40
Боль и огонь
— Пайп, — заявил Пинкус, — пора сматываться. Я видел все, что можно.
— Что именно ты видел?
Элс с трудом верил собственным глазам. Эти создания — величайшие из демонов Ночи. Святые мудрецы из каифата Аль-Минфета сказали бы, что их просто-напросто не существует в природе, что это лишь предания, такие же выдумки, как и истории люсидийских сказителей.
Одержимый напал на своих спутников, а в это время бесчисленные мертвецы вываливались из черной мандалы и, спотыкаясь, не разбирая дороги, устремлялись к живым. Кто-то двинулся к городской стене, кто-то на восток, навстречу имперской армии, но бо́льшая часть досталась Элсу и его солдатам.
Тейдж не видел Гледиуса Стьюпо среди дэвов из резервного отряда, зато явственно слышал его голос:
— Запалы готовь! Огонь!
С задержкой в пару мгновений громыхнули две сотни орудий, которые дэвы прятали до поры до времени.
Залп разорвал неупокоенных героев в клочки. Элса ошеломила та легкость, с которой заряженные огненным порошком орудия косили созданий Ночи.
Мало кто из кровожадных мертвецов добрался до патриарших воинов. Оглушительно гремели пушки. Все заволокло дымом.
Там, где пушек не было, дела обстояли хуже. Имперцы не понимали, как противостоять врагам, которые и так уже мертвы. Их выручили дисциплина и сплоченность: сомкнув ряды, воины сумели отогнать сражавшихся поодиночке героев.
Приблизительно десятая часть живых трупов штурмовала Аль-Хазен. Элс не понимал, почему мертвецам взбрело в голову лезть на стены, но получалось это у них легко, словно у тараканов. Наверху они убивали всех подряд.
Дым от огненного порошка чуть рассеялся. Над городом кружились потоки черного тумана — это волшебники пытались дать отпор мертвым героям. Их магия отвлекла от бротского отряда бо́льшую часть мертвецов.
Элс поднялся с мокрой холодной земли и двинулся вперед, за ним по пятам шел Горт.
— Пайп, что за дерьмо тут только что приключилось? Если это то, что я думаю, так лучше б это было не оно.
Позади дэвские артиллеристы готовили отступление. Аль-хазенские защитники вряд ли станут их преследовать. То тут, то там громыхала пушка — это отдельные стрелки прицельно палили по слепому созданию, которое с воем носилось кругами. Оно уже ничем не напоминало человека, который раньше был им одержим.
И ни на что не обращало внимания, кроме собственной боли. Проскочив рядом с Элсом, оно даже его не заметило, а вот Элс заметил, и еще как.
Его пронзила жуткая боль, хуже даже чем в Оунвидийской теснине. Тейдж рухнул на землю. Рядом, сжимая руками голову, точно так же рухнул Пинкус. Хотя бы на этот раз не придется ему ничего объяснять.
Дэвы продолжали палить по израненному богу. С каждым выстрелом он слабел, движения его замедлялись, очертания становились зыбкими. Больше он не походил на человека, но боги умирают долго. Если вообще умирают. Быть может, он смог бы даже исцелиться, если вокруг умерло бы достаточно много людей.
Божество понеслось дальше, и боль, терзавшая Элса, немного утихла.
Горта вывернуло.
— Пайп, клянусь геморроем святого Эйса! Если эту страхолюдину можно прикончить, давай прикончим. Или постараемся не попадаться ему на пути, я больше не выдержу.
Превозмогая боль, Элс подумал о том, какую роль он сам сыграл в недавних событиях, чего от него хотели другие и как распорядилась сама судьба. Вряд ли это утро порадует Грейда Дрокера, а эр-Рашаля аль-Дулкварнена оно просто ошеломит.
Только теперь понял Элс всю значимость тех роковых минут в лесу Эсфири. Оружием, которое убило богона, можно поразить и гораздо более могучее существо.
— Пинкус, я пока не очень понимаю, что делать. Только-только прихожу в себя. Но думаю, сейчас вершится история.
Со стороны Аль-Хазена послышался отчаянный вопль — это мертвые герои швырнули кого-то со стены.
— Эта погань все никак не уймется, — проворчал Горт, прибавив крепкое словцо.
Его за лодыжку как раз ухватил один — однорукий, одноногий и безглазый.
— Смотри — не порежься. По-моему, это Старкден только что сверзилась со стены.
Горт отсек у мертвеца руку и оторвал ее от своей лодыжки.
— Нужно развести костерище побольше да поджарить этих упырей.
— Прекрасная мысль. Может, лучше яму вырыть?
Боль нарастала. К ним снова приближалось ослепшее Орудие Ночи.
— Чтобы не смогли выбраться из костра? — уточнил Пинкус. — Ага. Вот зараза! Теперь еще что?
Дэвы прочесывали поле боя и добивали мертвецов. Острия мечей и наконечников копий из черненого железа были посеребрены. Ослепшее божество дэвы обходили стороной. Время от времени оно разражалось молнией.
— Они придумали, как сражаться с Орудиями Ночи. На расстоянии, — сказал Элс. — В Братстве все будут на седьмом небе от счастья.
— Это не в первый раз, Пайп, — нахмурившись, заявил Горт и отодвинулся подальше от ползущей на него руки. — Только сейчас все, конечно, грандиознее. Ты сказал «Братство», и я сразу вспомнил. Тогда, в Сонсе, пару лет назад, еще до нашей с тобой встречи, похожим образом изувечили Дрокера. Дэвы. Поговаривали, что там творилось какое-то странное волшебство, но думаю — они использовали то же оружие.
— Может быть. Дэвы — дьявольски хитрый народ. Да, смотри-ка, точно Старкден.
— Мертва?
— Похоже на то.
— Давай осторожно.
Элс подобрал с земли брошенное каким-то героем древнее копье и ткнул им в колдунью.
— Давай-ка ее свяжем, наденем на голову мешок и притащим Дрокеру. Даже если она мертва, он обрадуется и скажет нам спасибо.
— Да уж, от радости у него точно крыша съедет. Будем помогать имперцам?
Неудачливым спасателям принца Лотаря приходилось все хуже, хотя к ним присоединились браунскнехты, бежавшие из водосточного канала.
— Они неплохо держатся. А у нас и здесь хлопот полон рот.
— Наши парни рвутся в бой, Пайп. Смекнули, что это за страхолюды, и надеются поживиться старинным оружием и побрякушками. Но я за ними присмотрю.
