Ребекка повернулась на сиденье лицом ко мне и принялась рассматривать изучающим взглядом. Вьющиеся темно-каштановые волосы, спадающие на плечи, подчеркивали изящную шею. На коже чуть проступали веснушки.

– И насколько глубоко ты намерен в это погрузиться?

– Я хочу добраться до правды.

– Насчет смерти Лоры?

– Насчет всего.

Льюис кивнула, словно ожидала именно такого ответа.

– А если я скажу, что тебе может очень не понравиться то, что ты узнаешь?

– Мне уже не нравится то, что я узнал. Насколько хуже может оказаться то, что еще предстоит узнать?

Женщина чуть помолчала, отыскивая что-то у меня на лице. У нее не ушло много времени на то, чтобы это обнаружить. Она сунула руку в карман куртки, достала мобильник и застучала пальцем по кнопкам.

– Надо поговорить с Тир, – сказала она, кивая самой себе, словно соглашаясь с собственным решением.

– Шиммину это не понравится.

– Шиммину про это знать необязательно. Он сообщил мне, что Тир сегодня не работает. Стало быть, отправимся к ней домой.

Я некоторое время обдумывал это предложение. Остров Мэн невелик, но не настолько маленький, чтобы я знал, кто где живет.

– А ее адрес у вас есть?

Льюис отрицательно покачала головой. И поднесла телефон к уху.

– Центральная справочная нам не поможет, – напомнил я ей. – Она же офицер полиции. Но вот бывший сотрудник справочной…

Ребекка подняла палец, заставив меня замолчать.

– Мэтт? – Ее лицо расплылось в кокетливой улыбке. – Это Ребекка Льюис. У вас не возникает желания осчастливить меня еще больше?

Знакомый Ребекки из отдела регистрации сообщений о чрезвычайных ситуациях быстренько добыл нужный адрес. Это в Лэкси, маленькой прибрежной деревушке на северо-восточном берегу острова. От Каслтауна, с южной части острова, туда полчаса езды мимо Дугласа и по направлению к Рамси на севере. Во время поездки мы почти не разговаривали. Мне хотелось еще раз пройтись по последним событиям и попытаться примириться с тем, что я узнал о тайной жизни своей сестрицы. Однако легче сказать, чем сделать. Чтобы осознать, какой путь прошла Лора, нужно гораздо больше, чем тридцать минут. А чтобы выяснить и понять, каким образом этот путь привел ее к столь печальным последствиям, нужно, видимо, еще больше времени.

Ребекка тоже молчала. Только изредка спрашивала меня, куда дальше ехать. Она не стала распространяться о сути ее взаимоотношений с моей сестрой и рассказывать об их карьерах в разведке. И не выдавала никаких идей насчет возможного местопребывания Лены или комментариев по результатам нашей встречи с Эриком и Андерсоном. И ни словом не обмолвилась об обстоятельствах смерти Лоры. Не сомневаюсь, она наверняка думала об одном из этих событий. Может, даже обо всех. И меня не удивило бы, если бы я узнал, что у Ребекки уже возникли некие теории насчет всего произошедшего. Она на несколько шагов опережала меня – опережала все это время, – и я надеялся, что беседа с детективом-сержантом Тир приведет нас к каким-то новым умозаключениям.

Нужный дом располагался на Шор-Роуд. Это оказался маленький террасный коттедж на боковой улице, отходящей от берега. Коттедж был бледно-желтого цвета, входная дверь состояла из двух половинок, разделенных горизонтально. Верхняя ее половина была откинута назад, как дверь лошадиного стойла, пропуская внутрь все звуки и шелест волн, бьющихся о берег. Рядом с дверью имелось большое окно. Внутри горел свет. Это позволяло разглядеть тесную кухоньку с круглым столом, стоящим у подоконника. Стол был достаточно велик, чтобы за ним могли сесть двое, но лишь один из них мог бы при этом любоваться видом из окна на море.

Когда я был мальчишкой, то много времени проводил на пляже в Лэкси. Пляж здесь галечно-песчаный, и при отливе можно далеко углубиться в море, за прибрежные утесы в конце променада и попасть в отдельную бухточку. Вернее, это ряд небольших водоемов в каменных углублениях. В нынешние же времена я вожу сюда Рокки на прогулку, когда кончается летний сезон. Здесь рядом имеется ларек с мороженым, и шоколадно-мятный рожок – точно такой же великолепный на вкус, каким был в годы моего детства.

