Глава 20
Кэйлен постоянно твердила, что я безнадежный романтик. Я сначала не соглашался, а потом понял, что она права. Когда я увидел ее в белом платье, то заплакал вместе с ней. Хотя жизнь предоставила мне немало поводов для слез, я не любил их показывать. Но сегодня выдался один из двух случаев, когда мужчине позволительно плакать на людях: если он становится мужем и если он становится отцом.
К тому времени коллекция мысленных фотографий занимала почти все свободное место в моей голове, но я ничего не мог поделать: я жил в постоянном страхе, что Кэйлен снова исчезнет. Хотя сегодняшний день должен связать наши судьбы навсегда, все равно я пытался вобрать в память все детали. Кэйлен оставила волосы распущенными, что очень ей шло. На обнаженные плечи спадала волна нежных локонов, подчеркнутых изящной вуалью. Длинное платье с пышной юбкой, без лямок, украшенное сверху блестками, плотно облегало талию. Кэйлен сказала, что хочет простое платье, и оно идеально подходило ей. За все время я видел Кэйлен в трех вечерних платьях, и это стало моим любимым.
Свадьба проходила в белой церкви на окраине города, а прием состоялся на причале. Мы обменялись клятвами на закате, чтобы не мешать даже тем рыбакам, которые вышли в море в субботу. Кэйлен заранее рассчитала количество гостей. В церкви могло поместиться немного, поэтому большинство она пригласила на прием. Я заметил, что она разговаривает даже с несколькими туристами в шортах и предлагает им шампанское.
На свадьбу приехал весь клан Шаферов. После смерти родителей многие родственники волновались за мою судьбу. Думаю, они с радостью узнали, что я собираюсь остепениться, даже если моей невестой стала девушка, которая из всей своей жизни помнила только меня. Женщины решили, что это невероятно романтично.
Молодую жену обожали все, что не требовало особых усилий. На приеме ее обнимали, целовали и просили сфотографироваться вместе. И хотя я наслаждался каждым моментом, лучшая сцена вечера разыгралась, когда мы подошли к Кейси.
Кэйлен настояла на ее приглашении, уверяя, что не держит зла на мою бывшую подругу. Надо сказать, я предпринял все возможное, чтобы они никогда не встретились, но, если Кэйлен хотела видеть Кейси на свадьбе, я не стал ее отговаривать.
Кейси сидела за столиком с немногими друзьями, с кем я поддерживал связь после колледжа. Платье она выбрала скандальное: красное, с глубоким вырезом, короткое – и туфли на шпильке. Один из друзей шепнул, что она решила показать мне, какое сокровище я упустил. Мне оставалось лишь закатить глаза. Кейси была стройной и привлекательной – я же не слепой. Но она источала яд – качество, которое хорошо умела прятать, а я долго закрывал на него глаза. От всего сердца я надеялся, что она будет вести себя вежливо по отношению к моей жене. Я ни разу в жизни не ударил девушку, но не остановлюсь, если придется вышвырнуть ее за порог.
– Вот она, – прошептал я, когда мы обходили гостей. – В красном платье.
– Серьезно? – ахнула Кэйлен.
– Да.
Похоже, сейчас разразится буря. И тут, к моему немалому удивлению, Кэйлен рассмеялась. Она так развеселилась, что пришлось остановиться и промокнуть глаза.
– Что тебя так рассмешило? – Я тоже улыбался, за компанию.
– Ничего, ничего. Просто… – И она снова расхохоталась.
Когда мы подошли к столику, Кэйлен уже успокоилась. Она обняла всех моих друзей, оставив Кейси напоследок. Я неожиданно понял, что, за исключением Бена, Джулии, Бекс и меня, она сегодня весь вечер обнимает незнакомцев. Кейси вела себя безупречно, с вкрадчивостью змеи. Почему я раньше ничего не замечал? Она обняла меня – слишком долго для дружеского приветствия – и повернулась, чтобы пожать руку Кэйлен.
– Здравствуй, Кэйлен, милая. Рада снова тебя увидеть.
– Кейси, очень мило с твоей стороны, что ты смогла приехать. Спасибо.
Кэйлен склонила голову набок, пытаясь сдержать смех. Кейси заметила это и перешла в наступление:
– Симпатичное платье. Тебе идет. Если выходишь замуж за рыбака, – Кейси сморщила нос и понизила голос, – вряд ли можно позволить себе что-то получше.
Кто-то из гостей охнул, но Кэйлен не растерялась:
– Интересно, за кого тебе придется выйти замуж, чтобы хватило на целое платье.
Сидящие за столиком разразились смехом. Кейси возмущенно распахнула рот. Мне пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Невеста снова взяла меня под руку, и мы продолжили обход.
– Кэйлен Оушен Шафер! Что в тебя вселилось? – шепотом спросил я.