Горт отправился командовать, а Элс окинул взглядом собравшихся на стене праман. Среди них были и Костыль с Азом. Значит, Аз все-таки уцелел и добрался до своих. Ша-луг тоже увидели его, но не подали виду. Но потом Аз вдруг незаметно подал ему тайный знак.
Элс оглянулся. У него за спиной из-под груды рук и ног мертвых героев, из-под грязи и снега выбрался одержимый, который поразил копьем божество. От него так и разило страхом, гневом и безумием. А еще силой. Вот оно — новое создание Ночи, собравшее воедино останки умирающих Орудий.
Создание узнало Элса.
Тейдж решил быстренько передислоцироваться, но тут на него накатила новая волна боли. Он поскользнулся на обледенелом камне, упал и съехал футов двадцать вниз по склону холма.
Дэвы, стрелявшие по слепому божеству, развернули свои пушки и открыли огонь.
Одержимый заревел нечеловеческим криком, а потом вдруг затрясся, как припадочный пес, разбух, поменял форму и рванулся прочь.
Теперь он напоминал гигантского богомола, только вот ног у него было гораздо больше. Сквозь рваную меховую накидку проглядывал темно-красный хитин, испещренный алыми шрамами. Создание с невероятной скоростью устремилось на север.
Элс шлепнулся прямо в ледяную грязь. Спустя некоторое время запястье снова полыхнуло огнем, предупреждая о приближении слепого божества.
Тейдж уперся рукой, чтобы встать, и нащупал что-то в грязи. Когда он схватился за это что-то рукой, на которой был амулет, предмет стал видимым — тот самый бронзовый меч, принадлежавший первому одержимому.
Слепое божество чуть изменило курс и двинулось к терзавшим его дэвам.
Может, и жуткая голова где-то рядом?
Точно, вот она.
Внутри у Элса похолодело. К горлу подкатила тошнота.
На него уставились живые глаза. Голова валялась на боку в грязной пожухлой траве и смотрела. Взгляд у нее был совершенно безумный. Что же это такое? У существа нет ни рук, ни голоса — и свою волю оно может навязать лишь при помощи страшного взгляда.
Снова полыхнуло запястье. В который раз уже амулет спасал его. Хотя бы за это следует поблагодарить эр-Рашаля аль-Дулкварнена.
Элс кое-как поднялся на ноги, сорвал изодранный плащ с лежащего рядом героя и набросил его на страшную голову.
Боль тут же унялась.
Начало прибывать подкрепление из патриаршего лагеря. Грейд Дрокер решил воспользоваться возможностью и задешево купить себе победу. Элс отправил один отряд в водосточный канал, солдаты другого начали карабкаться на стену по оставленной им веревке. Кто-нибудь из них откроет ворота. Остальных он послал в помощь дэвам, которые добивали и собирали мертвых героев. Горт все-таки отпросился на подмогу имперцам, чье положение становилось все отчаяннее.
Наконец измотанный Элс присел отдохнуть на дне заросшей кустами канавы рядом с дядюшкой Дивино. Над канавой словно прошел дождь из древнего оружия — мечи, кинжалы и копья застряли в ветвях кустов и торчали из земли.
— Хорошее вы нашли укрытие, — сказал Элс, откладывая в сторону завернутую в плащ голову демона и бронзовый меч, который высосал из него буквально все силы. — Я бы с удовольствием сейчас вздремнул.
— Я старался, — проворчал в ответ Бруглиони. — Как там наверху дела?
— Думаю, справимся. Вы тут один? А где другие члены коллегии?
— Разбежались, как только запахло жареным. А я умудрился покалечиться, ровным счетом ничего не делая.
Элс крякнул.
— Да, с неба вдруг посыпались железяки, и вот этот проклятущий кинжал угодил мне прямехонько в колено. На нем смертельное заклятие, но убить он должен был не меня, а кого-то по имени Эриф Эрильсон. Видимо, один из наших живых мертвецов.
— Имя мне незнакомо. Наверное, когда-то этот Эриф был важной шишкой. История — изменчивая дама.
— Хект, ты понимаешь, что сейчас происходит?
— Думаю, да. Наверное, Тирании Ночи пришел конец. Оружием, которое используют дэвы, можно поразить даже богов.
— Хект, ты явно далек от теологии, — нахмурился Дивино, — но суть ухватил. Братство Войны и особое ведомство придут в восторг и постараются как можно скорее заполучить это оружие и использовать его на службе господу.
— Даже если оно — происки ворога?
— Что? — вытаращился на него принципат.
«Неужели все это подстроено? — читалось в его изумленном взгляде. — Неужели всему пришел конец?»
— Проклятье! А ты, возможно, прав, Хект. Нужно срочно собрать коллегию. Да что же это такое! Не могу ни встать, ни пошевелить ногой.
Элс вдруг почувствовал, как им овладела необоримая грусть. Но делать нечего — долг есть долг. Он тяжело вздохнул и огляделся по сторонам. В канаве, кроме них с принципатом, никого не было, и наверху никто не смотрел в их сторону. Такой возможности могло больше не представиться.
— Принципат, много лет назад Фрейдо Бруглиони с братом совершили некое злодеяние, порочащее честь Драко Арньены. Дон Драко обо всем узнал и перед смертью рассказал дону Иниго. Тот поклялся умирающему отцу отомстить.
— Это… — растерянно прошептал Бруглиони. — Это… А я уж и забыл… Так Драко все знал?
— Да.
— Значит, тебя послал Иниго?
— Да, принципат. Простите меня. Вы прожили замечательную жизнь.
— Нет! Хект, не надо!
— Свое слово надо держать. — С этими словами Элс накинул на голову принципату его же собственный плащ.
Бруглиони сопротивлялся. Запястье Элса снова полыхнуло жгучей болью.
Господь был к нему милостив: никто ничего не увидел. Элс вложил древний кинжал в рану на колене Дивино, замел следы и никем не замеченный выбрался из канавы.
Ему не особенно хотелось выполнять данное Арньене обещание — он успел привязаться к Дивино Бруглиони. Но смерть принципата, несомненно, усложнит жизнь коллегии и Безупречного.
Прошло еще минут десять. Элс бродил по полю боя, зажав под мышками чудовищную голову и бронзовый меч, и гадал: что же такое учинили в свое время Дивино и Фрейдо?
К нему с опаской приблизился один из Гортовых солдат.
— Квинтиль? В чем дело?
— Мой господин, у меня донесение от капитана Горта. Вам лично.
Посланец весь трясся. Что случилось?