Но сейчас мне почему-то казалось, что нам не придется наслаждаться вечерней прогулкой по берегу и мороженым в компании детектива-сержанта Тир. Едва взглянув ей в лицо, когда она подошла к двери в ответ на стук Ребекки, и заметив ее быстрый повторный взгляд на меня, как только она нас увидела, я понял, что ничего хорошего нас здесь не ждет. И ничем наслаждаться нам не придется.

Тир была одета в белую футболку с длинным рукавом и черные штаны от спортивного костюма. Футболка выглядела заношенной. Воротник топорщился вокруг шеи, рукава вытянулись, а на талии виднелось выцветшее оранжевое пятно. Бесформенные штаны были слишком длинные, и закатанные штанины открывали голые ступни. Тонкие волосы, зачесанные назад, удерживались пластиковым ободком. В каждой руке она сжимала по гантели, обтянутой розовым неопреном. Такими пользуются некоторые женщины, когда занимаются пробежками или выполняют упражнения. Мне пришло в голову, что верхнюю половинку двери Тир распахнула как раз для того, чтобы в дом проникал морской бриз, пока она тренируется.

– Как вы здесь оказались? – осведомилась хозяйка коттеджа.

– Приехали поговорить с вами, – ответила Ребекка.

Тир уставилась на Ребекку, и у меня сложилось впечатление, что ей крайне не понравилось то, что она увидела.

– Значит, вы Нэнси Дрю. Слышала, что вы заезжали в участок. И что Шиммин выпер вас оттуда пинком под зад.

– Можно войти?

– Нет, нельзя. Мотайте отсюда. Я занята.

– Это очень важно, – сказал я.

– Тогда обращайтесь к Шиммину.

– Я ему не доверяю.

Тир чуть наклонила голову, закатив глаза.

– А следовало бы. Он большой поклонник вашего папаши.

И хотела закрыть дверь. Я помешал ей, вставив в щель руку и упершись ладонью в крашеное дерево. Толчок больно отдался в поврежденном плече.

– Прошу вас. Дело касается не только моего ДТП на мотоцикле. Оно касается и смерти моей сестры. Мы считаем, что оба происшествия связаны между собой.

Тир остановилась. Глубоко вздохнула. Впечатление было такое, что ей очень хочется врезать мне дверной створкой по башке. Но при этом я отметил, что мои слова ее заинтересовали.

– Каким образом связаны?

– Через работу, которой занималась Лора. Она была офицером британской разведки.

Тир хмыкнула. Вытерла нос тыльной стороной ладони.

– Вы же это несерьезно?

– Еще как серьезно, – сказала Ребекка. – Так можно нам войти?

Тир провела нас по короткому коридору в пыльную гостиную в задней части коттеджа. Там стоял черный кожаный диван, обращенный к плоскому экрану телевизора. По телику шел видеофильм, демонстрирующий физкультурные упражнения. На экране прыгала актриса из сериалов для подростков, нараспев поощряя и подбадривая зрителей программы. Тир пощелкала кнопками пульта, убрав картинку и остановив гудение дисковода. Пинком отправила тонкий синий спортивный мат к стеклянным дверям, ведущим на запущенную террасу.

Потом вышла из комнаты, но тут же вернулась, неся складной деревянный стул. Я узнал его – это был один из стульев, стоявших у стола в кухне, я видел его через окно. Тир рухнула на этот стул и усталым взмахом руки указала на диван.

– Присаживайтесь. Пусть вам будет неудобно.

Секунду подумав, Ребекка выбрала для себя дальний угол дивана, предоставив мне сесть поближе к Тир. Едкий запах ее пота остро чувствовался в замкнутом помещении.

– Ну и кто из этих двоих вы?

– Что-что?

– Я про «Харди Бойз». Она – Нэнси Дрю. Значит, вы либо Фрэнк, либо Джо Харди.

– Прошу вас, не надо, – сказал я, сдвинувшись к краю дивана, чтобы плечо не упиралось в спинку. – Нам нужна ваша помощь.

