23
Народ Терриса отверг его, но он стал владыкой этого народа.
– Король Лекаль утверждает, что в его армии двадцать тысяч таких солдат.
«Двадцать тысяч!» – потрясенно подумал Эленд.
Это было не менее опасно, чем пятьдесят тысяч человек Страффа. Может быть, и более.
За столом стало тихо. Они сидели в дворцовой кухне, где поспешно готовился поздний ужин для Сэйзеда. В белой комнате сбоку располагалась ниша, где стоял скромный стол для прислуги. Эленд находился здесь впервые, но Сэйзед настоял, чтобы не будили слуг, которым пришлось бы готовить главную столовую, хотя было очевидно, что он не ел весь день.
Низкие деревянные скамейки находились слишком далеко, чтобы повара могли слышать приглушенный разговор в нише. Вин обняла Эленда за талию, волкодав-кандра устроился рядом на полу. Расположившийся напротив Бриз выглядел растрепанным и страшно рассерженным, оттого что его разбудили. Хэм, как и Эленд, уже давно был на ногах: предстояло поработать над новым проектом – письмом для Ассамблеи с объяснением, почему король встречается со Страффом неформально, а не в качестве официального парламентера.
Доксон, как обычно, выбрал место подальше от Эленда. Колченог сидел, завалившись набок. Поза могла демонстрировать как усталость, так обычную его раздражительность. Оставался Призрак, который пристроился на одном из рабочих столов на некотором расстоянии, болтая ногами, он то и дело таскал у сердитых поваров лакомые кусочки. И, как с удивлением заметил Эленд, довольно безуспешно флиртовал с сонной служанкой.
И наконец, Сэйзед. Террисиец сидел прямо напротив Эленда со спокойным собранным видом, который давался только ему одному. Одеяние террисийца было в пыли, без серег в ушах он выглядел непривычно и странно – Эленд подумал, что хранитель снял их, вероятно, чтобы не искушать воров, – но лицо и руки оставались чистыми. Поразительно, но даже после такого долгого путешествия Сэйзед все же выглядел опрятным.
– Я прошу прощения, ваше величество, – снова заговорил хранитель, – но не думаю, что лорду Лекалю можно доверять. Понимаю, вы с ним были друзьями до Крушения, но его нынешнее состояние показалось мне в некотором роде… нестабильным.
– И как он их, по-твоему, контролирует?
– Понятия не имею, ваше величество.
– У меня есть люди среди стражей, которые пришли с юга после Крушения, – вступил в разговор Хэм. – Они служили в гарнизоне возле лагеря колоссов. Так ребята рассказывали, что дня не прошло после смерти Вседержителя, как эти твари сошли с ума. Они бросались на все в округе – на деревни, гарнизоны, города.
– То же самое было на северо-западе, – отозвался Бриз. – Земли лорда Сетта заполнили беженцы, спасавшиеся от неконтролируемых колоссов. Сетт пытался завербовать их в армию, устроив гарнизон на границе своих земель, и какое-то время они его слушались. Но потом колоссов что-то взбудоражило, и они просто атаковали его солдат. Пришлось всех перебить, и почти две тысячи солдат полегли, сражаясь с маленьким гарнизоном из пятисот колоссов.
Какое-то время слышалось только, как переговариваются повара да позвякивает кухонная утварь.
«Пять сотен колоссов убили две тысячи людей, – думал Эленд. – А в войске Джастеса их двадцать тысяч. Вседержитель…»
– Как долго? – не меняя позы, поинтересовался Колченог. – Как далеко?
– Мне понадобилось чуть больше недели, чтобы добраться сюда. Хотя король Лекаль, похоже, стоит там лагерем уже какое-то время. Он, очевидно, движется в этом направлении, но я не знаю, как быстро он собирается наступать.
– Наверно, не ожидал, что две другие армии опередят его на пути к городу, – предположил Хэм.
– И что же мы будем делать?
– Не думаю, что мы можем сделать хоть что-то, ваше величество, – покачал головой Доксон. – Информация Сэйзеда не дает мне достаточной надежды, что с Джастесом удастся договориться. И с учетом того, что мы уже находимся в осаде, нам мало что остается.
