ГЛАВА 10

Сначала она увидела красный мраморный пол. Его белые прожилки красиво светились на солнце. Но створки дверей стали со скрипом закрываться, и солнечный свет начал медленно гаснуть, пока не исчез вовсе. Ощущение сумрака было секундным, поскольку зал освещался множеством канделябров и люстр. Селена торопливо огляделась по сторонам, пытаясь представить размеры зала. Окон в нем не было, только стеклянные стены, за которыми начиналось небо.

Слева почти всю стену занимал гигантский камин. Селена старалась не смотреть на его пышущую жаром зубастую пасть. Пламя имело странный зеленоватый оттенок, от которого у Селены почему-то одеревенела спина.

Капитан остановился на открытом пространстве перед троном. Селена тоже замерла. Ей показалось, что Шаол не особо замечает весьма мрачную публику, собравшуюся здесь вместе со знатью. А может, наоборот, прекрасно замечал, но был приучен не подавать виду. Разглядывать присутствующих не было времени и у Селены. Чувствуя, сколько глаз сейчас устремлены на нее, она низко поклонилась королю, шурша подолом по безупречно гладкому мрамору.

Шаол тронул Селену за плечо, давая знак подняться, однако ноги плохо слушались ее. К счастью, капитан увел ее из центра зала туда, где стоял Дорин Хавильяр. Камзол принца повторял государственные цвета королевства — красный и золотой. Черные волосы были тщательно расчесаны и ниспадали по плечам аккуратными локонами. Увидев преображенную Селену, принц явно удивился, но стоило ему взглянуть в сторону отца, как приветливая улыбка сменилась кривой усмешкой. Селене тоже хотелось улыбнуться принцу, но сейчас все ее внимание было поглощено предательски дрожащими руками.

— Ну что ж, раз все вы наконец потрудились собраться, можно начинать, — произнес король.

Селена однажды уже слышала этот глубокий, хрипловатый голос. Она боялась, что от него у нее треснут и сломаются кости. До зимы еще было сравнительно далеко, но от прозвучавших слов повеяло ледяным холодом. Взгляд Селены остановился на уровне королевской груди: широкой, не особо мускулистой, затянутой в черно-красный мундир. На плечи короля был наброшен белый меховой плащ, а на поясе висел меч. Эфес был сделан в виде разинутой пасти виверны. Этот меч умел разить наповал. Селена знала об этом, знала и его имя — Нотунг.

— Вас собрали со всей Эрилеи, чтобы вы послужили империи.

Знать, выбиравшая претендентов для состязаний, почти сплошь состояла из морщинистых стариков, разодетых и вооруженных нелепыми церемониальными мечами. Рядом стояли их избранники разного роста и комплекции. Каждого претендента окружало не менее трех вооруженных стражников.

Двадцать три претендента — такое расстояние отделяло Селену от вожделенной свободы. Она попыталась оценить их качества. У некоторых, коренастых и широкоплечих, сразу заметила медлительность движений. Иные по скорости и ловкости не уступали ей. Потом она всмотрелась в их лица. Селену не удивили ни шрамы, ни оспины, ни просто отталкивающие физиономии. В глазах будущих соперников она не увидела живого блеска и даже намека на умственные способности. Но этих людей выбирали по силе их мускулов, а не мозгов. Троих привели в зал в кандалах. Неужели они были настолько опасны?

Ее взгляд выдержали лишь некоторые. Вряд ли они увидели в Селене соперницу. Скорее всего, посчитали любопытной придворной дамой. Кто-то глазел по сторонам, кто-то уперся в пол. Смотреть на короля не отваживался никто. Селена стиснула зубы. Ну зачем она так вырядилась? И почему Шаол еще вчера не рассказал ей о грядущей встрече? Пусть не врет, она же чувствует, что время аудиенции было установлено королем заранее.