— Валяй.
— Император мертв — погиб во время схватки в Аль-Хазене. Теперь Лотарь — новый император. Во главе армии встали дочери Йоханнеса. Капитан Горт сказал, что в лагере имперцев наверняка начнется смятение.
— Конечно начнется. Как он там?
— Так ведь о том и речь. Капитану помощь нужна. Если можно, дайте нам этих ваших громыхающих штуковин, хоть немного. Мертвяки-то никак не угомонятся и сдаваться не собираются. Мы их рубим на куски.
— Сейчас раздобуду несколько и сразу пошлю вам.
Квинтиль тут же убежал, явно испытав огромное облегчение.
Элс отправился на поиски Гледиуса Стьюпо. Найти его оказалось не так-то просто, но только не для Элса.
— Что-то не припомню, гном, чтобы я назначал тебя командовать отрядом. Да и в плане капитана Горта о ваших фортелях не было ни слова. Но у тебя получилось. Пока ты на коне. Остался еще огненный порошок? Горту надо подсобить.
Стьюпо и его помощники молчали, хотя по выражению их лиц все было ясно и без слов. На Элса нацелилась пара пушек.
— Не самая умная мысль. Лучшего друга, чем я, на этом берегу Родного моря у вас нет.
— Это все из-за меча, полковник. Тебе нужно от него избавиться. Вокруг тебя уже почти такой же ореол, как у того одержимого.
Элс оглянулся на метавшегося по полю слепого бога, который успел чуть уменьшиться.
Скорее всего, все дело в страшной голове.
— Понятно. У тебя есть на примете кто-нибудь понадежнее? Кто сумел бы справиться с мечом и не поддался соблазну?
— Есть ли среди нас праведник, который устоит перед оружием чужих богов? Думаю, да.
— Хорошо. Найди мне этого уникума. Мы уничтожим меч в том же костре, где будем сжигать мертвецов. Он бронзовый и должен расплавиться. Ладно. Сможешь выделить мне отряд? Пойду вызволять своего помощничка, а то как бы нашему весельчаку плакать не пришлось.
Элс, Гледиус и с ними двадцать дэвов отправились на выручку Горту, который, в свою очередь, выручал осаждаемых мертвецами имперцев.
— Как вам удалось собрать столько боеприпасов? — по дороге спросил у Гледиуса Элс. — Говорят, богатству дэвов и драконы завидуют, но вы только что расстреляли невообразимую кучу серебра.
— Вовсе нет, — отозвался Стьюпо, протягивая ему металлический шарик размером не больше кончика мизинца.
— Железо?
— Да. А сверху несколько тоненьких серебряных полосок.
— Неужели?
— Заряд не обязательно должен быть целиком серебряный, вполне достаточно покрыть его тонким слоем серебра. Железо весьма не по нутру почти всем созданиям Ночи. Для сотни таких выстрелов хватит одной серебряной монеты.
— Надо же, кто бы мог подумать! — удивился Элс. — А почему годятся только заряды с огненным порошком, а обычные нет?
— Обычные тоже годятся. Мечами с серебряными наконечниками мы добивали эту нежить. Просто обычные заряды летят медленнее, и эти твари могут от них увернуться. А заряды с огненным порошком вылетают из пушки так быстро, что и не заметишь. Почти добрались. Отойди-ка подальше.
— Хочу задать один вопрос, пока еще можно. Мне ужасно любопытно, почему ты здесь? Почему так открыто командуешь дэвами? Ведь Грейду Дрокеру известно твое имя, зачем же раскрывать себя? И откуда ты знал, что нам придется иметь дело с Орудиями Ночи именно сегодня?
— Это уже не один вопрос, полковник. — Стьюпо взмахом руки приказал своим людям заряжать пушки. — Но все прошло так гладко, что я готов петь от радости. Мой бог истинен.
— Не понял.
— Много раз являлся мне по ночам ангел господень и говорил, что в этот самый день здесь разверзнется ад. Я нарочно показался всем на глаза, чтобы волшебник вспомнил мое имя, вспомнил Сонсу. Если он обрушится на мой народ, они смогут с чистой совестью все свалить на меня. А я сказал им, что об огненном порошке узнал от дринджерийского провокатора, который погиб во время того восстания в Сонсе.
Гледиус ему угрожает?
— Вряд ли Дрокер протянет долго, — сказал Элс. — Во всяком случае, на тебя у него сил точно не хватит. А всем остальным плевать.
— Ты, полковник, не из дэвов и не видишь, что все течет по реке времени. Для тебя есть только вчера, сегодня и завтра, дальше ты не заглядываешь.
Элс думал иначе, но спорить со Стьюпо не стал. Быть может, Гледиус искренне верил, что ему являлся ангел, а не мятежная Похитительница Павших, которая хотела заманить жестокого отца в смертельную ловушку за то, что тот разбил ей сердце.
— Вопросов больше нет? — поинтересовался Стьюпо. — А то мне еще твоего дружка спасать.
— Валяй, спасай.
Элс вскарабкался вверх по крутому каменистому склону, который спускался от самых городских стен. Его устилали мертвые и раненые чалдаряне, а также ошметки северных героев. Ярдах в семидесяти дюжина браунскнехтов прикрывала своими телами Элспет Идж. При виде девушки Элс почувствовал ту же радость, что охватила его в Племенце. Дочь императора казалась разгневанной и бесстрашной.
Горт как раз спешил им на помощь, но не успел — сам угодил в окружение.
— Давай, гном! — прошептал Тейдж.
Застать героев врасплох оказалось нетрудно. Дэвы открыли огонь с десяти футов и попали точно в цель. Пока неупокоенные соображали, что к чему, раздался второй залп. Мертвецы попадали на землю и больше уже не поднялись. Все было кончено за считаные минуты.
— А ты не очень-то спешил, — задыхаясь, проворчал бледный и усталый Горт. — Еще немного — и спасать уже никого бы не пришлось.
— Раз ты снова ворчишь, значит я успел как раз вовремя.
— Да уж, я тебе еще долго буду портить жизнь. Ой! Полегче, ты, лохматый! — прикрикнул Горт на лекаря дейншо.
— Остальным ты явно нужнее, чем этому типу, — сказал лекарю Элс. — Давай сначала подождем, пока из него вытечет весь яд, а потом можешь штопать.
