ГЛАВА 43
Селена открыла глаза.
Ее тело вновь было привычно теплым. Золотистыми огоньками перемигивались свечи. В воздухе пахло лотосом и слегка — мускатным орехом. Селена шмыгнула носом, несколько раз моргнула и попыталась встать. Что с нею было? Она слабо помнила, как добиралась сюда, как закрывала потайную дверь и опускала шпалеру.
И где ее блуза? Кто и когда успел переодеть ее в ночную сорочку? Но больше всего ее удивила собственная правая рука. Боль исчезла, и пальцы свободно шевелились. О ранах напоминал лишь маленький изогнутый шрам между большим и указательным пальцами и точки, оставшиеся от нижних зубов риддерака. Селена осмотрела шрам, затем снова пошевелила пальцами, желая убедиться, что кисть полностью сохранила подвижность.
Но кто же ее вылечил, да еще так быстро? Подобное возможно только с помощью магии. Подняв голову, Селена увидела, что в спальне она не одна.
Возле постели сидела Нехемия и смотрела на нее. Губы принцессы не улыбались, а в глазах отчетливо читалось недоверие. Возле ног эйлуэйки дремала Быстроногая.
— Что случилось? — спросила Селена.
— Я ждала, пока ты проснешься, чтобы задать тебе тот же вопрос, — по-эйлуэйски ответила принцесса. — Когда я тебя нашла, жить тебе оставалось считаные минуты. Если б я опоздала, ты бы умерла от укуса.
С пола были отмыты все следы крови.
— Спасибо тебе, — прошептала Селена, поворачивая голову к окну, за которым темнело небо. — Какой сегодня день?
Неужели она провалялась два дня подряд, тем самым провалив последнее испытание?
— Ты проспала всего три часа, — успокоила ее Нехемия.
Селена облегченно вздохнула. Значит, завтра она может упражняться целый день. А послезавтра — испытание.
— Я не понимаю, как ты…
— Это не столь важно, — перебила ее Нехемия. — Мне важнее знать, где ты получила этот укус? Следы крови были только в твоей спальне. Ни в коридоре, ни в других комнатах их не было.
Селена сжимала и разжимала пальцы правой руки, глядя, как растягиваются и съеживаются шрамы. Она была на грани смерти! Селена посмотрела на принцессу, затем снова на свою руку. Что бы Нехемия ни замышляла, в сговоре с Кэйном она явно не была.
— Я не та, за кого себя выдавала, — тихо сказала Селена, не решаясь смотреть подруге в глаза. — Никакой Лилианы Гордэны нет и не было.
Нехемия молчала. Селена заставила себя повернуться к ней. Принцесса спасла ей жизнь. Как в ее голове могла возникнуть дурацкая мысль, что Нехемия управляет риддераком? Самое малое, чем она могла заплатить эйлуэйке за свое спасение, — это рассказать правду.
— Мое настоящее имя — Селена Сардотин.
Принцесса раскрыла рот и недоверчиво покачала головой.
— Но ведь тебя сослали в Эндовьер. Ты находилась там… — Глаза Нехемии округлились. — Так вот где ты научилась нашему простонародному диалекту! Я знаю: в Эндовьере томится много эйлуэйских крестьян.
У Нехемии задрожали губы.
— Тебя отправили… тебя сослали в Эндовьер? Но это же каторга… место смерти. Оттуда не возвращаются. Почему… почему ты мне не рассказала? Ты мне не доверяешь?
— Доверяю, — вздохнула Селена.
Нехемия наглядно доказала свою непричастность к убийствам претендентов.
— Король настрого приказал мне молчать.
— Король? — удивилась Нехемия. — Так он знает, что ты здесь? И он отдает тебе приказы?
Селена выпрямилась и ответила:
— Король, естественно, знает, потому что я здесь по его прихоти. Это ведь он устроил дурацкие состязания за титул королевского защитника. Когда я одержу победу… если одержу… я еще целых четыре года должна буду прослужить королевским ассасином, убивая по его приказанию. Только после этого я получу свободу, и с меня снимут все обвинения.
Немехия ошеломленно смотрела на нее.
— Думаешь, я рада своей жизни в замке? — выкрикнула Селена, чувствуя, как у нее застучало в висках. — Выбор у меня был невелик: либо соглашаться на участие в состязаниях, либо гнить в Эндовьере. Я пережила там прошлую зиму, но сомневаюсь, что пережила бы еще и эту.
