Книга: Клятва на стали
Назад: 26
Дальше: 28

27

Я притворил дверь и прохромал к барной стойке. Послышался удивленный выдох, которого я не понял, но вскоре сообразил, что меч Дегана так и висел у меня на спине, а тот до сих пор не знал, что он у меня.
Ну что же, сюрпризом на сюрприз?
– Затихарились, как ворье, – заметил я, осторожно усаживаясь на стул. – Извините за такие слова.
– В подобном обществе сочту за комплимент, – отозвался Деган.
– Да по сараю, сочти за что хочешь.
Я снял с пояса сумку со шкатулкой от Хирона и поставил на стойку. Из глубины гостиницы, с кухни, долетал звон посуды – там готовили завтрак для труппы.
– Я думал, у тебя другие дела, – сказал я Дегану, – что тебе неохота быть здесь, возле нас, потому что это было бы… как ты выразился? Ах да – «слишком тяжело».
– Дрот, – встрепенулась Птицеловка, – это не он сюда пришел, а я пошла и…
– Остынь, все в порядке. – Деган поднял руку. – Никто не заставлял меня приходить, Джесс, и я был не очень любезен с Дротом в последнее посещение. Он в своем праве.
Я шмыгнул носом и вынул шкатулку из сумки. Она была немного меньше человеческой головы и сделана из полированного красного дерева. Кованые медные обручи, державшие ее, достойно обогащали цвет. С придворного станется потратить на вместилище больше, чем на содержимое.
– Не возражаешь, если я спрошу, где ты взял мой… откуда у тебя меч? – спросил Деган, когда я откинул крышку.
– Забрал у Серого Принца. Он уже мертв. Долгая история.
– С тобой иначе и не бывает.
– Может, я сумею уговорить тебя снять его с моих плеч?
– Той ночью мы с этим покончили. – Деган покачал головой. – Он больше не принадлежит мне.
– В таком случае пусть остается при мне.
– Сентиментальность?
– Да, что-то вроде.
В шкатулке было шесть полотняных мешочков. Я взял один, вытряхнул зерно и положил в рот. После минувшей ночи ахрами должно было показаться амброзией, но оно просто улеглось под язык и наполнило рот горечью.
– Как ты узнала, где его найти? – Я переключился на Птицеловку.
– Следила за ним. Той ночью, когда он к тебе приходил.
Я вскинул брови, взглянув на Дегана.
– Я высматривал тебя, – пожал плечами тот. – У нее другая повадка.
Птицеловка слегка приосанилась, явно довольная собой.
– Она говорит, что у тебя какие-то трения с Закуром, – сказал Деган.
– Ничего такого, с чем я не справлюсь. – Птицеловка фыркнула, и я оставил это без внимания. – Поговорим лучше о твоем собрате…
– Бывшем собрате.
– Хорошо, бывшем собрате. О Серебре.
– Я же сказал, что он слишком высокого мнения о себе. – Деган взболтал содержимое кружки и отхлебнул.
– Похоже, что и о Дегане Слоновая Кость.
– Ты ему сказал? – Деган остро посмотрел на меня.
– Не я, а ты. Серебро сидел в моей комнате, пока мы беседовали в коридоре. Он слышал все.
Деган зыркнул на Птицеловку, которая проигнорировала взгляд. Молодчина.
– А ты об этом знал? – спросил он.
– Да нет же, черт возьми! Если бы знал, то выволок бы его или затащил внутрь тебя и покончил с этим паскудством раз и навсегда.
– И что же говорит мой бывший брат?
– Оказывается, не ты один интересуешься бумагами Слоновой Кости.
– Он сказал, что тоже за ними охотится?
– Да.
– Чтобы использовать как козырь против меня?
– Это его версия.
– И ты ему веришь?
– Я верю в то, что у него есть виды на тебя, а теперь и на бумаги. – Я пожал плечами. – Не знаю, явился ли твой приход сюда предлогом или счастливым совпадением, но он откровенно считает тебя орудием, которое поможет ими завладеть.
– Это бессмысленно. – Деган нахмурился. – С чего он взял, что я сумею их найти?
– Может быть, и не взял, – подала голос Птицеловка.
Мы посмотрели на нее.
– Возможно, он не рассчитывает на бывшего Дегана, – пояснила она и повернулась ко мне. – Он, может быть, надеется на бывшего Носа.
– На меня? – изумился я. – С чего ему взбредет в голову, будто я могу здесь что-то найти, тем более это?