– Вы это уже говорили. Но я пока не вижу, с какой стати должна вам помогать.

Тир сунула руку в карман своих спортивных штанов и достала оттуда банку диетической колы, которую, видимо, прихватила с кухни, когда ходила туда за стулом. Дважды стукнула по крышке и открыла банку. Жадно отпила и вытерла рот рукавом футболки.

– Вы меня допрашивали, – сказал я. – О моей аварии. Когда приходили ко мне в больницу.

– Шиммин тоже вас допрашивал.

– Как раз нет. Он делал все, что угодно, только не задавал вопросов. Он ничего не желал выяснять.

Тир отпила еще колы, при этом здорово хлюпая губами. Потом сгорбилась на стуле и расставила пошире ноги, упершись голыми ступнями в темно-зеленый ковер. Кожа ступней выглядела сухой, а на пятках виднелся толстый нарост желтой омертвевшей кожи.

– Дело закрыто, – сказала детектив-сержант.

Ребекка кивнула:

– Да, мы видели рапорт.

– Значит, в курсе, что там нечего расследовать.

Я глянул на Ребекку. Сейчас затруднительно понять, куда двигаться дальше. Эрик просил нас не обращаться в полицию по поводу Лены. Заявил, что если мы так сделаем, то она окажется в еще более рискованном положении. Но Эрик нам врал. Стало быть, полагаться на него бессмысленно.

– А как насчет смерти моей сестры? – спросил я.

– А что такое?

– Это дело тоже закрыто?

– Конечно. Самоубийство. Сожалею, но так оно и было.

– Лора о чем-то беспокоилась накануне смерти.

Тир состроила гримасу, которая явно говорила: «Ха! Ну и что с того?»

– Именно поэтому к расследованию подключилась Ребекка, – сказал я. И изложил мамин рассказ о том, что Лора была чем-то напугана и плохо спала. О том, какой она была измотанной в те дни незадолго до гибели. И как попросила маму связаться с Ребеккой, если с ней что-то случится.

– И что? – пожала плечами Тир.

– А то, что она чего-то боялась, – пояснил я.

– Или просто была в депрессии. В состоянии стресса. Что-то личное, наверное. И все равно это самоубийство. Никакие ваши доводы ничего тут не изменят.

– Если это было самоубийство, зачем Лора просила маму связаться с Ребеккой?

– Не знаю. Может, у нее уже крыша поехала. При депрессии такое бывает. Может, это была паранойя. Сто причин можно назвать.

Дотянувшись до меня рукой, Ребекка слегка подвинула меня назад, чтобы я не мешал ей видеть Тир.

– Вы побывали на месте?

– Там, где она это проделала, вы хотите сказать? Нет, я там не была.

– А кто был?

– Точно не знаю. Шиммин. Кто-то из рядовых, надо полагать. Кто-то из судмедэкспертов. Позже я слышала, что им пришлось вызывать пожарных и использовать подъемный кран. Чтобы вытащить машину.

– А почему вас там не оказалось?

Детектив-сержант пожала плечами:

– Это случилось рано утром. Я еще не заступила на смену. А Шиммин – мой начальник. Моя помощь ему не понадобилась.

– А вы ее ему предлагали?

– Конечно. – Тир задумчиво почесала живот. Футболка задралась, обнажив полосу бледной кожи и темный провал пупка. – Не обижайтесь, – сказала она мне, – но у нас редко бывают такие случаи, как с вашей сестрой. Может, это действие каких-то таблеток. Но чтобы машина свалилась в пропасть?.. Я такого никогда не видела.

– Так почему Шиммин сказал «нет»?

Детектив-сержант понюхала свои пальцы. Состроила недовольную гримасу.

– Он уже вел это дело и все держал под контролем. Это ж вам не какой-нибудь сериал про копов. Напарники есть не у всех, да мы и не ездим на расследование преступлений парами.

– Но вы пришли ко мне в больницу вдвоем.

Тир снова пожала плечами:

– Это я приняла звонок от патрульных полицейских, после того как врачи позвонили им и сообщили о некоторых несуразностях того, что вы им рассказали.

– И что Шиммин?

