Глава 24
Дорин шел мимо черных карнавальных шатров и в который уже раз спрашивал себя, не совершает ли он непоправимую ошибку. Вчера ему не хватило смелости, но после еще одной бессонной ночи он все же решил навестить старую ведьму, а с последствиями разбираться потом. Если любопытство приведет его на плаху, ему будет некого в этом винить, кроме самого себя. Но все остальные способы узнать о своих «магических наваждениях» оказались безрезультатными. Это была его единственная возможность.
Бэба Желтоногая сидела на ступеньках своей громадной повозки, держа на коленях щербатую тарелку, доверху наполненную жареной курятиной. Рядом высилась горка тщательно обглоданных косточек.
Она подняла на принца желтые мутные глаза, блеснула железными зубами и вгрызлась в очередную куриную ножку.
— Разве не видишь, что карнавал обедает?
Принц подавил в себе раздражение. Получение ответов зависело от двух моментов: настроения старухи и ее незнания, кто он такой.
— Я надеялся, ты уделишь мне немного времени и ответишь на несколько вопросов.
Железные зубы перекусили куриную ножку. Дорин старался не морщиться, слушая чавкающие звуки. Старуха с наслаждением высасывала костный мозг.
— Те, кто спрашивает во время обеда, платят вдвойне.
Принц достал из кармана четыре золотые монеты:
— Надеюсь, этого хватит, чтобы купить ответы на мои вопросы, а заодно и твое расположение.
Бэба Желтоногая обглодала половину ножки, бросила кость в кучу и взялась за вторую половину, продолжая смачно грызть и чавкать.
— Ты, поди, и задницу себе золотом подтираешь, — усмехнулась она.
— Сомневаюсь, что золотые монеты годятся для таких целей.
Бэба Желтоногая засмеялась громче. Сегодня ее смех был похож на змеиное шипение.
— Что ж, молодой и красивый, давай твои вопросы.
Дорин положил деньги на верхнюю ступеньку, стараясь особо не приближаться к старухе. Пахло от нее отвратительно: не то плесенью, не то гнилой кровью. Но принц ничем не выдал своего отвращения. Монеты мгновенно исчезли в скрюченной руке.
Дорин огляделся по сторонам. Он действительно пришел в обеденное время. Лицедеи и их помощники ели кто где, но все они старались держаться подальше от старухиной повозки. Они даже не смотрели в эту сторону.
— А ты действительно ведьма?
Старуха взяла крылышко и громко хрустнула.
— Последняя ведьма, рожденная в Ведьмином королевстве.
— Получается, тебе больше… пятисот лет.
— Это чудо, что мне удалось остаться такой молоденькой, — усмехнулась Бэба Желтоногая.
— Значит, народ фэ и впрямь наделил ведьм долгой жизнью?
Обглоданное крылышко полетело в общую кучу.
— Уж не знаю кто: фэ или валги.
Валги. Принц знал это слово.
— Ты говоришь про демонов, которые похищали женщин-фэ и совокуплялись с ними, а у тех женщин потом рождались ведьмы?
Если он правильно помнил, прекрасные крошанские ведьмы вели свое происхождение от народа фэ, тогда как три клана Железнозубых происходили от демонов, которые в незапамятные времена вторглись на континент.
— Зачем молодому и красивому забивать свою головушку жуткими сказками?
Старуха уплетала кожицу с куриной грудки.
— Когда нам надоедает подтирать зад золотом, мы ищем способы себя позабавить. Почему бы не заглянуть в давние времена?
— Заглядывай, — великодушно разрешила ведьма. — Но ты так и будешь ходить вокруг да около, пока я тут греюсь на вашем скудном солнце? Или спросишь о том, ради чего пришел?
— Скажи, магия действительно исчезла?
Старуха даже не подняла головы от тарелки:
— Та, что была у вас, исчезла. Но есть другие, забытые силы. Они остались.
— Что за силы?
— Силы, о каких красавцам вроде тебя незачем знать. Спрашивай дальше.
