Глава 14
Решения
Форт Каталины. Так Тима и Лукас называют эту часть Посольства. Но насколько я могу судить, глядя на потайной ящик, где только и есть, что несколько свечей да колода карт, – это просто местечко, куда они приходят для личных разговоров.
Дока здесь нет, потому что мы вышли наружу, на узкую дорожку, что бежит по верху стен Посольства. В стенах нет маленьких круглых решеток. И я знаю также, что виртуальный Док не может жить снаружи – пока не может. Ну, по крайней мере, так мы слыхали в краю грассов. А потом я начинаю осознавать, что мы вообще уже не знаем, где правда, а где ложь, – больше не знаем. Это теперь совершенно ясно. Вчерашние события все перевернули вверх тормашками. И если мы четверо не согласны во всем остальном, в этом, безусловно, единодушны.
Именно поэтому мы с Ро согласились прийти и выслушать, что хотят нам сказать Тима и Лукас, а уж потом решать, как и когда предпринять новую попытку покинуть остров. Побег не будет легким, в особенности теперь, когда симпы постоянно таскаются следом за нами. Этим утром Тиме понадобилось почти три часа, чтобы точно рассчитать моменты, когда нам следует подняться на определенные этажи, используя определенные лестницы, но ее вычисления верны, потому что теперь мы одни.
Форт не так стар, как другие форты в Калифорнии. Он лишь прикидывается старым. Это самая высокая часть огромной площади – комплекса зданий, окруженных стенами, которые и представляют собой Посольство. И эта часть действительно куда больше похожа на крепость, чем все остальное. Если верить Лукасу, форт – это те строения, где находятся казармы и тюрьма Посольства. Он занимает северную часть острова, и с этих дорожек, возвышающихся над крышами, я могу видеть все вокруг.
Кроме Хоула. Сегодня – нет. Я перегибаюсь через крошащуюся бетонную стену и всматриваюсь в темные бурные воды, омывающие остров Санта-Каталина. На мостках стоят старые бронзовые телескопы, но я не беру на себя труд глянуть в них. В тумане смотреть не на что. Я содрогаюсь. Я начинаю думать, что этот туман никогда не рассеется. Может быть, Посольство умеет управлять погодой, как оно управляет всем остальным. Может быть, этот туман и не туман вовсе, а некий созданный симпами оптический обман, который нейтрализует каждого, кто вступит с ним в контакт. Или, может быть, залив наполнен дыханием драконов, как говорили индейцы-чумаши задолго до того, как вообще появился Портхоул.
А может быть, это просто туман.
Я позволяю океану успокоить себя, как это бывало всегда. Если я долго смотрю на волны, наши сиюминутные проблемы выглядят не такими тяжкими, их можно выдержать. Почти.
– Что нам известно? – Лукас поворачивается к Тиме. – Ты у нас любишь всякие планы.
Она небрежно пожимает плечами и начинает говорить:
– Нам необходимо рассмотреть факты. Что изменилось? Почему Ро и Дол притащили в Посольство? Почему именно сейчас?
– Они хотели собрать нас четверых вместе. – Лукас прислоняется к стене, положив руку на ближайший телескоп. – Значит, им что-то нужно от нас. Или они что-то о нас узнали, как говорил мерк.
Тима расхаживает по дорожке перед Лукасом:
– Но наверняка мы можем сказать только то, что в Посольстве знают о нас больше, чем знаем мы сами. По крайней мере, больше, чем нам говорят.
Лукас садится:
– Не только в этом дело. О нас узнали участники Сопротивления.
Сын Посла предельно напряжен, это видно по его лицу. И я это ощущаю глубоко внутри его. В нем как будто катается множество мраморных шариков, сразу во всех направлениях.
И никто не может поймать их все сразу.
– И что? – спрашивает Ро, усевшийся поодаль. – Тут ведь нет ничего плохого.
– Но и ничего хорошего тоже нет, – отвечает Лукас, доставая из ящика колоду карт.
– Ты этого не знаешь. – Ро прислоняется спиной к стене.
Лукас выдергивает из колоды одну карту. Потом вторую.
Ему нечего сказать, потому что Ро прав. Что из всего узнанного нами – плохая новость? А что – хорошая? Мы не знаем, кому верить. Мы не знаем, кого винить во всем.
Тима открывает рот:
– Ладно. Что насчет Сопротивления? Если тот мерк работает на них…
– Мерки ни на кого не работают, – перебиваю ее я.
– Хорошо. Торгует с ними. В любом случае им известны наши имена, они знают нас в лицо, они знакомы с нашим расписанием. Они узнали, когда проще всего будет нас найти и где именно. Это единственное разумное объяснение. Как бы еще они обнаружили нас в классе?
То, что говорит Тима, и без нее понятно. Мы все уже уловили главное, а именно: мы не такая уж великая тайна, как нам казалось.
