Глава 7
В раздевалке тихо. Все думают лишь об одном: о сегодняшних отборочных соревнованиях. Я стараюсь держать себя в руках, но все равно волнуюсь. Я не сомневаюсь, что приму участие в командном заплыве на четыреста метров вольным стилем, однако этого мало. Хочу пробиться в индивидуальные соревнования на этой дистанции. В прошлый раз я сравнялась с Кристи. Теперь должна показать лучший результат.
Кристи – сама невозмутимость. Она спокойно убирает волосы под шапочку. Никаких признаков нервозности. Встаю рядом с ней перед зеркалом. Места хватает для обеих, но она, уходя, задевает меня локтем.
– Извини, – бормочу я, словно это я заняла слишком много места.
Жду, что она тоже извинится и мы улыбнемся. Подумаешь, с кем не бывает? Но она не извиняется и не улыбается.
– В прошлый раз я дала слабину, – отчеканивает Кристи. – Будто проклял кто. Но сегодня я в отличной форме, ты меня не обгонишь.
Она не ждет ответа, демонстративно выходит из раздевалки, оставляя меня стоять с разинутым ртом. Девчонки слышали ее слова, однако промолчали. Никто не смотрит в мою сторону. Что ужасного я сделала? Разве у всех нас не одна и та же цель – плавать быстрее и стараться стать лучшими?
Когда я пришла в команду, меня встретили очень тепло. Я сразу почувствовала себя членом команды. Наверное, поначалу они не видели во мне соперницу. Я младше их. На тренировках была в отстающих. Извините, девочки, но ради вас я не собираюсь и дальше плестись в хвосте. Я не намерена ухудшать свои результаты ради Кристи, Нирмалы или кого-то еще. Не моя вина, если от этого пострадает их самолюбие, я не нанималась ублажать их эго.
Напоследок еще раз смотрюсь в зеркало. Медальон чуть выпирает под тканью костюма. Инстинктивно касаюсь его.
Найдено при Николе.
Меня пробирает дрожь. Что на самом деле означают три этих слова? Какая история скрывается за ними? Расспрашивать родителей я больше не рискую, но мне очень недостает человека, у которого можно было бы спросить.
– Ник, ты идешь?
Оборачиваюсь, раздевалка пуста. Нирмала вернулась за мной, стоит в дверях.
– Конечно. Спасибо, Нирмала.
Торопливо иду по серым плиткам пола мимо душевых, миную коридорчик, дверь которого ведет в плавательный зал. Сегодня дежурит Гарри. Он замечает меня и подмигивает. Честное слово, мне не показалось. Он подмигнул!
– Займитесь разогревом, девочки, – распоряжается Клайв. – Соревнования начнутся через двадцать минут.
Ныряю в бассейн. Мне выделили дорожку, соседнюю с Кристи. Она уже сделала один проход и теперь плывет назад. «Это еще не состязания, – успокаиваю себя, – лишь обычный разогрев». Нужно плыть в своем ритме, разминать руки и ноги, готовить мышцы.
Я начинаю медленно. Как у нас говорят, «чувствую воду». Где-то посередине обгоняю Кристи. Она плывет по своей дорожке, я – по своей. Она будто не узнает меня, на лице – ноль эмоций. Да уж, умеет она отключаться от внешнего мира и сосредоточиваться на главном. Мое внимание, увы, рассеяно по всему бассейну. И мысли тоже. Я думаю о Кристи и о других девчонках. О полиции. Об отце. Об утонувшей Самми…
«Забудь о них. Не распыляйся».
Голос вернулся.
«Ты здесь и сейчас. Вот что важно».
Голос прав. Нужно обуздать хаос мыслей. Какое мне дело до Кристи и до всего прочего?
Напряжение постепенно сходит на нет, плечи расслабляются. Главное сейчас – войти в ритм движения. И постепенно я вхожу.
«Так лучше».
До противоположной стенки – пять или шесть метров. И вдруг под собой, на дне, я замечаю фигуру. У меня живот завязывается в тугой узел.
Кто это? Наша девчонка, решившая нырнуть на дно?
Фигура неподвижна.
Лежит на дне.
Бледная.
Безжизненная.
Я высовываю голову из воды, набираю воздуха, затем пригибаюсь и плыву ко дну. Неужели я проплыла мимо него? Поворачиваюсь – никого. Над головой – водная рябь, поднятая девчонками. На дне тихо. Здесь я одна.
