10
Адамат заскочил домой, чтобы взять пистолеты. Прошло пять дней с тех пор, как он нанял Соу-Смиза, но оцепление вокруг центра города не оставило им возможности попасть в Общественные Архивы. После землетрясения ситуация изменилась. Город был охвачен хаосом. Множество зданий обрушилось, улицы оказались запружены оставшимися без крова. Адамат воспользовался случаем, чтобы разведать расположение роялистов и поискать способ попасть в Архивы, но не добился успеха.
Ходили слухи, будто бы Тамас намерен ввести в город войска и взять баррикады штурмом. Пока все его солдаты, включая наемников, больше помогали пострадавшим, чем штурмовали позиции роялистов. Как только начнется настоящая битва, в Кестентере станет очень опасно. Еще поговаривали, что пороховые маги Тамаса до сих пор гоняются за сбежавшей Избранной по улицам Адопеста. Прогулки по городу превратились в занятие не для слабонервных.
Каждые три дня к Адамату приходил посыльный от Тамаса. И каждый раз сыщик сообщал, что дело не сдвинулось с мертвой точки. Это ужасно раздражало: фельдмаршал стоял у него над душой, но обрадовать заказчика пока было нечем.
Адамат остановился возле парадной двери, чтобы взять почту. По крайней мере, Тамас добился, чтобы она работала исправно. За одно это им можно было восхищаться. Адамат подождал, пока Соу-Смиз не зайдет в дом вслед за ним, а затем прикрыл дверь ногой. Кулачный боец легонько коснулся его плеча.
Дверь черного хода сразу за кухней была чуть приоткрыта. Адамат положил почту на столик у входа и взял со стойки свою трость. Соу-Смиз прошел по коридору в гостиную; Адамат, с высоко поднятой тростью, свернул за угол следом за ним и медленно опустил оружие.
– Вы избавили меня от долгого путешествия, – сказал он.
Возле камина в любимом кресле Адамата сидел Палагий, сложив руки на коленях. Его сопровождали те же двое головорезов, что и в прошлый раз. Взломщик улегся на диван прямо в ботинках, а тот, что был выше ростом, рассматривал фамильные портреты над каминной полкой. Четвертый гость сидел за столом Адамата, тоже со сложенными на коленях руками.
Палагий изумленно вытаращил глаза, увидев Соу-Смиза.
– Вы хотели меня видеть? – спросил ростовщик.
– Да, хотел.
– Не представляю, с какой целью. У вас не может быть на руках той суммы, которую вы мне задолжали.
Палагий снова с тревогой оглянулся на Соу-Смиза.
– Нет, но часть денег я уже собрал. – Адамат глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. – Вы обещали не тревожить меня, пока не истечет срок выплаты.
– И я не тревожил.
Адамат окинул взглядом комнату:
– Я все исправлю за оставшийся месяц.
– Вы дали мне неправильный адрес своей семьи, – упрекнул его Палагий.
– Это адрес моих кузенов.
– Профессиональные кулачные бойцы.
– Они пошли по стопам отца, все семеро. Очень хорошие бойцы.
– Хорошо, пусть так. Но я не уверен, что ваша семья гостит у них.
– В самом деле?
– Когда мои ребята попытались навести справки, их выгнали из города, – возмутился Палагий. – При этом измазали смолой и вываляли в перьях.
– Не понимаю, как это могло случиться.
Адамата развеселило это известие, но он сохранил скучающее выражение лица.
Зато Палагий едва сдерживал себя:
– Я готов забыть об этой истории.
Адамат замер. Не иначе Палагий о чем-то догадывается.
– Почему?
Ростовщик внимательно разглядывал свои ногти.
– Хочу представить вас своему новому другу. – Он указал на незнакомца, сидевшего за столом. – Лорд Ветас обладает разнообразными талантами. И имеет весьма влиятельных друзей.
– Рад познакомиться.
Адамат вежливо кивнул и быстро рассмотрел гостя. У лорда Ветаса была серовато-желтая кожа чистокровного росвелеанца. Он был одет в черный костюм с ярко-алым жилетом, из нагрудного кармана выглядывала золотая цепочка часов. За столом он сидел, как примерный ученик, но глаза его блуждали по комнате со спокойным вниманием человека, который все замечает и запоминает.
