Глава восьмая ПЛАМЯ ЧЕРНОЙ ОРХИДЕИ
I
Юрий проснулся потому, что его трясли с двух сторон. За плечо его тряс Вася, а за штанину теребил Шарик да еще и рычал при этом. Может быть, от этого двойного трясения, а может быть, и оттого, что спал он очень крепко, Юрий проснулся как-то сразу и так же сразу понял, что машина стоит на месте и вокруг ясный, даже, пожалуй, слишком ясный день — в машине было жарко и Вася то и дело вытирал пот.
Везделет стоял на поляне, неподалеку от берега не слишком широкой, но, видно, очень глубокой и полноводной реки — вода в ней была темного, какого-то кофейного цвета, она, казалось даже, выгибалась на стрежне и то и дело вспучивалась оспинами водоворотов и воронок.
Поляну окружали деревья…
Впрочем, даже не деревья, а какая-то невероятная смесь кустарников, ветвей, стволов, цветов, каких-то уродливых, похожих на змей воздушных корней, лиан, мхов и папоротников. Вокруг не было ни малейшего просвета — так густо и буйно обступила поляну растительность. И все-таки из каких-то непонятных отверстий в этой стене выпархивали разноцветные птицы — то крохотные, как бабочки, то огромные, невероятно яркие, с длинными разноцветными хвостами, а некоторые были гладко-черные, с голыми, морщинистыми шеями и огромными белыми клювами. Все это, сверкая на солнце, пролетало, кружилось, дралось и снова пропадало в незаметных отверстиях в растительной стене.
Только после того как Юрий немного разобрался в окружающем, он увидел насекомых. Они ползали по стеклам — муравьи, богомолы, жучки и паучки; они летали — огромные стрекозы и бабочки, мотыльки и сбившиеся в дымчатые столбы комары.
От всего этого невероятного количества пестрой экзотической живности веяло таким чужим и далеким, что Юрий сразу понял — они в джунглях. Оставалось только уточнить — в каких именно. Может быть, это индийские джунгли, а может быть, африканские или индонезийские, а возможно, и еще какие-нибудь…
Но, прикинув все, что с ними происходило, он догадался: сидят они в южноамериканских джунглях. И как только он подумал об этом, то сразу стал узнавать кое-кого из летающих и ползающих. Например, маленькие птички — это колибри. А огромные бабочки — это махаоны. А вот те цветы, что уселись на стволах и корневищах, — это орхидеи, самые прекрасные и самые опасные цветы во всем мире. Их несколько тысяч разновидностей: одни пахнут так нежно и одуряюще, что у человека сладко кружится голова, но сами цветы серы и некрасивы. Другие прекрасны на вид, но пахнут падалью, а третьи и необыкновенно красивы, и чудесно пахнут.
Словом, как бы то ни было, а машина стояла на земле где-то в тропиках Южноамериканского материка. Этого было достаточно для того, чтобы понять: пока что ничего страшного не случилось. Они живы, знают, где находятся, и это главное.
Несколько успокоившись, Юрий огляделся внимательней и вдруг понял, почему Вася и Шарик теребили его с такой настойчивостью.
II
В тени деревьев сидели люди. Длинные черные волосы свободно рассыпались по голым плечам. Люди казались толстыми и лоснились так, словно их загорелые, смуглые тела были смазаны жиром. Впрочем, это мог быть не жир, а обыкновенный пот.
Лица людей казались страшными — на щеках горели ярко-красные полосы, носы покрыты белой краской, а на лбах выделялись лазурно-голубые насечки, сходящиеся к переносице, над которой чернело пятно с желтыми точечками — точь-в-точь как цветы орхидей на окружающих поляну деревьях.
— Послушай, — шептал Вася, — они ведь вооружены. Они…
Действительно, люди были вооружены. В руках они держали легкие копья — дротики и длинные палки.
«Наверно, духовые ружья», — решил Юрий про себя, а вслух сказал:
— А ты чего хочешь? Чтоб они были совсем безоружными?
