Глава 27

Койт и Феликс подъехали к воротам королевского поместья незадолго до полудня. Сейчас Ройс мог разглядеть стену, окружавшую поместье, более подробно, чем два дня назад с вершины холма, склоны которого виднелись в нескольких милях севернее поместья.

Стена возвышалась над землей на добрый десяток ярдов и была сложена из больших гладко тесаных камней, кое-где заросших вездесущим плющем. Её вершину венчал частокол металлических пик, длиной не менее полутора ярдов. Бросалось в глаза, что на расстоянии нескольких десятков ярдов от стены не росло ничего выше можжевелового кустарника. Королевские лесничие явно заботились о том, чтобы деревья, с крон которых можно было наблюдать, а то и перебраться через стену, держались от нее на почтительном расстоянии. Через кованые двустворчатые ворота можно было рассмотреть посыпанную песком дорожку, уводящую вглубь зеленеющих кустарников и деревьев.

Ворота, несмотря на дневное время, были затворены, а перед ними со скучающим видом расположилось двое смуглых воинов. За воротами виднелось небольшое здание, в котором, видимо, располагались остальные караульные. Словно в подтверждение, из здания вышел третий стражник и уселся на небольшом крыльце, изучая прибывших.

– Кто такие? Назовитесь. Приглашение есть? – Вперед выступил младший из воинов, положив руку на эфес необычно изогнутого меча. В другой он сжимая копье с широким листообразным наконечником, около фута длиной. На нем был кожаный панцирь, голову защищал легкий полушлем, из-под которого выбивались жесткие курчавые волосы, свойственные многим южанам. Лицо под шлемом было молодое, безусое. Ройс дал бы ему не больше двадцати. Не смотря на полуденный зной, лицо парня, привыкшего к влажной жаре юга, в отличие от Феликса не блестело от бисеринок пота. Говорил воин на общехионском с легким акцентом, выдающим уроженца другой страны. Второй стражник, лет тридцати, явно старший из этой пары, не сдвинулся с места, оставаясь в тени стены. Ройс вновь задумался, каким же образом удалось внушить королю, что его жизнь должны оберегать не преданные королевские гвардейцы, а эти чужеземные варвары, возможно, и неплохие воины, но наверняка имеющие самые смутные представления как о Нолдероне, так и о его короле.

– Теодор Клейст, маг, и Феликс Ройс, барон Лерна, к его милости королевскому магу Рене ван Гофту. – Койт снисходительно взирал на воина с высоты коня, всем видом показывая, что они с Феликсом – важные шишки, которые не привыкли долго ждать и ожидают от солдата немедленного повиновения. Ройса не удивило имя, которым представился маг: по словам Койта, именно под ним Могадо должен был знать его когда-то. К неудовольствию Феликса, тот так и не рассказал, на чем зиждится его уверенность в осведомленности Могадо, сказав лишь, что со временем Феликс всё узнает.

– Его милость Рене ван Гофт не ждёт сегодня гостей, – подал голос напарник юноши, сделавший пару шагов в сторону всадников.

– Думаю, когда вы доложите своему господину, – Койт выделил последнее слово, – о нашем прибытии, он изменит свое мнение. И лучше бы вам сделать это побыстрее. Маги не любят ждать. – Он прищелкнул пальцами и вокруг головы молодого воина заплясал разноцветный венец, струясь невесомыми лепестками по шлему. Юноша замер, опасаясь, что сейчас приезжий маг сотворит с ним какую-нибудь пакость, но венец, поплясав еще немного, с тихим шипением растворился в воздухе.

Юноша обернулся к старшему. Тот кивнул и приоткрыл небольшую калитку, искусно вписаную в одну из створок ворот. Молодой клесиец, ощупывая шлем, словно проверяя, на месте ли он и то, на что он надет, прошел за ворота и кинулся бегом по дорожке вглубь парка.

Потянулись минуты ожидания. Ройс, следуя примеру Койта, спокойно восседал в седле. Родинка, которую он выбрал для сегодняшней поездки, пофыркивая и мотая головой, отгоняя надоедливых оводов и слепней, терпеливо стояла на месте, лишь время от времени перебирая ногами. Из караульной, то ли от скуки, то ли привлеченные известием о прибытии мага, выбрались еще пятеро клесийцев. Подошли ближе к воротам, разглядывая всадников и обмениваясь между собой словами на неведомом Феликсу языке: наверняка своём родном клесийском.

