7
Деньги были на месте – и кошелек Федима, и наличность за прилавком. Задняя комната пустовала, там были только кровать и личные вещи.
— Он держит барахло в другом месте, – заключил я, когда вышел и встал лицом к лавке.
— Или его забрали.
Деган стоял на пороге и смотрел в щель занавески, заменявшей дверь.
— И оставили соколики? Нет, это послание.
— От кого?
— От того, кого я должен найти.
— Я думал, ты должен был найти Федима.
— Планы меняются, – сообщил я.
Я подошел к Федиму и заглянул ему в лицо. Для члена Круга он выглядел вполне заурядно: оливкового цвета кожа, лысоватый, длинноносый. Левая щека вся в шрамах от прыщей. Не лежи он покойником, я бы вообще не обратил на него внимания.
— Это плохо, – произнес я.
— Какая неожиданность! – откликнулся Деган.
— Не в том смысле.
И я пошевелил сапогом бездыханное тело Федима.
— Все совсем плохо. Я должен был проделать с ним то же самое. После беседы.
Деган кивнул.
— Ты прав, это плохо. – Затем он криво ухмыльнулся: – Но все равно ирония случая, согласен?
— Да, – проговорил я, – ирония.
До того как мы его нашли, Федим был мелкой проблемой. Мертвым он превратился в серьезную. Вот вам ирония для начала: убей Федима я, это была бы работа; замочи его кто-то другой – прямое посягательство на власть Никко.
Погано было то, что я мог сказать что угодно, а звон пойдет: «Никко не защитил своих клиентов. Ату его в Десяти Путях!» Именно этого он и пытался избежать, ради чего и направил меня сюда. Если виновного – или виновных – не прищучить быстро и строго, то репутация Никко накроется вместе с моей башкой.
И вот еще немного иронии: поскольку именно я должен был убить Федима, теперь на мне лежала обязанность разыскать того, кто мочканул Дилера, и вернуть должок.
Дрот, Ангел Мщения – бред сивой кобылы.
Я смотрел на Федима и желал его душе длинного и безнадежного пути в Гостеприимные Угодья. Тут Деган дважды щелкнул пальцами. Я поднял взгляд и увидел, что он прижался у входа к стене. Деган поднял один палец и показал на дверь.
Это означало гостя.
Я поискал, куда бы спрятаться, потом передумал и сел на виду за стол в нескольких шагах от трупа Федима. Извлек рапиру и для солидности положил на колени.
С порога донеслось шуршание кожи. Кто-то кашлянул.
— Федим? – Мужской голос. Приглушенный. – Федим?..
Занавеска отошла, и в щель просунулась голова какого-то моложавого дядьки с огромными залысинами. То, что осталось от шевелюры, было сбрито до короткой черной щетины. Он прищурился, исказившись узким лицом, и сразу перестал, едва рассмотрел тело на полу. Заметив меня, он было рванулся прочь, но Деган уже схватил его за шею.
Остаток пути Деган волок его волоком. К чести дядьки, тот не орал, – правда, крики вряд ли бы ему помогли. Крики здесь были таким же обычным делом, как тараканы.
Гость был невысок, хотя и повыше меня, а также тощ. Впрочем, не тощ – жилист. Под мешковатой одеждой и провисшим поясом скрывались сильные мускулы, и Дегану пришлось потрудиться. Одной рукой визитер прижимал к себе холщовую сумку.
— Я ничего не видел, – произнес он поспешно. – Вас здесь не было.
— Это плохо, – отозвался я.
Гость прекратил сопротивление и склонил голову набок, насколько позволяла хватка Дегана. В глазах зажегся огонек соглашательства и чуть ли не плотской чувственности.
— А что?
— Мне нужен тот, кто что-то видел, – пояснил я.
Он посмотрел на мертвого Федима и облизнул губы.
— Например?
— Например, того, кто загасил Дилера.
— Не тебя?
— Не меня. И не его. – Я указал рапирой на Дегана.
— Правду хотите? – спросил дядька.
— Было бы неплохо, – улыбнулся я.
— Я не знаю.
— Мне хотелось услышать другое.
Тот пожал плечами:
— Извини.
Я дернул подбородком. Деган поднажал.
— Стойте! – заорал гость. – Я узнаю! Я могу узнать!
— Как?
— Ухо спрошу.
— Уже спрашивали, – соврал я.
Его взгляд забегал по лавке.
— Но я знаю… знал Федима! Я знаю, кого спросить, где послушать!
Я кивнул, словно обдумывая его предложение.
— Откуда ты знаешь Дилера?
— Он хранит… то есть хранил мое барахлишко.
