Глава 34

Сознание возвращалось к нему каплями, словно отмерямое аптечной меркой. Сначала перед глазами лишь покачивалась серая пелена. Затем из неё проступили контуры и цвета предметов. Появились звуки. Судя по ощущениям, Феликс лежал в кровати и явно не на своем соломенном тюфяке в «Львиной короне». Он почти утопал в мягкой перине.

Осторожно повернув голову, он увидел богато обставленную комнату. Возле кровати, на табурете, таз с водой, рядом – небольшой столик, заставленный баночками и склянками. Феликс приподнял правую руку, затем левую… Нет, левую руку он не чувствовал. Вспышкой в сознании возникла картинка: стоящий напротив колдун, и с его пальцев слетает сгусток тьмы.

Скрипнула дверь и в комнату зашел человек. Старик. Лицо его казалось знакомым, но Ройс не мог вспомнить его имени.

– Ага! Наконец-то вы пришли в сознание, барон, – обрадовано сказал старик, присаживаясь на кресло около кровати. – Вижу, не можете вспомнить, кто я? Ну, ничего, после таких переживаний это бывает. Я Алиутс Лервуа, королевский маг. Ну, вспомнили?

– Кажется, да, – хриплым голосом ответил он и попытался сесть в кровати. Забыв, что левая рука его не слушается, бессильно завалился обратно.

– Ну, куда же вы, – покачал головой маг. – Вам надо лежать.

– Где я? И что с Койтом? И с моей рукой?

– Вы в королевском дворце. Мессир Койт жив, с ним все в порядке, не волнуйтесь. С вашей рукой, и вообще левой половиной тела, чуть похуже, но всё будет тоже хорошо. Это я вам обещаю, как дипломированный целитель.

– Это магия? – Ройс правой рукой отбросил одеяло и посмотрел на левую руку. Вся рука и плечо, а также часть левой стороны туловища, побелели и покрылись красными точками, будто кто-то всю ночь тыкал ему в руку иглу.

– Магия, – подтверждающе кивнул маг. – Причем, магия высшего порядка. Кто бы мог подумать, что этот Кершо был способен на такое?! Почтенный мэтр Атридус до сих пор не может в это поверить, хоть и осматривал вас лично. На самом деле, его заклинание должно было сразить вас на месте, барон. – Лервуа с печальным видом кивнул, как будто заклинание и в самом деле сразило Ройса.

– Но я ведь жив, – Ройс откинулся на подушку и перед глазами вновь всплыло лицо Могадо и выражение изумления на нем, перед тем, как меч Феликса вошел в его тело.

– Живы, конечно, живы, – поспешно кивнул маг. – И я надеюсь… нет, я уверен, что с вашим онемением мы справимся за пару дней, а через неделю вы будете как новенький. Или я не буду королевским магом. И это не фигура речи. Его величество так и сказал: если барон не выздоровеет, то у короля появится новый королевский маг. Но, надеюсь, вы не думаете, что я стараюсь из-за боязни потерять свое место? – Лервуа строго взглянул на Ройса.

– Нет, – Феликс покачал головой. – Конечно, нет. Значит, с королём все в порядке? А с девушкой? Принцессой Клесии?

– Хвала Творцу, с королём все в порядке. Думаю, в скором времени вы с ним увидитесь. А что до девушки… Выпейте-ка лучше этого отвара, а я зайду к вам ещё вечером. Над изголовьем у вас колокольчик, если вдруг что-то понадобится, звоните: в соседней комнате постоянно находится один из моих подмастерьев. Они полностью в вашем распоряжении.

Лервуа встал с кресла и направился к двери.

– А что с девуш… – неоконченный вопрос повис в воздухе.

В воображении Ройса уже представились варианты того, что же могло произойти с принцессой, когда дверь снова скрипнула и в комнату вошла Беата собственной персоной. Ройса словно окатило легкое дуновение утреннего прохладного бриза.

– Беата! Вы живы! С вами все в порядке?

– Мессир барон. Я рада, что вы очнулись. Мессир Лервуа был так добр, что разрешил навестить вас. Как вы себя чувствуете?

В отличие от прошлых встреч, во время которых Беата была одета в мужской костюм, на сей раз на девушке было изящное, изумрудного цвета, эффектно оттенявшего смуглую кожу платье, с широкой пышной юбкой. Правда, несмотря на лето, платье было с длинными рукавами, скрывавшими руки девушки до запястий.