– А вдруг он просто повернется и уйдет. Увидев эти армии тут…
– Он знает об армиях, лорд Хэммонд, – покачал головой Сэйзед. – И похоже, верит в превосходство своих колоссов над человеческими войсками.
– С двадцатью тысячами, – покривился Колченог, – он победит любую из этих армий.
– Но с двумя у него будут проблемы, – возразил Хэм. – Я бы на его месте не торопился. Заявившись сюда с шайкой беспокойных колоссов, он легко может опечалить Сетта и Страффа до такой степени, что они объединятся против него.
– И это бы нас вполне устроило, – проворчал Колченог. – Чем больше другие дерутся между собой, тем лучше в итоге для нас.
Эленд откинулся на спинку скамьи. Как здорово, что Вин сидела рядом и обнимала его, даже если почти ничего и не говорила. Иногда он чувствовал себя сильнее только из-за ее присутствия. Двадцать тысяч колоссов. Это пострашнее любой армии.
– Точно, – поддержал Колченога Хэм. – Если Джастес не сумеет удержать контроль над тварями возле Лютадели, есть хороший шанс, что они нападут на одну из армий.
– Согласен, – устало кивнул Бриз. – Думаю, нам надо продолжать тянуть время, чтобы осада продлилась до тех пор, пока не прибудет армия колоссов. Еще одно войско в этой мешанине означает еще одно преимущество для нас.
– Не нравится мне, что колоссы будут поблизости, – задумчиво произнес Эленд. – Какое бы преимущество для нас они ни означали. Если они нападут на город…
– Думаю, об этом стоит беспокоиться, когда – если – они прибудут, – отозвался Доксон. – Пока что нам надо продолжать делать то, что запланировано. Его величество встречается со Страффом, пытается убедить его заключить с нами тайный союз. Если повезет, нависшая опасность в виде колоссов сделает его более сговорчивым.
Эленд не спорил. Страфф согласился, и они должны были встретиться через несколько дней. Депутаты Ассамблеи злились из-за того, что с ними не посоветовались по поводу времени и даты, но сделать ничего не могли.
– Ладно, – подытожил Эленд. – Других новостей у тебя нет, Сэйзед? Получше, я надеюсь.
Сэйзед не ответил. Наконец-то пришел повар и поставил перед ним тарелку со сваренным на пару ячменем с кусочками стейка. Запах был такой, что у Эленда сразу потекли слюнки. Он благодарно кивнул дворцовому шеф-повару, который настоял на том, что, несмотря на поздний час, приготовит блюдо сам. Повар махнул своим помощникам и начал собираться.
Террисиец молчал, ожидая момента, когда слуги окажутся за пределами слышимости.
– Я не сказал об этом сразу, ваше величество, потому что ваша ноша и так тяжела.
– Лучше уж скажи, – обреченно вздохнул Эленд.
– Боюсь, мы подвергли мир опасности, когда убили Вседержителя, ваше величество. Непредвиденной опасности.
Бриз устало поднял бровь.
– Непредвиденной? – переспросил он. – Хочешь сказать, будто, кроме диких колоссов, жаждущих власти деспотов и бандитов, есть что-то еще?
– Э-э, да, – после некоторой паузы подтвердил Сэйзед. – Боюсь, я говорю о вещах немного более туманных. Собственно, как раз с туманом они и связаны.
– Что ты имеешь в виду? – вскинула голову Вин.
– Я изучал серию неких событий. Можно сказать, проводил расследование. – Сэйзед говорил, не поднимая глаз, будто смущаясь. – Видите ли, я неоднократно слышал о том, что туман стал спускаться днем.
– Такое иногда бывает, – пожал плечами Хэм. – Случаются туманные дни, особенно осенью.
– Я не об этом, лорд Хэммонд. Существует разница между обычным и необычным туманом. Ее трудно заметить, наверное, но от внимательного глаза она не скроется. Необычный туман гуще и… ну…
– Он покрывает большие пространства, – быстро подсказала Вин. – Он похож на реки, текущие по небу. Он никогда не висит на одном месте, он дрейфует вместе с ветром, как будто сам создает ветер.