— Да… но… — начал было Вася и сейчас же замолк.
Ведь если ребята не знали, как их могут встретить незнакомцы, то и эти смуглые татуированные люди тоже не знают, с какими намерениями прибыла эта странная машина и что могут принести с собой ее белые обитатели. Так что их осторожность вполне оправданна.
Эти рассуждения успокоили ребят. В конце концов, щиты и дротики этих полуголых людей просто бессильны перед броней их машины, а тем более перед плазменным облаком, которым она может закрыться от любого неприятеля. А раз так, то следовало прежде всего произвести разведку наблюдением, или визуальную разведку, как сказал бы Бойцов-старший.
Шарик вскочил на сиденье и устроился между Васей и Юрием, испытующе поглядывая то на одного, то на другого.
Неизвестные люди с черно-желтыми пятнами на лбу сидели неподвижно, положив ноги на какие-то странные серо-буро-зеленые бревна. Вначале никто из трех не обратил внимания на эти бревна, и только когда одно из них вдруг явственно пошевелилось и сменило место, они рассмотрели его как следует.
И когда они пригляделись, то только и смогли, что раскрыть рты от изумления. Юрий пробормотал:
— Не может быть…
— Ну, рассуждая логически…
— Как ни рассуждай, а я точно знаю: крокодилы дрессировке не поддаются.
— А это племя, видно, сумело.
Спорить показалось смешным — в ногах у странных молчаливых людей действительно лежали крокодилы. Огромные, бурые, с зеленым отливом, с поблескивающими алым злым светом крохотными глазками и огромными мордами. Кривые ножки, прижатое к земле брюхо и длинный, уныло распластавшийся хвост — все выглядело зловеще опасно.
— М-да, с такими телохранителями и дротиков вполне достаточно, — вслух подумал Юрий.
Шарик повертелся и посмотрел на хозяина так, словно спрашивал: «Слушай, хозяин, а ведь эти крокодилы чем-то похожи на тех зверей, что мы встречали на планете Красных зорь. Верно?»
Может быть, это было и верно, но тогда, на той планете, машина подчинялась воле голубых людей, а теперь…
Вот тут снова встал тот самый важный вопрос, который спросонья забылся: кто же все-таки провел везделет через океан, в эти южноамериканские джунгли? Сделать это мог только тот, кто располагает очень могущественной техникой. Такой, о которой не только эти полуголые дрессировщики крокодилов, но даже современные конструкторы могут только мечтать.
Значит, где-то рядом должен быть именно тот или те, которые навязали свою волю везделету и посадили его на полянку над полноводной рекой.
Ребята приглядывались к людям с особым вниманием и, конечно же, вскоре увидели нечто такое, что заставило их переглянуться.
Под большими пальмовыми листьями одиноко сидел на стуле какой-то полуголый и смуглый, как и все, человек, но только без татуировки, без копья и щита. Он сидел, небрежно закинув ногу на ногу, и медленно, равнодушно что-то жевал, размеренно и безостановочно двигая челюстями.
Человек этот был мускулист и, по-видимому, высок ростом, и у его ног лежали два самых больших и, кажется, самых свирепых крокодила.
Когда Юрий встретился взглядом с этим человеком, тот прекратил жевать, улыбнулся и приветливо помахал рукой. В этот момент он показался симпатичным и даже добрым.
Но Юрий недоверчиво пробурчал:
— Ладно, улыбками ты нас не купишь!
— А откуда ты знаешь, что он хочет нас купить? — спросил Вася.
— Ну, а как же? Притащил нас сюда…
— Ты уверен, что это именно он?
— А кто же еще?
— Слушай, а ты видел космонавтов с крокодилами? И чтоб они сидели в одних трусах или в каких-то плавках и жевали как заведенные? И вообще, как ты думаешь, можно заставить нашу машину лететь помимо своей и нашей воли без всяких приборов и устройств?