– Нет, – возразил Деган, послав Птицеловке одобрительный взгляд, – возможно, она права. Серебро не дурак: в этом есть смысл, если он знал о моих поисках чего-то и понял, что может заручиться твоей помощью, направив тебя по моему следу.
– Но откуда ему знать, за чем ты охотишься? Даже я не знал, пока не оказался здесь и не поговорил с тобой. Черт побери, он и понятия не имел, что ты находишься в Джане, пока я ему не сказал.
– Полно, он мог услышать что-то в других кругах. – Деган откашлялся.
– Что за круги? – Я сел прямее.
– Ты не первый, кому я сказал, что́ ищу. – Деган уставился в темноту.
Я был готов ответить, что мне нет дела до его собеседников в Эль-Куаддисе, когда вдруг смекнул, что он говорил о другом. Он имел в виду Илдрекку того периода, когда еще находился там.
О проклятье!
– Никак ты расспрашивал о Слоновой Кости других Деганов?
– Одного или двоих.
– И они сообщили Серебру?
– Не исключено. Скорее, он вычислил это сам, не дав им понять, что они проговорились. Я же сказал, что он не дурак.
– Напомни-ка, ты разве не в бегах? – Я потер виски. Не помогло. – Разве орден не охотится за твоей головой, после того как ты загасил Дегана и бросил меч?
– Это сложная тема.
– Клянусь, что да. – Скрестив руки, я привалился к барной стойке. – Говори. И даже не пытайся заливать, что это Деганская тайна – ты вылетел из ордена, а я увяз в этом деле по уши.
– Давай ограничимся тем, – Деган надул щеки, выдохнул и откинулся на спинку, – что есть вещи, которые орден предположительно должен делать. И существуют другие, которые некоторые члены делать предпочитают. Мой выбор таков: поговорить с двумя товарищами, а у них он свой – не убивать меня. Это происходило сразу после смерти Железа, и многое оставалось неясным. Да я и не мог после случившегося явиться в Казарменный зал и проверить архивы.
– А эти твои двое собратьев восприняли нормально?
– Брат и сестра, – уточнил Деган. – Нефрит и Латунь. Они не одобрили моего деяния, но поняли, как это произошло. А главное, сочувственно отнеслись к моему намерению. – Он сделал последний глоток и отставил кружку. На лице появилась печальная улыбка. – На протяжении недель они выносили мне документы, и мы с Латунью штудировали их, стараясь найти хотя бы намек на то, что случилось с Деганом Слоновая Кость после ухода из Илдрекки.
– Но Нефрит не участвовал?
– Он ограничился тем, что давал мне возможность взглянуть. Он заявил, что может носить бумаги туда и обратно, но не был готов непосредственно приложить руку к тому, что запросто могло как излечить орден, так и разрушить его.
– Он был прав?
– Каждый должен слушать голос своей совести, – кто я такой, чтобы судить, прав ли он был, когда не пошел дальше?
– Но все-таки ты что-то нашел, и это привело тебя сюда.
– Нашла Латунь, – сказал Деган. – В одном старинном дневнике – тогда у членов ордена еще существовал обычай вести дневники – она наткнулась на сообщение Костяной Деган о том, что та якобы видела Слоновую Кость в Эль-Куаддисе. Это случилось почти через тридцать лет после его ухода из ордена, но Кость не отправилась за ним, дабы увериться.
– Почему? – спросила Птицеловка.
– По-моему, что-то связанное с отпором, который она давала пятерым людям деспота, пока ее подопечный бежал через дворцовое окно.
– А, – произнесла Птицеловка и послала мне свирепый взгляд.
– Что такое?
– Да ничего, подмечаю сходство.
– Есть одна библиотека, которая довольно перспективна в смысле бумаг Слоновой Кости. – Я повел плечами.
– Бумаг Слоновой Кости? – Деган выпрямился на стуле. – Я же сказал, что не хочу твоей помощи.
– Скажи это Дегану, который припер к стенке моих людей. То, чего ты хочешь, не обязательно совпадает с тем, что получишь.
– То же самое можно сказать про тебя.
– Это угроза? – Я сел поудобнее, слегка поморщившись при движении.
– Угроза? – Деган откинулся, не веря ушам. – Дрот, один закурейский пахан назначил цену за твою голову, а другая шантажирует тебя, требуя убить первого. Грозить тебе – все равно что пришпоривать загнанную лошадь: дела ускорятся, но итог будет один.