– И он может входить в дома, – добавил Колченог. – Или палатки. Потом он быстро испаряется.
– Да, – согласился Сэйзед. – Когда я впервые услышал о дневном тумане, я решил, что люди просто позволили своим суевериям вырваться из-под контроля. Я знал многих скаа, которые отказывались выходить из дома, если утро было туманным. Однако я проявил любопытство, и оно привело меня в некую деревню на юге. Я там некоторое время учительствовал, но так и не получил подтверждения подобных историй. Поэтому я оттуда ушел.
Он помедлил, чуть нахмурившись.
– Ваше величество, только не думайте, что я сошел с ума. Во время путешествия я попал в уединенную долину и увидел, клянусь, не совсем обычный туман. Он двигался над землей, подползая ко мне. Это было в середине дня.
Эленд посмотрел на Хэма, тот пожал плечами:
– Не смотри на меня так.
– Он спрашивает твое мнение, друг. – Бриз фыркнул.
– Ну так у меня его нет, – развел руками громила.
– И какой ты после этого философ?
– Я не философ. Просто люблю размышлять.
– Так поразмысли об этом, – посоветовал Бриз.
Эленд повернулся к Сэйзеду:
– Эти двое всегда так себя вели?
– Честно говоря, не уверен, ваше величество. – Террисиец слегка улыбнулся. – Я знаю их немногим дольше, чем вас.
– Да, они всегда такие. – Доксон вздохнул. – Пожалуй, с годами даже хуже стало.
– Ты не голоден? – поинтересовался Эленд, кивком указывая на тарелку перед Сэйзедом.
– Я поужинаю, когда закончится наш разговор.
– Сэйзед, ты больше не слуга, – возмутилась Вин.
– Дело не в том, слуга я или нет, леди Вин, – покачал головой Сэйзед. – Дело в том, что я стараюсь быть вежливым.
– Сэйзед.
– Да, ваше величество?
Эленд показал на тарелку:
– Ешь. А вежливость сможешь проявить как-нибудь в другой раз. Прямо сейчас ты выглядишь изголодавшимся и находишься среди друзей.
– Да, ваше величество. – Террисиец помедлил, странно посмотрел на Эленда, но все же взялся за вилку и нож.
– Итак, – вернулся к теме Эленд, – почему дневной туман, увиденный тобой, имеет такую важность? Мы знаем, что многое, о чем говорят скаа, не существует. Бояться тумана по меньшей мере неразумно.
– Скаа могут быть мудрее, чем мы думаем, ваше величество, – заметил Сэйзед, аккуратно поглощая еду. – Похоже, туман убивает людей.
– Что? – подавшись вперед, спросила Вин.
– Сам я этого не видел, леди Вин. Но видел результат и собрал несколько разных свидетельств. Все они говорят об одном: туман убивает людей.
– Это нелепо, – заявил Бриз. – Туман безобиден.
– Я тоже так думал, лорд Ладриан, – возразил Сэйзед. – Однако некоторые свидетельства достаточно подробны. Инциденты всегда происходят днем, и в каждом случае говорят о тумане, кружившемся вокруг какого-нибудь бедолаги, который потом умирал. Обычно от судорог. Я сам говорил со свидетелями.
Эленд нахмурился. Услышав подобную новость от кого-нибудь другого, он бы не придал ей значения. Но Сэйзед… он был не тем, на кого не стоило обращать внимания. Сидящая рядом Вин с интересом следила за разговором, покусывая нижнюю губу. Странное дело, но она не возражала хранителю, хотя другие разделяли мнение Бриза.
– Бессмыслица какая-то, Сэйз, – горячился Хэм. – Воры, знать и алломанты выходили в туман веками.
– Так и было, лорд Хэммонд. Я лишь одно объяснение могу придумать, и оно связано со Вседержителем. Я не слышал достойных доверия сообщений о смертях в тумане до Крушения, но после него их появилось более чем достаточно. Большинство случаев связаны с Внешними доминионами, но, похоже, инциденты происходят и внутри. Я кое-что обнаружил… кое-что очень тревожное в нескольких неделях к югу отсюда. Похоже, целая деревня оказалась заперта в домах туманом.
