В конце XV века между сильнейшими городами-государствами Италии — Венецией, Флоренцией, Римом и Миланом — постоянно возникали конфликты. Франция и Испания следили за борьбой, готовые выхватить все, что удастся, у ослабевших итальянских городов. А посередине, как в ловушке, находилось маленькое государство Мантуя, которым правил молодой герцог Джанфранческо Гонзага. Мантуя была расположена в Северной Италии, ее захват одним из могущественных соседей казался только вопросом времени — в любой момент крошечное независимое государство могло быть завоевано и прекратило бы свое существование.

Гонзага был храбрым воином, умелым полководцем, и он стал наемным военачальником, сражаясь на стороне того, кто лучше платил. В 1490 году он заключил брачный союз с Изабеллой д’Эстэ, дочерью правителя другого небольшого итальянского герцогства — Феррары. Поскольку он проводил много времени вне дома, править Мантуей от его имени выпало Изабелле.

Первый настоящий экзамен на роль правительницы Изабелла держала в 1498 году, когда король Франции Людовик XII готовил войска для нападения на Милан. Итальянские государства уже подсчитывали доходы, которые сулило им неизбежное поражение Милана. Папа Александр VI заявил о невмешательстве, тем самым предоставив Франции карт-бланш. Венецианцы сообщили, что не станут помогать Милану и надеются, что за это Франция отдаст им Мантую. Правитель Милана Лодовико Сфорца внезапно обнаружил, что находится в полном одиночестве, без поддержки. Он обратился к Изабелле д’Эстэ, своему близкому другу (по слухам, и любовнице), умоляя ее убедить герцога Гонзагу прийти к нему на помощь. Изабелла попыталась, но супруг отказался: он видел, что положение Сфорца безнадежно. В 1499 году Людовик XII без труда занял Милан.

Перед Изабеллой стояла теперь дилемма: если она сохранит лояльность по отношению к Лодовико, французы нападут на нее; но если вместо этого она станет союзником Франции, то наживет врагов по всей Италии, и стоит Людовику XII отозвать свои войска... А если обратиться к Риму или Венеции за поддержкой, они попросту проглотят Мантую под видом оказания помощи. Но что-то нужно было делать. Могущественный король Франции дышал в затылок. Она решила подружиться с ним, как раньше завоевала дружбу Лодовико Сфорца — заманчивыми подарками, тонкими, остроумными письмами, возможностью находиться в ее обществе, ведь Изабелла славилась красотой и обаянием.

В 1500 году Людовик XII пригласил Изабеллу в Милан на большой праздник в честь его победы. Леонардо да Винчи сконструировал к этому событию огромного заводного льва: лев открывал пасть, изрыгая свежие лилии, символ французского королевства. Изабелла надела на праздник одно из своих знаменитых платьев (ее гардероб был несравнимо богаче, чем у любой итальянской принцессы), и, как она и рассчитывала, Людовик был очарован и покорен, он игнорировал всех дам, проявляя внимание только к ней. Вскоре Изабелла стала его постоянной спутницей, а в обмен на ее дружбу король обещал сохранить Мантуе независимость от Венеции.

Одна опасность миновала, однако надвигалась другая, более страшная, на этот раз с юга в лице Чезаре Борджиа. С 1500 года Борджиа неуклонно продвигался на север, захватывая мелкие княжества в походе, совершаемом во имя своего отца. Изабелла прекрасно знала, что представляет собой Чезаре: ему нельзя было верить, его ни в коем случае нельзя было задевать. Его нужно было обхаживать, льстить ему, но держаться от него на почтительном расстоянии.

Изабелла начала с того, что стала посылать ему подарки — соколов, лучших собак, духи и десятки масок, так как она знала, что он всегда надевает маску, отправляясь на прогулки по улицам Рима. Ее гонцы доставляли ему льстивые послания (одновременно шпионя для Изабеллы). Как-то Чезаре спросил, нельзя ли ему разместить в Мантуе свои войска. Изабелле удалось вежливо отговорить его от этой затеи. Она прекрасно понимала, что, если только расквартировать войска в городе, они его не покинут.