— Н-ну, если, конечно…
— Вот то-то и оно. А где ты видишь эти самые приборы или устройства?
— Может, они где-нибудь там… — неопределенно махнул рукой Юрий в сторону джунглей.
— Допустим. Но, может, тогда там же сидят другие люди. А эти только так… для торжественной встречи.
— Хватит рассуждать! — вдруг рассердился Юрий. — Давай решим, что делать.
— А что делать? Прежде всего проверим — можем мы взлететь или нет.
И они попробовали включить двигатели, сдвинуть везделет с места.
Везделет только гудел жалобно и растерянно, но с места не трогался.
— Вот тебе и решение: взлететь не можем, с места тронуться не можем. Значит, нужно устанавливать контакт с местным населением, теми, кто вышел нас встречать.
Юрий тоскливо посмотрел по сторонам и, вспомнив все, что с ним уже бывало, решил, что даже в такой совершенно непонятной обстановке он должен вести себя так, как советовал когда-то отец: «Если человеку очень плохо, пусть вспомнит что-нибудь смешное, попробует пошутить — и сразу станет легче».
— Видал, какую торжественную встречу устроили, почетный караул выставили, — мрачно сказал Юрий. — Только оркестра не хватает.
Наверно, Вася думал примерно о том же, потому что он сразу же откликнулся на шутку и тоже мрачно ответил:
— Действительно, прибыли два министра и сопровождающие их лица. — Он потрепал Шарика по загривку. — Сейчас начнем выяснять, кого они будут есть первыми — министров или сопровождающих лиц.
— Значит, выходим?
— А что делать? Сколько бы времени мы ни сидели, а ничего не высидим. Нужно знакомиться…
— Тем более, что они настроены как будто миролюбиво. Если бы они хотели нас слопать, они бы уже давным-давно попытались, например, поджарить наш везделет и выкурить нас наружу. А они сидят и смотрят.
III
И тогда они открыли двери и вышли на незнакомую землю неизвестного племени, сделали несколько шагов и почему-то поклонились. В конце концов, при такой встрече нужно прежде всего вести себя вежливо.
По всем правилам хорошего тона встречающие тоже обязаны были бы ответить им или поклоном, или так, как принято в этом племени: например, потереться носами об их носы или похлопать по плечу, пожать руки, попрыгать на одной ноге — словом, как-то выразить свое отношение к прибывшим. А представители этого раскрашенного, как орхидеи, племени сидели неподвижно, будто неживые, и даже не смотрели на ребят. Они смотрели на того, кто сидел в корзине из воздушных корней.
Человек этот широко улыбнулся, сверкнув великолепными белыми зубами, и, по-видимому, хотел что-то сказать, но тут, как всегда в самые сложные минуты жизни, вмешался Шарик.
Он не спеша вылез из машины, обошел ребят и, став перед ними, осмотрелся. Ничто не предвещало неприятностей, и он, вдохнув терпкий, жаркий воздух джунглей, потянулся и зевнул. На солнце блеснули его клыки, а над поляной пронесся добродушный вздох выспавшегося Шарика:
«Аауав!..»
Пока Шарик потягивался и зевал, все на поляне затихло и насторожилось. Появление неведомого черно-белого лопоухого существа на четырех лапах с лихо вздернутым обрубком хвоста было встречено с должным вниманием.
Но уже в следующую секунду у крокодилов исчезла сонливость. Их маленькие глазки вспыхнули яростным огнем, кривые ножки и тяжелые, распластанные хвосты нервно дернулись.
Смутились, по-видимому, и люди. Они приподняли стоявшие возле них раскрашенные щиты и сжали боевые копья-дротики.
Шарик не заметил этих сдержанных приготовлений. Он добродушно и благожелательно, склонив голову набок, рассматривал окружающее до тех пор, пока какой-то мотылек довольно легкомысленно не уселся ему на нос. Шарик, естественно, чихнул и обиженно посмотрел на несерьезного шутника. Оказывается, над ним уже кружился целый рой каких-то мушек, комаров и бабочек. Некоторые даже пытались атаковать его, но сейчас же запутывались в густой собачьей шерсти.