– Вы знали о перевороте, – заговорил Палагий, снова привлекая к себе внимание. – Раньше, чем о нем сообщили в газетах. Накануне вы куда-то уехали около полуночи. Вероятно, вас кто-то вызвал. Мой человек видел, как вы вернулись и тут же отправили свою семью в…
– В безопасное место, – подсказал Адамат.
– Вот именно, в безопасное место. Затем вы написали несколько писем. Кто знает, кому вы их отправили? Далее вы пошли в университет, пропустив казнь короля, – что выглядит очень подозрительно. Ни одна живая душа в Адопесте не отказала себе в этом зрелище. С тех пор вы постоянно бродили по городу, несколько раз ездили в карете в северные и восточные районы, написали еще много писем, побывали во всех библиотеках Южного Адро.
– Я вижу, вы отправили следить за мной всех своих лучший людей.
– Да, так и было. – Палагий старательно полировал ногти о свой жилет.
– Тем не менее вам понадобилось много времени, чтобы сложить два и два?
– Я не позволю вам испортить мне настроение, – проворчал Палагий. – Вы работаете на Тамаса. Я это точно знаю. И лорд Ветас тоже знает, как и его заказчик.
– И кто бы это мог быть? – Адамат смерил взглядом сидящего за столом.
– Некто, имеющий личный интерес ко всему, что происходит в Адро и во всем Девятиземье, – впервые с начала беседы заговорил лорд Ветас.
У него был тихий, ровный голос и произношение человека, обучавшегося в какой-нибудь из лучших школ.
– Кто-то из лидеров преступного мира? – предположил Адамат. – Палагий редко имеет дело с другими людьми. Возможно, сам Владетель?
– Нет. – Лорд Ветас сухо рассмеялся.
– Не пытайтесь уйти от ответа! – рявкнул Палагий, вскочив на ноги. – Вы работаете на Тамаса?
– Сядьте, – коротко бросил лорд Ветас, и Палагий подчинился.
– А если и так, то что?
Палагий хотел что-то сказать, но не успел.
– Тихо, – оборвал его лорд Ветас мягким спокойным голосом, и ростовщик тут же закрыл рот. – Палагий, вы меня уже представили и теперь можете быть свободны.
Ростовщик впился взглядом в лорда Ветаса:
– Не вздумайте поставить все себе в заслугу. Это я узнал правду. Я расскажу лорду…
Вокруг шеи Палагия обвилась удавка и мгновенно затянулась. Адамат обнажил трость-шпагу, Соу-Смиз схватился за пистолет. Лорд Ветас поднял руку в предупреждающем жесте, и Адамат замер. Он с болезненным восхищением смотрел, как Палагий дергается в руках своего собственного головореза – того самого угольщика с превосходной реакцией. Лицо Палагия посинело, но громила продолжал сжимать удавку на его горле, пока тот не испустил дух. Адамат убрал клинок обратно в трость.
Лорд Ветас снова сложил руки на коленях.
– Я только что перекупил вашу долговую расписку у покойного Палагия. Теперь в ваших интересах работать на меня.
– Что значит «работать»?
Мысли Адамата заметались. Палагий был достаточно предсказуемым негодяем. С ним можно было справиться. Но этот лорд Ветас… он выглядел очень опасным. Не менее опасным, чем сам Владетель, с которым полицейские старались не связываться.
– Я хочу все знать о Тамасе. Все, что он думает, о чем говорит с вами. А также о том, что вы должны для него найти.
– Мои убеждения не продаются, – заявил Адамат.
– Значит, вам придется изменить ваши убеждения.
– Я не знаю, кто вы такой и кто ваш заказчик. Я гражданин Адро и не изменю ему ни за что.
– Уверяю вас, мой заказчик от души желает Девятиземью только добра.
Тихий, шипящий голос лорда начал раздражать Адамата. Инспектор с трудом заставлял себя слушать этого человека.
– Девятиземье и Адро – вовсе не одно и то же. Как знать, возможно, вы работаете на Кез. В газетах пишут, что они отправили к нам послов и все еще надеются заключить договор.
– Я не работаю на Кез.
– На кого же тогда?
– Это не должно вас заботить.