Я встал и подошел к их столу. Снаружи повысил голос Тобин, кричавший кому-то быть поаккуратнее с ящиком. Не иначе, прикрывал Йекеба и муку.
– Так ты помогать пришел или как? – спросил я, остановившись перед Деганом.
– Я не могу рисковать и привлекать к себе внимание, – покачал тот головой.
– Тогда зачем явился?
– Хотел попрощаться.
– Куда-то собрался?
– Не я, а ты. – Деган взглянул мимо меня на дверь и двор.
– Вот тут ты ошибаешься.
– Не поняла? – вскинулась Птицеловка.
– Они пусть уезжают, – указал я через плечо большим пальцем и посмотрел на Дегана, – но у меня еще есть дела. Совсем как у тебя.
– Нет, не как у меня. Я нахожусь здесь из-за обещания, которое дал давным-давно и пытаюсь исполнить, даже если это кончится провалом. У тебя нет такого бремени. Ты можешь уйти.
– Черта с два я могу! Я прибыл сюда, чтобы сохранить мою организацию и защитить моих людей. Если я вздумаю уйти…
– Если ты уйдешь, – резко перебил меня Деган, – то вернешься туда, откуда начал: в Илдрекку, с опорой на твоих людей и проблемой, которую нужно решить. Ты понимаешь, как тебе везет? Какая это удача? Ты можешь покинуть Эль-Куаддис и не париться о незавершенных делах. Тебе угрожал Серебро? И что с того? Ты тоже ему пригрози, а лучше сделай так, чтобы он тебя пальцем не тронул.
– Он Деган, черт возьми! Я не могу послать его подальше.
– Почему бы и нет? Меня же послал. Еще ты послал пару Серых Принцев, а одного убил, когда тот явился по твою душу. О чем я говорю – ты даже от императора увернулся! Не надо плести мне, будто не можешь, если понадобится, стряхнуть с закорок одного-единственного мечника.
– Я и отправился сюда потому, что это был лучший способ стряхнуть его с закорок.
– Брехня. – Птицеловка выплюнула это слово, будто каплю яда.
– Что? – Я быстро перехватил ее взгляд.
– Что слышал. Организация была только предлогом, и ты это знаешь. Ты находишься здесь не ради своей бригады в Илдрекке и титула Серого Принца. Даже не ради него, черт возьми! – Птицеловка ткнула пальцем в сторону Дегана. – Ты здесь ради себя самого.
– Себя? – повторил я. – Ты, может быть, не заметила, но с нашего прибытия праздников было мало. Захоти я сделать что-то для себя, то уж, наверное, зараза, не потащился бы в Джан, где меня зачморили Деспотия и Закур.
– Зачморили? – Птицеловка мгновенно вскочила и обозначилась передо мной. – Да ты сам это хавал! Ты прибыл в Джан, чтобы больше не разыгрывать из себя Серого Принца. Выслеживая его, ты похерил все остальное – планирование, манипулирование Тузами, Бандюками и Принцами, выработку политики и наведение мостов. Все, что тебе здесь понадобилось, – снова стать Носом и шариться по улицам, и это именно то, чем ты хочешь заниматься. Раз так, я тебе кое-что объясню: не выйдет. Это не похерить. И ты не просто Нос – даже здесь. Я это знаю. Жирное Кресло это знает. Мамаша Левая Рука тоже знает. Черт побери, да это известно даже Тобину с его ребятами. Это непонятно только тебе. Да может быть, ему. – Она дернула подбородком в сторону Дегана, который вопросительно выгнул бровь. – Но вот какая штука: мне неохота наблюдать, как ты изображаешь Носа. Отрицанием ты добьешься только того, что тебя замочат, а я вернулась не затем, чтобы любоваться, как ты сшиваешь себе саван своей болтовней. Нравится тебе или нет, ты Серый Принц Круга – начни уже, сука, действовать как положено.
Я только открывал рот для ответа, когда Птицеловка рванула мимо меня и понеслась вверх по лестнице. Не шелохнувшись, я проводил ее взглядом.
– Приятно видеть, что она не изменилась, – заметил Деган.
– Отвянь.
– Впрочем, она говорит дело.
– Только не ты, ладно?
Деган долго меня рассматривал.
– Позволь задать вопрос: если бы Келлз оказался на твоем месте, он пришел бы сюда? А Одиночество? Тень?
– Они другое дело. У них есть или была прочная организация.