Селена все же привлекла внимание одного из претендентов. Это был довольно приятный молодой человек. Когда его серые глаза начали разглядывать ее, она изо всех сил постаралась сохранить безучастное выражение лица. Ее соперник был высоким и худощавым, но не долговязым. Селена успела подметить важную особенность: он упирался на левую ногу. Вскоре парень отвернулся. Похоже, его больше интересовали соперники. О том, что у него может быть соперница, он даже не подозревал.

Рядом с герцогом Перангоном стоял крепыш. Казалось, все его мышцы целиком отлиты из железа, что он всячески подчеркивал, поскольку был в доспехах без рукавов. Селена поморщилась. Такие кулачищи могли запросто пробить лошадиный череп. Не сказать, чтобы у него была отвратительная физиономия. Скорее, наоборот: ровный загар придавал его лицу некоторую привлекательность. Но Селене не понравилась его манера держаться, а черные глазки и выпирающие белые зубы вызвали отвращение.

Между тем король продолжил:

— Каждому из вас предстоит состязаться за почетный титул моего защитника. Моего разящего меча в мире, кишащем врагами.

Селене стало противно. Какое лицемерие — называть защитниками безжалостных убийц! Сможет ли она служить королю, выполняя его приказы? Она нервно сглотнула. Придется. Другого выбора у нее нет.

— Состязания продлятся тринадцать недель. Днем вам надлежит упорно упражняться, а в конце каждой недели вам предстоят испытания. И всякий раз худшие и слабейшие будут исключаться из дальнейшей борьбы.

Двадцать четыре претендента и всего тринадцать недель. Селену удивил такой расклад времени.

Словно почувствовав ее вопрос, король пояснил:

— Испытания будут нелегкими, равно как и подготовка к ним. Возможно, кто-то из вас не доживет до конца состязаний. Если мы сочтем нужным, то усложним испытания, чтобы отсеять непригодных. И учтите: если кто-то из вас посмеет проявить леность и небрежение, если вы чем-то мне не угодите, то немедленно вернетесь в те зловонные дыры, откуда вас вытащили.

Какое-то время единственным звуком в зале было гудение каминного пламени, пожиравшего поленья.

— На третью неделю нового года, после празднования Ильмаса, четверо оставшихся претендентов сойдутся друг с другом в поединках. Оставшихся двоих будет ждать завершающий бой, исход которого окончательно решит, кому же достанется титул королевского защитника. Хотя при дворе и знают о некоем состязании, затеянном моими ближайшими друзьями и советниками… — массивная, обезображенная шрамами рука короля обвела пространство зала, — подробности будут держаться в тайне до названного мною времени. Советую хорошенько это запомнить. Проболтаетесь хоть одним словом — отправитесь на костер у внешних ворот замка.

Сама того не желая, Селена взглянула в лицо короля и обмерла: его темные глаза были устремлены прямо на нее. Король криво усмехнулся. У Селены все похолодело внутри.

«Убийца», — подумала она.

Этот король сам заслуживал казни на виселице. Он убил несравненно больше, чем она. Он убивал без разбору, не щадя беззащитных и непричастных. Он уничтожал древнюю культуру других стран, бесценные знания, все по-настоящему хорошее и светлое, что существовало в Эрилее. Его подданные должны были бы поднять мятеж. Вся Эрилея должна была бы восстать против этого тирана, как немногие смельчаки, не пожелавшие превращаться в рабов. Стиснув зубы, Селена не отводила взгляда от сверлящих ее королевских глаз. Отступать было некуда.

— Вам понятны мои слова? — спросил король, продолжая смотреть на нее.

Селена кивнула отяжелевшей головой. Ей не хватит времени, чтобы победить своих соперников. Одно испытание в неделю. Или больше, если одного королю покажется мало.

— Тогда я хочу услышать ваши ответы! — проревел король на весь зал.

Селена подавила дрожь.

— Разве вы не чувствуете благодарности за дарованную вам редкую возможность отличиться? Разве вам не хочется поблагодарить своего короля и заявить о вашей верности ему?

Селена уперлась глазами в пол и пробубнила:

— Благодарю вас, ваше величество, за оказанную мне милость.

Ее слова потонули в гуле голосов других претендентов.