– Вы не вызываете у меня ни малейшей симпатии, – признался Адамат. – Заходите в мой дом без приглашения, убиваете человека в моей гостиной и угрожаете мне. С чего вы взяли, что я не заявлю в полицию?
– Я не из тех людей, на которых заявляют в полицию. – По лицу лорда Ветаса пробежала усмешка. – И вы лучше других должны понимать это.
– Да, я уже догадался. – Адамат скрипнул зубами от ярости. – Вы из тех людей, кто служит злу?
– Злу? – Лорд Ветас озадаченно взглянул на него. – О нет, добрый сэр. Это всего лишь прагматизм.
– Я понял вас, – оборвал спор Адамат. – А вы, кажется, поняли меня. Или только думаете, что поняли. А теперь попрошу вас покинуть мой дом.
Он оглянулся на Соу-Смиза. Палагия задушил его собственный подручный. А если то же самое случится с Адаматом? Уверен ли он, что Соу-Смиз в самом деле его верный друг? Кулачный боец тоже выглядел обеспокоенным. Он следил одновременно за двумя головорезами и лордом Ветасом, похрустывая костяшками пальцев, как обычно делал, когда готовился к драке.
– Я заплачу вам эти деньги, – пообещал Адамат, – если, конечно, вы и в самом деле выкупили мою расписку. Или окажусь на улице, когда меня выгонят из дому за долги. Но я никогда не предам своего клиента и свою страну.
Лорд Ветас задумчиво посмотрел на свои руки, встал и взял со стола шляпу.
– Я вернусь, когда у меня появятся веские аргументы, – сухо заявил он, но от слова «аргументы» по спине Адамата пробежали мурашки. – А пока, в знак добрых намерений, я откладываю срок выплаты. – Проходя мимо, он небрежно прикоснулся к шляпе и протянул Адамату визитную карточку с напечатанным на обороте адресом. – Обдумайте мое предложение.
Только когда лорд Ветас и двое громил ушли, сыщик вспомнил о трупе, лежавшем в его любимом кресле. Он мрачно взглянул на Соу-Смиза:
– Поищи в кладовой какой-нибудь еды. А я пока поразмыслю, что со всем этим делать.
– Жакоб очень привязан к вам, – сказала женщина, сидевшая напротив Нилы за столиком кафе.
Над головой светило солнце, порывы холодного ветра проносились по улице, и можно было забыть, что по другую сторону дома находятся баррикады, за которыми приверженцы короля напряженно ожидают атаки более многочисленных и лучше обученных солдат Тамаса.
– Я не могу остаться, – решительно заявила Нила.
Женщина взглянула на девушку поверх чашки. Ее звали Розаль, и она была Избранной. Гвардейцы говорили, что она осталась единственной Избранной в Адро. Но никто не знал, откуда она взялась. Розаль не входила в Королевский совет Манхоуча. Трудно сказать, почему ее вдруг так заинтересовала Нила. Девушка не имела ни малейшего понятия, как вести себя в присутствии Избранной. Невозможно сделать книксен, сидя на стуле. Нила не поднимала глаз от чашки, прихлебывая горячий чай маленькими глотками, и старалась отвечать как можно вежливей.
– Почему, дитя мое?
Нила выпрямилась. В свои восемнадцать лет она считала себя не ребенком, а взрослой женщиной. Она умела стирать, гладить и чинить одежду и могла бы когда-нибудь выйти замуж за Эвена, сына дворецкого, если бы не случился переворот и весь мир не покатился бы в бездну. Эвен теперь исчез, – может быть, ему удалось сбежать, а может, его убили где-то на улицах.
Не дождавшись ответа, Розаль заговорила вновь:
– Завтра утром начнутся переговоры с фельдмаршалом Тамасом. Если он образумится, если генерал Вестевен заставит его прислушаться к доводам рассудка, вы можете оказаться няней нового короля Адро.
– Но я не няня, – напомнила Нила. – Я просто стираю одежду.
– Это не должно смущать вас, дитя мое. Мне самой много кем довелось побывать в своей жизни. И выше, и ниже Избранной.
Кто может быть выше Избранной?
– Простите… – начала Нила.