Нехемия молчала, и Селене в ее глазах почудился упрек.
— Прежде чем ты наговоришь мне правильных слов или убежишь отсюда и спрячешься за своих телохранителей, знай: даже победа в состязаниях не заслоняет от меня будущее. Я каждый день терзаюсь мыслями. Думаю, каково мне будет убивать по приказу короля… по приказу того, кто уничтожил все, что я любила!
Селене стало тяжело дышать. Дверь в запретное хранилище памяти то и дело открывалась, и оттуда вырывались картины былого, о котором ей хотелось забыть навсегда. Селена снова и снова захлопывала эту дверь. Она мечтала забиться сейчас под одеяло, спрятаться в темноту. Нехемия молчала. Быстроногая поскуливала. Перед мысленным взором Селены мелькали лица, места, события, а ее уши слышали давно забытые, запретные слова.
Шаги вернули Селену к действительности. Кровать скрипнула. Это Нехемия села к ней на одеяло. Еще толчок — на кровать забралась Быстроногая.
Нехемия осторожно взяла руку Селены в свою теплую, сухую ладонь. Селена открыла глаза, однако смотрела не на принцессу, а на противоположную стену.
— Селена, ты моя самая дорогая и близкая подруга, — сказала Нехемия, стискивая ее руку. — Представляешь, как больно меня ударило, когда ты вдруг стала холодна со мною. Я не могла понять, чем вызвано твое внезапное недоверие ко мне. Твой взгляд ранил меня сильнее, чем меч. Я очень не хочу… я просто боюсь когда-нибудь снова увидеть этот взгляд. И потому я намерена подарить тебе то, что дарила очень немногим.
Темные глаза принцессы вспыхнули.
— Сами по себе имена ничего не значат, — продолжила она. — Важно то, что у тебя внутри. Я знаю, через какие муки ты прошла в Эндовьере. Твоя участь была не легче участи моих соплеменников. И так — день за днем. Но соляные копи не превратили твое сердце в камень и не ожесточили твою душу.
Принцесса начертила у себя на ладони какой-то знак и сжала руку Селены.
— У тебя много имен. Я дам тебе еще одно.
Рука Нехемии коснулась лба Селены и начертила тот же знак.
— Я нарекаю тебя Элентией, — сказала принцесса, целуя ее в лоб. — Носи это имя с честью и вспоминай о нем, когда другие имена становятся слишком тяжелыми. В переводе с древнего языка «Элентия» означает «дух, который невозможно сломить».
Селена удивленно мотала головой. Новое имя окутало ее сверкающим покрывалом. Это имя было пронизано безграничной любовью. До сих пор она думала, что друзья, подобные Нехемии, существуют лишь в воображении сочинителей романов. Почему же судьба улыбнулась ей, сделав такой подарок в реальной жизни?
Нехемия улыбалась.
— А теперь расскажи мне, как ты стала Адарланским ассасином, за что попала в Эндовьер, как вырвалась оттуда и чем занималась в замке. И конечно, расскажи мне об этом нелепом состязании.
Селена тоже улыбнулась. Быстроногая улыбаться не умела, а потому просто лизала руку Нехемии.
Ей спасли жизнь. Каким образом — об этом она узнает потом. Нехемия имела право знать о ней все… или почти все. И Селена начала рассказывать.
Селена шла рядом с Шаолом, глядя себе под ноги. За окнами под утренним солнцем ослепительно искрился снег, отчего в коридоре было невероятно светло. Как ни странно, после бессонной ночи Селена не чувствовала себя утомленной. Она рассказала принцессе очень, очень многое, однако умолчала о некоторых сторонах своего прошлого. Осторожность, ставшая ее второй натурой, заставила Селену умолчать о Кэйне и битве с риддераком. Нехемия больше не спрашивала, кто покусал ей руку. Принцесса лежала рядом с нею. Они говорили и не могли наговориться. Зная о возможностях Кэйна, Селена вообще сомневалась, что сможет теперь спать по ночам, и общество принцессы было как нельзя кстати.
Яркое солнце отнюдь не наполняло коридор теплом, и Селена плотнее закуталась в плащ.