Королевская рука опустилась на эфес Нотунга.

— Я думаю — нас ожидает тринадцать очень веселых недель.

Внимание короля по-прежнему было сосредоточено на Селене. Она скрипнула зубами.

— Говорю каждому из вас: прояви свои лучшие качества, докажи, что достоин быть моим защитником, и ты узнаешь всю глубину моей щедрости.

На завоевание свободы у Селены оставалось чуть больше трех месяцев.

— Государственные дела требуют моего отъезда из столицы, — сообщил король. — Я уеду на следующей неделе и вернусь не раньше поединков между четырьмя оставшимися претендентами. Однако не думайте, что я перестану следить за вами. Мне будут доносить о каждом вашем шаге, и если только я узнаю о малейших нарушениях или каких-то там случайностях… наказание неминуемо.

Претенденты снова закивали.

— Если вы закончили, покорнейше прошу разрешить мне удалиться, — послышался голос Дорина.

Селена инстинктивно повернулась в сторону принца, поражаясь его дерзости. Дорин поклонился отцу и кивнул молчаливым советникам. Король торопливо махнул рукой, даже не взглянув на сына. Подмигнув Шаолу, наследный принц покинул зал.

— Вопросы есть? — спросил король.

Сам его тон подсказывал, что любой, даже самый невинный вопрос может стоить отправки на виселицу. Претенденты молчали. Знать — тоже.

— Ну, раз вопросов нет, позволяю всем разойтись. И помните: вас здесь собрали, дабы приумножить мою славу и славу моей империи. А теперь — ступайте. Все прочь.

Селена и Шаол молча шли по коридору, торопясь поскорее удалиться от претендентов и их покровителей. С каждым шагом к Селене возвращалась жизнь и уверенность в себе. Только когда они завернули за угол, Шаол облегченно вздохнул и убрал руку с ее спины.

— Хоть один раз тебе удалось держать язык за зубами, — сказал он.

— Зато какими убедительными были ее поклоны и кивки, — послышалось рядом.

У стены стоял улыбающийся Дорин.

— Что вы здесь делаете? — удивился Шаол.

— Вас дожидался, больше ничего, — беззаботно ответил принц, подходя к ним.

— Вечером у вас ужин, не забыли?

— До вечера еще уйма времени, а сейчас я хочу поговорить с моей защитницей, — озорным тоном произнес Дорин.

Вспомнив, как вчера он кокетничал с придворной дамой, Селена старалась глядеть прямо перед собой. Наследный принц пошел слева от Шаола.

— Хочу извиниться за отцовскую грубость, — сказал он, обращаясь к Селене.

Она упорно не поворачивала к нему головы, глядя на проходящих слуг. Те учтиво кланялись Дорину, но он их даже не замечал.

— Черт побери! — засмеялся принц. — Капитан успел тебя вышколить!

Он пихнул локтем Шаола.

— Судя по тому, как вы оба виртуозно игнорируете мое присутствие, Селена вполне сошла бы за твою сестру! Правда, между вами нет внешней схожести, и было бы трудно убедить окружающих, что у тебя такая хорошенькая сестричка.

Селена невольно улыбнулась. И она, и принц выросли под властью строгих отцов. Хотя в ее случае это был не отец, а наставник. Ее настоящий отец был совсем другим. Впрочем, Аробинн и не претендовал на роль отца. Конечно же, в характере Предводителя ассасинов в равных долях присутствовали строгость и откровенное обожание своей самой лучшей и талантливой ученицы. Но король Адарлана вряд ли питал нежные чувства к старшему сыну.

— Ладно, Селена, прости меня за неуклюжую шутку. Мне просто хотелось проверить твое самообладание, — признался Дорин.

Он обернулся и, убедившись, что за ними никто не следит, уже своим обычным голосом продолжил:

— Думаю, Шаол не стал посвящать тебя в наш замысел раньше времени. Перед королевской аудиенцией это было бы несколько рискованно.

— Какой еще замысел? — удивилась Селена, теребя бусинки на подоле платья.