И тут крокодилы пришли в движение. Неуловимо быстрыми, змеиными движениями они стали передвигаться к безмятежно рассматривающему мошкару Шарику.
Ребята сразу заметили это опасное движение и не столько от страха, сколько от отвращения подались назад, к машине. А Шарик не видел этого и остался один. Совсем один на чужой поляне чужого материка. Крокодилы обступали его со всех сторон, надвигаясь бесшумно, неуловимо, но, в общем-то, довольно быстро.
Еще б мгновение — и Шарик, возможно, погиб, но Юрий не выдержал недоброй тишины и крикнул:
— Шарик!
Шарик с перепугу высоко подпрыгнул и растерянно, удивленно гавкнул.
Крокодилы прижались к земле и застыли, люди качнулись — возможно, они видели собаку в первый раз. И он сразу поразил всех — даже того человека, который в одиночестве сидел в корзине из древесных воздушных корней.
Если бы никто не испугался, Шарик, наверно, попросту сбежал в машину и там бы его никто не достал. Но он увидел, как все вокруг испугались, и, вспомнив бой на планете Красных зорь, решил, что ему теперь все позволено. Он лихо подлетел к морде самого большого крокодила, того, что отполз от ног одинокого человека, и тявкнул ему прямо в пасть:
«Гав! Гав! Гав!..»
Крокодил отвернулся и даже, кажется, прищурился от неожиданности, и Шарик мог бы торжествовать победу.
Однако крокодилы тоже оказались на высоте. Они быстро пришли в себя, и сосед самого большого крокодила вдруг ринулся вперед и лязгнул огромными челюстями. Этот костяной лязг стал сигналом. Все остальные тоже кинулись в атаку.
Конечно, если бы на месте Шарика была какая-нибудь комнатная собачонка, которую держат только для увеселения хозяев, тогда крокодилы безусловно выиграли бы битву. Но Шарик был благородным потомком русских дворняжек, которые всему миру известны как самые преданные друзья человека, как первые исследователи неведомых космических высот, наконец, Шарик уже бывал на другой планете и сражался там не с такими чудовищами! Поэтому он не растерялся, не пал духом. Он, как истый потомок бойцов и охотников, с яростным заливистым лаем бросился на крокодилов.
Не зря говорят: смелость города берет! Шарик, не рассчитав разгона, лихо перескочил через крокодильи разверстые пасти и вскочил одному из них на спину. К нему немедленно бросились другие. Но Шарик перепрыгнул на третьего, успев при этом довольно ощутимо оцарапать морду одного из своих бронированных врагов.
Так и закружилась эта невероятная карусель. Шарик прыгал по крокодильим спинам, крокодилы лезли друг на друга и лупили соседей своими сильными, тяжелыми хвостами, а Шарик успевал при этом то укусить кого-то, то оцарапать.
Когда дерущиеся приближались к полуголым людям, те отступали, прятались в джунгли, а когда Шарик и крокодилы удалялись от них, тогда люди опять высовывали из зелени свои ослепительно сверкавшие белые носы.
Только один человек не тронулся с места. Он только крикнул что-то на непонятном языке, и крокодилы, тяжело дыша, стали расползаться по своим местам. Постепенно возвращались в строй и белоносые люди с черно-желтыми рисунками орхидей на лбах.
Шарик прекрасно понимал, что он вышел победителем из этой необыкновенной схватки. Его не оставил боевой азарт, он несколько раз обежал машину, принюхался к полянке, а потом торжествующе улегся у ног ребят.
IV
Человек, сидящий на стуле, строго оглядел поляну и, дождавшись, пока все остальные соплеменники рассядутся по местам, а крокодилы расправят как следует свои могучие хвосты, на чистейшем русском языке произнес:
— Добро пожаловать, молодые люди! Здравствуйте, дорогие гости!
