Глава четырнадцатая. Джокер
Джокер уже познакомился с американкой Роуз. Та обещала ему финансовое влияние и поддержку. Он пока не понял, что именно нужно всем этим людям. Вот и Николаев стал вдруг объектом их интересов. Ещё недавно тем интересовались немецкие банкиры. Джокер вспомнил, как вытащил детектива из чужого офиса в небоскребе.
* * *
– Эх, Николаев, Николаев! Опять встретились! Второй раз родился! – детектив открыл глаза, перед ним стоял Джокер. Это был уже не тот гастролер, который «шерстил» все местные катраны со своей бригадой катал. Теперь это был хорошо одетый господин с животиком и идеально уложенной причёской.
– А, Джокер!
– Ну, вспомнил. Теперь я!.. – он назвал свою новую фамилию, которой пользовался на этот момент времени, – того самого Джокера тут явно уже мало кто помнит.
– Я-то помню. Кстати, ты звание своё купил, в карты выиграл или тебе его присвоили?
– Обижаешь! Купил! Скажешь тоже! Я, увы, тут без звания! Временно я тут. Это меня, собственно, и беспокоит. Николаев? Не мог бы ты мне помочь? В знак, так сказать, бывшей дружбы!
Они сидели вдвоём на новом диване в каком-то незначительном офисе, совершенно одни. Доктор уже успел уйти, вокруг никого не было, но это совсем ничего не значило.
– Знаешь, тут меня хотят заменить. Некто Лютый! Этот человек с большими претензиями от очень больших людей. Мне нужно время, я ещё не все активы тут собрал. Понимаешь, если что – то услышишь, то дай мне знать! Понимаешь, это очень важно. Тут такие деньги крутятся, что любому голову оторвут. А мне наследство Крёстного никак не могут простить. Наследница всё получила по закону, но это не «по понятиям».
Братва считает, что деньги были взяты из «общака». Вор так поступить не мог. Они считают, что есть «недостача» в казне. Это гнилая тема. Это ещё от Профессора идёт. Пока он был в полном здравии, никаких проблем не стояло, под ним «общак» числился. А потом – понеслось!
Пропал Лёнчик! Кто – то хапнул, и хапнул по крупному! У них были особые банковские счета, а номера никому неизвестны. Крёстный тогда за голову схватился, а с кого спросишь? Один свихнулся, другой как сквозь землю провалился. В тот момент могли заморозить строительство нашего бизнесцентра, и для подрядчиков нужны были наличные деньги. Вот их тогда Крёстный перехватил у московских воров и обещал вернуть. Эти деньги я тогда сюда привёз. Вот меня и поставили сюда, как бы «смотрящим», а прав – с гулькин нос! У Крёстного объявилась родная дочь. А это у воров не поощряется, тем более что после его смерти она получила такое наследство! Он ей свои акции отдал. А мне это всё разгребать пришлось. Я с «ворами» рассчитался сполна, они свои деньги давно получили, но некоторым этого показалось мало. Центр каждый месяц прибыль приносит, и всё на законных основаниях. Лакомый кусочек. Тут-то и вспомнили о деньгах самого Профессора, а так как Лёнчик до сих пор нигде не объявился, то о нём тоже вспомнили. Бухгалтер тогда говорил, что в период войны с «генералами» всю документацию было решено перенести в надёжное место, что именно Лёнчик вёз эти бумаги! Но пропал!
Они посидели немного молча. Джокер как бы оценивал общее состояние детектива: доверять бывшему «менту» такое дело, его просто не поймут.
Но особого выбора у него не было, тут нужен был очень надёжный человек, который не будет работать на другую сторону. Моральный аспект этого дела его не интересовал. Ничего противозаконного, только информация, но в первую очередь ему.
– Так, что? Поможешь? По старой дружбе! Возьми заказ. Я понимаю, что у тебя сейчас другой клиент, но это всё в общих интересах. Ей без меня очень трудно будет! А мне эти бумаги – вот как, позарез нужны. Хоть краем глаза взглянуть на них!
– Хорошо, давай все по порядку! Лютый, у нас кто?
– Игорь Лютов. Это бывший подельник «Чемпиона», они тогда вместе начинали в Москве. «Крышевали», выбивали долги с «терпил», устроили тотализатор, сами принимали участие в подпольных боях без правил. Но всё это было давно, сейчас он и не вспомнит, что когда – то вместе начинали. Не знаю! Сегодня я на грани войны с некоторыми из московской «братвы», а «Лютый» уже «коронован».