– Но почему смерть Вседержителя должна быть как-то связана с туманом? – поинтересовался Бриз.
– Я не уверен, лорд Ладриан. Но это единственное, что я могу предположить.
– Не называй меня так, – нахмурился Бриз.
– Прошу прощения, лорд Бриз, – поправился Сэйзед. – Я все еще не отвык называть людей их полными именами.
– Твое имя Ладриан? – удивилась Вин.
– К несчастью. Оно мне никогда не нравилось, а уж когда дорогой Сэйзед добавляет перед ним «лорд»… аллитерация делает его еще кошмарнее.
– Мне кажется или мы сегодня ведем себя еще более странно, чем всегда? – между прочим поинтересовался Эленд.
– Так бывает, когда устаешь, – зевнул Бриз. – Как бы то ни было, наш дорогой террисиец неправильно толкует свои факты. Туман не убивает.
– Я говорю только о том, что обнаружил. Мне придется провести еще исследования.
– Так ты останешься? – с надеждой спросила Вин.
Сэйзед кивнул.
– А как же учительство? – съехидничал Бриз. – Когда ты ушел, я припоминаю, говорилось что-то о долге, о проведении остатка жизни в путешествиях. Или какая-то другая чушь в этом роде.
– Боюсь, долгу придется подождать. – Террисиец слегка покраснел и опять опустил взгляд.
– Ты можешь оставаться столько, сколько захочешь, Сэйзед. – Эленд покосился на Бриза. – Если то, что ты говоришь, правда, от тебя будет больше пользы в исследованиях, чем в путешествиях.
– Возможно, – скромно согласился Сэйзед.
– Хотя, – усмехнулся Хэм, – ты мог бы выбрать более безопасное место для своей профессиональной деятельности – такое, где не толкались бы по соседству две армии и двадцать тысяч колоссов.
Сэйзед улыбнулся, и Эленд принужденно рассмеялся.
«Он сказал, что инциденты с туманом происходят все ближе к центру империи. К нам».
Вот и еще один повод для беспокойства.
– Что происходит? – послышался вдруг новый голос.
Эленд повернулся: в дверях стояла растрепанная Альрианна.
– Я услышала голоса. У вас вечеринка?
– Мы всего лишь обсуждали вопросы государственной важности, моя дорогая, – поспешил ответить Бриз.
– Другая девушка здесь, – возразила Альрианна, указывая на Вин. – Почему вы меня не пригласили?
Эленд нахмурился: «Говорит, будто услышала голоса? Гостевые комнаты совсем не близко от кухонь».
И Альрианна была одета – позаботилась о том, чтобы сменить ночную рубашку на платье, – но волосы оставила растрепанными. Решила, это придаст ей более невинный вид?
«Я начинаю думать, как Вин», – вздохнул про себя Эленд.
Словно в подтверждение своих мыслей он заметил, что Вин глядит на вновь прибывшую, прищурив глаза.
– Возвращайся в свои комнаты, дорогая, – мягко, но настойчиво попросил Бриз. – Не беспокой его величество.
Альрианна театрально вздохнула, но все же повиновалась, удалившись в коридор. Эленд повернулся к Сэйзеду, который наблюдал за девушкой с выражением любопытства, и одними губами произнес: «Объясню позже».
Террисиец вернулся к трапезе.
Несколько минут спустя компания начала расходиться.
– Я не доверяю этой Альрианне, – сказала Вин, когда они с Элендом остались наедине.
– Тебе напомнить? – улыбнулся он.
– Знаю. «Ты никому не доверяешь, Вин». Однако сейчас я права. Она была одета, но растрепана. Она это сделала нарочно.
– Я заметил.
– Правда?
– Должно быть, она услышала, что слуги будят Бриза и Колченога. Это означает, что добрых полчаса она подслушивала. А волосы растрепала, чтобы мы поверили, будто она только что спустилась.
Вин слушала, от удивления чуть приоткрыв рот, потом нахмурилась.
– А ты учишься, – наконец сказала она.
– Или так, или юная леди Альрианна просто не справилась с задачей. Но меня поражает другое: почему ты ее не услышала?
