четыреста рублей?! Да никогда.

Губы крошки начали кривиться, ее глаза наполнились слезами.

– Хочу-у-у…

– Желание развивает характер, – отрезал отец, – можешь обораться, Светка, но ты их не получишь.

Капризница села на пол и зарыдала. Девочка постарше закатила глаза и отошла в сторону, мальчик остался около родителей.

– Леша, – зашипела жена, – тебе жалко четыре сотни? Это цена нашего спокойствия. Если Светка сейчас эту дрянь не получит, она будет рыдать, изведет всех, в конце концов ты сам ей что угодно дашь, лишь бы замолчала.

Алексей выпрямился:

– Катерина! Четыреста целковых с неба в рот не падают. Я нефть у народа не ворую, деньги у пенсионеров не тырю.

– Ой, перестань, – отмахнулась жена, – подумаешь, четыреста деревянных.

– Хочу-у-у, – рыдала Светлана, – а-а-а-а!

Мальчик наклонился к сестре:

– Пошли, куплю тебе ушки.

Сестренка засучила ногами по полу.

– У тебя дене-е-е-ег не-е-ет!

– Есть, – возразил подросток, – целых пять тысяч.

– Так, – грозно произнес отец, – и где ты их взял? У матери из кошелька спер? Отвечай, Никита.

– Заработал, – пояснил сын, – я чищу по утрам Майоровым и Елкиным машины от снега, осенью мыл их тачки. Вот и насобирал.

– Во богатые сволочи! – возмутился Алексей. – Самим лень, так детей нанимают. Ну я им все скажу.

– Не надо, папа, – испугался Никита, – я заработка лишусь.

– Об уроках думать надо, а не о деньгах! – разозлилась в свою очередь мать. – Попроси у меня, я тебе дам.

– Просил, а ты не даешь, – возразил мальчик, – говоришь, отец копейки зарабатывает, ты о шубе сто лет мечтаешь и никак ее не получишь.

– А-а-а-а, – завизжала Светлана, – у всех уши-и-и-и-и…

Брат взял из контейнера один ободок с ушами на пружинах.

– Двигаем на кассу.

Малышка живо вскочила и ринулась вперед.

– Кит, лови сестру скорей, – велела мать, – еще потеряется, ищи ее потом!

– Не смей покупать ерунду, – заорал отец, – нельзя поощрять капризы, Светка и так у нас на голове сидит. Запрещаю тебе брать эту хрень!

Никита, успевший отойти на некоторое расстояние, обернулся.

– Ты не можешь приказывать, как мне распоряжаться собственноручно заработанными деньгами. Я не у тебя рубли беру, сам их заслужил. Тебе жалко Светке барахло купить, а мне нет. В чем проблема? Не вижу ее!

– Ты не видишь проблемы, потому что дурак, – вскипел родитель. – Ты обязан старших слушать. Я умнее. Значит…

– Папа, кем работает палочник? – неожиданно спросил Никита.

Алексей снял с себя куртку и бросил ее в тележку на гору товара.

– Ну ты спросил! Палочник делает палки, ежу понятно.

Подросток рассмеялся:

– Папа, палочник нигде не работает. Это насекомое, еще его называют листовидкой. Палочник – домен: эукариоты, царство: животные, тип: членистоногие, подтип: трахейнодышащие, надкласс: шестиногие, класс: насекомые, подкласс: крылатые насекомые, инфракласс: новокрылые насекомые, отряд: привиденьевые.

Отец застыл, а мать разозлилась.

– Умный слишком. К чему ты нам все это говоришь? Не на уроке ботаники находишься.

– Биологии, – поправил сын, – папа сказал, что я обязан его слушаться, потому что он умнее.

– Да, – прошипела Екатерина, – тот, кто пока ни фига не знает, обязан разума у умного человека набираться.

– В моей голове намного больше информации, чем у отца, – парировал Никита, – я разговариваю на трех языках, победил на всех олимпиадах в этом году. А папа с ошибками слово «корова» пишет. Так кто у кого разума набираться должен?

Екатерина уперла руки в боки, а Никита быстро нырнул в толпу покупателей и исчез.

– Твое воспитание, – заорал Алексей, – отдала парня в школу для гениев, и вот результат. Отцу хамит! Старших не уважает. Ты хреновая жена, тупая хозяйка и дура-мать. Алиска двоечница, Никита себя умнее всех считает, младшая избалована до крайности. Зачем нам Светка ваще нужна была? А? За каким хреном ты ее родила! Все. Хватит. Разбирайся с бардаком сама! Я ушел!

– Куда? – испугалась Екатерина. – Лешенька, успокойся.

