Огненные муравьи язвили просто охренеть!

С того самого момента, как я стащил пацана с муравьиной кучи, я просто помирал, как хотел это испытать. Поймите меня правильно, я вовсе не собирался дать себя заесть, как пацан, но решил, что пара дюжин укусов или типа того дадут мне острые ощущения, которых мне так не хватало в последние недели. И хотя у меня в кармане лежал «Эпипен», я не тревожился из-за анафилактического шока, потому что доктор Карстейрс сказал, что тебя накрывает второй волной, а не первой.

Я дал муравьям несколько секунд попировать моей плотью, прежде чем встал и передавил их. Несколько насекомых добрались до моего паха и куснули достаточно крепко, чтобы у меня дернулась нижняя губа. Я решил дать укусам поджить и возвращаться сюда каждые два-три дня, чтобы попробовать выработать сопротивляемость к этому яду.

К тому времени, как я добрался до машины, у меня уже закружилась голова. Потребовалось бы не так много укусов, чтобы проскочить точку невозвращения, и я сделал мысленную пометку в следующий раз быть особенно осторожным. По словам доктора Карстейрса, каждое подобное воздействие в несколько раз опаснее предыдущего.

Посмотрев на часы, я прикинул, что Рейчел вряд ли будет против, если я совершу небольшой крюк. Я доехал до скобяного магазина на углу Шестой и Костал и уже успел оставить порог в трех футах позади, когда владелец осведомился:

– Это вы приняли бразды у Рипа в «Приморье»?

– А Рип был прежним смотрителем? – уточнил я.

– Ага.

– Тогда ага.

Владелец, крупный и дородный, щеголял громадными огненно-рыжими усами, занимавшими все пространство между его носом и нижней губой. Рукава его красной фланелевой рубашки были закатаны до локтей. На одной руке у него красовалась татуировка в виде корабельного якоря, а на другой – в виде танцовщицы. Он не носил ремня, и его штаны были приспущены под пивное брюхо. Он смерил меня взглядом:

– Чёй-то не похожи вы на смотрителя, позвольте вам сказать.

– Я, скорее, повар с беличьей проблемой.

– Вы, чё, готовите там белок? Жареных белок под молочным соусом?

Тут фланирующей походкой заявился его заместитель – высокий и сухопарый, с настолько задубевшей кожей лица, что о нее можно было бы править бритвы. На его рабочей рубашке красовалась нашивка, сообщавшая всем, кому до того есть дело, что звать его Эрлом. Давненько мне не доводилось видеть, чтобы кто-нибудь фланировал, так что я уделил минутку наблюдению за этим человеком. Это искусство, типа, утраченное, а Эрл в нем был страсть как хорош.

– Давайте начнем сначала, – сказал я, протягивая руку. – Я Донован Крид.

Великан стиснул мою руку:

– А я Джимбо Пим, а вот это Эрл Стаут.

Кивнув Эрлу, я ответил на его рукопожатие и заявил:

– Я смотритель и шеф-повар по части завтраков в «Приморье». С завтраком у меня всё на мази, но мне нужна какая-нибудь шашка или аэрозоль, чтобы истребить белок и прочих вредителей на чердаке.

Джимбо привычным жестом потер подбородок большим и указательным пальцами:

– А Бет планирует закрыть заведение на пару недель?

– Нет.

– Тогда я не рекомендовал бы вам шашку. Она разводит жуткую серную вонь, и нужно недели две, чтобы она выветрилась. Мало того, аэрозоли, нафталин и все такое могут вызвать проблемы с дыханием у ваших посетителей.

– А что вы в таком случае порекомендуете?

– Вы были на чердаке?

– Пока нет.

– Тогда вы не представляете, что за чертовщина там творится. Эти живые ветви дуба свисают до самой крыши. У вас там может быть пять видов змей, а то и еноты вдобавок. Шашки и аэрозоли действуют не на всех тварей. Убьете змей, так вас заедят крысы. Перебьете крыс, так змеи доберутся до жилой зоны, а никто не скажет «проваливай» краше, чем змея на дверной ручке.

– Это что, местная поговорка?

– Нет, хотя следовало бы. Пару лет назад я нашел пятнистого полоза, обвившегося вокруг дверной ручки в моей спальне.

Пим замолчал в ожидании моей реплики, и я понял, что пока не подам ее, продолжения не будет.

– И что же вы сделали? – полюбопытствовал я.

– Сунул его в обувную коробку, придавив сверху Библией, а назавтра снес в лес.

– А вы не боялись, что он может выбраться посреди ночи?

– Змеи чураются Слова Божия.

Я поглядел на Эрла. Тот кивнул и пояснил:

– Это еще с Адама и Евы.

– И еще одно, – добавил Джимбо. – Во Флориде есть закон против убийства белок.

Решив, что он надо мной подшучивает, я снова поглядел на его помощника. Но Стаут угрюмо кивнул – так что либо стебались они оба, либо были единого мнения по поводу истребления белок.

– Но они вообще-то грызуны, разве нет?

– Во Флориде они промысловые звери, – растолковал Пим, – так что охраняются правилами охоты штата.

Я лишь головой покачал.

– Понимаю, – согласился Эрл. – До чего только мир дошел, так ведь?

– А есть законный способ обойти это? – с надеждой спросил я.

– Белки грызут проводку, – поведал Джимбо. – Они представляют серьезную пожарную опасность. У вас небось уже и так серьезные проблемы, так что вы могли бы пойти к агенту по сдерживанию и контролю диких животных штата и попросить разрешение на искоренение.

– Похоже, это затянется надолго, – нахмурился я. – А у вас нет никаких быстрых и простых решений? Законность меня не так уж волнует.

– Вы обсуждали эти планы с Бет?

– Она доверила решать проблему белок мне. Избавиться от них было идеей фикс ее мужа – очевидно, справиться ему не удалось, и я хотел бы сделать это ради нее.

– Она обалденная женщина, – заметил Эрл. – Чарли повезло.

– У меня прям сердце разрывается видеть ее такой сокрушенной, – подхватил Джимбо. – У них был идеальный брак, насколько мы, окружающие, можем судить.

– Она все время смеялась, – добавил Стаут. – Этим она и славилась – дружелюбной улыбкой, искренним смехом…

– Чё-то в последнее время их у нее нечасто увидишь, – прокомментировал Джимбо.

Мы помолчали с минуту.

– Так что с белками? – встрепенулся я.

– Слушайте, – сказал хозяин магазина, – есть штук пять способов избавиться от белок на чердаке. Но ни один не работает.

Я подождал, пока он растолкует это нелепое утверждение, но Джимбо просто таращился на меня, словно разговор был закончен. Не зная, что сказать, я просто ляпнул:

– Почему?

– Ну, смотрителя в «Приморье» не было давненько, а проблема белок была и до того.

Чем больше Пим говорил, тем бессмысленнее становились его речи.

– Я знаю, что белки и мыши склонны селиться в одних и тех же местах, а змеи могут устроить там же гнезда, – произнес я. – Но мне казалось, что если их там законопатить…

– О боже, ни за что! – вскричал Джимбо. – Ни в коем случае нельзя законопачивать свору белок!

– Почему?

Пим весьма оживился, замахав руками, как цапля на болоте, пытающаяся взлететь. Казалось, он хочет заговорить, но не находит слов. Эрл оказался в этом более удачливым.

– Содом и Гоморра! – припечатал он.