Усмехнувшись, Тейдж отправился проведать спасенных имперцев. Почти все браунскнехты сразу же без сил рухнули на землю, как только миновала опасность. Лишь императорская дочь стояла так же прямо рядом со своим мертвым конем. В одной руке она держала легкий меч, а в другой — отцовский стяг, выхваченный у павшего знаменосца. На ней были лишь пустяшная кольчужка да тонкий нагрудник. Темные волосы развевались на ветру.
— Принцесса, — склонил голову Элс.
— Я вас помню. Только имя забыла.
— Пайпер Хект, принцесса, из бротского полка.
— Удача явно благоволила вам со времени нашей последней встречи, — сказал она, ослепительно улыбнувшись.
— Вы правы. А вот от вас она чуть отвернулась.
— Мы с ней сумеем договориться.
— Как я могу вам помочь? — спросил Элс и сам против воли улыбнулся.
— Верните мне брата.
— Я бы с радостью, но я всего лишь простой солдат и не обладаю подобной властью. Он уже в руках тех, кто вершит политику.
— У членов коллегии?
— Да.
— Он не ранен?
— Не знаю. Я его не видел, но думаю — с ним все в порядке. — Элс смотрел прямо в глаза девушке, не в силах отвести взгляд (как и она, похоже). — Что вы теперь предпримете?
— Мы — дети Ганзеля Черные Сапоги.
— От всей души желаю вам удачи, принцесса. Не хотел бы оказаться сейчас на вашем месте.
— Я же говорю, — снова эта ослепительная улыбка, — мы — дети Свирепого Ганса.
Тут принцесса увидела что-то у него за спиной и удивленно ахнула.
Элс оглянулся. На его глазах по небу расплылось гигантское темное пятно.
Потом последовал звук, похожий на слитный грохот десятка гроз.
Это могло быть только…
— Мне пора, — сказал Элс.
Ответ Элспет он прочел по губам.
— Еще увидимся.
В ушах звенело, и невозможно было расслышать ни интонацию, ни выражение. Но ее слова были похожи на обещание.
— Стьюпо! — прокричал Тейдж прямо в ухо гному. — Это то, что я думаю?
— Умер фальшивый бог.
Элс наблюдал за патриаршими войсками, которые входили в Аль-Хазен через только что открытые боковые ворота. Битва еще не закончилась. Масант аль-Сейхан не сдастся без боя, а эр-Рашаль не сдастся вовсе. Он просто исчезнет из Кальзира и появится в Дринджере, свалит всю вину за разгром на кого-нибудь другого и примется за старое.
— Ты бы все-таки, мой друг, залег на дно, — посоветовал Элс Гледиусу. — Дрокер соображает гораздо лучше, чем ты думаешь.
— Пусть соображает как хочет. Об огненном порошке теперь известно всем, и ему ничего с этим не поделать. Ни ему, ни даже вашему великому дринджерийскому колдуну. Из него получился совсем не такой искусный кукловод, как ему самому казалось.
— Теперь аль-кварнским дэвам придется туго.
— Аль-кварнским дэвам всегда приходится туго.
— Тебе известно, что замышлял эр-Рашаль? Почему его интриги навредили не врагам Дринджера, а самому Дринджеру?
— Есть у меня одна мысль, хоть и ошибочная, скорее всего. Один старик как-то сказал мне: на войне и в политике можно не доискиваться предателей или заговорщиков, если неудача легко объясняется глупостью и невежеством.
Элс кивнул. Его соотечественники часто оправдывали собственные досадные промахи выдуманными неправдоподобными заговорами. Зачастую в таких заговорах якобы участвовали дэвы.
Перед ними уходил в небо столб черного дыма. Рассеиваться он не спешил.
— Ну что ж, — сказал Элс, — прекрасная получилась яма.
С лица земли исчез целый холм пятидесяти футов шириной, а на его месте образовалась дыра с гладкими блестящими стенками, будто бы измазанными растаявшим воском.
Элс давно пытался вбить в голову своим солдатам, что на войне часто выручает смекалка. И вот они наконец решили внять его урокам: прямо на его глазах побросали в яму останки героев и все, что только могло гореть.
— Сами копать яму эти свиньи поленились, — пожаловался Элс.
Он проследил, чтобы голова демона и бронзовый меч тоже отправились на дно воронки, а потом занялся мертвыми и ранеными. Раненых следовало отправить в лагерь, а мертвых — похоронить на чалдарянском кладбище Аль-Хазена. Раздав поручения, Тейдж разыскал своих солдат в городе. Бо́льшая часть кальзирцев сдалась или бежала. Происшедшее окончательно подкосило их боевой дух. Маленькая горстка все еще сопротивлялась, засев во дворце на вершине холма и отбиваясь от не ведавших усталости мертвых героев. Элс велел своим солдатам не вмешиваться.
Имперцы потеряли к Аль-Хазену всякий интерес и отправились в свой лагерь. Граальские дворяне сейчас займутся интригами и будут бороться за власть над дочерьми Ганзеля.
Девушкам нужно призвать на помощь разум и отвагу.
К Лотарю следует приставить особую охрану. Вполне вероятно, Безупречный захочет избавиться от него и тем самым вырвать клыки у Граальской Империи.
Этого нельзя допустить. Патриарх всегда должен чувствовать за своей спиной угрозу.
Аль-Хазен, казалось, вымер, лишь в самом центре кипел бой и вершилось волшебство. Но защитники дворца едва справлялись: коллегия атаковала их и отвлекала внимание от мертвых героев.
Последняя группа кальзирских беженцев решила убраться подобру-поздорову — подальше и от иноземных праман, и от мертвых героев. Мафти аль-Арай эль-Арак, его придворные с семьями и некоторые особо упорные кальзирские дворяне поклялись на Писании сдаться королю Питеру Навайскому в Аль-Ниджиси. Элс полагал, что зима вынудит их сдержать обещание — в такую погоду деваться им было особенно некуда.
Тейдж смотрел, как они покидают город под прикрытием его солдат. Он надеялся, что уловка сработает и среди беженцев удастся увидеть знакомые лица.
Да, вот и они. Костыль, а рядом остальные — поддерживают мастера призраков Аза. Вылитые кальзирцы. Значит, Костыль таки нашел способ обойти клятву.
А это еще кто? Тоже знакомая личность. Только о нем в договоре не было ни слова.
— Чиотто, Бренч, остановите этого человека. Вон того — в серой джебале с капюшоном. Сюда его.
Перед Элсом словно из воздуха соткался управляющий мафти, который и вел переговоры.
— О, мой господин, тысяча извинений! — зачастил он. — Простите нашего мафти! Эта крыса заставила нас. Он отчаянно хотел сбежать от безумного дринджерийца. Мафти не хотел нарушать договор.