– Не о том речь.
– Тогда о чем же?
– Если Птицеловка права, то совершенно не важно, вернусь я с тобой или нет, потому что проблема никуда не денется. – Он оттолкнулся от стола и встал. – Ты, может быть, и останешься доволен собой, но это не решит дилеммы, которая завела тебя сюда.
– А если она ошибается? – возразил я. – Если я и правда приехал из-за тебя?
– Тогда тебя постигнет жестокое разочарование, потому что я не собираюсь в Илдрекку.
– Но я, похоже, нашел зацепку. У этого секретаря, по имени…
– Дрот, я уже дважды сказал «нет». Не заставляй повторять в третий.
Он начал разворачиваться. Я потянулся остановить его.
– Будь ты проклят, Деган, я втолковываю тебе, что если сумею…
Я до сих пор не уверен, что коснулся его рукава, и знаю одно: вот я простер к нему руку, а в следующий миг уже перегнулся через стол, край которого чуть не выдавил из меня воздух. Пустая кружка Птицеловки заплясала в считаных дюймах от моего носа, а лицо оказалось притиснутым к запятнанной скатерти.
– Дрот, ступай домой, – произнес Деган с другого конца поршня-руки. В его голосе звучало не только напряжение, но и усталость. – Шагай подальше от меня, Деспотии и Закура. Отправляйся домой, пока цел.
Он подержал меня еще секунду, затем отпустил. К моменту, когда я сумел всосать достаточно воздуха, чтобы перекатиться и поискать его, зал был пуст.
Я рухнул на стул Дегана и сделал глубокий, прерывистый вдох. Плечо болело.
Ну что же, неплохо вышло.
Была ли Птицеловка права? Внушил ли я себе мысль о необходимости спасать организацию и помогать Дегану лишь ради того, чтобы вернуться на улицу? Покинул ли я Илдрекку потому, что это был не лучший выход, а самый легкий? Самый желанный для меня?
Я покачал головой. Действительно, я не просил об этом. Не стремился к общению ни с Шатуном и Щуром, ни с Волком и Жирным Креслом. Не просил, чтобы моих решений ждали актеры, организации и Круг. Не просил делать меня Серым Принцем, не говоря уж о том, чтобы искать этой доли.
И все-таки я был здесь: уличный Кент на вершине криминальной иерархии. Король моей личной горки, встревоженный желанием прочей братвы меня столкнуть. Боящийся того, что крах бывает тяжелее возвышения, которое, если задуматься, явилось подарком. Борьбы за нечто, чего я вообще не хотел.
Но разве не такова была природа любого члена Круга? Настолько вожделеть чужого, что впору отнять? Власть, деньги, роскошь, дым, глиммер как таковые значили меньше, чем их добывание. И сохранение, конечно. Не бывало более мстительной, опасной и озлобленной жертвы ограбления, чем сам профессиональный вор. О да, мы легко спускали месячный навар за одну ночь игры в кости, но это делалось по нашему усмотрению. Поистине, горе было ворюге, которого ловили за подрезанием кошелька другого Резуна.
И я занимался именно этим: держался за награбленное – того и гляди отнимут. Вцепился в титул, как в нечто украденное после многомесячной подготовки и слежки, как будто я взломал чье-то логово и уволок искомое в зубах. Я действовал, как будто приобрел мой статус во тьме и грязи, вместо того чтобы признать правду, которая гласила, что тот попросту свалился с неба. Я, порази меня гром, не собирался уступать ни толики моего блеска.
Однако… почему бы и нет?
Я все еще обдумывал этот вопрос, когда через порог пала тень. Наперекор рассудку надеясь увидеть Дегана, я поднял взгляд и обнаружил Рааза, который проскользнул внутрь.
– О, мастер Дрот, – произнес он, разводя на ходу руки, – рад, что вы еще здесь.
Я что-то буркнул и взял кружку, забыв, что та пуста. С отвращением поставил назад.
– Дай угадаю, – сказал я. – Ты прослышал, что труппа пакует манатки, и постарался перехватить меня, пока она не свалила, а с нею и я с твоим драгоценным пакетом.
– Ты меня разоблачил, – отозвался он, с завидной легкостью садясь напротив. Он был вымыт, подтянут и, вероятно, хорошо выспался. Я ненавидел его. – Нам крайне неприятно наблюдать твой отъезд, но было бы еще печальнее, прихвати ты с собой оставшуюся половину Джелемовых бумаг.