— Что-то ты сегодня тихая, — сказал Шаол, глядя не на Селену, а перед собой. — Никак с Дорином поссорилась?
Дорин. Принц вчера пытался нанести ей визит, но Нехемия выпроводила его, не пустив в спальню.
— Не угадал. Дорина я не видела со вчерашнего утра.
После ночных событий вчерашнее утро казалось утром недельной давности.
— Наверное, рада, что вдоволь натанцевалась с ним на балу?
Вопрос был вполне невинным, но Селена уловила в нем ревность.
Коридор разветвлялся, и они свернули влево, направляясь не в общий зал, а в неприметную комнатку, где обычно упражнялись.
— С кем же еще мне было танцевать? — улыбнулась Селена, пытаясь обратить это в шутку. — Ты ушел рано. А я-то думала, ты станешь стеречь меня до самого конца бала.
— Стеречь тебя? Теперь это излишне.
— Это было излишне с самого начала.
— Сейчас я знаю, что ты никуда не убежишь, — пожимая плечами, сказал Шаол.
За окнами завывал ветер, вздымая радужную снежную пыль.
— Почему же никуда? Ты забыл про Эндовьер.
— Ты не вернешься в Эндовьер.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю, и все.
— Это придает мне целую гору уверенности.
Капитан лишь усмехнулся:
— Удивительно, как это твоя собака не увязалась за тобой. Она так скулила, даже смешно.
— Если бы у тебя была собака, тебе бы не было смешно, — хмуро отозвалась Селена.
— Я всегда великолепно обходился без домашних животных. Даже в детстве не просил их у родителей.
— Тогда я желаю тебе найти спутника хотя бы в облике собаки!
Шаол пихнул ее локтем. Селена засмеялась и ответила тем же. Ей хотелось рассказать ему про Кэйна. Это желание появилось у нее утром, едва она увидела Шаола. И про риддерака ей тоже хотелось ему рассказать.
Нет, нельзя. Селена думала об этом еще ночью. Если признаться, как она натолкнулась на Кэйна и потом сражалась с риддераком, Шаол обязательно захочет увидеть труп чудовища. Тогда придется ему рассказать и про тайный коридор. Еще неизвестно, как это подействует на капитана королевской гвардии. Одно дело оставить Селену наедине с Дорином, и совсем другое — знать, что у нее есть тайный, никем не охраняемый выход. Подвергать Шаола такому испытанию она не решалась.
«Зачем поднимать лишний шум? Все кончено. Таинственное зло, о котором говорила Элиана, уничтожено. Мне осталось победить Кэйна в поединке и навсегда забыть и о риддераке, и о склепе».
Шаол остановился перед неприметной дверью комнаты, где они упражнялись.
— Я хочу задать тебе вопрос, — вдруг сказал капитан. — Я задам его только один раз и больше не стану спрашивать.
Он так пристально смотрел на Селену, что ей стало не по себе.
— Ты знаешь, куда ведут ваши отношения с Дорином?
Селена нарочито громко расхохоталась и сказала:
— Уж не хочешь ли ты дать мне романтический совет? Кстати, это для моего блага или для блага Дорина?
— Для блага вас обоих.
— Я и не знала, что ты настолько заботишься обо мне, что влезаешь в мои отношения. Я думала, ты их даже не замечаешь.
К чести Шаола, эту наживку он не заглотнул. Достав ключ, он отпер дверь.
— Просто не забывай о существовании рассудка, — сказал Шаол и вошел в комнату.
Их упражнения на мечах длились чуть больше часа. Селена вспотела и тяжело дышала, рукавом вытирая пот со лба. Потом они вместе возвращались в ее покои.
— В прошлый раз я видел, что ты читаешь «Эльрика и Эмиду», — сказал Шаол. — Мне почему-то казалось, что ты терпеть не можешь поэзию.
— Поэзия бывает разная, — ответила Селена, беспечно размахивая руками. — Эпическая поэзия не утомляет и не вызывает раздражения своей вычурностью.
— По-твоему, поэма о многолюдных битвах и безграничной любви не может быть вычурной?
Селена игриво ущипнула Шаола за плечо, и он засмеялся. Ей было очень приятно наконец-то услышать его смех.
Подойдя к месту, где коридоры сходились в один, они удивились необычному скоплению гвардейцев. И почти сразу же Селена увидела его… адарланского короля.