– Она оскорбила моего мужа, – ответила Кэйлен, глядя мне в глаза.
Почему-то Кейси не осталась на разрезание свадебного торта.
Очень жаль, потому что Кэйлен выбирала его лично. Торт был восхитительным. Никто не мог отрицать, что кулинарные вкусы моей жены на высоте. Она могла бы стать шеф-поваром, будь у нее желание. Но Кэйлен считала свою любовь к вкусной еде пороком и жаловалась, что после возвращения в Порт-Клайд поправилась на десять фунтов.
Я не понимал, о чем она говорит.
Где-то посреди кидания букета невесты, хороводов и объятий с родственниками я ухитрился ее потерять. Я решил, что она с Беном и Джулией, и отправился искать их. Они стояли на причале со спящей Бекс на руках.
– Видели невесту? – спросил я.
– Как можно потерять единственную девушку в белом? – огрызнулся Бен.
– Сам поражаюсь! Здесь столько народу, да и темнеет уже. Вы ее видели?
Я вытянул шею, всматриваясь в танцующих.
– Вон она, – указала Джулия.
Я обернулся и увидел, что Кэйлен, опустив голову, идет к нам с охапкой подарочных коробок. Мне показалось, что она плачет. Шампанское мигом выветрилось, и я ринулся к ней:
– Кэйлен, солнышко, что случилось?
– Все хорошо. Я только что поговорила с твоими родственниками, они были так добры ко мне. – Она шмыгнула носом. – Почему ты не сказал, что у вас в семье есть глухие? Мы могли бы найти сурдопереводчика. – Она выглядела расстроенной.
Язык жестов. Один из загадочных остатков ее прошлой жизни. Кэйлен обладала терпением святой и поразительным вкусом. Когда Бекс плакала и я шел менять подгузник, она останавливала меня и говорила, что сейчас малышка голодна. Словно различала ее крики. Она забыла о некоторых предпочтениях – например, теперь она любила весну больше, чем осень, говорила, что это как-то связано с дождем, и сперва не могла вспомнить, как играть в покер, но сохранила знание языка жестов. Мы решили, что это мышечная память.
– Милая, у нас в семье нет глухих.
– Как же нет? Они только что поздравили меня и передали подарки. Видишь, – кивком указала она на коробки.
Их было три. Бутылка с темно-синей жидкостью, в которой плавали морские ракушки. Черная бархатная коробочка для драгоценностей. И квадратный конверт, похожий на те, в которых приходили мои счета, но из очень плотной бумаги.
– Что это? – спросила Джулия.
– Не знаю. В бутылке, по всей видимости, вода.
– Погоди. – Я остановил девушек, пока они не отклонились от темы. – Кэйлен, кто тебе это подарил?
– Три женщины. Они глухие и сказали, что ваши родственницы. На языке жестов. Да тут практически все ваши родные.
– За исключением туристов, которых ты все пытаешься накормить, – ответил Бен.
– Как их зовут? – спросил я.
Я мог не вспомнить с ходу некоторых троюродных сестер, но имена должны освежить память.
– Ой! Они не сказали, а я забыла спросить.
Кэйлен бросила на меня извиняющийся взгляд – вдруг я расстроился. Нельзя на нее давить. Она и так празднует свадьбу на глазах у толпы незнакомых людей, наверняка у нее голова кругом идет.
– Прости, милая. Все хорошо. – Я погладил Кэйлен по голове и вытер последние слезинки. – Что они такого сказали, что ты расплакалась?
– Ничего. Они были очень добры. Просто выглядели такими грустными. И я почувствовала близость к ним. Мне было больно видеть, как они уходят.
Кэйлен растерянно уставилась себе под ноги. Бедняжка. Сможет ли она когда-нибудь окончательно успокоиться? Я сделаю все, что в моих силах.
– Так они ушли? – спросил я.
– Да. Обнялись на прощание и ушли.
Ну, кто бы это ни был, Кэйлен они не обидели. Я потом выясню их имена и поблагодарю за подарки.
– Интересно, почему они просто не оставили коробки на столе? – протянул Бен.
– Да, очень мило с их стороны вручить подарки тебе лично.
В голосе Джулии звучала легкая горечь. Некоторые родственники не одобряли их поспешную с Беном свадьбу. Я не понимал, чтó им не нравится. Давно было ясно, что Бен с Джулией поженятся. Если честно, родственники должны радоваться, что нашлась женщина, готовая терпеть вспыльчивость Бена. И кто способен устоять перед Бекс?
– Можешь начинать праздновать уже сейчас. Открывай! – велел Бен.
Кэйлен застенчиво улыбнулась. Как я смогу в чем-либо отказать ей?
– Да, давай, – поддержал я.
– Только бутылку не открывайте, хорошо? – велела Кэйлен. – Она мне нравится, поставлю ее рядом со своей кроватью. Вернее, нашей кроватью.