Наконец, всё тот же юноша вынырнул из-за поворота дорожки, проскочил через открытую калитку и, подбежав к старшему, что-то зашептал на ухо. Тот, выслушав сообщение, взглянул на Койта и затем, обернувшись к воротам, что-то гортанно выкрикнул на своём языке. Двое из стоявших за воротами воинов начали с усилием открывать тяжелые кованые створки.

Койт, не промолвив и слова, едва взглянув на стражников, дал шпоры коню и проехал через ворота. Феликсу оставалось лишь не отставать от него. Двое из стражников, быстрым шагом обогнав лошадей, пошли по сторонам от всадников, то ли показывая дорогу до замка, хотя она тут была одна, то ли выполняя роль конвоиров. Несколько минут друзья ехали по мощеной дороге, усыпанной песком так, что скрадывались звуки лошадиной поступи, в тени деревьев, обступивших дорогу с обеих сторон.

Но вот деревья расступились и всадники выехали на обширное пространство, которое Ройс мог наблюдать не так давно с вершины холма. Расчищенная от леса луговина, занимавшая больше десяти акров, зеленела яркой травой. Дорога вилась среди раскиданных то тут, то там лёгких ажурных беседок и павильонов. Примерно через двести ярдов дорога вливалась в небольшую площадь, лежавшую у самого дворца. Посреди нее возвышался фонтан, увенчанный изображением охотника: из его охотничьего рога изливались струи чистой прозрачной воды. Вблизи дворец выглядел гораздо внушительней, чем с вершины холма, хотя, естественно, уступал по красоте и размерам королевскому дворцу в столице.

Возле фонтана друзей уже ждали: трое воинов, всё те же клесийцы, и мужчина средних лет, чья одежда указывала на более мирную профессию. По всей видимости, это был один из слуг колдуна, как про себя называл Могадо Ройс, проводя тем самым различительную черту между ним и другими магами, вроде Койта или Лервуа.

– Господин ждет вас, – едва Ройс и Койт спрыгнули с лошадей на землю, выступил вперед и поклонился слуга. – Меня зовут Джейме Корпс, я преданный слуга его милости мессира Рене.

Ройс отметил, что Джейме говорит чисто, без тени акцента. Следовательно, Могадо нанял его в услужение уже в Мирре. Интересно, насколько он посвящен в замыслы колдуна? Навряд ли, конечно, тот будет посвящать слугу в свои планы и интриги, но зачастую в этом и нет необходимости. Хорошие слуги подобны теням на стене от пламени свечи или шороху мышиных лап, скользящих по усыпанному мукой полу. Иногда хозяева воспринимают их просто как один из предметов мебели, украшающих гостиную, и тогда немало ихх секретов могут стать достоянием слуги. Судя по всему, Джейме был как раз из такой породы.

В сопровождении трех стражников и Корпса друзья направились ко дворцу, правда, не к парадному ходу, как ожидал Ройс. Ведомые Джейме, они дошли до правого крыла здания, завернули за угол, прошагали с десяток ярдов и вошли в неприметные двери, скрытые двумя кустами жимолости. Войдя, они оказались в нешироком коридоре. Следуя за слугой, они прошли вперед, поднялись вначале на второй, потом на третий этаж. Затем, пройдя по очередному переходу, спустились сразу на два этажа ниже. Судя по скудной обстановке, их вели путем, используемым обычно обслугой, дабы не попадаться лишний раз на глаза благородному посетителю дворца или, боже упаси, самому королю.

Наконец, завернув за очередной угол, они попали в более широкий коридор, освещённый солнечным светом, падавшим из окна, расположенного напротив дверей. Возле них стояли на страже еще двое клесийцев. Ройс отметил, что в отличие от стражи у ворот эти были одеты в кольчуги и полные стальные шлемы, усиленные нащечниками. Джейме, подойдя к стражникам, что-то тихо неразборчиво сказал одному и тот, глянув на гостей, молча развернулся и распахнул створки высоких деревянных дверей.