— Замысел касается твоей личности. Никто не должен знать твоего настоящего имени. Если твои соперники хоть немного пронюхают об Адарланском ассасине, это тебе только повредит.

Что ж, в этом был резон, даже если ей на несколько недель придется свыкнуться с чужим именем и научиться на него откликаться.

— И кто же я на самом деле, если не безжалостный убийца? — насмешливо спросила она.

— Для всех в замке ты — Лилиана Гордэна, — объявил Дорин. — Твоя мать умерла, а твой отец — преуспевающий торговец из Бельхэвена. Ты единственная наследница его состояния. Но у смышленой и благопристойной девушки, какой ты являешься, есть и темная сторона, которую до поры до времени ты умело скрывала. Дело в том, что по ночам ты… воровала драгоценности. Я встретил тебя этим летом в Бельхэвене, куда приехал отдохнуть. Ты пыталась меня обокрасть, но мне понравились твои задатки, и я не стал предавать эту историю огласке. Однако твой отец случайно прознал о твоих ночных забавах и от греха подальше спровадил тебя из Бельхэвена в городишко близ Эндовьера. Когда король решил устроить состязания, я специально отправился за тобой и привез тебя сюда в качестве моей претендентки. Таков основной сюжет. Недостающие подробности можешь придумать сама.

— Ну у вас и фантазия! — хмыкнула Селена. — Сделать меня… воровкой драгоценностей!

Шаол тоже хмыкнул, а Дорин спросил ее:

— Ты не находишь, что это даже мило?

Селена не ответила.

— Скажи, а отведенные покои тебя устраивают?

— Очень приятные комнатки, — равнодушно протянула Селена.

— Очень приятные комнатки? Может, мне стоило поселить мою защитницу в более просторных апартаментах?

— Если уж вы так на этом настаиваете…

Дорин усмехнулся.

— Рад, что лицезрение твоих будущих соперников не лишило тебя дерзости. Кстати, как тебе Кэйн?

Селена поняла вопрос принца.

— Спросите у Перангона, чем он кормит своего любимца, и пусть мне готовят такую же еду.

Дорин хотел услышать серьезную оценку.

— Что вам сказать, ваше высочество? Такие гиганты, как Кэйн, не отличаются ни быстротой, ни особой ловкостью. Их главное свойство — сила. Он вполне может прихлопнуть меня одним ударом, но для этого ему вначале нужно меня поймать.

Селена быстро взглянула на капитана, думая, что тот начнет возражать. Однако Дорин его опередил:

— Что ж, твои мысли совпали с моими. А что ты скажешь об остальных? Увидела среди них достойных соперников? У кое-кого из них весьма скверная репутация.

— Остальные показались мне весьма жалкими, — соврала Селена.

Принц заулыбался еще шире.

— Бьюсь об заклад: они и не подозревают, что поражение им нанесет красивая девушка.

Селена не приняла его слова всерьез и даже хотела спросить, не обучался ли он в детстве искусству говорить комплименты. Но задать этот вопрос ей помешала какая-то дама, неожиданно оказавшаяся у них на пути.

— Ваше высочество! Какой сюрприз! — воскликнула дама, делая глубокий реверанс.

У нее был высокий, хорошо поставленный голос. Взглянув на нее, Селена сразу узнала свою мишень, в которую запустила утром цветочный горшок. За это время дама успела сменить красное платье на белое, с золотой вышивкой, и Селена невольно залюбовалась ее нарядом. Да и сама воздыхательница была просто до неприличия великолепна. А вот насчет неожиданности — это она приврала. Скорее всего, знала, что принц будет здесь проходить, вот и ждала.

— Здравствуйте, госпожа Кальтена, — произнес Дорин, и от его непринужденности не осталось и следа.

— Я только что от ее величества, — сообщила Кальтена, поворачиваясь к Селене спиной.

Селена мысленно усмехнулась. Похоже, здесь у придворных существовало только две манеры поведения: подобострастие и пренебрежение. И никаких оттенков.