– Значит, мы должны принять как данность, что они способны проникать в Посольство. По крайней мере, виртуально. – Я вспоминаю Фортиса, лежащего в вагоне на Трассе. – А возможно, и физически, если им того захочется.
– Никто не может добраться до Санта-Каталины, если Посольство того не пожелает. Мы же проверяем все баржи. – Лукас кажется сильно задетым. Его гордость уж точно задета. – Даже те, что грузят отбросами, – добавляет он, как будто нам нужно об этом напоминать.
Мы с Ро поворачиваемся к нему, почти невольно.
– Мы? – резко бросает Ро. – Пуговица, ты имеешь в виду себя и свою мамочку?
– Заткнись!
– А разве не так? Хочешь спросить у нее разрешения? Выяснить, кто тут плохие парни?
Лукас багровеет.
– Довольно! У нас нет на это времени. Вам бы лучше помолчать, чтобы я могла подумать. – Тима смотрит на меня. – Этот Фортис… Ты ему доверяешь?
Доверяю ли? Я колеблюсь.
– На самом деле я не знаю его, знаю только, что он мерк, и все. Я заплатила ему за то, чтобы он помог мне бежать из тюремного вагона.
– Ты ему заплатила? Чем? Как?
Теперь уже Ро поворачивается ко мне и смотрит на меня во все глаза. Ему ведь прекрасно известно, что монет для мерка у меня не было. И подозревает дурное.
– Отдала ему книгу. Книгу грассов.
Ро застывает в недоумении.
Я начинаю сначала:
– Это был подарок падре на мой день рождения.
Последние слова я произношу с некоторым смущением, тихо. Однако Лукас и Тима реагируют так, словно я выкрикнула их во все горло. Как будто я внезапно ударила их обоих.
– Когда был твой день рождения? – спрашивает Тима.
Я пытаюсь сообразить. Сколько времени прошло после моего последнего дня в миссии?
– В День благословения животных. – (Лукас и Тима тупо таращатся на меня.) – В тот день, когда меня сюда притащили.
Лукас резко выпрямляется:
– Погоди… В тот день, когда мы с тобой встретились, был и мой день рождения. И день рождения Тимы. Мы родились в один день. И только поэтому мне удалось добиться разрешения отправиться вместе с солдатами в вашу миссию.
То есть я стала чем-то вроде подарка к его дню рождения. Мы стали.
Отлично.
Лукас хмурится.
Тима наклоняется поближе к нему, глядя на меня:
– Мы родились в один день. В одном и том же году. Лукас, я и ты. Это должно что-то означать. – Она поворачивается к Ро, который теперь бросает камешки через стену. – А как насчет тебя?
– У меня нет дня рождения. – Ро даже не трудится посмотреть на нее.
– Ты хочешь сказать, что ты его не знаешь?
– Какая разница? Это одно и то же.
Ро, как и я, не слишком много помнит о своих родителях, но, в отличие от меня, у него даже фотографий нет.
Я соображаю.
Трое из нас родились в один день. А может, и все четверо.
Тима смотрит на Лукаса, потом поворачивается ко мне. И снова начинает задавать вопросы:
– Мы сейчас не можем в этом разобраться. Но что насчет той книги? Которую ты отдала мерку?
Я-то надеялась, что она не станет спрашивать об этом. Я понимаю, как все будет выглядеть. Но… лишь один разговор. Один честный разговор. Уж это я ей должна. Я бросаю взгляд на Лукаса:
– Ты помнишь, Посол спрашивала меня о какой-то книге?
– О той, которую она пыталась найти в миссии? – Лукас понижает голос и придвигается ко мне.
Тима и Ро выглядят слегка растерянными.
– О той, из-за которой убили падре.
Мой голос дрожит, когда я произношу это, а губы Ро сжимаются в тонкую линию. Лукас явно поражен.
Он понимает, в какой переплет я попала.
– Так это и есть твоя книга? Та, из-за которой Посольство перерыло половину Калифорнии? И ты отдала ее мерку?
Я начинаю излагать события так, как их понимаю, но, по правде говоря, уже чувствую себя ужасно из-за всего этого, так ужасно, что и представить никто не может.
– Симпы явились внезапно, я не успела ее прочитать. Но падре говорил, что это моя история. История Детей Икон.
Все смотрят на меня недоверчиво.
Тима вздыхает:
– Чего бы только я не отдала, чтобы заглянуть в такую книгу! Мы ведь очень многого о самих себе не знаем.
– Да в чем дело-то? – Ро встает между нами. – Это просто какая-то глупая книжка. Она ничего не значит.
Лукас явно поражен.
