Через три дня

— Габриэль?

Голос прилетел из дальнего далека и замер возле уха. Откуда он прилетел? Кто его зовет?

Кто-то взял его руку, и Габриэль почувствовал успокаивающее тепло пожатия. Что за странные иллюзии? Откуда могут взяться физические ощущения, если он…

И тут что-то вдруг забрезжило. Словно бы возник лучик света. Словно бы дотянулся до него извне. Извне чего? Да, Габриэль почувствовал свет. Но ведь его глаза… Он разомкнул веки. Поначалу поплыли какие-то мерцающие пятна, потом глаза приспособились, и то, что он увидел, изумило его до онемения.

Рядом стояла мама и улыбалась ему.

— Это я, — шепнула она, отвечая на его немой вопрос.

Рядом с мамой стоял отец, на глазах у него блестели слезы. Наверное, это сон. Прощальный сон перед уходом.

Но нет, и папа, и мама настоящие. Так, значит, он жив?.. Мысль показалась Габриэлю совершенно невероятной, безумной и сказочной одновременно. Буря чувств забушевала в нем. Вспыхнула сотня вопросов, на которые он не мог получить ответа.

Что спасло его от приговора судьбы? Габриэль припомнил свою последнюю встречу с проводником, когда тот ему сказал… Он похвалил Габриэля за доброту, за его помощь… Неужели поэтому ему дали второй шанс? Но проводник сказал, что ему непременно нужна другая душа. Что он имел в виду? Предположение повергло Габриэля в ужас.

— Клара! — позвал он в панике.

— Я здесь, — откликнулся голос с другой стороны кровати.

Он с трудом повернул голову и увидел Клару — бледную, осунувшуюся, но с сияющими счастьем глазами.

— Я здесь, любовь моя.

Успокоившись, Габриэль готов был погрузиться в океан блаженства, глядя в глаза любви всей своей жизни, но еще одно опасение пронзило его. Еще одна душа…

— Наш малыш? — прошептал он.

Клара ответила грустной улыбкой.

— Поспи, любовь моя, — шепнула она и поцеловала его.

Профессор Атали, нахмурив брови, искал правдоподобного объяснения случившемуся, говоря с Лоррен и Дени Сансье. И не мог.

— Я не могу объяснить, что произошло, — честно признался он. — Мы иногда встречаемся с удивительными случаями, которые можно назвать только чудом. Все обследования показали, что мозг перестал работать. И вдруг практикант заметил, что он подает признаки жизни. Новая серия обследований показала, что наличествует слабая жизнедеятельность. Я не решился сообщить вам об этом. Не хотел давать ложную надежду. Мне нужна была уверенность. Едва заметная активность не обещала положительного исхода, а он наступил.

— Ваши аппараты могут давать сбои? — спросил Дени.

— Могут. Но, учитывая то, что произошло, это объяснение нелогично, — вздохнул профессор.

— Можно подумать, что Габриэль следил за Кларой, — задумчиво проговорила Лоррен. — И вернулся к жизни в тот самый миг, когда ребенок…

— Да, иной раз нам приходится отказываться от привычной логики и пытаться найти объяснение в ненаучных теориях, — признал профессор.

— У него будут какие-то осложнения? — спросила Лоррен.

— Контузия и десять дней комы, безусловно, могут быть чреваты какими-то нарушениями, но первые обследования дали положительный результат. Я советую вам больше не задавать вопросов. — Тут профессор широко улыбнулся. — Вам вернули сына. Рядом с ним любимая женщина, и если они захотят, у них будут еще дети.

В бокс Габриэля въехал на инвалидном кресле Александр Дебер, везла его Дженна.

Они подъехали к самой постели. Мужчины переглянулись, едва заметно улыбнувшись.

— Ничего, если мы ненадолго останемся одни? Ты не обидишься, Дженна? — обратился Александр к жене.

Она кивнула и вышла.

— Я пришел и хотел… В общем… Я хотел поблагодарить вас, — проговорил Александр.

— Это я должен вас благодарить. А в остальном — такова судьба.

— Нет, я знаю, что многим вам обязан.

— Откуда вы знаете? — удивился Габриэль.

— У меня в памяти сохранились частички вашей. О том, что происходило в эту неделю. Поток картин, образов, событий. Похоже на сон, но некоторые факты абсолютно ясны. Как будто это время я прожил вместе с вами.

— А где киллер, который хотел меня убить? То есть, простите, вас.

— Он в полиции, арестован.

— И какие мотивы?

— Деньги. Мой компаньон тратил на себя деньги фирмы. Растратил большую сумму. Аудиторская проверка, которая предшествует продаже, открыла бы растрату. Он просил повременить с продажей, надеясь возместить украденное. Но я не хотел. И он решил, что у него нет выбора. Он не хотел сидеть в тюрьме и решил убрать меня.

Габриэль протянул руку Александру, тот пожал ее.

— Берегите жену и дочь, — сказал он. — Третьего шанса не представится.

— Это я понимаю, — кивнул Дебер.

На таком же кресле Кевин ввез в бокс Клару. Они пристально посмотрели на Александра, не зная, здороваться с ним или нет.

— Я ухожу, — объявил Александр.

Вошла Дженна и увезла мужа.

— Я не понимаю, вы что, знакомы?

Габриэль не знал, связан ли он по-прежнему обещанием, которое дал проводнику: ничего не рассказывать о том, что с ним произошло? Впрочем, сейчас главным было не волновать Клару. И самому Габриэлю хотелось как можно скорее позабыть этот эпизод из своей жизни и наслаждаться будущим, которое открылось перед ними.

— В каком-то смысле, — отозвался Габриэль. — Если хочешь, мы поговорим об этом как-нибудь в другой раз.

Клара не настаивала. В этой истории было так много неясностей, она столького в ней не понимала, у нее было столько вопросов к Габриэлю!.. Но что значили все вопросы, все неясности по сравнению с чудом? Он остался жив! Они были вместе. Все остальное не имело значения.