ГЛАВА 21
Томас оглянулся на своего преследователя — тот продолжал погоню, хотя и слегка снизил темп; его металлическая клешня клацала, и этот звук невероятно походил на смех — монстр словно дразнил свою жертву.
«Знает, что со мной покончено», — подумал юноша. После стольких трудов, после всех усилий — вот к чему он пришёл. Окружён гриверами. Это конец. Всего лишь неделю он жил новой, сознательной жизнью (ведь от старой в памяти не осталось ничего, значит, ее как будто и не было), и сейчас предстоит умереть.
Охваченный отчаянием, он принял решение продать свою жизнь как можно дороже.
Рассудив, что один — предпочтительнее, чем три, он устремился к тому гриверу, который загнал его сюда. Мерзкое создание даже отступило на дюйм и перестало клацать клешнёй, словно слегка обалдев от Томасовой наглости. Воодушевлённый этой заминкой, приютель пронзительно завопил и бросился в атаку.
Гривер очнулся, выпустил шипы и решительно покатился навстречу своему врагу. Это едва не погасило кратковременную вспышку безумной отваги и чуть было не остановило Томаса, но он продолжал бежать вперёд.
В последнюю секунду перед столкновением с этой грудой металла, меха и шипов Томас оттолкнулся левой ногой и мгновенно увернулся вправо. Гривер по инерции пронёсся мимо и только потом, сотрясшись всей тушей, остановился. Юноша заметил, что теперь тварь двигалась гораздо быстрее. С металлическим взвоем гривер развернулся и нацелился на свою жертву. Однако шустрая жертва вырвалась из окружения — путь к спасению был открыт.
Томас припустил обратно по коридору. За спиной раздавались звуки преследования: на этот раз за ним гнались все четыре гривера. Юноша был на пределе своих физических сил, но продолжал бег, стараясь не поддаваться отчаянию, не думать о том, что его неизбежно настигнут — это всего лишь вопрос времени.
Когда он пронёсся через три коридора, пара неизвестно откуда взявшихся рук схватила его и дёрнула в прилегающий проход. Сердце Томаса подпрыгнуло к самому горлу, и он отчаянно забился, стараясь вырваться. Однако прекратил борьбу, увидев, что его похититель — Минхо.
— Что за...
— Заткнись и давай за мной! — проорал Минхо, и, не дожидаясь, пока тот опомнится, потащил Томаса за собой.
Не раздумывая ни секунды, Томас полетел следом. Они бежали, кружа по бесконечным коридорам. Минхо, казалось, точно знал, что делает и куда направляется; он ни разу ни на секунду не задумался, какой путь выбрать.
Когда они поворачивали за очередной угол, Минхо попытался заговорить. Задыхаясь, он прохрипел:
— Ты там... я видел... сделал такой бросок... я тут подумал... только бы нам... продержаться ещё чуть-чуть...
Томас решил не сбивать дыхание и не тратить его на вопросы, поэтому следовал за Минхо, храня молчание. Он не оглядывался — и так знал, что гриверы неумолимо настигают их. Каждый дюйм его тела болел, все косточки и суставы вопили: хватит, больше не можем! Но он продолжал бежать, надеясь, что сердце не подведёт и не остановится.
Ещё несколько поворотов — и Томас различил впереди... нечто. Разум пока не мог определить, что же он, собственно, различил. Там было что-то, чего быть не должно. Блеклый свет, испускаемый их преследователями, только делал эту аномалию ещё очевиднее.
Коридор не заканчивался стеной.
Он заканчивался чернотой.
Томас прищурился, стараясь разглядеть, что же такое ждёт их впереди. Две покрытые плющом стены по сторонам, казалось, выходили прямо в небо — там сверкали звёзды. Когда ребята приблизились к концу коридора, он наконец понял, что это — отверстие. Здесь Лабиринт кончался.
«Как это может быть? — недоумевал он. — Столько лет поисков — и вдруг мы с Минхо так легко находим выход!»
Минхо, наверно, подслушал его мысли.
— Рано радуешься, — с усилием выдохнул он.
За несколько футов до конца коридора Минхо затормозил и выставил руку, упершись ею в грудь набегавшего Томаса — чтобы тот тоже остановился. Томас перешёл на ходьбу и приблизился к тому месту, где Лабиринт открывался прямо в небо. Звуки погони приближались, но он не обращал на них внимания: необходимо было разглядеть всё в подробностях.