– Что ж, я жив и сейчас это главное. Я рад, что вы выбрались из этой передряги. Вы выглядите потрясающе.

– Спасибо, – смутилась девушка. – Правда, остались шрамы, – она подняла обе руки вверх, давая понять, что скрывают под собой длинные рукава плятья, – но мессир Лервуа обещает, что со временем сможет избавить меня от них.

– Этот мерзавец… – Ройс откинулся на подушку, вспоминая привязанную к креслу девушку, по предплечьям которой скатываются алые капли, срываясь с поверхности кожи, но не долетая до пола.

– Я рада, что он получил по заслугам, – Беата зябко повела плечами, будто от неожиданно испытанного холода. – Надеюсь, вместе с его смертью и уничтожением зеркала, мой отец придет в себя так же, как ваш король. Я в безмерном долгу перед вами, Феликс.

Беата взяла правую ладонь Ройса в свои ладони, сжала их. Ройс почувствовал ее тепло и кровь быстрее побежала по жилам.

– Ну, что вы, – Ройс ответил на рукопожатие. – Я лишь сделал то, что должен был. Рад, что все обошлось. Теперь вы свободны и вольны выбирать свой путь.

– Да. Свободна. – Девушка высвободила ладонь Феликса и задумчиво посмотрела на него. – По чести, я пока не решила, что мне делать. Его величество был так добр, что позволил мне остаться в том же доме, где размещалось посольство Клесии. Вместе со мной там еще несколько десятков моих соотечественников – все, кого Могадо не захватил с собой, перебираясь в королевский дворец. Но что это я все трещу и трещу, как сорока, – спохватилась Беата. – Мессир Лервуа строго настрого запретил утомлять вас досужими разговорами. Я покину вас, но, если позволите, навещу завтра.

– Вы нисколько не утомили меня. Прошу, навещайте меня каждый день, – ответил Феликс, любуясь точеным профилем девушки, наклонившейся над столом с травами и настойками.

Несмотря на заверения, что он не устал, как только за Беатой закрылась дверь, Ройс ощутил, как тяжелеет голова и сами собой закрываются глаза. Он опустил голову на подушку и провалился в глубокий сон.

Когда он проснулся в следующий раз, судя по всему, было раннее утро. Ощутив изрядное давление внизу, он неуклюже спустил ноги с кровати, по-прежнему не чувствуя левой руки, отыскал ночной горшок и с облегчением освободился от тяжести. Следующим его чувством было чувство голода. Осмотревшись и не найдя вокруг ничего сьестного, кроме разного рода лекарств, Феликс потянулся к колокольчику в изголовье и позвонил. Практически сразу распахнулась дверь и в комнату вошел юноша, лет двадцати, с предупредительным выражением на лице.

– Что будет угодно мессиру?

– Чего-нибудь поесть. И попить.

– Эль, вино?

– Я ведь сказал попить, а не выпить.

– Сию минуту. – Молодой человек исчез и появился минут через десять с подносом, нагруженным снедью: холодная ветчина, холодный окорок, сыр, зелень, лепешки. В центре стоял кувшин молока.

– Прошу прощения: горячего нет, но я отдал приказ на кухню, через полчаса будет похлебка и тушеное мясо с овощами.

– Ничего, и так сойдет. Спасибо, больше пока ничего не надо. – Феликс уселся перед подносом, налил одной рукой в кружку молока, поначалу также одной рукой попытался управиться с ножом и вилкой, но затем, махнув на приличия, просто брал куски мяса и сыра рукой.

– А вот и горячее, – раздался знакомый голос и в открывшуюся дверь шагнул Койт. В одной руке он держал пышущий паром, солидных размеров горшок, благоухающий ароматом тушеного мяса.

– Койт!

– Собственной персоной. Ну и напугал ты меня, старина. Я уж было решил, ты там и кончился на полу, рядом с этим мерзавцем Кершо.

– Скажешь тоже! Знал бы, как ты меня напугал. Обратился в ледяную статую и оставил меня один на один с этим колдуном. Одному Творцу ведомо, как он меня не превратил в какую-нибудь жабу или гадюку.