– Говорите, дитя мое. – Розаль вздохнула. – И можете смотреть мне прямо в глаза. Вы больше не прачка герцога.
– Но я ведь низкого происхождения, госп… моя леди.
Нила пыталась вспомнить, как следует обращаться к Избранной. До сегодняшнего дня ей не приходилось встречаться с ними.
– Вы спасли жизнь ближайшему родственнику короля и наследнику трона. Немногие из простолюдинов удостаиваются баронского титула.
Нила сделала еще один глоток, изо всех сил стараясь не воображать себя баронессой, владелицей поместья где-нибудь на севере Адро. Подобного с ней не могло произойти. Она почувствовала, что Избранная внимательно изучает ее.
– Вы считаете, что мы потерпим поражение. – Розаль снова подождала, не скажет ли Нила что-нибудь, а затем нетерпеливо добавила: – Не молчите. Вы можете говорить со мной откровенно.
– У фельдмаршала Тамаса все преимущества. – Нила наконец подняла глаза. – И он казнил половину аристократов Адро не для того, чтобы посадить на престол Жакоба. Через несколько дней он возьмет баррикады и отправит на гильотину Жакоба и всех, кто его поддерживал. Я надеюсь уйти раньше, чем это случится. Не хочу это видеть.
Она уже не в первый раз задумалась, правильно ли поступила, когда привела Жакоба к генералу Вестевену. Они могли бы сбежать в Кез. Серебра, которое она унесла из дома герцога, с лихвой хватило бы на дорогу.
– Смышленая девочка, – похвалила ее Розаль и погладила по щеке. – И что вы будете делать, когда пройдете сквозь оцепление Тамаса и выберетесь из города?
Нила скрестила руки на груди.
Почему Избранную это так интересует? Неожиданно Нила поняла, что не знает, как поступить. У нее есть серебро, и немало, как ни крути. Ей понадобится новая одежда, лекарства для Жакоба и место, где можно переждать беспорядки.
– Я могла бы пристать к какому-нибудь полку, – вслух подумала она. – Там всегда нужны прачки, и они щедро платят за работу.
– И в лучшем случае станете женой простого солдата, – возразила Розаль. – Незавидная судьба.
– Но все же лучше, чем умереть за безнадежное дело, – спокойно ответила Нила.
– Как по-вашему, что бы сделали солдаты Тамаса, если бы поймали вас, когда вы тайно вывели Жакоба из особняка герцога? Вы поступили смело, дитя мое, и не стоит притворяться, будто вы не любите этого мальчика. Если бы вы заботились только о себе, то сейчас были бы на полпути к Брудании. Оставайтесь здесь, – предложила Розаль, – и ухаживайте за Жакобом. Если переговоры пройдут успешно, вы станете богатой. Если же у нас ничего не получится… Что ж, возможно, вам снова придется спасти мальчику жизнь.
Если Нила останется с Жакобом, она, как уверяет Розаль, может разбогатеть. Или может отправиться вместе с ним на эшафот. Она вспомнила руки солдата, крепко державшие ее. Вспомнила весь тот ужас и ощущение полной беспомощности. Вряд ли бородатый сержант снова спасет ее, когда солдаты Тамаса опять ворвутся к ней. Но у нее осталось серебро, зарытое в землю в глухом уголке кладбища. И она никогда больше не испытает подобного страха.
Нила не могла не подозревать у Розаль свой интерес в том, чтобы она осталась. Избранные всегда использовали простолюдинов в собственных целях, а не просто помогали им. Должна быть какая-то причина, из-за которой ее просят остаться.
За спиной у Розаль показался Жакоб. Он уже не был так бледен, как прежде, несмотря на тревоги последних двух недель. Избранная каким-то образом справилась с его кашлем. Жакоб улыбнулся Ниле, затем отвлекся на бабочку, порхавшую над развалинами соседнего дома. Нила полюбовалась, как он скачет вокруг бабочки под бдительным надзором гвардейцев.
– Я остаюсь, – решила она. – На какое-то время.
– Вы можете быстро покончить с этим, – сказала Жулен.