Итак, вот перед ним выход из Лабиринта. Но, как и предупреждал Минхо, радоваться было нечему. Во всех направлениях, куда ни кинь взгляд: вверх или вниз, направо или налево — видно только небо и блекнущие звёзды. Странное и не укладывающееся в сознании зрелище, словно он стоит на краю Вселенной. На краткий миг у Томаса закружилась голова и подогнулись колени, но он моментально опомнился и устоял.
Занимался рассвет, небо, казалось, светлело прямо на глазах. Томас не верил своим глазам: он не мог понять, как такое возможно. Лабиринт, похоже, построили и неведомым образом поместили где-то в небе, и теперь он будет парить посреди пустоты до скончания времён.
— Невероятно, — прошептал он, не отдавая себе отчёта в том, слышит его Минхо или нет.
— Эй, осторожнее, — отозвался Бегун. — Иначе пополнишь число шенков, которые уже улетели ласточкой с Обрыва. — Он схватил Томаса за плечо. — Ты ничего не забыл? — Он кивнул внутрь Лабиринта.
Томас слышал слово «Обрыв» раньше, но не понимал, что при этом имелось в виду. Увидев впереди и под собой бездонное открытое пространство, он впал в ступор, словно загипнотизированный. Встряхнулся, вернулся к действительности и обратился лицом к преследователям. Гриверы были уже близко — всего в дюжине ярдов. По одному, друг за другом, они удивительно быстро неслись по проходу, словно их подстёгивало желание отомстить ускользнувшей жертве.
Он всё понял ещё до того, как Минхо объяснил ему свой план.
— Злющие-то они злющие, эти твари, — говорил Бегун, — зато глупы, как пробка. Становись сюда, вплотную ко мне, лицом...
Томас не дослушал его:
— Понял. Я готов.
Нога к ноге, они стали в самой середине коридора и тесно прижались друг к другу боками. Позади них открывался провал, впереди — подступающие гриверы. Пятки юношей чуть ли не свисали с Обрыва, а дальше простиралась лишь пустота.
Всё, что у них теперь оставалось — только отвага.
— Нам нужно действовать синхронно! — Минхо с трудом перекрикивал оглушительное громыхание металлических шипов, вонзающихся в камень. — По моей команде!
Почему гриверы выстроились в колонну, осталось загадкой. Наверно, проходы Лабиринта оказались слишком узки для чудищ, они не могли двигаться бок о бок. Но как бы там ни было, смертоносные твари, гремя, звеня и завывая, катились по коридору. Дюжина ярдов превратилась в дюжину футов, и вот лишь секунды отделяют монстров от столкновения с застывшими в ожидании ребятами.
— Внимание, — выжидательно цедил Минхо, — не сейчас... не сейчас...
Каждая секунда ожидания, даже каждая тысячная доля секунды буквально сводила Томаса с ума. Ему хотелось лишь закрыть глаза и больше никогда не видеть ни одного гривера.
— Давай! — вскричал Минхо.
Как только первый из гриверов протянул лапу, чтобы цапнуть кого-нибудь из мальчишек, ребята отпрыгнули друг от друга в разные стороны — по направлению к стенам коридора. Эта тактика снова себя оправдала. Чудовище с воем перелетело через край Обрыва, рухнуло вниз и... Вот странно: его крик внезапно оборвался, вместо того, чтобы плавно затихнуть на пути в бездну.
Томас врезался в стену и едва успел повернуться, чтобы увидеть, как второе чудище, не в силах остановиться, последовало за первым. Третий гривер попытался зацепиться шипастой рукой за камень, но инерция была слишком велика. Томаса передёрнуло: визг металлических шипов, царапающих покрытие пола, резанул нервы, волосы на затылке встали дыбом. Секундой позже гривер улетел в бездну. И снова — как и у предыдущих двух, его вой резко оборвался, вместо того чтобы постепенно затихнуть — словно чудище вдруг исчезло, а не упало.
Четвёртому и последнему удалось остановиться на самом краю Обрыва, и он колыхался там, уцепившись шипами и клешнёй за камень.
Томас инстинктивно понял, что надо делать. Они с Минхо переглянулись и кивнули друг другу. Оба юноши налетели на гривера, прыгнули, выставив вперёд ноги, и изо всех оставшихся сил одновременно хватили тварь пятками, посылая её навстречу гибели.
Томас быстро подполз к краю бездны и высунул голову: хотел увидеть, как падают гриверы. Но — невероятно! — в простиравшейся под ним пустоте не было видно ни одного из них. Как испарились.
Как такое может быть — не укладывалось у него в голове. Куда обрывается отвесная скала? Куда подевались гриверы? Последние силы оставили его, Томас свернулся клубком на полу...
...и наконец разразился слезами.