— Королева желает вас видеть. Я сказала ей, что его высочество находится на королевской аудиенции и потому…

— Простите, госпожа Кальтена, — перебил ее принц. — Я ведь еще не познакомил вас со своей спутницей.

Дама заметно вздрогнула.

«Совсем как лошадь, которую огрели хлыстом», — подумала Селена.

— Позвольте вам представить госпожу Лилиану Гордэну. Госпожа Лилиана, позвольте вам представить госпожу Кальтену Ромпир.

Больше всего Селене хотелось сейчас повернуться и уйти, но она заставила себя улыбнуться и сделать реверанс. Либо играть навязанную ей роль, либо возвращаться в Эндовьер. Кальтена в ответ поклонилась, сверкая золотыми узорами на платье.

— Госпожа Лилиана родом из Бельхэвена. Она лишь вчера приехала в столицу.

Кальтена окинула Селену быстрым, оценивающим взглядом и как будто забыла о ее существовании.

— Ваше высочество, долго ли мы сможем наслаждаться вашим присутствием в замке? — спросила она. — А то ведь мужчины обожают исчезать, заставляя нас, бедных женщин, скучать.

— Думаю, в ближайшие несколько лет я никуда не поеду, — вздохнул Дорин.

— Несколько лет? Я не ослышалась? Какая замечательная шутка, ваше высочество. А если это не шутка, вы делаете нам поистине королевский подарок.

Селена глядела на неправдоподобно тонкую талию Кальтены. Неужели это у нее от природы? Или она так затягивается в корсет? Но как тогда она умудряется дышать?

— Между прочим, госпожа Лилиана и капитан Эстфол — давние и очень близкие друзья, — вдруг сказал Дорин.

Селена не ожидала, что Шаол покраснеет, и ей это понравилось.

— Боюсь, я им успею намозолить глаза, — добавил принц.

— Намозолить глаза? — притворно удивилась Кальтена. — Для нас всех — великое счастье находиться в вашем обществе. А позвольте спросить, ваше высочество: наше общество не утомляет вас?

Все это было сказано игривым тоном, но под игривостью пряталось раздражение. Вероятно, Кальтена искреннее считала, что центром внимания в замке будет она.

Селена не умела поддерживать светские беседы, а то, что она могла бы сказать, вряд ли понравилось бы красотке в белом платье.

— Не знаю, как вы, а вот госпожа Лилиана успела устать от моего общества. Даже не знаю, кто из нас за время долгого пути больше устал друг от друга.

— Где вы нашли такое потрясающее платье? — проворковала Кальтена, сообразив, что дальше выказывать пренебрежение к Селене не в ее интересах.

— Я велел его сшить для госпожи Лилианы, — небрежным тоном ответил Дорин.

Он переглянулся с Селеной, и в синих глазах их обоих отразилось одинаковое намерение. Селена почувствовала, что у нее с принцем есть один общий враг.

— Сшито точно по мерке, потому так великолепно сидит. Правда, госпожа Кальтена?

Кальтена поджала губы, но тут же заставила себя улыбнуться как можно искреннее.

— Я заворожена. Вот только… этот невзрачный оттенок зеленого цвета… он усиливает природную бледность кожи.

— Между прочим, отец госпожи Лилианы чрезвычайно гордится, что у его дочери такая бледная кожа. Весьма большая редкость для уроженцев Бельхэвена.

Принц посмотрел на Шаола, не сумевшего скрыть свое удивление.

— Капитан Эстфол, вы согласны?

— С чем? — чуть ли не рявкнул капитан.

— С тем, сколь необычна наша гостья госпожа Лилиана.

— Ваше высочество, вы вгоняете меня в краску, — включилась в игру Селена. Тем не менее слова принца ей польстили. — В сравнении с госпожой Кальтеной я просто бледная копия.

Кальтена тряхнула головой.

— Вы очень добры, — пробормотала она, глядя на Дорина.

Принц переминался с ноги на ногу.

— Вы сказали, королева желает меня видеть? Тогда поспешу к ней.

