13
Внизу стелился однообразный каменный пол, покрытый слоем многовековой пыли. С обеих сторон тянулись однообразные каменные стены. Вверху простирался не менее однообразный потолок – он был цел и невредим и ничуть не пострадал от груза навалившихся на него тысячелетий. Флоренс вскоре перестала включать видеокамеру и отдала ее Батлеру – каждый последующий кубометр перехода был абсолютно похож на предыдущий. До Сфинкса было километра три с небольшим, и ничего особенного впереди, кажется, не наблюдалось. Астронавты уже далеко ушли от проема, и их окружала темнота, которую рассекали лучи двух фонарей.
– Я не специалист по марсианским постройкам, – вдруг сказала Флоренс, – но, по-моему, тут должны быть и боковые выходы. Эвакуационные. Согласен?
– Не знаю, – на ходу пожал плечами Алекс. – Я ведь тоже не специалист.
Довольно скоро предположение Флоренс подтвердилось. Фонари осветили высокие – чуть ли не в половину высоты стен – двустворчатые ворота, сделанные из какого-то похожего на бронзу сплава. Обе створки ворот были снабжены массивными дугообразными ручками.
– Ты права, Фло, – констатировал Батлер.
– Вспотеешь, пока откроешь, – заметила Флоренс. – Видать, привратники тут были здоровенные.
Алекс, присев, изучил нижний край ворот. Поднялся, еще раз осмотрел их и пояснил:
– Внизу на воротах колесики. Створки открываются наружу и там, снаружи, должны быть направляющие, как у наших контейнеров. Поэтому особой силы здесь не требовалось. При хорошей смазке с открыванием-закрыванием никаких проблем. – Он подошел к воротам вплотную, взялся за ручку. – А ростом эти древние парни были не ниже нас, пожалуй, – видишь, ручка на уровне пояса.
Запечатлев ворота на видео, они прошли еще немного вперед, и пол начал постепенно понижаться. Нетрудно было сделать вывод о том, что вход в Сфинкс столетия назад находился под марсианской поверхностью.
– Великолепно! – удовлетворенно сказал ареолог. – Нам действительно крупно повезло.
Флоренс молчала. И только когда они отшагали еще метров пятьдесят, как-то неуверенно произнесла:
– А тебе это все же подозрительным не кажется? Просто на душе у меня как-то… Сидит внутри какая-то заноза… Сны эти странные… Все время чувствую, что все вокруг – чужое… И словно кто-то смотрит на тебя, следит, подглядывает…
– Это бывает, – сказал Батлер. Как-то слишком поспешно сказал. – Не Земля все-таки, не родные железобетонные джунгли, а иной мир.
У него тоже было какое-то неприятное ощущение… Ощущение чьего-то постороннего присутствия. Но не внешнего, а внутреннего. Словно некий наблюдатель затаился в его собственной голове.
– Эй, отшельники, вы там не заблудились? – раздался из рации голос Торнссона. – Почему на связь не выходите, как договорились? Уже не сорок минут, а все сорок пять прошло!
– Ох, виноват, – спохватился ареолог. – Как дела? Дырку сделал?
– Сделал. С золотом все в порядке. Возвращаюсь в лагерь.
– А мы по-прежнему идем к Сфинксу. Никаких препятствий пока нет. Нашли ворота, ведущие из перехода на равнину.
– А если вы прямиком притопаете к открытой калитке, ведущей в Сфинкс? – задал каверзный вопрос Торнссон. – Как насчет согласования дальнейших действий с командиром?
– Во-первых, никакой калитки, тем более открытой, пока не наблюдается, – ответил Батлер. – Во-вторых, общаться с командиром сейчас, сам знаешь, трудновато. А в-третьих, вот найдем калитку – если найдем, – тогда и будем думать. Я руководитель, мне и решение принимать. Давай, Свен, иди, работай.
– Ладно, – сказал Торнссон. – Слушаюсь и повинуюсь. Конец связи.
Они прошли еще несколько десятков метров в тишине древней галереи, прежде чем Флоренс нарушила молчание:
– А в самом деле, Алекс, если мы обнаружим вход… Ты говорил, что предписание есть у Эд… у командира, а с тобой эту тему конкретно не обсуждали. Мы что, просто постоим там, полюбуемся пейзажем и вернемся?