— Понимаю. Вы дали ему какого-то дурмана?
— О да, господин.
Судя по бегающим глазкам управляющего, не дурмана, а яда.
— Это Масант аль-Сейхан?
— Он самый, мой господин. Ужасный человек. Мы не осмелились…
— Довольно. Лживый ты пес. Сейчас я не расторгну нашего соглашения. Но напомни мафти, что мои солдаты будут сопровождать его до самого Аль-Ниджиси. Если вы еще раз нарушите договор, пощады не ждите.
— Ваше великодушие безгранично, мой господин. Вы словно истинный правоверный. Мы не забудем о вашем милосердии.
— Поторопись, иначе те, кто стоит выше меня, могут решить по-своему.
Конечно же, все будут недовольны, ведь он отпустил знатных пленников, за которых можно было потребовать выкуп. И плевать, что солдатам не пришлось в очередной раз отдавать свои жизни.
Солдат никогда никто не считает.
Элс выкручивался не только чтобы спасти жизни, но и чтобы помочь старым друзьям избежать той страшной судьбы, которую уготовил им ша-луг эр-Рашаль аль-Дулкварнен.
Тейдж ненавидел волшебника. Из-за своих туманных амбиций Шельмец предал Аль-Праму и Дринджер. Но он за все заплатит. Быть может, прямо здесь, под огнем дэвов. Они будут только рады прикончить изобретателя огненного порошка его же собственным оружием. Дэвы ценят иронию не меньше золота. Или может, расплата придет позже, когда слухи о предательстве дойдут до Гордимера Льва.
Одурманенного человека в сером повели на встречу с Грейдом Дрокером, а Элс приготовился к осаде дворца. Но осады не получилось.
Обычные рядовые солдаты, не так сильно уставшие, как он сам, воспользовались подвернувшейся возможностью и проникли в цитадель через те самые ворота, откуда выходил мафти со свитой. Мертвые герои не обратили на них внимания — им было не до того.
Эр-Рашаля аль-Дулкварнена так и не нашли, как не нашли и дринджерийских и люсидийских военачальников или сокровищ, — во дворце обнаружилось лишь несколько растерянных слуг, которым явно стерли память при помощи колдовства.
— Сделайте-ка вот как, — велел Элс одному из своих помощников. — Свяжите слуг в цепочку, как рабов, допросим их позже. А дворец подожгите. Если там кто-то прячется, выкурим их. Если сдадутся, не убивать.
Тейдж опустился на землю, надеясь хоть немного вздремнуть. Уже засыпая, он успел заметить, что рядом сотня бротских солдат занята ровно тем же самым. Ша-луг кивнул, вспоминая свою жизнь, которая проходила в вечном одиночестве. Даже командуя десятью тысячами человек, он все равно оставался один.
Но ведь скоро рядом будет Анна Мозилла.
Пошел снег. Короткая передышка закончилась.
Элса нещадно терзала усталость. Снег все не переставал. Сгущалась ночная тьма. Тейдж карабкался от одной вешки к другой, а вокруг беспорядочным потоком стремились к лагерю другие солдаты. Его обгоняли воины помоложе, он сам обгонял воинов постарше. Когда он наконец достиг лагеря, Поло тут же принялся прыгать вокруг него, словно суетливая собачонка.
— Просто дай чего-нибудь поесть и уложи, — велел Элс.
Он так устал, что не мог уже волноваться о лагере, который несколько дней страдал от самодурства Титуса Консента. Со всем этим можно разобраться потом.
Верный Поло охранял его сон все утро, отгоняя многочисленных посетителей, которым не терпелось видеть Пайпера Хекта. В конце концов Элс сам их разогнал и отправился навестить Грейда Дрокера.
Волшебник был в ужасном состоянии.
— Хорошо, что ты пришел, Хект. Вершатся великие дела. Расскажи мне все, что знаешь. Мне нужно принять решение. — Чтобы выговорить это, Дрокеру понадобилось целых две минуты.
— Спрашивайте, постараюсь ответить как можно подробнее.
— Сначала расскажи, что случилось. Помнится, я велел тебе не спасать наследного принца.
— Мы действительно отложили вылазку и предоставили дело Братству.
— Но в лагерь Лотаря доставили солдаты твоего полка.
— Ваши люди не справились. Если бы не мои воины, Лотарь погиб бы в плену.
— Это хорошо, что ты проявил самостоятельность. Мы потеряли братьев, которые отправились вызволять Лотаря. Всех, как ни прискорбно.
— Они храбро сражались. Я сам не видел, но, судя по всему, прамане дорого заплатили за принца.
— Я рад. Хект, силы мои на исходе, конец близок. Почти ничего не осталось. Даже свита моя перебита. Только Бехтер еще со мной. А я даже не могу разгневаться из-за этих потерь. А еще наши дэвы. Ведь точно из такого оружия изувечили меня самого. Но я слишком слаб. В Великой Книге есть такой отрывок из неизвестного пророка: «Усталость свела меня в могилу». Хект, мне осталось меньше недели. Вполне возможно, и до завтрашнего утра не дотяну. Все то время, что ссудил мне господь, я исчерпал.
Дрокер говорил с долгими запинками и к концу своей речи походил на труп.
— Господин, давайте я отправлю Поло за лекарем.
— Нет. Времени мало. Я сделал, что должен был. Твоим помощником станет сержант Бехтер. Он верный солдат, хоть звезд с неба не хватает. У него есть все, что тебе понадобится.
— О чем вы, господин?
— Ты сменишь меня и станешь главнокомандующим патриарших войск. Принципаты согласились с моей последней волей. Постараются, чтобы патриарх сделал эту должность постоянной.
— Но я не достоин.
— Вполне возможно. Меня многое в тебе беспокоит. Но ты тверд духом, это важнее, чем напускное благочестие.
— Вы добились чего-нибудь от Старкден или Масанта аль-Сейхана?
— Женщина уже была мертва, а я не некромант. К несчастью. Сейчас со вторым волшебником работают принципаты. Но им вряд ли удастся много из него выжать. Мозг слишком поврежден дурманом и ядом. Тут нужны специалисты из особого ведомства, но единственные двое братьев оттуда были в отряде Лотаря и вряд ли оправятся.
— А еще один колдун? Иноземный?
— Исчез. Бесследно. Говорят, его здорово зацепили те воины, восставшие из мертвых, пока он не покончил с ними. Довольно. Мне нужно восстановить силы. Или хотя бы попытаться. Кликни ту старуху, она меня переоденет.