Следуя за Джейме, друзья вошли в просторный зал. Выложенный узорчатами плитами пол был залит солнечным светом из трех высоких окон, располагавшихся по правую руку от входа. Зал был практически пуст, если не считать пары широких вместительных сундуков у противоположной от входа стены и нескольких скамей, расставленных под обеими боковыми стенами. Возле сундков чернела небольшая дверь, а посреди зала стоял большой овальный стол. Нос и глаза почти одноверменно донесли до Феликса, что стол был сервирован для трапезы. От разнообразных блюд, супниц и подносов доносились ароматы ничем не хуже, чем из кухни тетушки Меланж во время приготовления обеда для обожаемого ею Койта.

– Господин сейчас прибудет, – остановился возле стола Джейме. – Мессиры могут чувствовать себя как дома, – он приглашающе указал на два стула, стоявших с одной стороны стола. Судя по тому, что с другой стороны вднелся только один стул, диспозиция сил противника, как бы выразился в свое время Ангуст Лонг, первый командир Ройса, была ясна.

– Интересная фраза, «чувствуйте себя, как дома», – сообщил Койт непонятно кому, непринужденно усаживаясь на один из стульев. Ройс последовал его примеру. – Если бы еще знать, где он, этот дом. Последний раз я бывал в месте, которое мог назвать своим домом, дай Единый памяти… да уж лет тридцать назад.

– Тебя послушать, так ты у нас прямо старец, – Ройс, осмотрев «поле битвы», отрезал ломоть ароматной ветчины с ближайшего блюда, украсил свою тарелку пучком зелени и, оторвав кусок свежей, еще теплой лепешки, принялся за еду. – Я ведь, помнится, уже раз десять спрашивал, сколько тебе лет?

– Считать года – плохая примета. Спасибо. – Слова благодарности Койт адресовал Джейме, налившего в чашу мага какой-то напиток. Судя по цвету струи и аромату, донесшемуся до Ройса, в кувшине было вино, причем, не из последних.

– Сколько не проживу – все мое. Не правда ли, Джейме? – слуга лишь поклонился, молчаливо оставляя разрешение этого вопроса на усмотрение гостя.

У дальней стены, загораживаемой сундуками, скрипнула дверь и в зал вошел виновник всей истории, в которую Ройс оказался втянут меньше десяти дней назад, хотя, иногда ему казалось, что прошла уже не одна неделя.

До этого Феликс видел колдуна всего лишь раз, во время аудиенции у короля, и тогда у него не было особых причин присматриваться. Сейчас же он смотрел на Могадо, как на своего возможного противника, с которым, если так решит судьба, ему придется сразиться. Черный плащ, из-под которого выглядывала черная же котта с узкими разрезными рукавами, не могла скрыть худобу тела. Надменно вздернутое смуглое узкое лицо обрамляли черные с проседью волосы. Вообще, Могадо казался весь словно лезвие во плоти. Узкие тонкие губы, заостренный подбродок, изгибающийся хищным крючком нос. Несмотря на годы – Ройс дал бы ему не меньше пятидесяти – движения колуна были по-юношески порывисты.

– Не сказал бы, что рад видеть в гостях человека, носящего имя Теодор Клейст, – остановился Могадо в паре шагов от стола, – но, несомненно, такая встреча была бы для меня интересна. Признаться, вы удивили меня, мессир Мелвилл. Ведь под таким именем вы известны при дворе, если я не ошибаюсь?

– Вы правы, – кивнул Койт. – Точно так же, как вы, если я не ошибаюсь, известны там под именем Рене ван Гофт. Но сейчас мы с моим другом, бароном Ройсом, здесь, чтобы побеседовать с Эриком Кершо.

Могадо на миг дернулся, словно от невидимой пощечины, однако, совладав с собой, улыбнулся хищной неприятной улыбкой и сел на стул, предусмотрительно пододвинутый Джейме, напротив гостей.

– Что ж, последние дни у меня было много работы. Почему бы не провести час-другой за интересной беседой. Это отвлечёт от насущных дел. Джейме, ты свободен. Мы с мессирами сами себя обслужим.

Дождавшись, пока слуга покинет зал, прикрыв за собой двери, Могадо обратился к Койту и спросил.

– Итак, как поживает наш дорогой учитель?