Лена ждала уже очень долго. Ждала в сильном напряжении. Она не могла расслабиться ни на секунду. Не могла позволить себе хоть на мгновение ослабить внимание. Она ведь не имела никакого понятия, когда это должно произойти.

Любитель новостей по радио, кажется, был значительно более привержен точному выполнению установленных правил, нежели любитель пиццы. Он все время держал пленницу в запертой звукоизолированной комнате, не выпуская. И проверял, хорошо ли заперта дверь. И почти с ней не общался.

Звукоизоляция теперь превратилась для Лены из наилучшего союзника в самую большую проблему. То есть она не оставляла ни малейшего шанса услышать приближающиеся шаги этого малого. Девушка даже не могла услышать трансляцию футбольного матча. Не ощущала вибрации от его шагов по резиновому покрытию пола. Единственная возможность привлечь его внимание – это громко заорать. Но если она заорет, охранник будет настороже, когда откроет дверь.

А Лене нужно, чтобы он расслабился. Чтобы вел себя как обычно. Ей нужно, чтобы этот тип был не особенно внимателен, потому что разгром, который она учинила с окном, ясно виден. Как только он заметит разбитое стекло, то сразу поймет, что что-то тут не так. И соответствующим образом отреагирует. А Лене необходимо действовать очень быстро.

Она сидела, прислонившись спиной к резиновым плиткам на стене, рядом с тем местом, куда откроется дверь. Сначала девушка стояла, но напряжение было слишком велико. Натянутые нервы приводили к тому, что мышцы быстро уставали. От усталости начинались судороги. А этого допустить было нельзя. Поэтому Лена время от времени меняла положение, то садилась, то вставала. Сейчас она как раз сидела. Сидеть было нетрудно, в таком положении ее ничто не беспокоило. Из сидячего положения девушка могла нанести ничуть не меньший ущерб, нежели из стоячего.

Она пришла к выводу, что в действиях, которые ей необходимо проделать, едва только этот малый откроет дверь, есть три основных элемента.

Элемент первый – быстрота. Ей нужно отреагировать мгновенно. Прежде чем этот малый увидит разбитое окно. Прежде чем ощутит близость пленницы.

Элемент номер два – агрессивность. Бросок должен быть яростным и отчаянным. Подлым, низким, гнусным. Ей нужно причинить охраннику максимальный ущерб, собрав все свои силы, и в самый короткий промежуток времени.

Элемент номер три – точность движений. Что бы ни случилось, ей необходимо попасть между этим парнем и дверью. Нужно рывком броситься в эту щель. Следовало обеспечить такое положение, чтобы охранник не мог захлопнуть дверь. Это самый важный элемент из всех. Если этому малому удастся закрыть дверь, если он успеет ее запереть, тогда единственная и неповторимая возможность бежать исчезнет как дым. Лена тут застрянет навеки. И все ее обдумывания, все планы пойдут прахом.

Все это девушка решила уже давно. Прошло много часов. Тянулись они очень медленно. И все это время она пребывала в страшном напряжении, все ее тело. Сердце молотом стучало о грудную клетку. Дыхание было коротким и неглубоким. Нервы уже отказывали.

В руке Лена сжимала узкий заостренный осколок стекла, причем так долго, что пальцы совершенно онемели. Кончики пальцев здорово кровоточили в тех местах, где она порезалась и обломала себе ногти, когда пыталась вытащить этот осколок из оконной рамы. Кровь капала ей на запястье. И высыхала. Прилипала, образуя как бы второй слой кожи, подобный мутно-матовой пленке на той стороне окна.

Девушка воспользовалась осколком, чтобы разрезать стеганое одеяло на полосы. Часть этих полос она пустила в ход, чтобы стереть кровь с рук. Остальными обмотала тупой конец осколка, чтобы сделать что-то вроде туго обтягивающей стекло ручки, похожей на рукоять кинжала. Ткань отлично справилась с этой задачей. Лена была довольна результатом. И убедилась, что осколок очень острый. Он был широкий и зазубренный. Примерно двадцать сантиметров в длину. Таким можно нанести серьезное ранение.

Особой щепетильностью Лена не отличалась. Ее ничуть не беспокоила перспектива пырнуть парня этим осколком. В последние несколько месяцев она кое-чему неплохо научилась. Эти люди показали ей, что могут отнять у нее жизнь в одно мгновение. Показали ей, что на свете есть те, кто готов поставить свои интересы гораздо выше ее свободы. Они доказали ей, что следует изо всех сил сражаться, чтобы защитить себя, и что она не может полагаться на других, надеясь, что они сделают это за нее.