Дорин посмотрел на нее так, что старуха выпучила глаза. Взгляд был не более чем маской. На самом деле принцу хотелось бежать — бежать подальше от ведьминой повозки. Но он остался. Только здесь он мог получить хоть какую-то разгадку шарады, в которую с недавних пор превратилась его жизнь.
— А вдруг в ком-то магия осталась? Такое может быть?
— Слушай, красавец. Я изъездила все земли вдоль и поперек. Была лесах, в горах и в таких местах, куда люди до сих пор боятся сунуться. Говорю тебе: магии не осталось ни в ком. Даже у немногочисленных фэ, что уцелели. Многие из них так и томятся в телах зверей. Жалкие создания. Они и на вкус как звери.
Раздался уже знакомый принцу каркающий смех, от которого у него волосы встали дыбом.
— Нет, красавец. Ушла ваша магия и даже ручкой не помахала.
Дорин зевнул, изображая скуку:
— А если бы вдруг кто-то обнаружил в себе магические способности…
— Если не дурак, молчать будет. А если заикнется… скорое свидание с виселицей.
Это принц знал и без нее. И спрашивал он совсем не об этом.
— А если бы такое случилось? Предположительно. Как такое возможно?
Ведьма прекратила есть. Подняла голову. Седые волосы были похожи на свежий снег, делающий ее лицо еще смуглее.
— Мы ж не знаем, как и почему исчезла магия. Ходят слухи… на других континентах она сохранилась, но не здесь. Так что сначала надо разобраться, почему магия исчезла в одной только Эрилее. Понять, за какие наши преступления боги отняли от нас их дар.
Обглоданная куриная грудка полетела вниз.
— Как ты сказал? Предположительно? Так вот: если кто-то, предположительно, обнаружил у себя магические способности и хочет узнать, почему они появились, надо начинать не с этого. Перво-наперво надо дознаться, почему магия не исчезла подчистую. Тогда, может, обнаружатся и другие исключения из правила.
Бэба Желтоногая слизала жир со своих скрюченных, напоминающих сучки, пальцев.
— Диковинные вопросы для красавца из стеклянного замка. Очень, очень диковинные.
Дорин усмехнулся:
— Еще диковиннее, что последняя ведьма, рожденная в Ведьмином королевстве, опустилась так низко. Ездит с лицедеями, будто балаганная шарлатанка.
— Боги прокляли эту землю всего десять лет назад. А ведьм они прокляли несколькими веками раньше.
Возможно, вся причина была в облаках, скрывших солнце. Но Дорин мог поклясться, что видел тьму, мелькнувшую в глазах старухи. Наверное, она куда старше, а звание «последней ведьмы» — балаганная уловка. Завеса, чтобы скрыть невообразимо страшные и жестокие деяния, которые она творила в далекую эпоху войн Железнозубых.
Сам того не желая, Дорин вдруг обратился к неведомой силе, дремлющей в нем, и попросил защитить его от Желтоногой. Раскинуть невидимый зонт, как несколько дней назад, в коридоре. Осознав это, принц испытал тошноту.
Ведьма облизывала свои железные ногти.
— У тебя еще остались вопросы?
— Нет. Спасибо за разговор.
— Тогда ступай, — махнула рукой ведьма и сплюнула на землю.
Дорин успел дойти до ближайшего шатра, когда увидел направлявшегося к нему Рулана. Двоюродный брат шел от столика, где беседовал с красивой лютнисткой, покорившей их в первый день карнавала. Никак Рулан следил за ним? Дорину очень не понравилась эта мысль, но виду он не подал и приветственно кивнул двоюродному брату.
— Неужто ты ходил к предсказательнице судьбы?
— Чего не сделаешь со скуки, — зевая, ответил Дорин.
Рулан оглянулся на повозку Бэбы Желтоногой:
— У меня от этой старухи кровь в жилах стынет.
— Балаганные предсказатели умеют нагнать страху, — пожал плечами Дорин.
— И чего же она тебе нагадала? — осторожно спросил Рулан.