Я удивленно поднял брови:
— Хранил твое барахло? Толкал, что ли?
Барыги не хранили краденого, они спешили сбыть его с рук.
— Нет, он хранил.
Наверно, я выглядел недоверчиво, потому что Деган снова сдавил ему шею. Тот сгорбился от боли.
— Я Кидала! – прохрипел он. – Федим держал барахло за процент!
— Ах вот оно что! – сказал я.
Теперь понятно.
Кидалы воровали «на круг»: крали у одного, перепродавали другому, потом снова крали и возвращали прежнему хозяину за вознаграждение. Смысл заключался в том, чтобы дважды заработать на одной вещи; Кидалу также не удавалось поймать с поличным, так как она постоянно переходила из рук в руки.
Федим был, судя по всему, посредником при этом Кидале: продавал товар и наводил вора, когда наступало время украсть его заново. Подобные отношения требовали взаимного доверия, потому что оба могли сдать друг друга ради быстрой наживы. А доверие, как я обнаружил, убеждает в надежности, а это приводит к тому, что делишься тайнами. Они-то мне и нужны.
Я указал на трехногий табурет в углу.
— Садись.
Кидала повиновался. Деган вернулся на пост у дверной занавески.
— Как тебя зовут, Кидала?
— Ларриос.
— Расскажи мне про Федима, Ларриос.
Он пожал плечами:
— Федим – барыга. Мы с ним хорошо ладили.
— Он специализировался на чем-нибудь?
— Да нет. Скупал все подряд отовсюду: монеты, брюлики, шмотки, железки, книги, пиво… все. Говорил, что в Десяти Путях нужно брать количеством, а не качеством.
— У него были постоянные покупатели?
— Не знаю, он всегда кого-нибудь находил.
— Кидал кого-нибудь?
Ларриос фыркнул.
— Понятно, – кивнул я. – Поставим вопрос иначе: кидал ли он кого-нибудь недавно? Не слышал?
Если я выясню, кому Федим сбывал товар, то по цепочке дойду до того, кто желал ему смерти, или прессовал, чтобы очернить Никко, или то и другое.
Ларриос откинулся на табурете, привалившись к стене.
— Он не говорил. Но какой-то тип звучал постоянно. Федим не называл его по имени – только «он».
— Что у них за дела?
— Покража небось.
— Логично.
Я указал на его сумку.
— Что там, Ларриос?
Он тонко улыбнулся:
— Покража небось.
— Ты за этим пришел? – спросил я. – Товар толкнуть?
Улыбка Ларриоса стала натянутой:
— Не расслышал, как тебя зовут.
— Точно. Ты не расслышал.
Ларриос скривился в очередном прищуре:
— Ты не местный, не из Десяти Путей. Зачем к нам пожаловали Кенты?
— Побираться, – подал голос Деган от двери.
Я зыркнул на него и резко сказал:
— Мы искали Федима. Но теперь ищем, кто его мочканул.
— И это тоже, – согласился Деган.
— А можно спросить – зачем?
Я пропустил это мимо ушей.
— Чего ты хотел от Федима? – спросил я снова.
Ларриос щурился на меня.
— Федим из ваших, да? – проговорил он после недолгого молчания. – Они вас опередили.
— Они? – переспросил я.
Теперь вопрос проигнорировал Ларриос. Он посмотрел на труп.
— Ты мертвый важнее, чем живой, – сказал он покойнику и осклабился. – А ни соколика не срубить. Поделом тебе.
Я приставил к груди Ларриоса рапиру и задержал.
— Ты сказал – «они».
Он поглядел на клинок, потом на меня. Попытался нахамить, но голос не сдюжил.
— Кто такие «они», зависит от того, кто такой ты.
— Я человек с клинком, и у меня кончается терпение.
— Хороший… довод. – Взгляд Ларриоса вторично прошелся по помещению и снова уперся в меня. – Федим жаловался, что на него наезжают. И ныл, что платит за крышу, а никому дела нет.
— Знаешь, о ком речь?
— В смысле – кто его за яйца брал? Понятия не имею – здесь же не кордон, а проходной двор, ты в курсе? Я помню только, как Федим сказал, что, когда он пригрозил пожаловаться Никко, они ему в лицо рассмеялись.
Отлично. Эти ребята не только наезжали на нашего брата, но и смеялись над Тузами. Если Никко узнает… Нет, про это мне не хотелось думать. Лучше по одному несчастью за раз в порядке поступления.
— Я знаю одно, – продолжил Ларриос. – У этих ребят серьезная крыша.
— С чего ты взял?
