Поражение под Клушином
Вместе с князем Михаилом Скопиным в Москву прибыли шведы. Близилось решающее столкновение. Под командой Делагарди находился отряд в полторы тысячи человек. С севера на помощь к нему спешили подкрепления. Король Карл IX отправил в Россию своих лучших полководцев. В конце концов численность шведского корпуса была доведена до 8—10 тыс. солдат.
Не имея в казне денег, власти прибегли к новым займам у купцов. Царь Василий заложил собственные золотой ковш и чарку. По его приказу было изъято много золотые и серебряных вещей из государственной сокровищницы. Среди других предметов в переплавку на Монетный двор были отправлены статуи двенадцати апостолов (якобы «ростом с человека»), сделанные из чистого золота. С мая 1610 г. Монетный двор в Москве стал чеканить золотые копейки, по стоимости превосходившие серебряные копейки в десять раз. «Червонные золотые» предназначались для выплаты жалованья наемникам. Но солдаты неохотно принимали их, считая объявленную стоимость золотых завышенной.
Царь Василий возлагал на шведскую армию большие надежды. За плечами у шведов был долгий поход. Они ждали, что после освобождения Москвы они получат деньги в полный оклад. Шуйский клялся, что в течение трех — шести месяцев завершит расчет. Солдатам вручили письменное обязательство царя. Дмитрий Шуйский предложил солдатам быть у них «в заложниках», пока они не получат всех денег. Обещания не удовлетворили наемников.
На соединение с армией Дмитрия Шуйского двигался трехтысячный отряд фельдмаршала Эверта Горна. В пути солдаты Горна, не получив обещанных денег, подняли мятеж и заявили, что отказываются подчиняться, пока им не заплатят. Зачинщиками бунта были два полковника. Под покровом ночи 80 англичан перешли на сторону поляков. Шведский военачальник повесил нескольких солдат. Мятеж был подавлен.
Жолкевский завязал сношения с недовольными, обратившись с тайным воззванием к французским наемникам в армии Горна. Француз-перебежчик, доставивший письмо, попал в руки шведов и был казнен.
Делагарди с трудом удерживал в повиновении свое разноязычное воинство. В канун битвы в полки прибыл дьяк Разрядного приказа Яков Демидов с казной в 10 000 рублей, а также с соболями и сукнами на сумму 20 000 рублей. Казна была передана Делагарди, но он задержал раздачу жалованья. Солдаты отказывались брать в счет денег меха и сукна. Расчет не удовлетворил их.
В войске вспыхнул мятеж. «Главный виновник был казнен военным судом, а остальные ослушники вынуждены были покориться».
Оправдывая шведского военачальника, Петр Петрей утверждал, что тот не успел раздать солдатам присланные царем деньги и товары из-за того, что его торопили с выступлением в поход. Русские власти были склонны обвинять Делагарди. Позже, на переговорах с ним, они заявляли: «…ты тех денег, что к тебе Василей послал, ратным людям не выдал, а хотел дати после боя, умысля, которых людей побьют и ты теми деньгами хотел закорыстоватца». Командиры наемных войск нередко именно так и поступали. Проиграв сражение, Делагарди поспешил раздать шведским солдатам задержанные деньги и товары на сумму 12 450 рублей.
Незадолго до битвы Делагарди снарядил обоз во главе с Меншиком Борановым (Берендом), с тем чтобы доставить в Швецию документы походной канцелярии, царскую подтвердительную грамоту договора со Скопиным, всю военную добычу, причитавшиеся лично ему деньги и царские подарки. Среди наемников приготовления вождя были истолкованы по-своему и вызвали крайнее негодование.
Снарядив рать, Василий Шуйский назначил главнокомандующим своего брата Дмитрия, рожденного, как говорили современники, не для доблести, а к позору русской армии.
Помощниками Дмитрия Шуйского были боярин князь Андрей Голицын и окольничий Данила Мезецкий. Старшие бояре в лице Федора Мстиславского и Ивана Воротынского в походе не участвовали.
Царь Василий не забыл о фатальных неудачах Дмитрия, но одни только братья не вызывали у него подозрений в измене.