— Обычную чепуху, какую услышишь на любой ярмарке. Вскоре я встречу свою настоящую любовь. Меня ждет блистательное будущее и несметные богатства. Она и представить не могла, с кем говорит. — Он смерил Рулана взглядом. — А тебя почему занесло во двор?
— Да вот, увидел, как ты выходишь. Подумал: может, тебе скучно одному? А потом смотрю, ты к ее шатру пошел. Решил обождать поодаль.
Дорин не знал, шпионит ли за ним Рулан или говорит правду. Сердить двоюродного брата ему было невыгодно. На королевских советах Рулан не колеблясь поддерживал любое его предложение. Раздраженность отца и герцога Перангтона — лучшее тому подтверждение.
Дорин не стал допытываться у Рулана, зачем тот увязался за ним. Уходя со двора, он еще раз обернулся в сторону Бэбы Желтоногой. Старуха смотрела на него и ехидно улыбалась.
Селена несколько дней подряд следила за людьми, указанными ей Аркером. Сегодня слежка привела ее в гавань. Прячась в тени, Селена стояла и не верила своим глазам. Все люди из списка куртизана, все объекты ее пристального внимания, вероятно что-то знавшие о замыслах короля… все они покидали Рафтхол. Один из них нырнул в старенькую карету. Селена последовала за ним. Карета привезла заговорщика в гавань, где он торопливо поднялся на корабль, чтобы отплыть с полночным приливом. Затем, к изрядному недовольству Селены, в гавань приехали еще трое заговорщиков вместе с семьями. Вскоре все они поднялись на тот же корабль.
Она потратила столько времени, собирая о них сведения! И теперь…
— Прошу прощения, — негромко произнес знакомый голос.
Селена обернулась и увидела приближающегося Аркера. Когда он успел появиться? И как ему удалось подойти настолько бесшумно?
— Я был вынужден их предупредить, — сказал куртизан, глядя на корабль, готовый вот-вот отплыть. — Я не смог бы жить дальше с сознанием, что их кровь на моей совести. У них семьи, дети. Что сталось бы с детьми, если бы ты передала их родителей в руки короля?
— Так это ты устроил их бегство? — прошипела Селена.
— Нет, — едва слышно ответил Аркер.
Он мог бы говорить в полный голос — разговор все равно тонул среди матросских криков. Матросы отвязывали канаты и готовили весла.
— Это сделал один из их кружка. Я намекнул ему о возможной опасности. Он не стал испытывать судьбу и велел всем покинуть Рафтхол на ближайшем корабле.
Селена стиснула рукоятку кинжала:
— Наша сделка с тобой зависит от полезности твоих сведений.
— Да, я это помню и потому еще раз прошу прощения.
— Может, и ты поспешишь на корабль, а я разыграю твою гибель?
Она подумала, что найдет другой способ убедить короля сократить срок ее договора.
— Нет. Мне пока рано. Обещаю тебе, что такого не повторится.
В этом Селена очень сомневалась. Она прислонилась к стене дома, возле которого стояла, и скрестила руки на груди. Аркер безотрывно глядел на отплывающий корабль.
— Не молчи. Скажи что-нибудь, — попросил он, поворачиваясь к ней.
— Мне нечего сказать. Я вот думаю, не убить ли мне тебя прямо сейчас и не притащить ли королю твой труп.
Селена говорила это не из желания попугать Аркера. После минувшей ночи, проведенной с Шаолом, она всерьез задумалась, не упростить ли себе задачу. Ей не хотелось подвергать Шаола хотя бы малейшей опасности.
— Прости меня, — в третий раз произнес Аркер, но Селена отмахнулась.
Корабль отчалил. Удивительно, как быстро эти люди сумели собраться и бежать. Наверное, не все в кружке были глупцами вроде Дависа.
— Ты упомянул про одного человека. Он и есть главный в их кружке?
— Наверное, — уклончиво ответил Аркер. — Или занимает там достаточно высокое положение. Как видишь, стоило мне намекнуть о грозящей опасности, и он мигом устроил их отъезд.