Хотя Чезаре казался очарованным ею, Изабелла приказала всем в своем окружении не говорить о нем ни единого дурного слова, зная, что у него повсюду были шпионы и он мог воспользоваться малейшим предлогом для вторжения. Став матерью, Изабелла пригласила Чезаре быть крестным отцом ее ребенку. Она даже поманила его перспективой того, что в будущем их семьи могли бы породниться. Так или иначе, ее уловки срабатывали, и, хотя Борджиа завоевывал всех и вся, Мантую он не тронул.

В 1503 году отец Чезаре скончался. Спустя несколько лет папа Римский Юлий II вознамерился военным путем добиться вывода французских войск из Италии. Когда правитель Феррары — Альфонсо, брат Изабеллы, — встал на сторону французов, Юлий решил напасть на него и усмирить. Снова Изабелла оказалась в сложной ситуации: с одной стороны — папа, с другой — французы и брат. Она не отваживалась примкнуть ни к одной из сторон, но обидеть любую из них также было невозможно.

Снова Изабелла вела двойную игру, настоящим мастером которой она стала. Она отправила своего супруга Гонзаго сражаться против Юлия, зная, что он не будет драться слишком яростно. В то же время она позволила французским войскам пройти по территории Мантуи, чтобы оказать помощь Ферраре. Жалуясь во всеуслышание на вторжение французов на ее территорию, она тайком снабжала их ценными сведениями. Чтобы придать вторжению правдоподобие в глазах Юлия, она даже заставила французов сделать вид, будто они разграбили Мантую. И это помогло: папа оставил Мантую в покое.

В 1513 году после длительной осады Юлий захватил Феррару, и французские войска отступили. Через несколько лет умер измученный войной папа. После его смерти кошмарный круговорот сражений и мелких столкновений возобновился.

Италия за время правления Изабеллы претерпела огромные перемены: папы сменялись, Чезаре Борджиа возвысился и пал, Венеция потеряла изрядную долю своего величия, Милан подвергся вторжению, Флоренция находилась в упадке, Рим был разграблен императором Карлом V Габсбургом. При всем том крошечная Мантуя не просто выжила — она процветала, на зависть всей Италии. Ее богатства и суверенитет оставались неприкосновенными еще на протяжении столетия после кончины Изабеллы, последовавшей в 1539 году.

Коршуны, вороны и лисица

Коршуны и вороны договорились между собой, что станут делить пополам любую добычу. Однажды они увидели раненную охотниками лисицу, беспомощно лежавшую под деревом, и собрались вокруг нее. Вороны сказали: «Мы возьмем себе переднюю половину лисицы». —«Тогда мы возьмем заднюю», — согласились коршуны. Лисица посмеялась над этим и сказала: «Я всегда думала, что коршуны по рождению выше ворон, и тогда именно им должна бы достаться моя передняя часть, ведь в нее входит голова с мозгом и другими вкусными вещами». — «О да, это правда, — сказали коршуны, — мы возьмем эту часть лисицы себе». — «А вот и нет, — возразили вороны, — она наша, как договаривались». Тут между спорщиками началась настоящая битва, многие пали с обеих сторон, а те немногие, что уцелели, едва унесли ноги.

Лисица провела под деревом еще несколько дней, питаясь убитыми воронами и коршунами, а потом удалилась, крепкая и бодрая, заметив: «Слабый выигрывает, когда сильные враждуют».

Индийская басня

Изабелла д’Эстэ оценивала политическую ситуацию Италии с непостижимой проницательностью. Она прекрасно понимала: стоит только присоединиться к одной из сражающихся сторон — и ты обречен. Сильнейший сомнет тебя, слабый измотает. Любой новый союз породит и новых врагов, а это приведет к дальнейшему разгоранию конфликта, вовлечению в него все новых сил. И в конце концов вы будете обессилены и лишены способности сопротивляться. Вас ждут полный крах и полное истощение.