С наступлением лета московское командование после многих хлопот собрало дворянское ополчение и довело численность армии до 30 000 человек. Командованию пришлось разделить силы и значительную их часть оставить для обороны столицы. Москве грозило нападение войск Лжедмитрия II и его гетмана Яна Сапеги, находившихся подле столицы, в Калуге.
Передовыми силами армии Дмитрия Шуйского командовал сподвижник Скопина Григорий Валуев. В его подчинении находилось до 5–6 тысяч воинов. По словам очевидца Петра Петрея, то был цвет русской армии.
Действуя с исключительной отвагой и стремительностью, Валуев освободил Можайск и прошел по Большой Смоленской дороге до Царева Займища. Там он стал ждать подхода главных сил.
Дмитрий Шуйский замешкался, ожидая подхода шведов. Тем временем неприятель окружил войско Валуева. Воевода поспешил обнести свой лагерь тыном. Поляки теснили его со всех сторон. У русских кончился провиант. В лагере «негде было достать куска хлеба». Во время ежедневных вылазок русские потеряли до 500 солдат.
Каждой ночью Валуев посылал гонцов к Шуйскому с просьбой о помощи.
Князь Дмитрий двинулся к Цареву Займищу не напрямик — по Большой Смоленской дороге, но сделав небольшой крюк к Клушину, «ибо с той стороны ему было удобнее иметь сношения с Валуевым». От Клушина до острожка было всего 20 верст.
Польский гетман Станислав Жолкевский воспользовался разделением сил противника и упредил наступление союзных войск на Смоленск. Он разбил ложный лагерь вокруг острожка Валуева и, оставив малочисленные заслоны, выступил навстречу русско-шведской армии.
К вечеру 23 июня 1610 г. войска Дмитрия Шуйского и Делагарди расположились на ночлег у села Клушина. На другой день союзники предполагали атаковать поляков и соединиться с Валуевым.
Русская и шведская армии далеко превосходили по численности польское войско. Но Жолкевскому удалось пополнить свои силы за счет тушинцев. К нему присоединились Заруцкий с казаками.
Гетман решил нанести союзникам неожиданный удар. Оставив пехоту у валуевского острожка, он с конницей совершил ночной переход и 24 июня перед рассветом вышел к Клушину. Валуев мог в любой момент обрушиться на поляков с тыла. Но гетман не боялся риска.
Союзники знали о малочисленности противника и проявляли редкую беспечность. Они не позаботились выслать сторожевое охранение на Смоленскую дорогу. Шведский главнокомандующий Яков Делагарди допоздна пировал с Дмитрием Шуйским.
Во время военных действий в Ливонии Делагарди попал в плен к Жолкевскому и получил от него в дар рысью шубу. В шатре у Шуйского Делагарди похвалялся, что пленит гетмана и отдарится собольей шубой.
Русские и шведы расположились на ночлег несколько поодаль друг от друга. В предрассветные часы, когда лагерь спал, показались польские разъезды. Гетман застал союзников врасплох. Но атаковать их с ходу ему все же не удалось. В ночной тьме армия Жолкевского растянулась на узких лесных дорогах, пушки увязли в болоте. Прошло более часа, прежде чем польская конница подтянулась к месту боя.
К тому времени русские и шведы успели вооружиться. Оба войска выдвинулись вперед и заняли оборону, каждый впереди своего лагеря. Единственным прикрытием для пехоты служили длинные плетни, перегораживавшие крестьянское поле. Они мешали неприятельской кавалерии развернуться для атаки до тех пор, пока полякам не удалось проделать в них большие проходы.
Бой под Клушином длился более четырех часов. Эскадроны тяжеловооруженных польских гусар несколько раз атаковали русских. Был ранен передовой воевода Василий Бутурлин, дрогнул полк Андрея Голицына. Настало время ввести в дело главные силы, но Дмитрий Шуйский предпочел укрыться в своем лагере. Не получив помощи, ратники Голицына бросились бежать и спрятались в лесу.
На правом фланге шведская пехота вела беглый огонь, отстреливаясь из-за плетня от наседавшей конницы противника. В разгар боя поляки подвезли две пушки и обстреляли пехоту. Наемники поспешно покинули ненадежное укрытие и отступили к своему лагерю. Часть солдат отошла к лесу. Боевые порядки союзников оказались расчлененными.