– Ну, почему просто постоим и полюбуемся? Запечатлеем. – Ареолог похлопал рукой по висящей на поясе видеокамере. – Да что гадать, Фло! Сначала дойти нужно, а там… – Батлер замолчал, словно окончание фразы встало у него поперек горла, и торопливо сделал шаг назад.
– Что? – встревоженно спросила Флоренс.
– Кажется, наступил на что-то…
Они направили свет фонарей вниз, и Алекс присел, вглядываясь в след своего ботинка, отпечатавшийся в толстом слое пыли. Протянул руку и поднял с пола какой-то предмет.
– Камень? – неуверенно предположила Флоренс.
Но это был не камень. На ладони ареолога лежала небольшая двояковыпуклая, гладкая на вид вещица, подобная правильному кресту с равновеликими сторонами и двумя небольшими сквозными отверстиями посередине. Алекс осторожно провел по ней, очищая от пыли, и находка мягко засияла отраженным светом, сделавшись очень похожей на изделие из земного янтаря.
Да, янтарь – это было первое, что пришло на ум Батлеру, и слова нанотехнолога подтвердили его мысль.
– Ой, янтарный крестик! – с детским восторгом воскликнула Флоренс и совсем как школьница попросила: – Дай мне, Алекс!
Ареолог выпрямился и опустил находку в ее подставленную ладонь. Флоренс поднесла вещицу к шлему, рассмотрела со всех сторон.
– Это украшение, Алекс, – заявила она. – Не деталь, не блок, а именно украшение, я женским чутьем чую.
– Да, женское чутье – сильная вещь, – улыбнулся Батлер. – Может быть, ты и права. А может быть, некто, проезжая здесь в колеснице или, скажем, на мотоцикле, потерял пуговицу от плаща, которая давно уже еле-еле держалась на одной нитке.
– Пуговицу? – переспросила Флоренс, любуясь переливами света в глубине марсианского «янтаря». – Что ж, возможно. Пуговицы тоже бывают украшениями.
– Во всяком случае, вряд ли это атрибут культа… хотя… – Батлер взглянул на Флоренс. – Кто сказал, что миссия Иисуса ограничивалась только Землей? Что если он воплощался в разных мирах? Прячь в карман, Фло, только не потеряй – эта штучка, думаю, будет подороже, чем все сокровища Голконды.
Флоренс еще раз потерла вещицу, бережно опустила в карман и для надежности трижды похлопала по «липучке».
– Господи, просто не верится… Видела бы моя маленькая Мэгги… – Она вздохнула. – Неужели нам так-таки ничего и нельзя будет рассказать? Придется шептать в тростинку…
– Думаю, что долго держать все в тайне не придется, – успокоил ее Батлер и вновь двинулся вперед, в темноту. – Честно говоря, мне вся эта сверхсекретность очень и очень не по душе. Чувствуешь себя каким-то мелким обманщиком. Действуем у всех за спиной, втихомолку…
– Мне тоже не по душе, – призналась Флоренс. – Но отказались бы мы – сейчас здесь шли бы другие.
– То-то и оно… Далеко не каждый может похвалиться тем, что его мечта сбылась. А я – могу…
Некоторое время ареолог шел молча, внимательно глядя себе под ноги. Флоренс тоже старательно всматривалась в пылевой ковер, надеясь обнаружить еще что-нибудь в этой длинной галерее. Потом Батлер хмыкнул и сказал:
– Мне вдруг представилась такая забавная ситуация: наступаю я на что-то, поднимаю, – а это банка из-под пива. Наша банка, самая обыкновенная. «Сэм Адамс». Или «Лайф». Или тюбик от зубной пасты.
– Да, «Шеффилд»! – сразу включилась Флоренс. – Или надпись вот здесь, на стене: «”Пингвины” – лучшие!».
– «Микки Рурка на пенсию!» – подхватил ареолог. – Представляешь свои ощущения?
Флоренс отрицательно покачала головой:
– Нет, не представляю. Наверное, глубокий шок – навсегда. Во всяком случае – надолго.