Дрокер не шутил. Его сиделке, чалдарянке из Кальзира, было на вид не меньше тысячи лет. Она переодела волшебника, как младенца. Сам он больше не мог встать с кровати.
Элс снова встал во главе полка и первым делом велел командирам составить список раненых и убитых. Недосчитались восьми человек: троих дэвов, участвовавших в авантюре с огненным порошком, и четырех солдат, которые отправились очищать Аль-Хазен от врага, рассчитывая помародерствовать. Восьмым оказался принципат Дивино Бруглиони. Никто не знал, что с ним приключилось. У остальных членов коллегии чуть не началась истерика.
Элс отрядил солдат на поиски пропавших.
А сам улучил минуту и поговорил с глазу на глаз с Рогозом Саягом.
— Передай дону Иниго, что дело сделано. Перед тем как все свершилось, он все понял. Мне жаль, что так произошло. Лучше бы это сделал кто-нибудь другой.
Позже, когда обнаружилось тело принципата, которого сочли очередной жертвой неупокоенных героев, Рогоз сказал Элсу:
— Дон Иниго держался из последних сил. Уверен, он будет доволен. Клан Арньена теперь перед тобой в неоплатном долгу.
— Скажи им, что я взыщу долг. Когда придет время. У меня по-прежнему большие планы.
Дольше поговорить им не удалось. Поло и Редферн Бехтер теперь ходили за Элсом по пятам. Сержант вознамерился воспитать из полковника достойную смену Грейду Дрокеру.
— Я сейчас единственный боеспособный член Братства во всей Фиральдии. А главнокомандующего из меня точно не выйдет.
— Уверен, когда на Стаклироде узнают, что Кастелла опустела, сразу же кого-нибудь пошлют.
Поло изо всех сил цеплялся за Элса, потому что после смерти принципата Дивино у него буквально ничего не осталось. В отряд Бруглиони переходить он не желал:
— Я плохо уживаюсь с этими надменными щенками.
В городском полку вообще было полно надменных щенков, и Элсу страшно хотелось от них избавиться.
Он навестил валявшегося в лазарете Пинкуса Горта.
— Пайп, сделай что-нибудь: здесь отвратная еда.
Рядом с Элсом стоял главный полковой лекарь.
— Это мой первый помощник, — сказал ему Элс. — Проследите, чтобы ему давали те же самые лакомства, что и раненым дэвам из соседнего барака.
Конечно же, лекарь и сам был дэвом.
— Пайп, — возмутился Горт, — не будь ты моим начальником, я бы назвал тебя ослом и велел бы поцеловать меня в самое загадочное место.
— Значит, мне повезло, что я твой начальник. Долго ты намерен здесь прохлаждаться? Или все-таки вернешься к своим обязанностям?
— Пайп, я буквально вишу на краю пропасти. Меня морят голодом.
— Ну, если ты не в состоянии, назначу вместо тебя кого-нибудь другого. Скажем, Бо Бьогну. Из него получится прекрасный новый командир бротского полка.
Вышел из лазарета Элс улыбаясь во весь рот. Теперь-то Горт мигом поправится.
Лазарет состоял из четырех бараков. В двух лежали солдаты из городского полка: дэвы и дейншокины — в маленьком, забитом под завязку, а епископальные чалдаряне — в большом, где места было предостаточно. Третий барак предназначался тоже для чалдарян, но не из полка, а в четвертом, самом тесном, держали пленников и чужеземцев. Там же лежал и наследный принц Лотарь.
Он единственный из всего отряда не сильно пострадал — всего несколько незначительных ран и обморожение — и теперь всем своим видом выражал негодование. Элса он помнил. Обменявшись с принцем всего парой фраз, Тейдж сразу понял, какой могучий ум живет в этом хлипком теле.
Лотарь был истинным сыном своего отца.
— Ваше величество, положение ваше лучше, чем кажется. Но не выздоравливайте слишком поспешно. Если, конечно, не жаждете немедля отправиться в Брот.
Лотарь смерил его лишенным выражения, но внимательным взглядом.
Вместе с наследником в бараке лежало несколько раненых праманских вельмож. Видимо, их спасли в надежде на выкуп.
В дальнем темном углу, отдельно ото всех, поместили волшебников из Братства — тех самых, с которыми когда-то давно Элс сидел за одним столом на постоялом дворе в Ранче.
— Эти двое опутаны серьезными чарами, — пояснил главный лекарь. — Для такого у меня недостает умения, поэтому их просто положили подальше от больных.
— Да, лучше никого к ним не подпускать. Прямо хоть яму для них рой.
— Яму рыть придется, и весьма скоро.
— Неужели?
— Долго им не протянуть. Нам не удается их накормить. Если бы не волшебство, они бы давно уже умерли.
— Грейд Дрокер расстроится.
Младший из волшебников внезапно открыл глаза. Имени его Элс не помнил, а может быть, и вовсе не знал. Испуганный полубезумный взгляд остановился на Тейдже.
— Да Скес? Что вы здесь делаете? Где мы?
Он снова закрыл глаза.
— Это что еще за бред? — спросил Элс, надеясь, что сердце у него колотится не слишком громко.
— Не знаю. Быть может, воспоминания. Иногда из-за лихорадки такое бывает.
— Да, знаю. Вот проклятье! Со мной такое однажды было, в детстве. Вы отлично справляетесь. Если что-нибудь понадобится, обязательно дайте мне знать. Многого не обещаю, но… И выпихните отсюда капитана Горта как можно скорее. Он мне нужен.
С какой радостью Элс распорядился бы удавить двоих раненых волшебников, но увы.
— Поло, тебя ждет новая служба.
Поло не обрадовался. С того самого дня, как стало известно о смерти принципата Дивино, коротышку не покидало отчаяние. С показным смирением он готовился к худшему.
— Да ладно, все не так уж плохо, — утешил его Элс. — Будешь служить капитану Горту — точно так же, как служил мне. Если меня, конечно, все-таки сделают главнокомандующим.
— Но кто будет заботиться о вас, мой господин?
— Ко мне уже приставили сержанта Бехтера. Он из Братства.
— Бехтера? Но он же старик. И шпион.
Элс улыбнулся, вопросительно вздернув бровь.
— Господин, мне трудно будет привыкнуть к капитану Горту.
— Справишься как-нибудь. Поначалу привыкнуть непросто, но потом к нему прикипаешь.
— Хорошо бы не выкипеть.