Лена не могла положиться на Мелани Флеминг. Не могла положиться и на Питера с Лукасом. Не могла положиться и на этого слесаря-ремонтника, связаться с которым велела ей Мелани в случае, если с ней что-то случится. И уж совершенно точно она не могла положиться на собственного отца.

Отец всегда утверждал, что любит ее, но его любовь обладала жутко сокрушительными свойствами, она была нацелена на то, чтобы полностью подчинить и контролировать дочь. Лена пыталась объяснить это Мелани. Пыталась заставить ее понять, что это была страшная ошибка – привлечь ее отца и его людей к делу обеспечения Лениной безопасности. Но Мелани настояла на этом, сказала, что им нужны дополнительные средства и возможности, а теперь девушка уже точно знала, что Алекс был прав. Самое важное теперь – полагаться только на саму себя. Верить в себя. И доверять только тем людям, в которых она абсолютно уверена.

Единственным человеком, по отношению к которому Лена испытывала подобное доверие, был Алекс. Но Алекса больше нет, и в результате она осталась наедине с самой лучшей заменой ему. Осталась наедине с самой собой. После чего следовали люди, которым Алекс безоговорочно доверял. Те, которым девушка должна позвонить, если попадет в настоящую беду, – он заставил ее обещать ему это. Он заставил ее запомнить номер телефона. Заставил повторять и повторять эту последовательность цифр, пока Лена не зазубрила ее наизусть. Она никогда не встречалась с человеком, который ответит на ее телефонный звонок, но знала его имя и знала, что может ему доверять. Знала, потому что так сказал ей Алекс.

Засов стукнул о скобу двери, прежде чем Лена успела к этому приготовиться. Все эти часы ожидания – и в самый нужный момент, когда это было более всего важно, она оказалась в расслабленном состоянии.

Дверь отворилась, и охранник шагнул внутрь. Лена поняла, что запаздывает отреагировать на его приход, как будто наблюдает за этой сценой, разворачивающейся в замедленном действии.

Она увидела, как охранник повернул голову.

Увидела, как он заметил разбитое окно.

Увидела, как он нахмурился и отпрянул в замешательстве.

Увидела, как он хватается за дверную ручку.

Увидела, как он переносит вес с одной ноги на другую и отклоняется назад, уже готовый захлопнуть дверь.

И вот тут-то девушка наконец среагировала. И наконец бросилась на охранника.

Первый основной элемент она упустила. Нужное время прошло. Лена оказалась не способна обеспечить быстроту действий.

Но это означало, что второй и третий элементы становились важными вдвойне.

Номер два – агрессия. Этого добра у нее полно. Девушка вскрикнула и рванулась вперед, замахиваясь осколком стекла, занося руку для удара. Она вложила в этот бросок все силы. Ударила, налегая всем весом. И глубоко вонзила острие мужчине в бедро.

Осколок вошел в рану по самые ее пальцы. Лена ощутила, как стекло режет плоть. Почувствовала горячую кровь у себя на руке.

Кровь из раны хлынула потоком. Пульсирующим потоком. Она била сильной струей, пропитывала коричневые штаны охранника и скапливалась в ширинке.

Лена все еще сжимала в руке самодельную рукоятку осколка. Потом попыталась выдернуть его из раны, чтобы ударить еще раз. Но стекло застряло в ране.

Мужчина завыл и согнулся, хватаясь обеими руками за рану. Потом рухнул на пол, прижав спиной открытую дверь к стене. О третьем элементе – точности движений – он позаботился сам. Оскалил зубы, зарычал, обнажил десны, зажмурился от боли и заорал хриплым баритоном.

Лена оттолкнулась от пола. Перепрыгнула через охранника и, тяжело топая, побежала по коридору через всю квартиру. Заскребла пальцами по входной двери в поисках замка. Никакой ключ ей не понадобился. Дверь была заперта всего лишь на защелкивающийся замок.

Дверь распахнулась, перед Леной открылся пустой холл. Там было холодно, вокруг сплошной голый бетон. Лифт находился прямо перед ней, но его металлические двери оказались погнуты, а кнопка вызова не светилась. И Лена не стала ему доверяться. В дальнем конце холла виднелась лестница, вся засыпанная мусором. Наверное, придется бежать этажей пятьдесят вниз, в одних носках. Вероятно, это целая сотня лестничных пролетов. Девушка оглянулась на лифт. На открытую дверь в квартиру. Оттуда доносились вопли раненого охранника.

И Лена бросилась бежать вниз.