Шведские командиры Делагарди и Горн покинули свою пехоту и с конным отрядом отступили в лагерь Шуйского.
Натиск польской кавалерии стал ослабевать, и союзники попытались перехватить инициативу. Отряд конных мушкетеров — англичан и французов — поскакал через клушинские поля навстречу врагу. Мушкетеры дали залп и повернули коней, чтобы пропустить вперед вторую шеренгу. Но поляки не дали им закончить перестроение и бросились в атаку. Мушкетеры смешались и отступили. На их плечах гусары ворвались в лагерь Шуйского. Пушкари и стрельцы не решились открыть огонь, опасаясь задеть своих. Промчавшись во весь опор через лагерь, гусары продолжали преследование. На обратном пути лагерь встретил их выстрелами, и им пришлось пробираться окольной дорогой.
Князь Шуйский «устоял» в обозе. К нему присоединился Андрей Голицын с остатками своего полка. Более 5000 стрельцов и ратных людей готовилось к последнему бою. При них находилось 18 полевых орудий. Дмитрий Шуйский сохранил достаточные силы для атаки, но он медлил и выжидал. В сражении настала долгая пауза.
Острожек Валуева находился поблизости от Клушина. Соратник Скопина был опытным воеводой. Его войско по численности далеко превосходило польские заслоны. Пехоте достаточно было одного-двух часов, чтобы соединиться с Шуйским. Удар свежих сил с тыла мог изменить ход битвы. Эта возможность не была использована. Валуев узнал о битве лишь с наступлением ночи.
Жолкевский оставался в нерешительности. Его кавалерия понесла большие потери. Вся пехота оставалась у острожка Валуева. При Жолкевском находилось, по его словам, не более сотни польской пехоты и 400 украинских казаков. Без пехоты гетман не мог атаковать русский лагерь, ощетинившийся жерлами орудий.
Но от перебежчиков поляки знали о затруднениях в войске союзников. В разгар битвы Делагарди и Горн, руководившие неудачной кавалерийской атакой, покинули пехоту. В их отсутствие наемное воинство заволновалось.
Оценив ситуацию, гетман послал в шведский лагерь племянника с предложением перейти на сторону Речи Посполитой. Гетман не скупился на обещания. Его обращение подтолкнуло солдат к мятежу.
Первыми на сторону врага перешли отряды французских наемников. Затем заколебались немецкие ландскнехты, стоявшие в резерве.
Узнав о переговорах, Дмитрий Шуйский прислал к немцам Гаврилу Пушкина с обещанием неслыханного вознаграждения.
Вернувшись в свой лагерь, шведские военачальники попытались покончить с бунтом. Но дело зашло слишком далеко. Стремясь спасти шведскую армию от полного распада, Делагарди предал русских союзников. Посреди клушинского поля он съехался с Жолкевским, чтобы заключить с ним перемирие отдельно от русских. Тем временем его роты с развернутыми знаменами прошли мимо своего главнокомандующего и присоединились к полякам.
Делагарди бросился в свой обоз и стал раздавать шведам деньги, присланные ему накануне царем. Английские и французские наемники требовали своей доли и едва не перебили шведских командиров. Не получив денег, они разграбили повозки Делагарди, а затем бросились к русскому обозу и учинили там грабеж.
Шведская армия перестала существовать. Король Карл IX рвал на себе волосы, узнав о катастрофе. Распад союзной шведской армии роковым образом сказался на судьбе русских войск.
Дмитрий Шуйский отдал приказ об отходе. Но прежде он велел разбросать по всему лагерю собольи меха из доставленной царской казны, одежду, драгоценности. Расчет был верным. Наемные солдаты бросились грабить лагерь, и время для преследования было упущено.
Поляки потеряли во время битвы до 215 солдат убитыми и ранеными. Потери шведской армии составили, согласно польским данным, от 700 до 1200 человек. Потери русских неизвестны.
Отступление полков превратилось в беспорядочное бегство. Ратники спешили укрыться в окрестных лесах. В полной панике князь Дмитрий гнал коня, пока не увяз в болоте. Бросив коня, воевода едва выбрался из леса. В Можайск он явился без армии. Там он оставался некоторое время в монастыре.