– Сказал, что подъедет в больницу. Думаю, он рассчитывал застать там вашего старика. Может, хотел потрепаться с ним о старых добрых временах, о гонках на приз «ТТ». Или, возможно, решил, что я стану проявлять чрезмерную инициативу и слишком интересоваться тем, что стоит за смертью вашей сестры и все такое. У меня уже сложилась такая репутация. – Тир подняла банку с колой, словно произнося тост.

– Вы знали, что моя сестра – шпионка?

Тир подавила усмешку. Зубы у нее были кривые. Губы потрескались.

– Да ладно.

– Это правда, – сказала Ребекка. – Мы вместе работали.

– Какая чудная история! – Она ткнула пальцем в Ребекку и, обернувшись ко мне, приподняла бровь: – И вы верите в это?

– У меня есть на то причины.

– Ну-ну. И какие?

Я молчал. И напряженно думал. Причина была проста: так мне сказала Ребекка. А также то, что Андерсон назвал имя, которое взяла себе Лора, когда мы в детстве играли в сыщиков. И больше ничего. Ничего более существенного.

– Я хотела бы вернуться к ДТП, в которое попал Роб на мотоцикле, – сказала Ребекка. – Кто-то ведь сообщил об этом происшествии в отдел регистрации чрезвычайных происшествий. Иначе каким образом туда приехала «Скорая помощь»?

Тир изучала свою банку с колой. Потом выпятила нижнюю губу. Заглянула в дырку в ее крышке.

– Этот момент представляется мне достойным расследования, – продолжила Ребекка. – Я так полагаю, этим занимались вы.

– Я не могу это комментировать, – буркнула Тир. – Данные расследования не подлежат разглашению.

– Значит, вы бы не стали возражать, если бы я сама позвонила этому свидетелю?

Тир резко подняла голову. Глаза сощурились. Она явно что-то взвешивала и прикидывала.

– А откуда вы знаете этот номер?

– Ну, это к делу не относится. Интересно другое. Мужчина, который ответил на мой звонок, заявил, что понятия не имеет об этом происшествии. И не имеет отношения к острову Мэн. Такое впечатление, что никто с ним никогда не связывался.

– Значит, вы ошиблись номером.

Ребекка отрицательно покачала головой.

– Вы видели следы автомобильных шин рядом с коттеджем? Они совсем свежие. Их оставила арендованная машина, которую видел Роб. И почему вы не направили человека, чтобы он обследовал нагревательную систему и выяснил, велись там какие-то ремонтные работы или нет?

– Подождите…

– Вам известно, что в течение нескольких недель, предшествующих ДТП с участием Роба, вблизи этого лесного массива был замечен некий белый фургон? Вам известно, что весь коттедж был битком набит подслушивающей и следящей аппаратурой? Все комнаты. Сплошные видеокамеры и микрофоны.

Этим Ребекка окончательно достала сержанта Тир. Та уже не пыталась что-то сказать. Но в ее глазах мелькали сотни вопросов.

– Что ж, – продолжала Ребекка, – либо вы настолько некомпетентны, что вас следует уволить со службы, либо вы намеренно решили не расследовать те несуразности, о которых здесь упоминали. Да, вы работаете на небольшом острове, в маленьком полицейском участке с малым числом сотрудников, но вроде производите впечатление разумного и вполне мотивированного человека. Вы же сами сказали, что вас так и тянуло поехать на место гибели Лоры и самой все осмотреть. Но в случае с аварией Роба вы почему-то не стали совать туда нос.

– Она задавала мне вопросы в больнице, – заметил я.

Ребекка кивнула:

– Но после этого все это ваше рвение и исследовательский зуд куда-то полностью исчезли, детектив-сержант Тир. Как будто испарились. Странно, вам не кажется? Я что хочу сказать… Если женщина, играющая в Нэнси Дрю, способна обнаружить в подобном деле кучу несообразностей, то у опытного полицейского следователя вроде вас не должно возникнуть с этим вообще никаких проблем. И все это заставляет меня думать, что кто-то велел вам не задавать вопросов. А поскольку я тут выступаю в роли сыщика-любителя, то мне нетрудно догадаться, что это был детектив-инспектор Шиммин. Но вы-то, как профессионал, можете ответить, права я или нет?