Селена покусывала губы. Возможно, Давис и впрямь был самоуверенным глупцом. Возможно, Аркер прав и этим людям нужен правитель, лучше отвечающий их интересам. Виновны они или нет — это другой вопрос. Возможно, мужчины и виновны. Но их жены и дети? Их бегство не было трусостью. Правда, не всем удавалось благополучно бежать из Адарлана.
— К завтрашнему вечеру мне нужны новые имена и сведения, — сказала Селена. — Иначе я брошу твою голову королю под ноги и спрошу, желает ли он, чтобы я утопила ее в сточном канале или выставила возле ворот.
Не став дожидаться ответа Аркера, Селена повернулась и зашагала к замку, скрывшись в темноте и тумане. На обратном пути она раздумывала об увиденном. В мире не существовало ни абсолютного добра, ни абсолютного зла (единственным исключением был король). Пусть эти люди заслуживали суда, но они спасали жизни близких.
Единственное, что удивляло ее во всей этой истории, — утверждение заговорщиков об их связи с Аэлиной Галатинией. Неужели есть силы, собирающиеся вокруг наследницы престола? И неужели все эти страшные десять лет кому-то из уцелевших придворных некогда могущественного террасенского двора удавалось скрываться? Стараниями адарланского короля нынешний Террасен не имел регулярной армии. Только отдельные адарланские части… Но бежавшие заговорщики действительно опирались на реальные силы. Как говорила Нехемия, если Террасен когда-либо снова поднимется, это будет серьезной угрозой для Адарлана.
Возможно, ей ничего не придется делать. Не понадобится рисковать ни своей жизнью, ни жизнью Шаола. Чем бы ни руководствовались заговорщики, быть может, они найдут управу на короля и сумеют освободить Эрилею.
Чем ближе подходила Селена к сверкающему стеклянному замку, тем шире улыбалась, предвкушая встречу с Шаолом.
День рождения Шаола они отметили четыре дня назад. С тех пор каждую ночь он проводил с Селеной. Все свободное утреннее и дневное время тоже. Конечно, у каждого из них оставались обязанности. Капитан королевской гвардии был обязан выслушивать доклады своих командиров. Но, даже слушая их, Шаол продолжал думать о Селене.
В ночь их первой близости он изо всех сил старался, чтобы для Селены это прошло как можно безболезненнее. Но ей все-таки было больно, и в глазах у нее поблескивали слезы. А когда Шаол спрашивал, не остановиться ли ему, она молча его целовала. Снова и снова. В их первую ночь он не выпускал Селену из объятий и мечтал, что теперь у них так будет до конца жизни.
Каждую ночь он целовал ее шрамы на спине и мысленно клялся, что однажды он вернется в Эндовьер и сровняет каторгу с землей.
— Капитан, я спрашивал ваше мнение.
Шаол заморгал, вспомнив, что находится не с Селеной, а среди сослуживцев.
— Я хочу еще раз услышать, что ты сам думаешь по этому поводу, — вывернулся Шаол, изо всех сил стараясь не покраснеть.
— Так я и говорю: пока длится карнавал, во дворе нужна дополнительная охрана.
Какая охрана? Может, там что-то случилось? Спрашивать Шаол не решался, иначе всем сразу станет ясно, что он не слушал.
Из щекотливой ситуации его выручил стук в дверь. Затем дверь открылась и туда просунулась голова Селены.
Едва увидев ее, капитан снова позабыл обо всем на свете. Гвардейцы откровенно глазели на улыбающуюся Селену. Внутри Шаола вспыхнула ревность. Он был готов расквасить физиономию каждому, кто беззастенчиво разглядывал его женщину. Через мгновение ему стало стыдно за такие мысли. Ведь эти люди — его сослуживцы, его друзья. Что удивительного, если они смотрят на красивую женщину, которую половина из них до смерти боялись?
Шаол любовался румянцем на ее щеках и сверкающими глазами. Он мечтал поскорее заключить ее в объятия и тогда уже по-настоящему забыть обо всем на свете.