– Как у того парня, что нашел вполне современный гвоздь в глубокой шахте, в глыбе горной породы. А насчет банки из-под пива… Читал я в детстве что-то такое, братец Ник притащил… Я тогда фантастику вообще глотал, как попкорн… Прибыли такие, как мы, астронавты-исследователи на далекую-предалекую планету, через всякие подпространственные гипертоннели, на запуск уймища энергии ушла… Выбрались из своего шаттла, а на скале баллончиком-распылителем выведено: «Здесь были Джон и Мэри». Без всяких технических ухищрений туда попали, просто Джон этот обещал показать своей возлюбленной далекие неземные края. И показал…
– Красиво… Перенеслись силой любви.
– Вот-вот. Мы даже и не подозреваем о своих настоящих способностях.
– С тобой не соскучишься, Алекс.
– Да? – Ареолог грустно усмехнулся. – Не все так считают, Фло. Например, жена моя настоятельно советовала мне поменьше витать в облаках, а все силы сосредоточить, скажем, на ремонте дома. Или на замене мебели. – Он махнул рукой. – Ладно, это не тема для разговора на пути не куда-нибудь, не в супермаркет, а к Марсианскому Сфинксу!
– Ремонт – тоже дело нужное, – заметила Флоренс.
– Не ремонтом единым… Так вот, насчет пива и зубной пасты. О необъяснимых исчезновениях людей, кораблей, самолетов тебе, надеюсь, известно?
– Кое-что. Бермудский треугольник, разумеется, звено «эвенджеров»… Говорят, что многих похищают инопланетяне. Хочешь сказать, что мы можем обнаружить здесь тот углевоз «Циклоп», что исчез в пути к Норфолку?
– Именно, Фло, именно! – Батлер притронулся к плечу своей спутницы, и этот жест можно было расценить как признательность. – Чертовски приятно, когда тебя понимают, причем понимают правильно и сразу. У тебя действительно великолепная память, Флосси, – я, например, совершенно не помню, куда плыл этот «Циклоп».
– Это еще мелочи, – небрежно махнула рукой нанотехнолог. – Я чуть ли не наизусть знаю «Курс наносборки второго уровня», а там объем, пожалуй, как у Библии. Собственно, это и есть моя Библия.
– Теперь понимаю, как тебе удалось обойти конкурентов.
– Думаю, не только поэтому, – возразила Флоренс. – Так что там твоя гипотеза? Я что-то не вижу здесь ни пропавших земных кораблей, ни самолетов.
– Возможно, мы просто еще не дошли. Как тебе такое? Сфинкс – это некий суперпылесос, такие пылесосы кто-то оставил в каждой планетной системе. С помощью тех же гипертоннелей они втягивают в себя все, что попадется, с местных планет. А владельцы этих пылесосов раз в сколько-то там сотен или тысяч лет очищают мешки и смотрят, что туда попало и на что может сгодиться. Этакая космическая раса сборщиков всякой всячины.
– Фантазер! – с восхищением сказала Флоренс. – Сдается мне, ты фантастику не только читал, но и писал.
– Нет-нет, только стихи, – запротестовал Батлер. – Стихи как-то сразу выплескиваются, а над прозой сидеть надо.
– Фантазер… – повторила Флоренс. – Космический пылесос… А у меня впечатление такое, что не пылесос здесь работал, а космическая щетка – все подмела, только эту пуговицу пропустила. Здесь же совершенно пусто. Почему?
Ареолог пожал плечами:
– Ну, наверное, потому что не сорили. Не разбрасывали банки из-под пива. Они же тут не устраивали рок-концерты или матчи «Пингвинов». А вообще, Фло, – он медленно обвел взглядом древние стены, – если бы камни могли говорить, они многое бы рассказали. Такое, что мы и вообразить себе не можем. Представляешь, если бы обрели голос египетские пирамиды… Или обломки того Тунгусского феномена… Или вот эти стены…
– Да-а, это было бы впечатляюще… – задумчиво протянула Флоренс.
Они продолжали идти в тишине, оставляя за собой цепочки следов – отпечатки новых времен на пыльном покрове минувшего.
Прошло еще несколько минут – и лучи их фонарей сошлись на возникшей из темноты преграде.
Это были ворота. Такие же высокие, двустворчатые, с изогнутыми ручками, как и те, что остались позади. Астронавты добрались до входа в самый загадочный объект из всех, какие только знало человечество. Сердце у Батлера сначала замерло, а потом гулко заколотилось, когда он увидел, что одна створка ворот чуть приоткрыта. В глубины Марсианского Сфинкса можно было беспрепятственно проникнуть!