Если бы крокодилы начали танцевать вальс или, как говорят, грянул гром среди ясного неба, ребята удивились бы не так. Но русский язык в джунглях, да не какой-нибудь московский, с «аканьем», или волжский, с «оканьем», а самый чистый русский язык, на котором говорят артисты и дикторы!
— Здравствуйте, — вежливо ответил Вася.
Но Юре почему-то показалось, что в данном случае нужно ответить иначе. И он сказал:
— Приветик! — и помахал рукой.
Вася почти с ужасом посмотрел на него и прошипел:
— Ты с ума сошел! В чужой стране…
— А что особенного? Может быть, я его обидел?
— «Может быть»! — передразнил Вася. — Ведь он, видимо, отлично знает русский язык.
— Тогда он поймет, что так тоже можно приветствовать, — сказал Юра и, расхрабрившись, пошел к корзине из висячих корней.
Однако дойти до нее ему не удалось. Остальные люди вдруг поднялись со своих мест и стали окружать ребят. Откуда-то из глубины джунглей раздался прерывистый глухой барабанный звук. Белоносые люди с черной орхидеей на лбу стали подергиваться в такт этому ритму.
Вначале ребятам, конечно, было страшновато: мало ли зачем тебя окружают незнакомые да еще вооруженные люди. А может быть, это охотники за черепами, которые, убив врага, высушивают его голову. И хотя, говорят, делают они это необыкновенно искусно — такое искусство почему-то не всем нравится.
Но потом, когда белоносые стали дергаться и вертеться на месте, Юрий шепнул другу:
— Ты знаешь, по-моему, они танцуют.
Вася критически посмотрел на странных, дергающихся и вертящих бедрами людей и не очень охотно, но согласился:
— Возможно… — Он решил не удивляться.
Ведь когда на аэродроме встречают какого-нибудь высокого иностранного гостя, так перед ним обязательно проходит почетный караул, и высокий иностранный гость стоит и смотрит. Вот теперь и эти вооруженные люди демонстрируют высший класс своей боевой подготовки.
Все, что происходило на поляне, и успокаивало, и в то же время волновало ребят.
Юрий на всякий случай выпрямился, сурово и неприступно нахмурил брови и скрестил руки на груди, приняв гордую и независимую позу.
— Ты чего? — удивился Вася.
— Солидности набираюсь! — буркнул тот. — И тебе советую. Как-никак, а для нас выставили почетный караул, танцы всякие устроили…
Вася недоверчиво посмотрел на него, на танцующих воинов и решил, что в таком рассуждении есть доля правды. Он не стал скрещивать рук на груди, а заложил их за спину и чуть выставил вперед ногу. Поза получилась очень красивая и независимая, не хуже, чем у Юрия.
Как раз в этот момент воины стали расступаться, открывая как бы коридор к человеку на стуле, который сидел все в той же позе и все так же медленно что-то жевал.
Крокодилы остались на своих местах — с виду очень ленивые, сонные и ко всему равнодушные. Ребята не спеша и тоже, по возможности, очень солидно двинулись по этому коридору. Впереди них бежал легкомысленный Шарик, дружелюбно помахивая кургузым обрубком хвоста.
Когда они подошли к одинокому человеку, он встал, выплюнул жвачку и радушно развел руки.
— А теперь я приглашаю вас в мою резиденцию.
И они прошли сквозь зеленый коридор джунглей и вышли на другую поляну, почти скрытую окружающими ее пальмами, с огромными перистыми листьями. В центре поблескивал проточный пруд, а вокруг него сгрудились хижины.
Чуть в стороне стояла особенно красивая и довольно большая хижина с верандой и большим навесом, под которым виднелась какая-то странная машина. Вася и Юра переглянулись и даже чуть замедлили шаг.
— Слушай, она поломанная, что ли? — шепнул Юрий.
— Не знаю… Может, такая конструкция…
Но рассмотреть ее они не успели — одинокий человек обогнул веранду и провел ребят в дом.