— Простите, капитан, — сказала Селена, не входя в комнату. — Король требует вас к себе.
Если бы не лукавая вспышка в ее глазах, ему бы сейчас было очень несладко. Внезапный вызов к королю мог означать что угодно, в том числе и самое худшее. А так… Дерзкая девчонка!
Шаол встал.
— Если необходимо, усильте охрану на дворе, — сказал он подчиненному. — Потом доложите.
Они вышли в коридор. Шаол держался на почтительном расстоянии, пока они не завернули за угол. Там он крепко обнял Селену.
— Фалипы и слуг не будет до самого обеда, — сообщила она.
Голос Селены действовал на него так же, как ее пальцы, ласкающие ему спину. Шаол уже представил спальню, жаркое пламя камина и… Но испытывать судьбу было опасно.
— С одного совещания ты меня выцарапала, — сказал капитан. — Но через двадцать минут у меня начнется другое, и его я никак пропустить не могу. Там будут придворные.
Шаол прикинул время: двадцать минут уйдет только на то, чтобы дойти до покоев Селены и вернуться обратно. Нет, так рисковать он не может.
Селена остановилась, хмуро поглядывая на него. В это время Шаол заметил неподалеку узкую деревянную дверь. Каморка, где слуги держали метлы, щетки и прочие нехитрые свои орудия. Селена перехватила его взгляд и улыбнулась.
— Держи рот закрытым, — предупредил Шаол. — Чтобы ни одного звука.
Селена толкнула дверь и втащила капитана в каморку.
— Думаю, это мне вскоре придется напоминать тебе об осторожности, — промурлыкала она.
У Шаола бурлила кровь. Он молча затворил дверь и, схватив первую попавшуюся метлу, продел ее в дверную ручку, закрыв каморку изнутри.
— В каморке? Среди метелок и щеток? — переспросила Нехемия, как-то странно улыбаясь. — Ты не выдумываешь?
Селена, лежавшая рядом с принцессой на ее постели, потянулась к тарелке, полной изюма в шоколаде.
— Клянусь собственной жизнью, — сказала она, отправляя в рот очередную порцию лакомства.
Нехемия даже подпрыгнула. Быстроногая тоже подпрыгнула и едва не приземлилась хозяйке на лицо. Простодушная собака, вероятно, подумала, что сейчас начнется увлекательная игра.
Селена осторожно спихнула Быстроногую и улыбнулась во весь рот:
— Кто бы знал, какого удовольствия я лишала себя?
А ведь Шаол был… Она даже покраснела, вспомнив, сколько наслаждения ей доставляла близость с ним. Стоило ему дотронуться до нее, и она превращалась в дикого зверя.
— Я могла бы тебе это подтвердить, — сказала Нехемия, нагибаясь за лакомством. — Но кто бы мог подумать, что серьезный и суровый капитан королевской гвардии окажется таким страстным?.. Я очень рада за тебя, подруга. — Она улыбнулась Селене.
— Я… и сама за себя рада, — призналась Селена, улыбаясь принцессе.
Да, впервые за многие годы она была по-настоящему счастлива. Это чувство пронизывало все ее мысли. Появился робкий лучик надежды. Крохотный огонек, на который Селена боялась лишний раз взглянуть, чтобы он не исчез. Скорее всего, мир так и не станет совершенным и в нем никогда не будет полной справедливости. Но быть может, она сумеет обрести в этом мире достаточно свободы и душевного покоя.
Перемена в настроении принцессы была внезапной. Только что они болтали о разных пустяках. И вдруг… словно порыв холодного ветра. Селена повернулась к Нехемии. Та смотрела в потолок.
— У тебя что-то случилось? — спросила Селена.
Принцесса вздохнула:
— Король просил меня обратиться к эйлуэйским мятежникам. Убедить их прекратить сопротивление. В противном случае он их уничтожит.
— Он угрожал это сделать?