– Да уж, после нашей встречи мне кажется, что он не сильно преувеличивал свои рассказы о постигшей его мудрости в заброшенном храме. Если бы я знал, насколько он силен, не знаю, хватило бы у меня духу сунуться в ту ночь к нему в логово. Поначалу мы держались на равных, я даже чуть-чуть его превосходил, но потом он меня просто смял. Заклятье ледяной стены… кто бы мог подумать, что он на такое способен. Я бы отдал правую руку, а Атридус – обе сразу, чтобы заполучить ту таинственную книгу туатской магии. А то, что он применил на тебе, мне вообще непонятно, кроме одного: ты должен был умереть на месте.

– Но, как видишь, не умер. Только вот, – Ройс выставил вперед левое плечо.

– Да, я знаю, – кивнул Койт. – Лервуа рассказал. Но, по сравнению с тем, что должно было произойти, если бы не твое непонятное везение, это все равно, что царапина от удара меча по открытому горлу.

– Могадо тоже был удивлен.

– Еще бы. На его месте я был бы удивлен не меньше.

– А что произошло после его смерти? Я помню только, что зеркало разбилось.

– Да. Разбилось, к сожалению почтенного Атридуса. Когда он, после прибытия в Мирр, узнал обо всей истории, сразу воспылал жаждой изучить столь необычный артефакт.

– А король? И герцог?

– С королем все в порядке. Обряд был прерван, Могадо убит, зеркало разбито. Он практически ничего не помнит с того момента, как поссорился на аудиенции с Эйдриком. А вот Вердозо удалось сбежать. В чем, в чем, а в хладнокровии герцогу не откажешь. Почти сразу после смерти Кершо в зал ворвались люди Ландро. Я к тому времени все еще был заморожен в этой проклятой глыбе льда, Стефан с принцессой были без сознания и герцог уверил командира «глазастиков», что примчался в замок, узнав о страшном заговоре против короля, но был пленен клесийцами и стал свидетелем ужасного магического обряда. Пока я оттаял, пока послали погоню, он успел скрыться в неизвестном направлении. Сейчас Вердозо объявлен вне закона, его ищут по всему королевству. Всё владения и имущество герцога конфискованы в пользу короны. Так что вряд ли тебя теперь посетят наемные убийцы.

– А что Форган? И Огаст? Вендела, я помню, убили. Мне он не нравился, надо признать, но дрался он, как демон.

– Эйдрик жив, но получил три раны. Правое бедро, левый бок, правая рука. Потерял много крови, но вскоре встанет на ноги. В чем-чем, а в целительстве наш почтенный Алитус безупречен. У Огаста тоже две раны, но легкие, люди графа Ландро подоспели вовремя. Правда, под конец он получил булавой по шлему: благо, тот был ардарской работы. Да и голова у него крепкая. Тетушка Меланж его выхаживает. Ну, я бы мог рассказать тебе про Беату, но думаю, ты уже и без этого имел счастье ее лицезреть.

– Всё бы тебе подшучивать. А кто говорил, что Могадо слаб, чтобы магию крови применить?

– Виновен, – развел руками Койт. – Но скажу тебе, что нам невероятно повезло, что мы вылезли живыми из этой мясорубки. Если бы не ты, со своим счастьем, остались бы все там. Мы все у тебя в долгу. Я уж молчу про Стефана. Наверно, непривычно ощущать себя кредитором короля?

– Менее непривычно, чем ты думаешь. – Феликс откинулся на подушку, вспомнив свой разговор с Торасом, королем Таршиша, на перевале Странников.

– Что ж, – рассмеялся Койт и хлопнул Ройса по колену. – Вижу, ты уже потихоньку приходишь в себя. Это радует. Как только совсем оклемаешься, Стефан желает видеть всех нас, дабы лично отблагодарить, наградить и тому подобное.

– А что с этим? – Ройс склонил голову к левому плечу. – Лервуа говорит, что избавит меня от этого, но…

– Надеюсь, что он прав, – посерьезнел Койт. – Могу только повторить: то, что ты вообще жив остался – настоящее чудо. Извини, что втянул тебя во все это.

– Живы будем – не помрем, – отмахнулся Ройс и, потянувшись, потряс колокольчик. Через пару мгновений в дерь заглянул юноша.

– Тебя как зовут? – спросил Феликс.

– Рендил. Томас Рендил, мессир.

– Принеси-ка нам, Томас, кувшинчик эля покрепче. Да похолоднее.