Писатели Смутного времени, сравнивая князя Дмитрия со Скопиным, замечали: «…отъя от нас Бог такового зверогонителя бодрого, и в его место дал воеводу сердца не храброго, но женствующими облажена вещьми, иже красоту и пищу любящего».
Бунт в шведской армии не был следствием одной лишь неспособности или ошибок командиров. В армии Скопина наемники подняли бунт и ушли за рубеж из-под Твери, в самом начале похода. Попытки вести войну с помощью наемников многократно терпели неудачу и в стане царя, и в «воровском» лагере. История наемных войск на Руси была историей мятежей и предательства.
Россия могла содержать поместное войско, которое служило с земли и довольствовалось ничтожным годовым жалованьем или же несло гарнизонную службу «без денег». В Западной Европе ставки на наемных солдат в десятки раз превышали царское жалованье дворянам.
Русские власти имели представление о преимуществах западных наемных армий. Но опыт войны показал, что Россия не имела средств для содержания армии европейского образца. Царская казна не была в состоянии обеспечить регулярную выплату денег наемникам, а потому не могла рассчитывать на их стойкость. В этом заключалась одна из главных причин военной катастрофы.
Поражение поставило под вопрос будущее династии. Братья Шуйские, видимо, сознавали это. В списке «ушников» царя Василия можно прочесть такую запись: «Дворянин с Москвы Иван Матвеев сын Бутурлин з детми. В тайных гонцех с Москвы в Можаеск от князя Василья от Шуйсково ко князю Дмитрею Шуйскому гонял и от князя Дмитрия из Можайска к Москве к Шуйскому гонял». Оставаясь в Можайске, Дмитрий Шуйский тщетно ждал подхода войска Валуева и подкреплений из Москвы.
Не имея вестей от Дмитрия Шуйского, Валуев на третий день после сражения произвел вылазку из острога. Весть о гибели русской армии под Клушином поколебала его мужество. Гетман прислал к Валуеву Ивана Салтыкова. Этот тушинец клятвенно обещал, что король снимет осаду со Смоленска и вернет русским все порубежные города, едва страна признает Владислава своим царем.
В лагере под Царевым Займищем Валуев присоединился к договору об избрании Владислава на московский трон, заключенному под Смоленском. Жолкевский подписал клятвенную запись о том, что Польша не будет рушить православную веру, король отступит от Смоленска, как только защитники города сложат оружие, все русские пленные будут возвращены в Россию. Запись включала десяток других пунктов, исключительно выгодных и почетных для русских.
«Варваров» обвели вокруг пальца. Договор, заключенный без согласия на то короля, не имел никакой силы.
Дипломатические ухищрения принесли успех. Жолкевский добился того, что войско Валуева присоединилось к его рати. Он рассчитывал склонить на свою сторону также Яна Сапегу. Но наемники Сапеги, не получив от короля денег, ушли в Калугу к самозванцу.
Военное положение России ухудшалось со дня на день. Получив поддержку от Сапеги, Лжедмитрий II возобновил наступление на Москву и занял Серпухов. Армия Жолкевского вступила в Вязьму и приближалась к русской столице с запада.
Царь Василий пытался найти помощь в Крыму. По его призыву на Русь прибыл Кантемир-мурза с 10 000 всадников. Крымцы прошли мимо Тулы и устремились к Оке. Навстречу союзникам царь выслал гонца с богатыми дарами. Бояре Иван Воротынский и Борис Лыков с войском выступили навстречу союзникам.
По русским источникам, татары атаковали тушинцев, и те едва «усидели в своих таборах на реке Нара». Однако записи из Дневника Сапеги рисуют совсем иную картину. Стычки между татарами и тушинцами продолжались до 14 июля. По утверждению Сапеги, он пытался навязать бой крымцам, но не добился успеха. 15 июля тушинцы узнали, что татары ушли в степи. По пути они захватили множество русских людей в полон.
Дни династии были сочтены. Напрасно самодержец посылал гонцов в Рязань, требуя от воевод подкрепления. Рязанские дворяне ответили дерзким отказом на его обращение.
Шуйского могло спасти разве что чудо. Крушение надвигалось неотвратимо.