Мысль о Кэйлен и кроватях на миг увела меня в сторону. Кэйлен выглядела сегодня потрясающе. Шея и плечи так и манили к себе, умоляя о поцелуях. А обтягивающее платье скрывало соблазнительные формы, которые мне наконец-то доведется увидеть. Кэйлен покраснела, видимо, ее мысли устремились в том же направлении. К реальности нас вернул голос Джулии:
– Тогда давай посмотрим, что в бархатной коробке. Наверняка драгоценности.
Ладно, хватит мечтать.
Кэйлен передала мне бутылку с водой, чтобы освободить руки. Внутри коробочки на черной подушке лежало изящное золотое кольцо с изумрудом в окружении крохотных бриллиантов. Как раз во вкусе Кэйлен – красивое, но скромное.
– Ох, какая прелесть! – выдохнула она, любуясь подарком.
Ситуация показалась мне немного нечестной. Если эти женщины – мои родственницы, то почему все подарки достались Кэйлен? Что мне делать с бутылкой воды и кольцом?
– Оно, должно быть, старинное! Примерь его.
Если Джулия и завидовала, то хорошо скрывала это. Я почувствовал к ней благодарность.
– Нет уж. На сегодня с меня достаточно новых драгоценностей.
Кэйлен бросила на меня многозначительный взгляд. Я коснулся своего обручального кольца. Мне нравилось ощущать его на пальце.
– Просто примерь, а потом снимешь, – настаивала Джулия.
– Ладно.
Кэйлен пристроила последнюю коробку под мышкой и надела тонкое кольцо на правую руку. Оно подходило идеально.
– Ух ты! – воскликнула Джулия. – Как красиво смотрится!
– Тогда сделай одолжение и поноси его, пока не закончится медовый месяц. А то я наверняка потеряю.
С этими словами Кэйлен осторожно стянула кольцо с пальца и отдала ей.
Щедрый поступок. Обе девушки были примерно одного размера. Кольцо должно подойти Джулии.
– Ладно, перейдем к последнему, – зевнул Бен. – Вдруг там найдется что-нибудь съедобное. Я голоден.
– Заткнись, Бен! – Я стукнул его по плечу, но он лишь рассмеялся.
Но тут же воцарилась тишина, потому что в коробке лежала стопка аккуратно сложенных банкнот. Я не хотел вынимать их и пересчитывать, но на глаз там были десятки, а то и сотни тысяч долларов.
– Кэйлен, они точно не представились? – спросил я.
– Точно. – Кэйлен была поражена не менее нас. – Они только сказали, что очень за нас рады.
– Как они хотя бы выглядели?
– Высокая блондинка с голубыми глазами, похожая на итальянку брюнетка и крохотная японка.
– Японка? – хором переспросили мы.
– Да.
– Бен, у нас в семье разве есть азиатская линия?
– Никогда не слышал.
Мы поговорили с гостями, расспрашивая дядюшек и тетушек, знают ли они похожую троицу. Никто их даже не видел на приеме. Разговоры о незнакомках занимали все мысли, но стоило Кэйлен потянуться, как я начинал думать только о том, как буду держать ее в объятиях. Я подкрадывался сзади, чтобы поцеловать ее в шею, а в ответ она сладко вздыхала. Очень вдохновляюще, учитывая, какая она обычно скромница.
Мне до боли не терпелось остаться с Кэйлен наедине, но нам предстояло еще одно, последнее дело.
– Ты уверена? – в десятый раз спросил я.
– Абсолютно, – ответила она, снимая туфли.
Кэйлен чего-то начиталась и решила сделать снимок, как мы вдвоем прыгаем с пирса в море. Учитывая, сколько времени мы проводим на воде, фотография получится в тему. Но даже летом вода довольно прохладная. Это не Флорида, мы живем в штате Мэн.
И все же Кэйлен мечтала о прыжке, а я не мог ей отказать. Мы спустились на нижний причал и встали на краю, пока фотограф и оставшиеся гости ошалело наблюдали за нами.
– Ты испортишь платье, – попытался в последний раз отговорить я.
– Мы все равно вот-вот уедем. К тому же все мои вечерние платья рассыпаются в пыль.
Она была права. Я подозревал, что ткань требовала только сухой чистки, так как после стиральной машины они расползались по ниткам.
– И потом, – прошептала Кэйлен, – если платье намокнет, нам придется его снять. – И подмигнула.
Вот это, я понимаю, стимул!
Я снял туфли, носки и взял Кэйлен за руку. Ее прохладные пальцы переплелись с моими, и все стало на свои места. Моя жена рядом со мной, мы будем вместе до конца жизни. Больше и пожелать нечего.
– Вы готовы, миссис Шафер?
– Конечно, мистер Шафер.
– Сделай глубокий вдох, Кэйлен. Держись крепче.
И мы прыгнули.