Это итог его последней «ходки» к хозяину, он там, у Лешего был правой рукой, всю грязную работу за него делал. Теперь он потребовал себе «удел». Вот ему и предложили взять наш город, уж больно всё тут гладко идёт! Местная публика мне доверяет, но против него не попрёшь!
– Даже не знаю, чем тебе помочь. Сколько лет прошло с того времени? Тут зацепок не осталось. Да, и сам понимаешь, что любое движение будет отслеживаться всеми конкурентами.
– А ты постарайся! Дорогой! Это всё в твоих интересах, в интересах твоего клиента. Получится у тебя, получится и у неё.
У него опять появился акцент. Николаев понимал, что верить ему нельзя. Джокер никогда не выкладывает все карты на стол. Да и никакой дружбы у них никогда не было. Вот слил информацию, когда ему это выгодно. А Николаев пусть распутает своё дело.
Действительно, Джокер готовил себе пути к отступлению. То, что его приговорили к смерти, его печалило намного меньше, чем личное безбедное будущее. Ему Николаев был нужен как посторонний человек, за которым увяжутся назойливые недоброжелатели.
Документы? Это очень всё заманчиво, но, как сказал сам Николаев, это было маловероятно! Джокер мог выгадать некоторое время и собрать остатки всех активов. А появление «Лютого» или ещё какого-нибудь главаря его не затрагивало. Это уже был общеизвестный факт, к этому следовало подготовиться. Нужно ввести в игру как можно большее количество игроков, а самому уйти со своей долей в сторону. На что он только рассчитывал? Это было малопонятно.
* * *
Активность немецких партнеров тоже вызывала настороженность. Если сказать честно, то этот иностранный концерн он не воспринимает серьезно, они чужие на этой земле.
Что касается самого концерта, то тем более непонятно, какой интерес у всех именно к нему? Ему никто не собирался объяснять. Джокер не сразу понял, что от него требуется. Его присутствие было обязательным. Ему выдали одежду, которую можно было бы сравнить с масонским халатом.
Честно сказать, он не любил все эти дела, связанные с классической музыкой, с самого детства не любил, когда родители ему пытались привить должный вкус. Консерватории наводили на него тоску. Тогда он отпрашивался в туалет, где устраивал игру на мелочь, в «стеночку» или на ладони. И тут, среди будущих музыкантов, ему равных не было. Но вот появлялась мать и уводила его за руку, спрашивая про себя, в кого это он такой вырос. Груда мелочи доставалась пацанам, если мальчик не успевал ее забрать.
Но это было давно, а теперь он – степенный мэтр, который не самый последний человек в этом городе, радушный хозяин этого места, пост обязывает, так сказать.
Американка Роуз требовала много внимания, она говорила что-то об обряде, который должен состояться. В восприятии мужчины это выглядело как посвящение в старинный орден или жалование рыцарства. Он просто не знал.
В холле всем дали шампанское, но никто сразу не притронулся, откуда ему было знать, что вся бутылка напичкана специальным медицинским препаратом. Он уже сделал несколько глотков, и все поплыло перед глазами. Он что-то хотел сделать, но вдруг почувствовал себя маленьким мальчиком, которого мать тянула обратно в зал. Но ему точно нужно было в туалет, где еще не закончилась игра. Но дверь туда закрылась, все отвернулись, и ему стало плохо. Он слушал чужие команды и безропотно выполнял их, стоя между другими халатами. Иванова поддерживала его, а госпожа Роуз просто вцепилась изо всех своих сил.
«Ничего не может помешать нам! Да, пребудет сила!»
Джокер точно не хотел бы им помешать, он бы свернулся калачиком, но не мог сойти с этого места!
Оказывается, что сторонницы возвращения Сессилии искали сосуд для своего хозяина. Тут не имело значения – мужчина или женщина. Они уже провели обряд на картах Таро, все сошлось, нужно было только подвести нужного человека к порталу.
Его просто уговорили быть рядом. Балахон его имел красный цвет, остальные нацепили золотых и черных цветов. Зарина надела серое платье.