Тамас внимательно посмотрел на наемницу, устроившуюся в кресле по другую сторону стола. Она пришла одна, по собственному почину, оставив Таниэля и Убийцу магии неизвестно где. Она носила блузу с глубоким вырезом, дающую простор для фантазии, но немного стесняющую движения. Тамас не сомневался, что все это не случайно. Однако он не собирался во второй раз попадаться на ту же уловку. Жулен была опасной женщиной, из тех, что пользуются любыми доступными средствами для достижения цели.
Он перевел взгляд с ее груди на шрам, тянущейся от губы до самого лба, и поневоле задумался, почему наемница не избавилась от него. Среди Избранных встречались такие, кто владел искусством целителя. Их было крайне мало, но с теми деньгами, что Жулен получала за свои услуги, она без труда нашла бы нужного человека. Возможно, ей просто нравилось выглядеть устрашающе.
– Каким образом?
– Пошлите убийц за баррикады, – предложила она. – Уничтожьте всех лидеров, и остальные тут же прекратят сопротивление.
– Я старался сохранить старую агентурную сеть Манхоуча, но мало чего добился. – Тамас недовольно фыркнул. – А вы хотите, чтобы я мгновенно нашел убийц, способных справиться с мятежниками. Вы с ума сошли.
– Наймите «Брадобреев с Черной улицы».
– Уличную банду?
– Их услуги стоят недешево, но они лучшие в своем деле. – Жулен кивнула. – Они живо покончат с гражданской войной.
– Но банды неуправляемы.
– Этих можно контролировать, если пообещать подходящую сумму, – возразила наемница. – Брадобреи отличаются от других. Они более организованны и подчиняются приказам Рикарда Тумблара. Он использует их, чтобы поддерживать порядок в гавани.
– Убийство – рискованный шаг. Народ может отвернуться от меня.
– Вы проявляете слабость.
– Всего лишь осторожность.
– Если вы не согласны, то, по крайней мере, возьмите меня с собой на переговоры.
– Зачем?
Тамас взглянул на часы. Переговоры должны начаться через два часа, ровно в десять.
– Затем, что генерал Вестевен заключил союз с Избранной, за которой мы охотимся. Она наверняка будет там. Не удивлюсь, если она что-то предпримет против вас.
– На этот случай у меня имеются пороховые маги, – напомнил Тамас.
– Ваш мальчик трижды стрелял в нее и всадил штык ей в живот. Или другие ваши Отмеченные могут предъявить что-то более действенное?
Слова Жулен подтверждали донесение Таниэля. Это не просто Избранная. Более сильная колдунья, чем все они.
– Вы ведь знаете ее, не так ли? – спросил он. – У вас личные счеты. Это понятно хотя бы по тому, с каким выражением вы о ней говорите. Вы хотите, чтобы эта женщина была мертва.
– Не смешите меня.
– По моему заданию вы убили семерых Избранных за два года. И каждый раз действовали хладнокровно, словно механизм.
– И каждый раз я справлялась за двое-трое суток, – добавила Жулен. – Вы правы, это становится личным делом. Я действительно хочу убить эту стерву.
– Стало быть, вы ее не знаете?
– Разумеется, нет.
Она говорила неправду. Тамас догадался по тому, как ожесточились ее глаза при этих словах. Эту маленькую хитрость фельдмаршал освоил совсем недавно. Жулен вкладывала в слова слишком много страсти, когда хотела, чтобы в ее ложь поверили. Но зачем ей понадобилось лгать?
– Вы уверены, что справитесь, если она что-нибудь предпримет?
– Разумеется. Каждый раз, когда мы сталкиваемся с ней, она спасается бегством. По крайней мере, я отпугну ее.
– Приходите через час, – распорядился Тамас. – Возьмите с собой Готэна, Таниэля и его ручную дикарку. И не делайте глупостей.
– Я буду там лишь для того, чтобы защитить вас, – заверила его Жулен.
Вереница роялистов под белым флагом перебралась через баррикаду. Тамас стоял возле приведенной в порядок пушки и наблюдал за ними. Олем прислонился к стволу орудия и негромко разговаривал с Сабоном. Влора держалась позади вместе с бригадирами Ризе и Сабастениеном. Только этим двум командирам наемников разрешили находиться в городе. Возле дома на другой стороне улицы Таниэль держал баррикаду на прицеле своего ружья. Жулен небрежно одергивала перчатки, Убийца Магии стоял рядом с напарницей. Целая рота солдат выстроилась в двадцати шагах позади. Тамас хотел показать генералу Вестевену, как мало у мятежников шансов на успех.
