Глава 20
— Морт, — позвала Селена.
Бронзовый череп открыл глаза.
— Крайне невежливо будить того, кто спит, — зевая, проговорил он.
— Может, тебе предпочтительнее получить кулаком по физиономии?
Череп мгновенно проснулся и сердито уставился на Селену.
— Я хочу знать. — Селена дотронулась до амулета. — В этом амулете действительно есть сила?
— Разумеется, нет.
— Но ведь Глазу Элианы — тысячи лет.
— Ну и что? — зевнул череп. — Это магия. Магические предметы почти не стареют. Не то что обычные вещи.
— Тогда в чем назначение амулета?
— Элиана тебе все объяснила. Он оберегает тебя от зла, хотя ты сама отчаянно ищешь приключений на свою голову.
Селена открыла дверь.
— По-моему, я знаю, в чем его назначение.
Возможно, это было простым совпадением. Но ведь в той фразе недвусмысленно упоминался глаз. Кто знает, может, Давис искал то же самое, что Элиана велела найти ей, — источник силы короля. И сейчас она сделает первый шаг к разгадке этой тайны.
— Ты ошибаешься, — сказал ей Морт, когда она проходила мимо. — Можешь поступать как знаешь. Я просто тебя предостерегаю.
Селена его не слушала. Она подошла к отверстию в стене, встала на цыпочки и снова заглянула внутрь. Стена на другой стороне была темной. Селена сняла цепочку с амулетом и осторожно приложила Глаз Элианы к отверстию.
Амулет почти вплотную занял отверстие. Затаив дыхание, Селена вновь заглянула, теперь уже через самоцвет.
Ничего. Стена осталась прежней. «Знаков Вэрда» на ней не стало ни больше ни меньше. Селена перевернула амулет. И снова никакого результата. Она пыталась осторожно поворачивать Глаз Элианы вправо и влево. Перед ней была все та же стена, залитая слабым лунным светом, проникавшим из другого светового колодца. Селена принялась ощупывать каменное пространство вокруг себя, надеясь обнаружить дверь.
— Но ведь это Глаз Элианы! Там было написано: «Только имея глаз, можно видеть правильно». Какой же тогда глаз надо приставить к этому отверстию?
— Можешь вырвать собственный. Вдруг подойдет? — ехидно посоветовал Морт.
— Ну почему ничего не происходит? — не унималась Селена. — Может, я должна произнести заклинание?
Она повернулась к саркофагу королевы. Возможно, заклинание было у нее под самым носом, а она и не видела. Так всегда и бывает. Селена снова приложила амулет к отверстию и произнесла слова, начертанные у ног мраморной Элианы:
— «Ах! Разлом Времён!»
И снова ничего.
Морт расхохотался. Где-то она уже слышала такой смех. Селена вытащила амулет из отверстия:
— До чего я все это ненавижу! Ненавижу дурацкую гробницу! Ненавижу все дурацкие загадки и тайны!
Права, тысячу раз права была Нехемия. Амулет — путь в тупик. А она — самонадеянная дура, не доверяющая тем, кто знает больше ее. И нетерпеливая.
— Я же говорил: у тебя ничего не получится.
— Тогда что нужно сделать, чтобы получилось? Ведь загадка каким-то образом связана с этой гробницей. И та стена устроена не просто так.
— Конечно не просто так. Но ты по-прежнему не умеешь правильно задавать вопросы.
— Я задала тебе десятки вопросов! А ты не почесался ответить ни на один!
— Возвращайся, когда… — начал было Морт, но Селена уже мчалась вверх по лестнице.
Селена стояла на каменистом краю оврага. Холодный северный ветер трепал ей волосы. Этот сон она видела не впервые, и всегда в нем был тот же пейзаж и то время года.
За ее спиной поднимался пологий склон, тоже каменистый, без единого кустика. А перед нею лежал глубокий овраг, тянущийся далеко, до самого горизонта, залитого звездным светом. На другом краю оврага темнел лес, полный жизни.
Другой край оврага порос сочной травой. И там стоял белый олень. Он смотрел на Селену. Его могучие рога серебрились под лунным светом, создавая нечто вроде ореола славы. В такую же холодную ночь, как эта, Селена увидела белого оленя сквозь зарешеченное оконце тюремной повозки, в которой ее везли в Эндовьер. Белая вспышка света, прежде чем мир для нее погрузился во тьму.
Они молча смотрели друг на друга.
Селена сделала полшага к краю и замерла. Камешки, задетые ногами, покатились и исчезли в овраге. Там была кромешная тьма. Ни конца ни края. Ей казалось, что овраг дышит. Оттуда доносился шепот поблекших воспоминаний, всплывали забытые лица. Иногда Селене чудилось, что тьма смотрит на нее и у тьмы — ее лицо.
А еще ей слышался где-то внизу шум полузамерзшей реки, полной талого снега с Оленьих гор. Олень подошел к самому краю и наклонил голову, словно приглашая Селену прыгнуть к нему.
Но овраг стал расширяться, похожий на пасть гигантского зверя. В какой-то момент Селене показалось, что эта пасть поглотит весь мир.
Она не решилась перепрыгнуть на другой берег. Олень повернулся и беззвучно скрылся среди деревьев, не имевших возраста.
Селена проснулась затемно. В камине дотлевали последние угли. Луны не было. За незашторенным окном мерцали редкие городские огни. Всегда один и тот же сон… год за годом. Напоминание.
Она и без напоминаний никогда не забудет ту страшную ночь, когда она лишилась всего, что ей было дорого. Когда проснулась, залитая не своей кровью.
Селена вылезла из постели. Быстроногая запрыгала вокруг нее. Пройдя несколько шагов, Селена остановилась, глядя в темноту, в бездонный овраг, который и сейчас ее манил. Быстроногая тыкалась носом в босые пятки. Селена нагнулась и погладила лохматую собачью голову.
Она еще немного постояла, глядя в бесконечную тьму.
Селена покинула замок задолго до рассвета.
Когда утром Селена не появилась в казарме, Шаол подождал еще десять минут, а потом отправился к ней. Если ей не захотелось вылезать на холод — это совсем не повод отменять их пробежку. К тому же ему не терпелось услышать историю о том, как она украла астерионскую кобылу из конюшен правителя Сандри. Подумав об этом, Шаол улыбнулся и покачал головой. Только у Селены хватило бы дерзости на такой безумный поступок.
Войдя, Шаол увидел не Селену, а Нехемию. Принцесса почему-то сидела в прихожей. Рядом с нею стояла чашка с горячим чаем. Нехемия листала одну из книг, лежавших на столике. Шаол поклонился.
— Ее здесь нет, — сказала Нехемия.
Слова принцессы подтверждала открытая дверь спальни. Пустая кровать была аккуратно застелена.
— Где она? — спросил Шаол.
Суровый взгляд Нехемии потеплел. Она кивнула на записку, лежавшую среди книг:
— Можете считать, что сегодня она взяла выходной. А насчет где… Думаю, что далеко от города. Настолько, насколько можно уйти за полдня.
— Зачем это ей понадобилось?
Нехемия грустно улыбнулась:
— Сегодня десятая годовщина смерти ее родителей.