— Не напрямую, но его намек был весьма прозрачным. В конце месяца король отправит Перангтона в Морат, где у герцога есть крепость. Я ни единой минуты не сомневаюсь, что Перангтон станет королевским оком на южных границах Адарлана. Герцог — правая рука короля. У него широчайшие полномочия. Если Перангтон решит покончить с эйлуэйскими мятежниками, ему это будет позволено.
Селена села, подобрав ноги под себя.
— Значит, ты возвращаешься в Эйлуэ?
— Сама пока не знаю. Мне нужно быть здесь. Здесь есть… В общем, я должна оставаться здесь: в этом городе и в этом замке. Но я не могу допустить новой бойни, новых жертв среди моего народа.
— Быть может, поручить переговоры с мятежниками твоим родителям или братьям?
— Братья еще слишком молоды и неопытны, а родителям и так хватает забот в Банджали.
Принцесса тоже села. Быстроногая моментально засунула голову ей между колен, одновременно лягая задними лапами хозяйку.
— Я с детства знала, насколько тяжела королевская корона. Когда адарланский король вторгся в Эйлуэ, я уже тогда понимала, что однажды мне придется сделать очень нелегкий выбор. — Нехемия наморщила лоб. — Но я не предполагала, что выбор окажется настолько тяжелым. Я не могу одновременно быть в двух местах.
Селена обняла принцессу за плечи. Неудивительно, что Нехемии было не до разгадки смысла фразы. Селена покраснела от стыда.
— Элентия, что я буду делать, если он убьет еще пятьсот моих соотечественников? Что я буду делать, если он устроит в Калакулле показательные казни? Как я могу повернуться к ним спиной?
Селена не знала ответа. На протяжении этой недели ее мысли почти целиком были заняты Шаолом. А принцесса в то же самое время пыталась уберечь родную страну от новых бед. Селена знала нечто такое, что помогло бы Нехемии в ее сражении с королем. Но Селена забыла обо всем, в том числе и о приказе Элианы.
Нехемия порывисто взяла ее за руку.
— Обещай мне, — прошептала принцесса, сверкая глазами. — Обещай, что ты поможешь мне освободить Эйлуэ от него.
— Освободить Эйлуэ? — повторила Селена, чувствуя, как у нее леденеет кровь.
— Обещай, что позаботишься о возвращении моему отцу эйлуэйской короны. Обещай сделать так, чтобы из Калакуллы и Эндовьера выпустили всех моих соотечественников.
— Я всего лишь ассасин, — сказала Селена, высвобождая свою руку. — И потом… то, о чем ты говоришь… — Она встала с кровати. Сердце бешено колотилось. — Нехемия, это безумие.
— Другого пути нет. Эйлуэ должна стать свободной. С твоей помощью мы соберем громадную…
— Нет.
Это «нет» прозвучало как пощечина.
— Нет, — повторила Селена, качая головой. — Ни за какие сокровища мира я не стану помогать тебе собирать мятежную армию. Эйлуэ тоже пострадала от адарланского вторжения, но вам и не снились жестокости, какие адарланцы чинили в других местах. Да король казнит тебя, едва только ты начнешь собирать армию. Я не желаю быть причастной к твоей гибели.
— Тогда к чему ты желаешь быть причастной, Селена? — Нехемия тоже встала, спихнув Быстроногую с коленей. — За что ты готова сражаться? Или ни за что, кроме себя?
У Селены вдруг схватило горло, и ей стало трудно говорить.
— Нехемия, ты даже не представляешь, что он может сделать с тобой и с твоим народом.
— Представляю. Он убил пятьсот мятежников, не пощадив и их семьи!
— Но пятьсот мятежников — это не целое королевство! Прежнего Террасена больше нет. Ты восхищаешься силой и благородством террасенского двора. Все это в прошлом. Не помогли ни сила, ни благородство. Король уничтожил Террасен. Мы были сильнейшим королевством на континенте. Возможно, что и во всем мире. И что толку? Король безжалостно расправился с нашим королевским двором.
— Он застал их врасплох. Они оказались неподготовленными, — возразила Нехемия.