— Как бы то ни было, решение принято. Потом, когда доберемся до Брота, можешь вернуться во дворец Бруглиони. Если пожелаешь.
По лагерю разлетелись новости: Грейд Дрокер при смерти и назначил Пайпера Хекта своим преемником. Никто не понимал, почему вдруг умирающий военачальник так привязался к простому наемнику из Дуарнены.
Но Элс Тейдж видел в этом промысел божий.
В мгновение ока он сделался самым главным героем священного похода. Ведь их кампания теперь могла по праву считаться священным походом, потому что патриарх выпустил соответствующую буллу.
Булла эта ничего не изменила, но подчеркнула тот факт, что Безупречный V твердо намеревается развязать войну во славу своего бога.
Всем немедленно и срочно что-то понадобилось от Элса. В основном к нему являлись с прошениями, которые уже успел до этого отклонить Дрокер.
Элс во всеуслышание объявил, что если он и правда займет место волшебника, то будет придерживаться абсолютно той же политики. Разве что чуть облегчит жизнь дэвам: им и так пришлось тяжелее всех.
Тейдж больше не распоряжался своим временем. В редкие минуты затишья он со страхом вспоминал о раненых братьях из Ранча.
Начался дележ павшего Кальзира. Раз за разом Элс повторял всем и каждому, что не собирается разрешать споры ненасытных стервятников. Пусть с ними разбирается Безупречный, — в конце концов, это его война. Хотя настоящим победителем в ней вышел Питер Навайский. Теперь уже совершенно не представлялось возможным отобрать у него завоеванные земли. Когда страсти улеглись, стало ясно: Навая теперь являет собой не меньшую угрозу патриаршему Броту, чем ранее Граальская Империя.
Лотарь отлеживался в лазарете и был слишком слаб для путешествия. Его сестры каждый день отправляли в лагерь послов, но никто не обращал на них внимания. В имперском войске воцарился хаос, и девушкам приходилось несладко. Хотя Йоханнес и успел установить четкий порядок престолонаследия, многим это не нравилось.
Грейду Дрокеру внезапно стало легче. Спокойствие подействовало лучше всякого лекарства. Но Элс целых два дня не мог до него дойти.
Посреди ночи его разбудил сержант Бехтер.
— Все кончено, полковник. Мастера Дрокера больше нет. Он умер в мире с собой и с улыбкой на устах. Ничего не сказал перед смертью, но оставил письма и завещание.
— Он умер в одиночестве. Рядом был лишь ты. Как и всю его жизнь.
— Не совсем. С ним был принципат Делари. Дрокер многого добился, многое сделал — хорошего и плохого. Мало кто может подобным похвастаться.
— Бехтер, давай только обойдемся без философствований, — попросил Элс. — Ты мне нужен. Нам предстоит разрешить множество вполне земных трудностей, о которых мне сейчас и думать не хочется.
— Тебе следует решить, что делать со всеми этими солдатами. Наш патриарх с радостью позабыл бы о них — теперь, когда они принесли ему победу. Уже появились первые дезертиры. Поживиться в этой кампании мало кому удалось, и кое-кто сам решил отправиться на поиски добычи.
— Займись этим. Любого дезертира, который вздумает нападать на местных или грабить их, будут судить как разбойника. Нашим солдатам нужно держаться вместе, только так полк сумеет вернуться в Брот и взыскать с Безупречного то, что с него причитается.
— Как пожелаешь.
— О смерти Дрокера уже стало известно?
— О ней знаем только мы с тобой да принципат Делари. Пока.
— Тогда до утра никому ничего не говори. Устраивает ли Братство в подобных обстоятельствах особую церемонию?
— Да. Но для этого нужно несколько братьев, а я один.
— А раненые братья из лазарета?
— Может быть. Я не привык выдумывать на ходу.
— Сержант, ты теперь за главного в местном ведомстве Братства. И, как любой уважающий себя солдат, наверняка не раз задумывался о том, как будешь себя вести на месте командира.
— Неохота мне, полковник, — усмехнулся Бехтер, — чтоб собралась толпа желающих объяснить мне, что я все делаю не так.
— Тут вся толпа — ты да я.
— Хм.
— Вначале Дрокер мне не особенно приглянулся. Слишком уж суров. Но постепенно я проникся к нему уважением. Займись церемонией. Если нужны те двое из лазарета, привяжем их к лавкам.
На лице Бехтера явственно отразилось негодование.
— Прости, но, если они нужны для церемонии, лучше поторопиться. Долго им не протянуть.
На церемонии прощания с Дрокером присутствовали лишь Элс Тейдж, Редферн Бехтер, едва живые братья из Ранча, Брот Донето и принципат Муньеро Делари. Дрокер, как выяснилось, был третьим из тринадцати высших чинов Братства Войны. Еще на церемонию явился Оса Стил. Нестареющий юнец с весьма довольным видом сидел в темном углу. Этот пройдоха нашел себе тепленькое местечко под рясой у самого могущественного волшебника коллегии — принципата Делари.
— А почему здесь Делари? — шепотом спросил Элс у Донето.
Бронт Донето решил обращаться с ним как с равным. Во всяком случае, пока Безупречный не вздумает наплевать на последнюю волю Дрокера.
— Он — отец волшебника.
Элс некоторое время переваривал эту новость.
— Об этом не все знали. Когда родился Дрокер, Делари был еще совсем мальчишкой, но уже в сане епископа, поскольку принадлежал к знатному семейству. Официально он Дрокера так и не признал, но об их родстве было известно. Принципат обеспечил сыну достойное образование и помог вступить в Братство. А там Дрокер уже сам пробил себе дорогу.
Элс молчал. Нужно все хорошенько запомнить: вполне возможно, потом пригодится. И даже довольно быстро, если учесть, как ухмыляется ему Оса Стил, когда никто не видит.
— Весь вопрос в том, — продолжал Донето, — примет ли тебя Делари так же, как принял Дрокер. Этот старик может тебя возвысить.
Что вполне объясняло хитрые взгляды Осы.
Казалось, церемония не закончится никогда. Впоследствии Элс почти ничего не мог вспомнить. Он выполнял роль обычного свидетеля. Когда все наконец завершилось, принципат Делари вдруг начал спорить с сержантом Бехтером. Дрокер четко указал в завещании: тело его надлежит сжечь, а пепел развеять, чтобы какой-нибудь волшебник не смог воспользоваться останками в своих гнусных целях.
