Господи помилуй. Как-то летом, приняв два стакана сангрии, один английский историк защелкал… нет, не тем, о чем вы подумали, а соловьем, совершенно не понимая, как нелепо и смешно это выглядит. Я имею в виду мистера Кеймена, дона Генри, который счел, видно, что проживание в Каталонии, где некоторые рукоплещут его перлам, покуда он осваивает гранты на лекциях и курсах, автоматически превращает его в арбитра испанских дел. И вот, пересказав сначала испанскую историю на свой манер, он принимается критиковать то, как трактуют ее другие, и сожалеет, что в Испании (за исключением Каталонии, где он, повторяю, живет и в ус не дует) нет историков такого калибра, как он.

Один из тех, кто в подметки ему не годится, прошел по следам мистера Кеймена и ознакомился с его трудами, состоящими из уничижительных отзывов о тех или иных моментах испанской истории, из утверждений, имеющих не больше веса, чем сомнительные подстрочные примечания, из вороха цитат и заимствований, из ставших уже обычными и привычными «совершенно неизвестных рукописных источников», якобы обнаруженных в архивах, куда не ступала нога ни одного испанского исследователя, и ужасно напоминающих фальшивые выдержки из сенсационных английских дневников. И прочее. В своем последнем опусе «Империя», где слова «испанская нация» неизменно заключены в кавычки, он на семистах одиннадцати страницах доказывает, что Испания даже и не думала покорять весь мир, что за нее эту работу выполняли наемники, – итальянцы, бельгийцы, голландцы, немцы, негры и индейцы – испанцы же («кастильцы», неизменно подчеркивает автор) ограничивались лишь тем, что пожинали их плоды. Америку, оказывается, одухотворили опять же голландцы, а литература Золотого века оттого и осталась темной и вялой, что не испытала влияния итальянских гуманистов. Еще автор высказывает сомнения в том, что испанский был первым языком во всей империи, утверждает, что битву при Нордлингене выиграли немцы, при Сен-Кантене – валлоны, при Лепанто – генуэзцы, при Теночтитлане и Отумбе – ацтеки. Да и вообще все исторические события XV, XVI и XVII вв. – проплаченная испанцами лживая пропаганда, Небриха написал свою испанскую грамматику, чтобы подольститься к Изабелле Католической, Кеведо же, как всем известно, был ультранационалист (поскольку фашистов тогда еще не было).

В последней своей по времени статье этот джентльмен удостоил меня персонального упоминания. Он уверяет, что в Испании о Трафальгарской битве не писал никто, кроме двух романистов: одного зовут Бенито Перес Гальдос, а другого – Артуро Перес-Реверте. Существуют лишь два романа, заявляет Кеймен, и ни одного исторического исследования. Испанисту недурно было бы справиться о классиках исторической науки вроде Феррера де Коуто, Марлиани, Пелайо Алькала Галиано, Конте Лакаве и Лона Ромеро. А если вышеперечисленные сеньоры покажутся ему чересчур академичными, пусть дополнит их труды такими сочинениями, как «Трафальгар» Кайуэлы-и-Посуэло, «Трафальгар и атлантический мир» Гимера, Рамоса и Бутрона, «Трафальгар» Виктора Сан-Хуана, «Трафальгар» Агустина Родригеса Гонсалеса, «Испанский флот в сражении при Трафальгаре» Мехиаса Таверо или монументальным, всеобъемлющим трудом адмирала Гонсалеса-Альера «Трафальгарская кампания». Все эти книги вышли в свет до появления статьи мистера Кеймена.

Но для маститого британского испаниста всего этого не существует. Кроме того, ему не нравится, когда отдельные дилетанты вроде Переса Гальдоса и вышеподписавшегося – отлично, кстати, сознающего расстояние между ним и мной – тоже берутся за рассмотрение вопроса. Трафальгар – это дело историков, говорит он, а не романистов. Не испанских романистов – в особенности. Ибо романисты английские – О’Брайан, Форестер, Александр Кент или Дадли Поуп – хулы не заслуживают: они строго придерживаются исторической правды и могут сколько угодно писать о героических моряках его величества, сражающихся за свой народ (без кавычек) и за свободу всего мира с трусливыми, грязными и жестокими испанцами, от которых в довершение бед страшно несет чесноком – особенно во время абордажа. В отличие от английских писателей, неизменно объективных, в книгах писателей испанских «испанцы всегда хорошие, а все прочие – отвратительны», указывает Кеймен, указывает и доказывает тем самым, что не знаком ни с творчеством Переса Гальдоса, ни с моим. Впрочем, «Мыс Трафальгар» он упрекнул за «необычный язык», но это в порядке вещей: уразуметь кое-какие флотские загибы – дело непростое даже для выдающегося испаниста.

Так что вношу предложение: осваивайте (чуть было не сказал «присваивайте») гранты, наслаждайтесь сангрией и хамоном и не крутите мне эти… как их? мозги, дон Генри.