— Шутишь? Гнобят не только Никко – Нийян Красные Ногти, банду Пяти Ушей. Может, еще кого-то. Черт, да я слышал, что даже ребята Келлза на западной стороне…
— Погоди, – сказал я, сделав стойку. – У Келлза и впрямь есть люди в Десяти Путях?
Какого хрена ему тут делать? Я надеялся, что это досужие бредни.
Ларриос пожал плечами.
— Ну…
— Шобла, – сообщил Деган.
— Что? – Я повернулся к двери.
— Резуны, – сказал он, обнажая меч, и шорох стали только подкрепил сказанное.
Я глянул на Ларриоса.
Тот замотал головой:
— На меня не смотри, я работаю в одиночку.
Ему, похоже, стало не по себе.
— Много? – спросил я Дегана.
— Достаточно.
— Достаточно для чего? Чтобы порезвиться, потрудиться или чтобы вырыть нам по могиле?
— Достаточно для того, чтобы подумать о черном ходе.
Я воскресил в памяти заднюю часть лавки.
— Его тут нет.
— Очень жаль.
Я кольнул Ларриоса:
— Кто они?
— Откуда мне знать, черт побери?
Я выбил из-под него табурет, и Ларриос растянулся на полу. Я присел на корточки и приставил лезвие к его горлу.
— Если узнаю, что это ты навел, то обещаю тебе медленную и мучительную смерть.
— Нет времени, – вмешался Деган.
— Клянусь, – прохрипел Ларриос. Он взмок как мышь. – Я пришел один. Я просто хотел забрать товар. Клянусь!
Я долго смотрел ему в глаза. Два варианта: либо убить, либо довериться.
А, к черту! Деган был прав, времени не осталось. К тому же, если их куча, как он сказал, им незачем человек внутри. И в той же мере плевать, что он с нами.
Я чуть отстранился и указал подбородком на длинный нож, висевший у Ларриоса на поясе:
— Умеешь с ним обращаться?
Ларриос положил ладонь на рукоять и улыбнулся. Зрелище вышло неприятное.
— Справлюсь.
— Теперь мы друзья до гроба, и я могу умереть спокойно, – изрек Деган от двери. – В одиночку, защищая занавеску, зато спокойно.
— Ты еще не умер, – напомнил я, выпрямился и направился к нему, предоставив Ларриосу подниматься с пола.
— Они еще не подтягиваются, – проговорил Деган.
Теперь он отошел от занавески и смотрел в щель между нею и косяком. Он посторонился, и я вгляделся в густевшие сумерки.
Скорую заварушку выдает поведение местных. Они не кричат и не устраивают кипиш – по крайней мере, в знакомых мне частях города. Они медленно рассасываются и исчезают. Это что-то вроде шестого чувства толпы, инстинкт выживания. И он сейчас заработал вовсю, так как вечерняя улица необычно вымерла.
Взамен я увидел троих мужчин, которые отирались на углу напротив, и еще двоих справа. Слева мужчина и женщина играли в пристенок. Прямо по курсу стояли в дверях еще трое, и я отчетливо разглядел прислоненные к двери луки. Все эти личности слишком часто поглядывали на лавку Федима.
— И еще четверо на этой стороне улицы, – сообщил Деган, когда я отступил от занавески. – Они зашли в дома, перед тем как ты выглянул.
Я негромко присвистнул:
— Двенадцать? По нашу душу?
Деган саркастически усмехнулся:
— Досадная лесть, согласись?
Я бы сказал, – устрашающая. Кто выставляет двенадцать клинков против двух? Неприлично, абсурдно и совершенно излишне даже при участии Дегана. Кто-то хотел не просто убить нас, а полностью стереть с лица земли.
— И ты не видел, как они подошли?
— Их делянка, им проще, – пожал плечами Деган.
Я постучал рапирой по сапогу. Возможно, они просто караулили нас до чьего-то прихода. В конце концов, они еще не начали…
— Понеслось, – сказал Деган.
Я чуть отвел занавеску кончиком рапиры. Так и есть: пятеро, стоявшие по концам улицы, медленно двинулись в нашу сторону. Троица в дверном проеме пока не трогалась с места.
— Они не будут спешить, пока не подойдут, – сказал Деган. – Надеются, что мы запаникуем и попытаемся пробиться. Драться на открытой местности проще.
— Хорошо, что мы не паникуем, – сказал я.
— Хорошо, – улыбнулся Деган.
— Есть чем запустить?
Он показал на полку у соседней стены:
— Вазами.
Я вытащил из сапога нож и протянул Дегану. Мне хватит запястного.
Деган покачал головой:
— Это твой стиль, мне не подходит.
Я обернулся к Ларриосу:
— Ты можешь бросить в них?..
Тот исчез. Естественно. Черт! Черт–черт–черт!..