Делари воспротивился. Пронзительным и тонким голосом он ссылался на епископальные заветы, но было совершенно очевидно: дело вовсе не в них. Просто, несмотря даже на вполне обоснованные опасения Дрокера, принципат не желал отпускать сына, которого так толком и не узнал.
Элс вмешался и вежливо разъяснил Делари, что, хотя всем и не нравится подобная идея, у них нет ни морального, ни законного права нарушить волю покойного. Этим они лишь навлекут на себя гнев Братства. Потом он отправился проследить, чтобы раненых братьев отнесли обратно в лазарет.
— Он вдруг неожиданно очнулся и стал бредить, — пожаловался Элс главному лекарю. — Куда-то рвался, кричал, что за ним гонятся демоны, а потом упал и потерял сознание. Я сразу же притащил его сюда.
Младший из двух братьев не дышал, но лекарь быстро сумел это исправить. Раненый тут же начал причитать о некоем да Скесе. По дороге к лазарету Элс подумывал избавиться от опасных свидетелей, но не решился: слишком уж много вокруг людей. Лагерь бурлил, все собирались в путь. Еще не отдано было заветного приказа, но слухи множились.
Лекарь укоризненно покачал головой и мрачно осведомился:
— Как прошла церемония?
— Хорошо.
— А кто будет провожать в последний путь этих двоих?
— Не знаю. Это уже забота сержанта Бехтера.
Усталый Элс вернулся в свое новое жилище, собираясь перепоручить все дела сержанту, но там его ждал гость, которого пришлось выслушать.
— Феррис Ренфрау. А я слышал, вы умерли — пали смертью храбрых, защищая наследного принца.
— Жаль рушить твои мечты. Да и не только твои.
— А что мне мешает осуществить эту мечту прямо сейчас?
— Да, признаю, сейчас у тебя преимущество. И все же, думаю, в твоих интересах мне помочь.
— Послать за лекарем? — поинтересовался Элс.
Было совершенно очевидно, что Ренфрау здорово пострадал в той схватке, когда пленили Лотаря, и оправиться еще не успел.
— Не надо. Не думай, я не рисуюсь, но со мной случались переделки и похуже.
— Разумеется, — пожал плечами ша-луг. — Выбор за вами.
— Наверное, следует тебя поздравить. Ты чудесным образом всего добился.
— Просто выполнял свою работу. Я обычный солдат.
— Да. Хорошо. Оставим эти игры. У меня мало времени, и я в полной твоей власти.
— Не терпится услышать подробности.
— Не сомневаюсь.
— Так что же?
— Мальчишка, Лотарь. Он еще здесь?
— В лазарете. Его надежно охраняют и не отпустят, даже если я скажу. Он слишком ценен.
— В нашем лагере полный хаос, — признался Ренфрау. — Никто не желает склониться перед двумя девчонками.
— Темная ночь, острый клинок.
— Быть может, и придется кое-где прибегнуть к этим методам. Но убийствами людей к себе не расположить. Гораздо лучше действуют уговоры, шантаж, взаимная выгода.
Элс вопросительно поднял бровь.
— Именно это я и предлагаю.
— Мне остается только слушать. Остальное — не в моей власти.
— Проклятье! Ты — главный патриарший полководец, — усмехнулся Ренфрау. — А еще, бог знает почему, новоиспеченный приемный сын третьего человека в Братстве Войны, который, в свою очередь, был тайной отрадой отца-принципата. А если учесть, что на ухо этому самому отцу нашептывает Оса Стил, он, вероятно, будет тебе покровительствовать.
— Что-то вы разволновались. Кто такой Оса Стил?
Ренфрау смерил его гневным взглядом.
— Какой же ты упрямец! — после долгой паузы сказал он. — Это уже порядком меня утомило. Оса Стил — любовник принципата Делари. Тот самый, что раньше ублажал епископа Серифса.
— А, Арманд. Вы меня совсем запутали.
— Играешь в свои игры, но у меня нет на них времени. Послушай, если Лотарю Иджу чудесным образом удастся выскользнуть из лап Безупречного, Граальская Империя будет тебе весьма благодарна.
— Благодарность — вещь недолговечная. Иначе я никогда не покинул бы родные края. И скорее всего, уже давно погиб бы. В Великих Болотах нелегко уцелеть. Говорят, льды надвигаются.
Элс не мог удержаться: ему доставляло особое удовольствие пересказывать свою выдуманную историю тому единственному человеку, который нисколечко в нее не верил.
— Довольно. Ты знаешь, чего стоило слово Йоханнеса. Ты опытный воин, действуешь методично и примечаешь подобные вещи.
Элс утвердительно крякнул.
— Йоханнес мертв, но я — нет, — сказал Ренфрау.
— Интересующие вас пленники находятся в лазарете, в самом маленьком бараке. С ними вместе там лежит еще несколько человек, они вам не нужны, но если эти люди вдруг исчезнут тоже, все весьма озадачатся.
Ренфрау прижал к губам сцепленные пальцы:
— Значит, если шайка праман посреди ночи выкрадет всех пленников, она тем самым на какое-то время запутает ваших принципатов.
— А Граальский император будет мне должен.
— И равновесие изменится в твою пользу, — кивнул Ренфрау.
— Вам следует тщательно рассчитать время. Здесь некоторые с Орудиями Ночи накоротке. А в имперских войсках вроде с этим неважно.
— Собрались яйца курицу учить, — пробормотал Ренфрау.
— Займитесь заодно теми, кто донимает Ганзелевых дочерей.
Удивленный Ренфрау, прищурившись, посмотрел на Элса, явно гадая, что же тот имеет в виду.
— И неплохо бы еще отвлекающий маневр, — предложил тот.
— Неплохо, если бы погоня не особенно торопилась.
— Хорошо. Попробую устроить.
Когда Ренфрау все-таки устроил свой налет, Элс спал. К тому времени он уже устал ждать. Феррис напал, лишь когда в лагере воцарилась совершенная неразбериха из-за предстоящего выступления. Сначала все решили, что отчаявшиеся прамане пытаются выкрасть съестные припасы.
Элс сделал себе мысленную пометку на будущее: агенты Ренфрау — прекрасные разведчики.
Трое раненых солдат, захваченных вместе с Лотарем, не перенесли побега и умерли, не успев выбраться из лагеря. Как и двое праманских вельмож. Отбыли в мир иной и оба рыцаря Братства из Ранча. Налетчиков заботило лишь благополучие принца.
Элс поздравил себя с тем, как гладко все прошло.
Он считал оставшиеся до Брота дни и отправил с полковым гонцом вести Анне Мозилле.