Парень – я уверена, что видела парня, – исчез.
Выныриваю и плыву вдоль бассейна. Верчу головой, разыскивая парня, который, возможно, сидит на кромке или бредет к раздевалке. Отец, как всегда, на галерее. Клайв – у мелкого конца, с неизменным пюпитром в руках. Он поглядывает на меня. Гарри – на спасательском насесте, тоже наблюдает за мной. Но это же его работа – следить, чтобы в бассейне не было несчастных случаев. Гарри наверняка видел парня.
Выбираюсь из воды. Встаю на ноги. Чувствую, что отец, Клайв и Гарри с удивлением следят за мной. И есть отчего недоумевать: вместо разогрева я иду вдоль бассейна.
– Гарри, ты сейчас видел парня?
Он наклоняется, светлые волосы лезут ему в глаза. Гарри трясет головой и одной рукой придерживает челку.
– Что?
– Я видела в бассейне парня. На дне. И подумала, что он… Я подумала…
Спасатель качает головой и улыбается:
– Малышка, сейчас время девчоночьих состязаний. Никаких парней тут нет и быть не может. Ты и сама знаешь.
– Но я его видела. Я…
Гарри сбегает по ступенькам и останавливается передо мной. К нам приближается Клайв.
– Разве меня тебе мало? – шепотом спрашивает Гарри. – Тебе не нужны другие парни.
Я краснею.
– Все в порядке? – на ходу спрашивает Клайв.
– Да… Нет. Мне показалось, я кого-то видела на дне бассейна, возле глубокого конца. Мальчишку.
– Маленького? Ребенка?
– Нет, подростка. Примерно моего возраста. Мне так показалось. Я не приглядывалась.
Клайв всматривается в воду:
– Я никого не вижу. А ты, Гарри?
– Не-а. Нет на дне никаких мальчишек и быть не должно.
– Но я же его действительно…
Теперь я и сама начинаю сомневаться. Видела ли я его? Правда ли это было человеческое тело? Может, померещилось? Я стою, что-то бормочу в свое оправдание и опять выставляю себя дурой.
– Ник, это от перенапряжения. Девочки вовсю разогреваются, а ты понапрасну тратишь время. Потом окажешься в невыигрышном положении. Потренируйся лучше.
Да-да, конечно.
На моих щеках можно жарить яичницу. Все думают, что я свихнулась. Подняла шум на пустом месте. Клайв возвращается к мелкому концу. Гарри кладет мне руку на плечо.
– Все нормально? – спрашивает он, сочувственно улыбаясь, отчего мне становится еще хуже.
– Да, – выдавливаю я и иду к своей дорожке.
Я стою на кромке, смотрю вниз. Вода прозрачна, никаких теней, притаившихся на дне, никаких тел. Ныряю в воду, ее прохлада сейчас как нельзя кстати.
Мне отчаянно хочется, чтобы окружающий мир отодвинулся подальше. Хочу слиться с водой – она и я, и больше никого. Хочу полностью выключить разум и передать управление телу.
«Отпусти. Отпусти все».
Да. Нужно все отпустить.
«Доверяй воде. Доверяй мне».
Я так и делаю. Верю голосу внутри меня. Плыву, регулярно выныривая за очередной порцией воздуха, проходы даются мне без усилий.
Когда звучит свисток Клайва, я ощущаю себя готовой к соревнованиям.
Занимаем места на мостиках. Кристи возится с резинкой очков. Наверное, она все-таки нервничает.
Свисток! Начало состязаний. Я спокойно ныряю и проплываю на пару метров больше обычного. Выныриваю, глотаю воздух. Я уже нашла свой совершенный ритм. Сегодня даже краем глаза не слежу за девчонками. Я состязаюсь сама с собой. Проход за проходом.
«У тебя получится».
Осталось два прохода. Вынырнув за воздухом, оцениваю обстановку слева, ныряю, делаю пять гребков, снова выныриваю и поворачиваю голову вправо. Моя единственная соперница – Кристи. Остальные отстали. Мы идем вровень. Если сделать стоп-кадр, покажется, будто мы просто лежим на воде, почти лицом к лицу, вытянув тела.
Мне становится неуютно от столь близкого соседства. Я и она. Личное соперничество. Нечто вроде бесконтактного кулачного боя.