Это была решающая встреча. Тамас понимал, что у него на руках почти все козыри, но Вестевен был прирожденным полководцем. Продолжая гражданскую войну, он мог запросто разрушить все планы фельдмаршала.
– Жалкое зрелище, сэр, – заметил Олем, показывая на приближавшихся роялистов.
Тамас не торопился с выводами. Мятежники вот уже восемь дней укрывались за баррикадами, их одежда испачкалась и обтрепалась. Однако по ним не было заметно, что они страдают от голода или валятся с ног от усталости. Вероятно, генерал Вестевен позаботился, чтобы все его люди могли хорошенько выспаться и поесть досыта, – не такая уж и трудная задача, когда у тебя в руках городские зернохранилища. Роялисты питались лучше, чем бо́льшая часть горожан.
Погруженный в пороховой транс, Тамас мог издали разглядеть лица мятежников. Он узнал Вестевена, высокого старика с пятнами засохшей крови на лысой голове. Преклонные годы превратили генерала в обтянутый кожей скелет. Он с трудом двигался из-за прогрессирующего ревматизма. Однако не стоило его недооценивать. Ум генерала оставался острым, как превосходный кинжал.
Ни один из сопровождавших Вестевена не был знаком фельдмаршалу. Судя по роскошным некогда нарядам, это были аристократы. Те, кто в ночь переворота проскользнул сквозь сети расставленных Тамасом кордонов или же показался им слишком мелкой рыбешкой, не заслуживающей внимания.
Зато единственную женщину он узнал. Та самая Избранная, что убила Лайоса и других пороховых магов. По ее виду не было заметно, чтобы она сильно страдала от ран, нанесенных Таниэлем. Может быть, мальчик ошибся и на самом деле промахнулся. Тамас перехватил взгляд Избранной: она смотрела на него без всякого трепета.
Как известно, Таниэль никогда не промахивается.
Роялисты остановились, недолго переговорили между собой и пошли дальше. Они выстроились напротив Тамаса и его наемников. Их было два десятка, и лишь один Вестевен оказался военным. Это не повстанцы, с отвращением подумал Тамас. Это их комитет.
– Фельдмаршал Тамас, – начал полный аристократ с широким, испачканным в грязи поясом, – прикажите вашим людям опустить оружие. Мы пришли под белым флагом.
Фельдмаршал оглянулся на строй солдат позади. Они стояли навытяжку, со вскинутыми на плечо ружьями.
– Рад тебя видеть, Вести, – сказал Тамас генералу.
Вестевен кивнул в ответ:
– Сожалею, что не встретил тебя при иных обстоятельствах, друг мой.
– Если ты прямо сейчас порвешь с мятежниками, тебе не придется ни о чем сожалеть. Ты стал бы прекрасным союзником в деле спасения страны.
– Мне представляется, что ты ведешь ее к гибели, – возразил Вестевен.
– Неужели ты не видишь, что все уже шло к гибели? – удивился Тамас. – И только полное уничтожение дворянства могло спасти Адро.
С усталого лица Вестевена на него смотрели усталые глаза. Казалось, генералу отчаянно хотелось согласиться.
– Угроза куда серьезней, чем тебе кажется. И ты убил моего короля, Тамас. Этого я тебе простить не смогу.
– Твой король собирался отдать страну Кезу! – Тамас резко повысил голос. Вестевен был умным человеком. Нет, гениальным. Как он мог не понять, чего добивается Тамас? Как мог встать у него на пути? – Я не позволю, чтобы заключили этот договор, из-за которого страна попадет в рабство. Что может быть серьезней, чем эта угроза?
– Я не стану говорить сейчас об этом. – Генерал посмотрел на охранников Тамаса, его взгляд ожесточился. – Мы здесь для того, чтобы вести переговоры.
– На каких условиях? Вы окружены. И у меня больше солдат…
– У меня за баррикадами двадцать тысяч.
– Может, и так, если считать женщин и детей! – огрызнулся Тамас. – Возможно, у вас есть несколько сильных Одаренных и она. – Он указал на Избранную. – Но со мной дюжина пороховых магов и достаточно пушек, чтобы разрушить полгорода.