– Повара, – объяснила Вин. – Слишком шумно. Кроме того, меня немного отвлекли слова Сэйзеда.
– И что ты о них думаешь?
– Я тебе потом скажу, – после некоторого раздумья ответила Вин.
– Хорошо, – не стал спорить Эленд.
В этот момент поднялся и потянулся всем своим волкодавьим телом кандра.
«Почему она настояла на том, чтобы взять Ор-Сьера на собрание? – удивился Эленд. – Ведь еще пару недель назад даже и думать об этом не хотела?»
Волкодав повернулся, посмотрел на кухонные окна. Вин проследила за его взглядом.
– Снова наружу? – спросил Эленд.
– Мне не нравится эта ночь. Если что, буду возле твоего балкона.
Вин поцеловала его и ушла. А Эленд, глядя ей вслед, пытался понять, почему Вин столь заинтересовалась историями Сэйзеда. Или она что-то скрывает?
«Остановись», – приказал себе Эленд.
Как бы хорошо он ни усвоил свои уроки, из всех людей во дворце Вин была последней, кого стоило бы в чем-то подозревать. Однако каждый раз, когда Эленд думал, что начинает понимать Вин, оказывалось, что он совсем ее не знает.
От этого все становилось еще более серьезным. Вздохнув, Эленд направился в свои покои, где ждало завершения наполовину написанное письмо для Ассамблеи.
* * *
«Возможно, мне не стоило говорить о тумане, – думал Сэйзед, поднимаясь за слугой по лестнице. – Теперь я побеспокоил короля, хотя все может оказаться лишь галлюцинацией».
Когда они очутились на самом верху, слуга спросил, не желает ли он принять ванну. Сэйзед покачал головой. В других обстоятельствах он бы обрадовался такой возможности. Но бег до Центрального доминиона, пленение колоссами, потом еще остаток пути до Лютадели не прошли даром. У него едва остались силы, чтобы поесть. Теперь террисиец хотел только одного – спать.
Кивнув, слуга свернул в боковой коридор.
Что, если он вообразил связи, которых не было? Каждый ученый знал, что одной из самых серьезных опасностей в исследовании является желание отыскать определенный ответ. Он не придумал свидетельства очевидцев, но вдруг он преувеличил их значение? Чем он на самом деле располагал? Рассказом испуганного человека, на глазах у которого от припадка умер его друг? Свидетельством лунатика, сумасшедшего каннибала? Ведь сам Сэйзед ни разу не видел, как убивает туман.
Перед дверью в гостевую комнату Сэйзед с благодарностью пожелал своему провожатому спокойной ночи. Бо́льшую часть жизни террисиец принадлежал к классу слуг, которых ценили за повышенное чувство долга и воспитанность. Он управлял особняками и поместьями, надзирал за подобными тому, кто сейчас уходил со свечой в руке – лампа осталась у Сэйзеда.
«Новая жизнь…»
Его всегда раздражало, что обязанности дворецкого оставляют мало времени для науки. Какая ирония: после падения Последней империи, в свержении которой террисиец принял непосредственное участие, свободного времени осталось еще меньше, чем раньше.
Сэйзед протянул руку к двери и замер. Там, внутри, уже горел свет.
«Они оставили для меня лампу?» – удивился террисиец и тихонько толкнул дверь.
Кто-то его ждал.
– Тиндвил…
Как обычно сдержанная и аккуратная, она сидела за письменным столом:
– Сэйзед!
Только в эту минуту террисиец осознал во всей полноте, какая на нем грязная одежда.
– Ты выполнила мою просьбу, – констатировал он.
– А ты мою проигнорировал.
Сэйзед ответил не сразу: прошел в комнату, поставил лампу на комод.
– Я заметил новую одежду короля, и он, похоже, научился вести себя соответственно. Это явно твоя заслуга.
– Мы только начали, – небрежно заметила Тиндвил. – Ты был совершенно прав на его счет.
– Король Венчер – очень хороший человек. – Сэйзед подошел к умывальнику, чтобы вытереть лицо.
Холодная вода отлично освежала, а разговор с соотечественницей обещал быть весьма утомительным.