– Эй, она явно значит очень много, если мерк так хотел ее получить и Посольство так ее ищет. Подумай об этом. Дол отдала мерку книгу о самой себе… о нас, и после этого он появляется прямо здесь, в классной комнате Посольства. Посреди посольской библиотеки. В то самое время, когда Посол все усилия прилагает, чтобы эту книгу отыскать. И ты всерьез думаешь, что это простое совпадение?
– Может, дело совсем и не в книге. Фортис вроде бы не из таких. – Я пытаюсь как-то оправдаться, но не могу. Я не знаю Фортиса, не знаю, что такого важного в книге, которую ему отдала, или как эта книга ускользнула из рук Посла и очутилась у падре. – Кроме того, это была не настоящая книга. Скорее она походила на записную книжку или большой блокнот.
И еще я не имею ни малейшего представления о том, почему все так отчаянно желают ее получить. Или как объяснить то, что все остальное прежде казалось мне почти нереальным, потому что существовали только я, Ро и наша миссия, а потом я встретила этих двоих… Но теперь вроде бы вообще все потеряло значение.
Тима скрещивает руки на груди:
– Фортис не из таких? Что это означает? Откуда тебе знать, каков он, этот Фортис?
– Я просто знаю.
Почему я защищаю Фортиса? Разве я ему верила? Верю? Он ведь просто мерк.
И тем не менее.
Он ведь не должен был помогать мне. А теперь, когда он снова ко мне явился, я замечаю, что начинаю гадать: а не являюсь ли я частью какой-то его торговой инициативы? Судя по тому, что он говорил, замыслы у него грандиозные.
Я пытаюсь сменить тему разговора:
– Давайте пока забудем о книге. Вернемся к нашим дням рождения. Трое из нас предположительно родились в один и тот же день. Об этом должны были сохраниться какие-то записи, сведения.
– А как насчет всего остального? – спрашивает Лукас.
Я понимаю, что он имеет в виду. Ту часть, в которой говорится о том, что мы – серебряные пули, способные пробить броню Посольства. «Ты действительно думаешь, что Иконы вовсе не неуязвимы? Люди уже пытались нападать на них. И ничего не выходило. Ничего не изменилось».
Лукас не произносит этого вслух, но и так все понятно. Если можно сокрушить Иконы, то можно сокрушить и Посольства.
А заодно и Посла.
Меня вдруг охватывает сомнение в том, что подобный разговор следовало начинать при Лукасе.
– Первым делом самое важное, – говорит Ро.
Я пытаюсь понять, думает ли он о том же, о чем и я. Что лучше бы пока поговорить о чем-то другом, а не добираться до самой сути, до ответов на все эти вопросы. Просто отложить это на некоторое время.
Не навсегда. Просто на некоторое время.
– Сначала – Док и записи, – говорит Тима. – Если мы сумеем понять, почему мы родились в один и тот же день, возможно, сможем понять и остальное. Мне не нравится, когда другие знают обо мне больше, чем я сама. Мне не нравится быть пулей, вылетающей из чьего-то оружия. Так что начинаем выяснять, откуда мы взялись и почему. А потом свяжемся с Фортисом.
– Мы должны отыскать ту книгу, – вздыхает Лукас.
И вдруг – о чудо из чудес! – туман начинает подниматься. С того места, где мы находимся, мы видим тусклые коричневые очертания Хоула на фоне белесого неба.
Я смотрю в один из старых бронзовых телескопов, что стоят вдоль стены. Стекло треснуло, но я подкручиваю винт, и земля за водами залива становится отчетливо видимой.
Облака раздвигаются, и Икона нависает над городом, поднимаясь над холмом, как некое узловатое дерево, оставшееся на месте уничтоженного леса. Мы стоим на стене, все четверо, и смотрим на Икону. Осторожно, с опаской.
Как будто до сих пор не видели.
ОТЧЕТ ОБ ИССЛЕДОВАНИИ:
Проект «Человечество»
Гриф: совершенно секретно / Для Посла лично
Кому: Послу Амаре
Тема: Мифы о Детях Икон
Подтема: Исследовательские заметки
Список приложений: Свидетельства, обнаруженные во время рейда в убежище бунтовщиков
Оригинал заметок, видимо, составлен Пауло Фортиссимо
Заметки частично уничтожены огнем. Перевод прилагается:
Я близок к прорыву. Дети могут оказаться решением.
[Неразборчиво] …от их способности производить невероятно мощную энергию в виде волны благодаря сильному эмоциональному стимулу. Эта энергия… [неразборчиво].
Прежде всего, этим создается сопротивление магнитной стимуляции/электрической интерференции из внешнего источника.
Второе – это дает субъектам возможность манипулировать электромагнитными элементами вокруг них, создавая поле воздействия на ум, телекинез, сверхинтеллект, возможность чтения мыслей и так далее.
В дополнение к этому… [неразборчиво].
[Остальное неразборчиво].