— Десять лет назад его армия была куда малочисленнее. А сегодня у короля миллионы солдат. Сила, с которой приходится считаться, нравится тебе это или нет.
— Селена, я не знаю, какие еще доводы тебе нужны? Когда ты перестанешь убегать от действительности и посмотришь ей в глаза? Если тебе мало Эндовьера и страданий моих соотечественников, чем тогда тебя пронять?
— Я всего лишь человек.
— Человек, избранный королевой Элианой. Человек, на чьем лбу во время поединка вспыхнул священный знак! Человек, который до сих пор жив, невзирая на все превратности судьбы. Наши пути пересеклись не просто так. Если на тебе нет благословения богов, тогда я не знаю, кто им одарен.
— Это смехотворно и даже глупо.
— Глупо? Глупо сражаться за справедливость, за тех, кто не может постоять за себя? Думаешь, солдаты — главная сила короля? У него есть силы пострашнее. Мои сны были полны теней. Я слышала хлопанье тяжелых крыльев, парящих между горными перевалами. Мы отправляли разведчиков в Белоклычьи горы, в Ферианскую впадину. Никто из них не возвращался оттуда. Знаешь, что говорят жители долин? Они тоже слышат хлопанье крыльев над впадиной. Всякий раз, когда ветер дует с той стороны.
— Я не понимаю ни слова из того, о чем ты говоришь, — сказала Селена.
Здесь она покривила душой. Кое-что она понимала и кое-что видела.
Нехемия подошла к ней, схватила за руки:
— Ты отлично понимаешь. Когда ты смотришь на него, ты чувствуешь страшную силу, которой он окружен. Как один человек сумел столь быстро завоевать целый континент? Только ли силой своей армии? Тогда почему террасенский двор пал почти сразу, хотя все, кто их защищал, были потомственными воинами? Почему самое могущественное королевство было уничтожено за считаные дни?
— Ты устала и взбудоражена разговором с королем, — попыталась успокоить принцессу Селена. О странном совпадении слов Нехемии и Элианы она старалась не думать. — Давай поговорим об этом позже, — предложила она, высвобождаясь из рук Нехемии.
— Я не хочу говорить об этом позже!
Быстроногая заскулила, пытаясь вклиниться между ними.
— Если мы не ударим сейчас, — продолжала Нехемия, — тогда все его гнусные замыслы станут страшной реальностью. И тогда уже будет бесполезно на что-то надеяться.
— Надеяться и сейчас бесполезно, — ответила Селена. — Пока он жив, только самоубийцы могут выступать против него. А сколько он еще проживет, не знает никто.
Селене открывалась зловещая правда сказанного. Если Нехемия и Элиана правы насчет источника таинственной силы короля, как можно рассчитывать его одолеть?
— Я не хочу становиться частью твоих замыслов. Я не стану собственными руками помогать твоей гибели. Еще неизвестно, сколько безвинных людей пострадают вместе с тобой.
— Ты не станешь помогать, потому что тебя волнует лишь собственная персона.
— А если и так, то что? Что, если я хочу жить спокойно?
— Это самообман. Пока он правит, не будет у тебя спокойной жизни. Когда ты призналась, что не убивала людей по его приказу, я обрадовалась. Подумала, наконец-то ты сделала шаг в правильном направлении. Решила: в нужное время я смогу на тебя опереться, смогу рассчитывать на твою помощь. Я и представить не могла, что ты нарушала королевские приказы исключительно для очистки собственной совести!
Селена пошла к двери.
— Я не знала, что ты просто трусиха, — презрительно цокнув языком, бросила ей Нехемия.
— Повтори еще раз! — потребовала Селена, обернувшись через плечо.
Нехемия не дрогнула:
— Трусиха. Ты всего лишь трусиха.
Селена стиснула кулаки.
— Когда вокруг тебя будут валяться мертвые соотечественники, я не подставлю плечо для твоих слез! — прошипела она.
Прежде чем принцесса успела произнести хоть слово, Селена вышла, едва не прищемив дверью Быстроногую, метнувшуюся за ней.