На детектива стравили полицию, для надежности Ольга вызвала настоящего специалиста, Смурого.
* * *
Звуки органа заполнили пространство, вытеснили пустоту. Зарина в сером прекрасном платье подготовилась исполнять произведение дальше. Впрочем, я, наверное, ошибаюсь, сейчас платье уже не было серое, оно сияло свечением северного сияния. Эффект очень сложной технологии ткани нового поколения. Это был подарок Олега. Он где – то услышал про такое чудо, и вот, преподнёс в подарок. Ткань, меняющая цвет от внешней вибрации и давления. Теперь оно было почти полупрозрачным и голубым. Вот голос опять взял следующие ноты. Алексей помнил, что это была самая длинная ария во всей композиции. Вокалистка широко развела руки. Музыка заполнила зал, словно пел сонм ангелов, звучало это дивное пение. Солистка распевает слоги, тут ничего непонятно, но это неважно, потому что волны плотного эфира уже обрушились на зрителей.
Они с самого начала вели себя по-разному, кто – то из них встал, кто – то потерял сознание. Потом все изменилось, это музыку изменили, последовало чудовищное наложение на диск, именно оно вызвало очередную воздушную волну.
В этот момент включились ещё динамики. Это сработала другая, совмещенная аппаратура, Алексей понял, что может слышать совершенно чужие для человеческого уха звуки. Запись была обратная, кто – то открывал врата, о которых говорил Страж. Где-то за городом поднялся страшный ураган, он медленно набирал силу и двигался на город. На улице небо вдруг потемнело. Прохожие, случайно застигнутые такой стихийной неурядицей, поспешили укрыться.
Зарина остановилась, она тоже всё поняла. Она увидела чужим зрением, что сейчас происходит, и испуганно стала искать мать. Та, словно окаменела, это был её час. Час всей её жизни. Рядом стояли Роза и опекун. Других людей Зарина просто не знала, их лица тоже скрывались за масками. Перед органистом на стеллаже лежал документ, теперь это были две склеенных страницы.
Органист испугался, его пальцы свело, но он продолжал играть.
Следовало продолжать во что бы то ни стало. Запись с обратным кодом была громче. Динамики выдавали всё намного сильнее, чем был рассчитан старый орган. Зрители в этот момент все встали.
Открылся портал, голубой, нет, серебряный пролом в неизвестное.
Все чего-то ждали. Джокер видел все это, его стали подталкивать вперед, и он еще упирался, ужас объял его, страх охватил полностью.
Другим зрением он видел несущихся вдаль коней. Потом детектива, который стрелял по динамикам. Как с ним сцепились охранники, они повисли на нем, как собаки на медведе. И он их легко так отделал, потом они были раскиданы повсюду. Но это тоже заняло некоторое время, все его толкают быстрее. Тогда Джокер вцепился в Тамару, та сохранила спокойствие, вырывается. Госпожа Роуз помогает. Ольга кричит помощникам, чтобы тоже выталкивали его к пролому.
Потом появился Олег. Несколько телохранителей кинулись к нему. Но он был вооружен, в руках держал катану, которой беспощадно наносил удары по сухожилиям рук и ног. Так ему удалось пробиться в комнату звукорежиссера, там он снял диск, а сухонькая женщина поставила аудиозапись.
«Это должно помочь. Запись с репетиции, она почти вся».
Олег выбил еще двух бойцов, выскочил из комнаты, ему нужно было спасать Зарину.
А в зале между тем происходили странные вещи. В воздухе повисли различные мелкие предметы, телефоны, шариковые ручки, дамские сумочки, бинокли. Они сначала вращались как в хороводе, а теперь замерли. Оказалось, что замерли все, и только Алексей, Олег и Зарина что – то могли делать. Мир замер, портал еще работал, но он стал медленно засасывать внутрь все подряд. И все стало двигаться, в жутком свисте и мигающем освещении портала.
Железная сетка держит Зарину. Зрители крайних рядов, Ольга и Джокер уже неслись туда, в неизвестность. Олег упрямо откинул в сторону еще одного бойца, спас ему жизнь, не иначе.
Алексей потянулся за Джокером, но увидел, что знакомая ему Тамара тоже в плачевном состоянии, стал вытаскивать сначала ее. Вытянул, но в тот момент что – то сверху грохнуло, это раскололо крышу, оттуда посыпалась штукатурка, куски арматуры стен и перекрытий, какие – то лестницы, трос. Это было небезопасно, пришлось уворачиваться.