– Ты говоришь о той половине, что уцелела после землетрясения?
Тамас заскрежетал зубами. Спокойствие Вестевена доводило его до бешенства.
– Время работает на меня, – продолжал генерал. – В моих руках зернохранилища и склад оружия – то, что вам крайне необходимо, потому что со дня на день появятся послы Кеза. Если они увидят, что мы воюем между собой, то почувствуют запах крови, и через пару недель армия Кеза будет стучаться в нашу дверь. Даже если этого не случится, людям скоро надоест война. Они станут смотреть на твоих солдат и наемников как на обузу. Они отвернутся от тебя, если ты не сможешь их накормить и отстроить город заново.
Этот сукин сын видел все, что тревожило Тамаса, словно в открытой книге. Фельдмаршал обвел взглядом группу аристократов:
– Что вы предлагаете?
Толстяк с испачканным поясом шагнул вперед.
– Я виконт Максил, – представился он и поднес к лицу большой лист бумаги. – Мы составили список наших требований.
Тамас выхватил бумагу из рук оторопевшего Максила и быстро просмотрел:
– Вы хотите, чтобы я отвел войска? Хотите арестовать меня?
Он недоуменно посмотрел на кучку аристократов.
– Вы виновны в государственной измене! – заявил один. – Вы убили нашего короля.
Он смутился под пристальным взглядом Тамаса, но другой парламентер спокойно произнес:
– Мы готовы обсудить этот вопрос.
Тамас вернулся к чтению, но, едва добравшись до следующего пункта, покачал головой:
– Вы хотите разделить между собой земли короля и казненных аристократов? Вам кажется, что я настолько глуп?
– Это список вопросов, по которым мы согласны вести переговоры, – ответил Максил.
– Только что вы назвали их вашими требованиями.
– Скорее, все-таки вопросы.
– Вести, ты в самом деле считаешь, что здесь есть разумные мысли? – Тамас вернул ему список.
– Согласись на переговоры. – Вестевен пожал плечами. – Прошу тебя.
– Подождите минуту.
Тамас вернулся к пушкам и подозвал бригадиров. Вместе с Ризе и Сабастениеном к нему подошли Олем, Влора и Сабон. Жулен осталась стоять в стороне, продолжая напряженно следить за Избранной, словно приготовившаяся к прыжку кошка.
– Они не могут диктовать нам условия, – первым заговорил Сабастениен.
Он был совсем еще молод, немногим старше Таниэля, и Тамасу с трудом удавалось воспринимать его всерьез. Но вряд ли он стал бригадиром «Крыльев Адома» без веских на то оснований.
– Боюсь, что могут, – возразил ему Сабон. – Вестевен прав: нас поджимает время. Если к приезду послов Кеза положение не изменится…
– Не говоря уже о зернохранилищах, – напомнил Тамас. – Нам пришлось уменьшить на треть армейский рацион, чтобы обеспечить городские продуктовые лавки хотя бы самым необходимым. Люди голодают. Они не станут долго терпеть.
– Ваш комитет будет недоволен, если вы примете решение без них, – заметила Влора и тут же добавила: – Сэр.
– Они предоставили мне полную свободу действий по всем военным вопросам, капитан. А это именно военный вопрос. Я соглашусь на переговоры, если сочту, что они необходимы. – Он повернулся к Ризе. – Мы сможем взять баррикады, не потеряв несколько тысяч солдат?
Бригадир задумался:
– Только после хорошей артподготовки. Но даже тогда… это дорого нам обойдется.
Тамас закатил глаза. До перехода в «Крылья Адома» Ризе служил в артиллерии и до сих пор считал пушки лучшим решением любой проблемы.
– А без артподготовки?
– Это будет бойня, – признал бригадир. – И для них, и для нас.
– Вот дерьмо!
Тамас вернулся к роялистам:
– Я жду ваших предложений. Серьезных предложений, а не этот кусок дерьма. – Он указал на список в руке у Максила. – И не забудьте включить ее. – Еще один жест, теперь уже в сторону Избранной. – Она будет казнена за убийство моих людей.