Ареолог, не сводя глаз с темного проема, завороженно шагнул вперед, но Флоренс вцепилась ему в руку.
– Стой, Алекс! Не ходи туда! Вдруг это ловушка?…
Батлер резко обернулся к ней.
– Ты что, Флосси! Почему здесь должны быть какие-то ловушки? Мы ведь не в кино. Впрочем, можешь не ходить, а я все-таки загляну. Просто загляну. Меня же там за нос никто не схватит, верно? Здесь уже десятки веков никого нет.
Флоренс, не отрываясь, глядела в темный проем.
Ареолог включил рацию.
– Свен, мы добрались до входа. Сейчас осмотримся – и назад.
– Поздравляю, – сказал Торнссон. – Только вы там поосторожнее, мало ли что…
– Увы, Свен, похоже, здесь одна мерзость запустения, – пустил в ход другую библейскую фразу Алекс. – Ворота приоткрыты, и это наводит на печальные мысли о том, что нас давно опередили и все вынесли.
– А почему же «золотое руно» не тронули?
– Откуда мы знаем, чем для них было золото, – коль они мостили им равнину, как булыжником. Ладно, если что-то найдем – тут же сообщу. Конец связи.
Ареолог ободряюще похлопал встревоженную Флоренс по руке и протянул ей видеокамеру.
– На, увековечь историческое событие: Алекс Батлер в воротах Марсианского Сфинкса.
– Но как же предписание… – начала было Флоренс, но ареолог прервал ее.
– Здесь решаю я! – резко сказал он и добавил уже помягче: – Я же не собираюсь куда-то идти, я просто загляну. Быть у моря – и хотя бы не потрогать воду? Снимай, Фло, снимай!
Он подошел к воротам вплотную, осветил их снизу доверху и обратно. Потолкал плечом приоткрытую внутрь створку, но та не поддалась. Батлер направил свет фонаря в проем и вскоре сообщил ведущей съемку Флоренс:
– Пол такой же, каменный. И желобки для колес, чтобы ворота открывать. Какой-то огромный зал… И, по-моему, совершенно пустой. Если тут были грабители, то они постарались на славу, все подчистую выгребли.
Он огляделся, изучил пол под ногами и плиты перекрытия над головой – все было неподвижным и казалось вполне надежным – и с некоторым усилием протиснулся в проем. Флоренс, опустив видеокамеру, торопливо зашагала к воротам.
– Подожди, Алекс!
– Я здесь – и не собираюсь никуда исчезать.
Флоренс проскользнула в проем вслед за Батлером и тут же чуть не наткнулась на спину ареолога. Медленно поворачиваясь на месте, они обследовали фонарями пространство за воротами, но ничего не обнаружили. В обе стороны от входа тянулись такие же, как в переходе, каменные, грубо отшлифованные голые стены. А что там было дальше, в глубине зала, оставалось неизвестным, потому что свет фонарей просто растворялся в темноте. Потолка он тоже не достигал.
– Не густо, – констатировал Батлер, медленно шагая к центру зала. – Тешу себя лишь мыслью, что Сфинкс – сооружение циклопическое, и здесь должно быть полным-полно всяких залов, коридоров и прочих помещений. В том числе, наверное, и потайных. Так что, надеюсь, где-то что-то должно остаться. Только не нам уже это все исследовать. Мы так – пройдемся прогулочным шагом, еще Свена и Лео сводим сюда на экскурсию – большего не дано.
– Думаю, у нас есть шанс попасть во вторую экспедицию. – Голос нанотехнолога звучал почти ровно. – Все-таки кое-какой опыт приобрели. – Флоренс шла чуть сбоку и сзади ареолога и поводила из стороны в сторону головой, стараясь выхватить лучом фонаря из мрака хоть какой-нибудь предмет. – Не знаю, как ты, а я обязательно буду добиваться.
– Я тоже.
Некоторое время они продвигались вперед молча, а потом Флоренс вновь заговорила:
– И все-таки здесь… как-то жутковато… Темнота, тишина совершенно безжизненная…
«Смерть раскинет свои крыла…» – вдруг вспомнилось ей.
В этот момент справа от них возникло какое-то свечение. И тут же, опровергая слова Флоренс насчет тишины, за спинами астронавтов раздался громкий зловещий скрежет…