Потом Алексей оглянулся, но Джокера уже не было. Портал стал менять цвет, потоки пыли уносили туда вещи. За какое – то мгновение исчезло сразу с десяток людей.
Никто не видел, что собственно произошло, этот отрезок времени, он как – то выпал из жизни каждого зрителя. Портал исчез! Прекратился жуткий свист. Орган еще было слышно, нет, не сам орган, запись. Сам органист лежал без сил, его сестра – близнец вытирала лоб салфеткой.
– Вызовите врача!
– Где мама? Что случилось?
– Что произошло? Это был взрыв?
– На улице бушует тайфун, просьба, всем оставаться на своих местах!
– Дурак, сейчас крыша рухнет! Граждане, сохраняйте спокойствие, всех прошу на выход!
– Тут еще был стрелок! Его нужно допросить.
– Уходим, Леха, выводи зрителей.
Олег завернул в штору свою катану, взял под руки Зарину, и они вышли.
Концерт не удался. Здание разрушили, все участники заговора попали в портал, и это произошло так же неожиданно, как пятьсот лет назад.
Чуть позже сам Магистр ордена устранял все следы воздействия госпожи Роуз и Павловой и остался доволен. Осталось только вернуть людей, но на это требовалось некоторое время.
* * *
Следующее открытие портала вернуло зрителей. Что у них было с головой, трудно понять даже специалисту.
– Их словно высосали изнутри. Сил нет, памяти тоже. Потеряны все связи!
Требуется трудный период реабилитации и ухода.
Жители сами позаботились о своих родных и близких. Госпожа Роуз была исключением, она оставалась комком агрессии.
Николаеву пришлось посидеть в камере несколько дней, потому что полковник из Москвы искал виноватого, а Леха был идеальный в этом отношении подозреваемый.
Правда, опять вмешались его друзья. Юрист, который его прикрывал, Иванова, Олег. Они вытащили этого героя.
Да, повезло Джокеру, он вернулся. Сам целый, а вещи потасканы, вылинял до ужаса, внешне больше напоминал огромного бомжа. Он практически не пострадал, сильного влияния переход на него не оказал. Но внутри у него имелся тот подарок для людей, о котором никто пока не подозревал.
Возвращение он воспринял как обычный приезд в город, где за время его отсутствия произошли большие перемены. Он потерял реальную власть, ему так и растолковали в ближайшей забегаловке, куда его пригласил один старый знакомый.
– Времена уже не те! Адвокаты, как крысы голодные, растащили всё по кусочкам. Ничего не осталось. Бухгалтер пошёл у них на поводу. Этот Лютый тоже постарался, но и ему не повезло. Даже боши отступили, оставили вместо себя «пустышку». И «генералы» свернулись, представляешь? А какая была сила? Никто их на колени поставить не мог. Не те времена, не те!
Он все выслушал, ничего не ответил, с сожалением посмотрел вокруг.
Подумал, что есть тут невозможно, хуже, чем в привокзальной «тошниловке». Встал и вышел. Карманы у него были пусты, желудок тоже, но опускаться до такой степени, чтобы его кормили «фастфудом», он не стал.
Впрочем, ему жалеть не пришлось. Он направился к знакомому ему зданию, прошел в холл, и секьюрити пропустил его без слов. Даже если бы он его попытался задержать, то у него ничего бы не вышло. Прошёл по широкой лестнице. Тогда его появление в том здании вызвало недоумение.
* * *
Потом было много разных событий. Джокер перенес несколько операций, сначала его элементарно залатали. А потом ему удалили обломки крыльев, которые он потерял в воздушном бою. Хирург долго и упорно кромсал эти обрубки, пытаясь вернуть ему человеческий вид. Хруст стоял такой, что медицинскому персоналу казалось – этому не будет конца.
Сила, которую он приобрел с доспехами Фаэтона, она оказалась недолговечной. Влияние третьей стороны все испортило, но именно это послужило избавлением. Сущность, которую он принес в свой мир, она была вынуждена покинуть его тело. Это спасло его.
Теперь он жил в Португалии, где они с Керимой смогли найти временное убежище. Он еще не знал, что очень скоро, и город позовет его обратно.