– Из хороших людей получаются ужасные короли, – парировала Тиндвил.
– Но из плохого человека хорошего короля не выйдет. Куда лучше, на мой взгляд, начинать с хорошим. А уж потом добиться всего остального.
– Возможно, – пожала плечами Тиндвил.
Она следила за старинным другом с обычным суровым выражением. Некоторые считали Тиндвил холодной, даже жестокой, но Сэйзед никогда не замечал в ней этих черт. А учитывая все, что эта женщина перенесла, находил удивительной – даже восхитительной – ее уверенность в себе. Как ей это удавалось?
– Сэйзед, Сэйзед… – покачала головой Тиндвил. – Зачем ты вернулся в Центральный доминион? Ты же знаешь, какие указания дал тебе Синод. Ты обязан быть в Восточном доминионе, учить людей на границах с пустошами.
– Я там и был. А теперь я здесь. Думаю, на юге разберутся пока что и без меня.
– Да? А кто обучит их ирригации, чтобы они могли собрать нормальный урожай и пережить холодные месяцы? Кто объяснит им основные принципы законотворчества, чтобы они могли управлять собой? Кто подскажет, как вернуть забытые религии и веру? Тебя это раньше так воодушевляло.
Сэйзед опустил полотенце:
– Я вернусь, когда буду уверен, что нет более важной работы.
– И что это за важная работа? Таков смысл нашей жизни, Сэйзед. Это труд всего нашего народа. Я знаю, что Лютадель важна для тебя, но здесь тебе делать нечего. Я позабочусь о твоем короле, а ты должен идти.
– Я ценю твои усилия, – мягко возразил Сэйзед. – Но моя задача не связана с королем Венчером. Мне предстоит совсем другое исследование.
– Все еще гоняешься за этой призрачной идеей, – нахмурилась Тиндвил. – За чепухой про туман.
– Но что-то и в самом деле не так, Тиндвил.
– Нет. Разве ты не видишь, Сэйзед? Ты потратил десять лет на то, чтобы свергнуть Последнюю империю. Теперь ты не можешь удовлетвориться обычной работой, поэтому выдумал великую угрозу для страны. Ты точно боишься быть бесполезным.
Сэйзед отвел взгляд:
– Возможно. Если ты права, я попрошу Синод о прощении. Я все равно должен об этом просить.
– Ох, Сэйзед, – покачала головой Тиндвил. – Я не понимаю тебя. Ладно еще когда молодые сорвиголовы, как Ведзан или Риндел, отбрыкиваются от советов Синода. Но ты? Ты же душа самого Терриса – такой спокойный, такой скромный, такой внимательный и заботливый. Такой мудрый. Почему именно ты постоянно споришь с нашими старейшинами? Это же бессмысленно.
– Я не такой мудрый, как ты думаешь, Тиндвил. Я обычный человек, который должен делать то, во что верит. Прямо сейчас я верю, что в тумане кроется опасность, и я обязан разобраться в своих подозрениях. Может быть, это просто самоуверенность и глупость. Но я скорее соглашусь, чтобы меня запомнили как самоуверенного глупца, чем подвергну людей опасности.
– Ты ничего не найдешь.
– Это будет означать, что я ошибся. – Сэйзед повернулся и посмотрел Тиндвил в глаза. – Но вспомни, будь добра, что в последний раз, когда я ослушался Синод, все закончилось крушением Последней империи и освобождением нашего народа.
Террисийка поджала губы и нахмурилась. Ей не нравилось вспоминать об этом – никому из хранителей это не нравилось. Они считали, что Сэйзед был не прав, когда не подчинился, но не могли его наказать, потому что он победил.
– Я не понимаю тебя, – тихо повторила Тиндвил. – Ты должен быть лидером нашего народа, Сэйзед. А не величайшим бунтарем и вольнодумцем. Все хотели бы уважать тебя, но не могут. Почему ты отвергаешь каждый приказ, который тебе дают?
Он слабо улыбнулся, но не ответил.
Со вздохом поднявшись, Тиндвил пошла было к двери, но приостановилась и взяла Сэйзеда за руку. Их глаза встретились, и через секунду он высвободил руку.
Тиндвил только покачала головой.