Короткая мысль сбивает меня с ритма, скорость чуть падает. Кристи вырывается вперед.
«Нет! Не дай ей победить!»
Кристи раньше меня делает поворот. Я только сейчас перекувыркиваюсь, изгибаю спину и отталкиваюсь ногами. Моя голова – на уровне ее бедер. Кристи опережает меня на метр.
«Ты можешь ее обойти! Это тебе по силам!»
Легкий, расслабленный ритм, в котором я сделала столько проходов, исчез. Волна адреналина отзывается напряжением в руках и ногах, но я не возражаю. Все четырнадцать проходов мною управляло дзэновское чувство единения с водой, немного агрессивности в конце может оказаться очень кстати.
«Вперед! Вырывайся вперед!»
Пытаюсь не думать о Кристи, но она рядом.
«Забудь о ней! Достигни стенки! Стена совсем близко!»
Отчаянно работаю ногами, толкаю тело вперед. На каждом гребке я стремлюсь максимально вытянуть руку и пальцы.
Касаюсь стены и смотрю на Клайва. Кажется, мы с Кристи доплыли одновременно, но так не бывает, всегда есть разница. Я тяжело дышу. Даже в воде чувствую, как горят мои руки и ноги.
Мучительный момент затягивается. В ушах громко стучит кровь, словно тиканье взбесившихся часов. Этим звуком заполнена вся голова. Наступает момент, как в реалити-шоу, когда специально приглушают свет. Ведущий нарочно выдерживает паузу, прежде чем объявить, кто останется, а кто отправится домой. Сейчас меня разорвет от затянувшегося ожидания. И именно тогда Клайв отрывает взгляд от секундомера и поднимает голову:
– Поздравляю, Кристи!
До меня почти мгновенно доходит смысл его слов. А потом… потом возникает ощущение, что мой мир лишился дна.
Заставляю себя держаться так, как подобает спортсменке.
– Ты молодчина, – говорю я.
– Спасибо, – сияет Кристи.
Она слишком взволнована, чтобы ответить насмешкой или колкостью. Она по-настоящему счастлива. Такой счастливой была бы сейчас я, сумей опередить ее на доли секунды. К Кристи подплывают другие девчонки, и она становится центром внимания. Я остаюсь на своей дорожке, стараясь не показывать досады. Сегодня – никаких выплесков гнева. Никаких слез. Пытаюсь отстраниться от эмоций и просто наблюдать за телом, которое восстанавливает силы после напряжения.
Но все равно эмоции прорываются на поверхность.
«Это нечестно».
Почему же? Она победила. Я проиграла. Тут не о чем спорить.
«Она тебя обманула».
Чем? Тем, что плыла быстрее? Хватит мусолить одно и то же.
«Ты лучше этой суки».
Согласна. Она действительно сука. С головы до пят. Просто не верится, что я позволила ей себя опередить. Никак не верится…
– Хватит дуться.
Оборачиваюсь. Нирмала прислонилась к разделительному канату.
– Я и не дуюсь, – возражаю я. – Ни капельки.
Но меня выдает хмурое лицо, Нирмала удивленно поднимает брови, морщит лоб, заставляя морщиться и шапочку.
– Нирмала, я, честное слово, не дуюсь.
Ныряю под канат и присоединяюсь к остальным, но никто и не думает подвинуться. Стая меня не принимает. Здесь я еще более одинока, чем у себя на дорожке.
Отборочные состязания продолжаются. Плавание на спине, в котором я не сильна. Заканчиваю третьей.
В раздевалке тороплюсь принять душ и одеться раньше других. Очень хочется уйти незамеченной.
– Слушай, что за шоу ты устроила, когда мы разогревались? Водичка оказалась слишком холодной? Солнце светило в глаза? Или плавать рядом с нами – ниже твоего достоинства?
Кристи надолго припадает к бутылке с водой.
Для своих вещей она облюбовала другой конец вешалки. Стоит, завернувшись в полотенце, краем которого вытирает лицо. Из второго она соорудила тюрбан для волос.
– Нет… Я… я подумала, что… в воде кто-то есть. На самом дне. Вот и все.
– Кто-то? – переспрашивает она, успев почти опустошить бутылку. – И кто же?
– Какой-то парень.
Зачем я пускаюсь в объяснения? Они унизительны, похожи на оправдания. У меня опять вспыхивают щеки. С удивлением вижу, что и Кристи стала цвета свеклы.