Избранная смерила его строгим взглядом пожилой женщины, которой все вокруг представляется детскими играми.
– Этого не будет, – заявил генерал Вестевен. – Будь объективен, Тамас. Это война, а на войне жертвы неизбежны.
Фельдмаршал скрипнул зубами и повторил:
– Я жду ваших предложений.
Максил немедленно вмешался в разговор, и Тамас сразу понял, что сейчас услышит то, чего ожидал с самого начала.
– У нас находится кузен покойного короля.
– Как его имя? – оборвал Максила Тамас.
– Жакоб Справедливый.
Фельдмаршал прикрыл глаза, вспоминая королевское генеалогическое древо.
– Скорее уж, Жакоб Малолетний. Который в лучшем случае приходится королю четвероюродным братом. К тому же ему всего пять лет.
– Он самый близкий родственник Манхоуча среди оставшихся в живых. Мы хотим возвести его на престол под именем Манхоуча Тринадцатого. Вы с генералом Вестевеном сохраните контроль над армией. А мы совместно с вашим комитетом сформируем правительство. Ваши пороховые маги войдут в новый Королевский совет.
– А что же король?
– Король будет править по нашей подсказке, пока не достигнет совершеннолетия.
Фельдмаршал посмотрел на Вестевена. Предложения были четкими и взвешенными, что говорило о большом влиянии генерала на мятежников. Аристократы оставляли в руках Тамаса значительную часть власти. И все же он не мог принять эти условия.
– Я никогда не соглашусь, чтобы страной снова правил король, – объявил Тамас. – Я просто не допущу этого. Если вам так необходим король, его власть будет чисто номинальной.
– Марионеточная монархия? – нахмурился Максил.
– Я проявил предельную терпимость, предлагая такой вариант.
– Нет. У Адро должен быть настоящий король.
– Никогда, – отрезал Тамас.
– Вы отказываетесь от переговоров? Окончательно? Мы готовы оставить вам армию, готовы сделать вас главой Королевского совета. Вы станете вторым по влиянию человеком в Адро. Неужели ваше честолюбие так велико, что вы хотите нераздельной власти?
– Несчастные глупцы, – усмехнулся фельдмаршал. – Я сделал это не ради власти. Я уничтожил монархию, чтобы освободить народ. И я не собираюсь поворачивать назад, возводить на престол ребенка, чтобы вы вернулись в свои владения и снова принялись обирать страну до последней нитки. – Тамас обернулся к Вестевену. – Мне очень жаль, друг мой. Ни король, ни другая держава никогда больше не получат власти над Адро.
– Я буду драться с тобой до конца, – сказал Вестевен.
Тамас кивнул старому другу:
– Я знаю.
Кто-то коснулся его плеча. Рядом появилась Жулен с озабоченным лицом.
– Они что-то затевают, – предупредила она.
– Что?
Тамас обменялся хмурыми взглядами с генералом Вестевеном.
Со стороны баррикады донеслись знакомые хлопки духовых ружей. Жулен встала между Вестевеном и Тамасом, оттолкнув фельдмаршала назад. Пули с треском налетали на невидимую преграду. Жулен начала отступать, меча во врага огненные шары со всей скоростью, на какую была способна. Они вреза́лись в баррикаду и расцветали лепестками пламени.
Другая Избранная вступила в бой лишь мгновением позже Жулен. Мощными воздушными щитами она прикрыла отступление парламентеров от пуль лучших стрелков Тамаса. Внезапно земля под ногами загрохотала, – казалось, дрожит даже сам воздух. Ствол ближайшей к Тамасу пушки раскололся, колеса отвалились, искореженная груда металла с глухим стуком рухнула на мостовую.
Тамас вскочил на ноги. Они напали на него. Напали, прикрываясь белым флагом! Вестевен не мог поступить так глупо. Вестевен… Взгляд Тамаса отыскал старого друга. Роялисты несли раненого генерала к баррикаде. Или он был уже мертв? Рука Вестевена бессильно свесилась, грудь почернела. Вероятно, в него угодил огненный шар Жулен. Тамас почувствовал, как внутри что-то оборвалось.
– Все напрасно. – Он сплюнул себе под ноги. – Бригадир Ризе, передайте приказ артиллерии: мы атакуем немедленно!