– Да куда хочу, туда и иду, – заорал супруг, схватил куртку и пошел по центральному проходу вперед.

– Лешенька, оставь кошелек, – попросила жена.

Муж обернулся:

– Во! Все, что тебе от мужика надо! Деньги! Остальное не колышет! В квартире грязь, обеда нет, дети от рук отбились, теща мозг съела! Муж уходит, а ты про рубли беспокоишься. Ну и кто ты после этого?

– Завтра Новый год, – залепетала Екатерина, – подарков детям… маме… полная тележка… мне на кассе нечем расплатиться… Не сердись.

– Вечно ты мной недовольна, что ни сделаю, все плохо, ты мне жить не даешь, – отрезал муж и исчез в толпе.

– Лешенька, – кинулась вдогонку Екатерина, споткнулась о колесо тележки, упала и заплакала.

Я в этот момент выбирала чашки с изображением елок, увидела упавшую женщину, подошла к ней, помогла подняться и сказала:

– Успокойтесь.

– Он меня бросил, – заливалась слезами Екатерина, – наговорил гадостей и ушел. То, что он сказал, – неправда. Я хорошая хозяйка, дома чисто, в холодильнике полные кастрюли. Деньгами экономно распоряжаюсь, ни копейки зря не потрачу. Никита меня шубой попрекнул. Ну, прав он! Хочется мне норку, светлую, такую… колокольчиком… вон как у той бабы. Видите? Красивая шубка, да?

Я покривила душой.

– Очень.

Екатерина вытерла нос.

– Оглянитесь вокруг, все в мехах, а я в убогом пуховике. Неужели не заслужила хоть полушубок из норочки? Крохотулечный, до талии?

Я попыталась утешить расстроенную женщину:

– Манто не главное в жизни, я вот в обычной куртке и прекрасно себя чувствую.

– Вы сколько лет замужем? – спросила Катя. – Детей много?

– Совершенно свободна, – ответила я, – ни супруга, ни наследников.

– Тогда вам можно оборванкой ходить, – вздохнула Катя, – а я солидная дама, многодетная. Разве красиво Алексей поступил? Оставил меня без денег. А я есть хочу, мы тут уже три часа ходим.

У собеседницы в сумке затрезвонил мобильный, она его вытащила. Я покосилась на трубку. Похоже, не все у Кати так уж плохо, такой телефон не всякий себе позволить может.

– Никита! Вы где? Ага. Ага. Ну… ладно. Хорошо. Не знаю. Где-нибудь похожу.

Екатерина положила телефон в карман.

– Кит, конечно, слишком собой гордится и за словом в карман не лезет, но он добрый, учится в школе для особо одаренных детей, гений. Ему тринадцать, а он уже в одиннадцатом классе. Купил Свете уши и повел ее в игрогородок, сказал, что они там часок побегают. Алиска, как всегда, обиделась и куда-то заныкалась. Ну почему они так со мной поступают? Вечно мать во всем виновата. Лешик психанул, но дети-то и правда капризничают. Неужели не понятно? Светка, конечно, избалованная, но наказали, получается, меня! Голова кружится, кофе выпить надо, а муж ни рубля не оставил. Почему бы ему не подумать, что я устала и мне надо где-то посидеть? Никита сейчас сестру развлекает, Алиска постоянно губу оттопыривает, дуется, и ко мне с претензиями: «Киту купили ботинки, а мне? Светке дали мороженое, а мне?» Я просто больше не могу! Устала от них. Вы еще Галину Сергеевну, мою мать, не видели, она с нами в магазин увязалась. Хорошо, что отошла за журналами. Мать меня до сих пор воспитывает, все я не так делаю: не за того замуж вышла, неправильно с детьми себя веду. Я, по мнению родных, самая плохая, глупая, ленивая, поэтому мне даже шубка не положена, коротенькая…

Катя всхлипнула и начала вытирать ладонью слезы, катившиеся по щекам.

Я показала на небольшое кафе.

– Давайте чаю попьем!

Катя всхлипнула:

– Хорошо бы, но Леша кошелек унес.

– Я приглашаю вас, – улыбнулась я, – одной как-то не хочется сидеть.

– Неудобно, мы же незнакомы, – пробормотала Екатерина.

Я протянула ей руку:

– Виола Тараканова. Пришла купить сувениры на Новый год. С наступающим вас! Давайте отметим предпоследний день декабря вкусным напитком с пирожными. Сегодня я вас угощаю, а на будущий год вы меня в это же время в кафе позовете.

Катя мигом повеселела:

– Спасибо! Согласна. Я Екатерина Горюнова.