– Кристи, ты хорошо себя чувствуешь? У тебя все лицо горит.
– Я… Да как-то неважно. Под конец соревнований мне казалось, что я плаваю в кипятке. Кто-нибудь еще заметил? У них что, регулятор температуры сломался?
Кристи допивает последние капли. В ответ на ее слова девчонки качают головой и бормочут невнятное.
– Я ничего не заметила…
– И я тоже. Вода как вода…
– Вы не врете? Вода становилась все горячее. Я едва выдержала до конца заплыва, – признается Кристи. – Все мышцы перегрелись. А потом этот идиотский душ. Кручу, кручу, а холодной воды нет.
Кристи идет с бутылкой к раковине, чтобы налить воды из-под крана.
– Это нельзя пить, – останавливаю ее я. – Возьми мою бутылку.
Она поворачивается, неуверенно приближается и плюхается на край скамейки.
– Спасибо.
Берет у меня бутылку. Половину я уже выпила. Вторую половину она опустошает залпом.
– Извини, – говорит она и возвращает мне пустую бутылку. – Зверски хочется пить.
– Тебе лучше? – спрашиваю я.
– Вроде да. Девочки, а еще вода есть?
Она сидит, зажав голову между колен. Девчонки роются в сумках. Кто-то вынимает целую бутылку. Кристи выпивает и эту.
Посидев немного, она пытается встать, но заваливается набок и шумно падает. Шеннон вскрикивает.
– Что вы всполошились? Я в полном порядке. Кто выложил пол такими дурацкими плитками? – бормочет Кристи, слабо улыбаясь.
Я обегаю вешалку. Вместе мы поднимаем Кристи и усаживаем обратно на скамейку.
– Лучше я полежу, – заявляет она и опять сползает на пол.
Кристи упирается ладонями в плитки пола и укладывается ничком.
– Как здесь хорошо. Прохладно…
– Я сейчас кого-нибудь приведу, – говорю я.
Выскакиваю из раздевалки. Кого позвать? В бассейне есть человек, умеющий оказывать первую помощь. Но где его искать? Нужно найти Клайва… В конце коридора замечаю Гарри.
– Гарри! Беги сюда!
Он видит, что на мне, кроме полотенца, ничего нет, и широко улыбается. Потом неспешно идет.
– С Кристи что-то случилось! – кричу я. – Ей плохо.
Улыбка исчезает с лица Гарри, остаток коридора он пробегает.
– Что с ней? – спрашивает он на бегу.
– Не знаю, вся горит. Пыталась встать – упала. Постоянно жалуется, что ей жарко.
– Сейчас посмотрим.
Опередив меня, Гарри влетает в раздевалку и садится на корточки перед Кристи. За это время ей на лоб успели положить мокрое полотенце. Гарри проверяет ее пульс.
– Кристи, ты меня слышишь?
Она чуть поворачивает голову:
– Что ты здесь делаешь? Это комната для маленьких девочек… Как не стыдно? Мальчишкам сюда нельзя!
– Кристи, ты ничего не принимала перед соревнованиями?
Она вытирает рот тыльной стороной ладони.
– Пить… Жутко хочется пить.
– Она уже выпила три бутылки воды, – сообщает Нирмала.
– Я не знаю, что с ней, – разводит руками Гарри. – Будем вызывать «скорую».
«Скорая» приезжает через считаные минуты. Появляются двое санитарок в форме, с чемоданчиками и носилками. Женщины оттесняют толпу и берут ситуацию под свой контроль. Задают Кристи вопросы, измеряют давление, проверяют пульс. Мы молча стоим и смотрим.
Кристи стало хуже. Она слышит вопросы санитарок, но в ответ лишь бессвязно бормочет, глаза постоянно закрываются. Санитарки тормошат ее, боясь, видимо, что потеряет сознание.
Даже нам ясно, что Кристи нужно отправлять в больницу. Ее укладывают на носилки и выносят из раздевалки. Все происходит слишком быстро. Дверь закрывается, и в раздевалке становится очень тихо.
В тишине мы переодеваемся. Никто не произносит ни слова. Двое девочек всхлипывают.
Я собираю свои вещи. На полу замечаю раздавленную пластиковую бутылку с треснутыми стенками, поднимаю ее и выбрасываю в мусорный бак.