Он поклонился Кальтене, затем Шаолу. Селена ждала, что Дорин поклонится и ей, но он осторожно взял ее руку и поднес к губам. Губы его были мягкими, а поцелуй — мимолетным, и все равно у Селены вспыхнули щеки. Ей с трудом удалось устоять на одном месте и подавить сильное желание влепить принцу пощечину.

— До встречи, госпожа Лилиана, — ослепительно улыбаясь, произнес Дорин.

Селене очень хотелось увидеть лицо Кальтены, однако придворный этикет требовал реверанса. Когда она поднялась, принц удалялся, засунув руки в карманы и что-то насвистывая.

— Нам тоже пора, — сказал Шаол. — Госпожа Кальтена, вас проводить?

Предложение было неискренним, и капитан даже не скрывал этого.

— Нет, — сухо ответила Кальтена, прекратив игру в учтивость. — У меня встреча с его светлостью, герцогом Перангоном. Госпожа Лилиана, надеюсь, мы с вами еще увидимся.

Произнося эти слова, Кальтена пристально следила за Селеной. Такой взгляд сделал бы честь любому ассасину.

— Нам с вами непременно стоит подружиться.

— Конечно, — сказала Селена.

Кальтена удалилась, окруженная белыми с золотым отливом волнами своего платья. Селена с капитаном нарочно пошли медленно, дожидаясь, пока звук шагов Кальтены окончательно смолкнет.

— Ну как, очарована зрелищем? — с видимым раздражением спросил Шаол.

— Необычайно. — Селена сама взяла его за руку, слегка погладив пальцы. — Теперь ты должен делать вид, что я тебе нравлюсь, иначе вся ваша с принцем затея провалится.

— Я заметил, у вас с ним одинаковое чувство юмора.

— А представляешь, вдруг мы станем с ним близкими друзьями, а тебе придется хиреть в одиночестве.

— Дорин предпочитает сходиться с женщинами более знатного происхождения и более красивыми.

Селена резко повернулась к нему, и капитан усмехнулся:

— Сколько же в тебе самодовольства, «госпожа Лилиана»!

— Просто я ненавижу дамочек вроде этой Кальтены! Они так отчаянно сражаются за мужское внимание, что готовы предавать лучших подруг и ломать жизнь другим. И мы еще утверждаем, что мужские мозги не годятся для мышления! По крайней мере, мужчины прямее и целеустремленнее.

— Говорят, отец Кальтены по богатству не уступает королю, — сказал Шаол. — Потому-то Перангон так и вытанцовывает вокруг нее. Представляешь, она прибыла в замок не верхом, не в карете, а в паланкине размером с крестьянскую хижину, если не больше. Ее несли почти двести миль.

— Какая чушь, — поморщилась Селена.

— Мне жаль ее слуг.

— А мне жаль ее отца!

Они оба засмеялись, не заметив, что за разговором дошли до покоев Селены. Она кивнула караульным, томящимся возле двери.

— Ты сегодня завтракал? Я не успела. У меня внутри все от голода сводит.

Капитан оглянулся на стражников, и его улыбка начала меркнуть.

— Меня ждут важные дела. Нужно подготовить сопровождающих, которые отправятся с королем.

Селена открыла дверь, но по-прежнему смотрела на Шаола. Улыбка снова озарила его лицо, сместив вверх маленькую веснушку на щеке.

Из покоев вкусно пахло, и у Селены потекли слюнки.

— Когда ты успел?

Шаол покачал головой:

— Я тут ни при чем. Лучший ассасин Адарлана не должна ждать, пока ей приготовят еду.

Отойдя на несколько шагов, капитан остановился и, повернувшись к ней, сказал:

— Не забывай: завтра — настоящее начало состязаний. Хотя ты и утверждаешь, что не особо нуждаешься в упражнениях, выспаться тебе нужно обязательно.

Селена выпучила глаза и шумно захлопнула дверь. Но потом, за обедом, она вспоминала слова капитана и напевала себе под нос.