– Еще бы! – согласился я. – Но можешь не волноваться насчет и первого, и второго. Я покамест никуда не собираюсь.
– Неужели? – Рааз оглянулся на дверь. – Я полагал, что ты возглавишь своих… людей. – Он бросил унылый взгляд на пустой бар. – Не будет ли с моей стороны дерзостью спросить, кто выступит вашим покровителем, когда падишах отзовет свою милость?
Над этим я и сам думал с того момента, как ступил на двор. На этот вопрос у меня пока был всего один ответ.
– Как раз об этом… – начал я.
– О нет, – отшатнулся Рааз, быстро угадав мои намерения. – Решительно нет. Мы не можем быть вашими патронами.
– Напомнить, что вы мне должны? – Я подался вперед и многозначительно поиграл пальцами левой руки. – Вы оба, ты и твой господин?
– Я не забыл твоего поступка, – заверил Рааз. – Он тоже. Но мы не в том положении, чтобы оказывать покровительство… человеку вроде тебя.
– То есть члену Круга?
– Имперцу. Мой тал уже впал в немилость. Если мы открыто возьмем на себя ответственность за тебя и твои действия… – Он покачал головой. – Мы уважаем наше соглашение, мой друг, но я боюсь, что выполнить твою просьбу не в наших силах. Мы не можем быть вашими патронами.
Я ждал такого ответа, хотя надеялся не услышать. Без патронажного жетона я окажусь на улицах меченым человеком – и это без учета награды Жирного Кресла за мою персону, не говоря о последствиях срыва сделки с Мамашей Левая Рука. При таком раскладе перспектива найти бумаги Слоновой Кости и уломать Дегана, да и вообще существовать в Эль-Куаддисе, предстала не удручающей, а почти немыслимой.
– Тогда мне, пожалуй, придется идти тернистым путем, – признал я. – Но это ведь не твоя забота? – Я встал и снял дублет. – Ты посыльный, а я не могу больше хранить пакет, тем более что предстоят горячие деньки.
Вытащив из сапога нож, я занялся швами.
– Ты… ты хочешь сказать, что все это время хранил его при себе? – Рааз сделал большие глаза.
– Я имперец, живу с оравой актеров в гостинице посреди Джана – где, черт возьми, мне его спрятать?
– Я просто думал… – Рааз покачал головой и издал смешок. – Нет, не важно, о чем я думал. Ты прав: лучше отдать сейчас, особенно если ты будешь без жетона. Без покровителя и так нелегко, но если найдут бумаги? Из такой переделки не выпутаться даже торговцу-шейху!
– Хорошо сказано, да, я не торговец-шейх. Вот незадача! Я и на родине всего лишь преступник, а здесь и говорить не приходится. Мне даже не хочется думать, что произойдет, если…
Я замолк и перестал орудовать ножом. Поднял взгляд на Рааза и ухмыльнулся. Тот чуть отпрянул:
– Если – что?
– Птицеловка! – Я опустил лезвие и повернулся к лестнице.
– Позволь спросить… – начал Рааз.
– Птицеловка!
– Неужели что-то…
– Какого хрена тебе надо? – долетел с лестницы голос Птицеловки, сопроводившийся ею самой с пылу с жару.
– Иди и скажи Тобину, чтобы прекратили сборы. – Я указал на двор. – И даже нет: пусть распаковываются. Живо!
– Распаковываются? – переспросила Птицеловка. – Почему?
– Потому что им пора репетировать.
– Я думала, что с прослушиванием покончено.
– Покончено и перезакончено.
– Что это за тарабарщина?
– Ступай и останови их. Потом объясню.
Птицеловка сверкнула глазами и заворчала, но вышла за дверь.
Рааз откашлялся.
– Все это очень красочно, – признал он и наклонился совсем чуть-чуть, потянувшись к дублету. – Но нельзя ли мне забрать бумаги Джелема?
Я полностью распорол шов и вынул остаток посылки.
– Не ты ли сказал, что даже шейху не вывернуться, если люди деспота найдут у него этот пакет?
– Д-да…
– Ну а что, по-твоему, случится, если его найдут у Принца Закура?
Взгляд Рааза исполнился понимания, быстро сменившегося ужасом.
– Нет, – произнес он, вставая. – Нет, я не могу…
– Сядь, – велел я и сел сам. – Успокойся. И позволь рассказать небольшую историю о засаде, группе нейяджинов и беседе во тьме…
Назад: 26
Дальше: 28