Изабелла выбрала единственный путь спасения и сохранения Мантуи. Она не позволила себе потерять голову из-за благосклонности королей и герцогов, не пыталась останавливать конфликты, которые разгорались вокруг, иначе она неизбежно оказалась бы втянута хотя бы в один из них. И любой конфликт она умела обратить себе на пользу. Противники сражались не на жизнь, а на смерть, изнуряя себя борьбой, и на Мантую у них не оставалось сил. Источником власти Изабеллы было мудрое умение казаться заинтересованной в делах каждой стороны, при этом на деле она не поддерживала ни одну из них.

Вступив в борьбу не по своему выбору, вы теряете инициативу. Интересы воюющих сторон становятся вашими, вы превращаетесь в инструмент схватки. Учитесь владеть собой, скрывать свои побуждения и привязанности, сдерживайте искушение ввязаться в драку на чьей-либо стороне. Будьте приветливы со всеми, но вовремя отступите, не принимая участия в столкновении. Каждый бой отнимает у воюющих сторон силы, а вы делаетесь сильнее с каждым боем, которого вам удалось избежать.

Бальтазар Грациан

Чтобы преуспеть в игре под названием «власть», следует держать свои эмоции под контролем. Но, даже овладев этим искусством, темперамент и настроения окружающих вы все равно не сможете контролировать. А они представляют серьезную опасность. Большинство людей постоянно находятся в водовороте эмоций, непрерывных стычек и конфликтов. Ваша независимость и самоконтроль будут лишь раздражать и сердить их. Они и вас постараются втянуть в этот водоворот, умоляя принять чью-нибудь сторону в их бесконечных столкновениях или заняться их примирением. Если вы уступите их эмоциональному давлению, то вскоре обнаружите, что ваш ум и ваше время полностью заняты решением их проблем. Несмотря на то что вы испытываете жалость к людям, никому и никогда не позволяйте втянуть себя в водоворот страстей. В этой игре вы никогда не выиграете — конфликты будут лишь множиться.

Однако совсем в стороне оставаться невозможно, поскольку это вызовет бесконечные обиды. Чтобы правильно вести игру, вам следует изображать заинтересованность проблемами окружающих, иногда даже до такой степени, чтобы казалось, что вы на их стороне. Но, внешне поддерживая их, вы должны на самом деле поддерживать свою внутреннюю энергию и не терять здравомыслия. Выслушивайте всех с сочувственным видом, но держитесь на расстоянии и от дружелюбных королей, и от опаснейших Борджиа. Отказываясь объединяться и тем сохраняя свою автономию, вы удерживаете инициативу: вы не защищаетесь, а сами выбираете, как вам поступать.

Сила на стороне того, кто не спешит выхватить оружие, особенно если он позволяет другим утомиться от борьбы, чтобы затем использовать как преимущество их усталость. В Древнем Китае царство Ци однажды было захвачено царством Чэнь. Гуан, правитель соседней провинции, хотел поспешить на защиту Ци, но его советник считал, что лучше не торопиться с помощью. «Ци пока далеко до поражения, — сказал он, — а Чэнь еще не истощило свои силы. А пока Чэнь не изнурено долгой борьбой, мы мало что можем. Более того, благодарность за поддержку в период опасности не так велика, как за помощь в возрождении разрушенного царства». Доводы советника показались правителю убедительными, и Гуан впоследствии действительно стяжал славу и спасителя Ци от ужаса разрухи, и победителя ослабевшего к тому времени Чэнь. Гуан сражался в стороне от схватки, пока ее участники не изнурили друг друга, и вступил в дело тогда, когда это было для него безопасно.

Умение выждать дает выигрыш во времени, следовательно, позволяет выбрать удобную позицию и, когда кто-либо из противников ослабеет, воспользоваться ситуацией. Вы также можете продвинуться в игре на шаг дальше, если пообещаете поддержку всем участникам конфликта, а сами будете маневрировать таким образом, чтобы выигрыш достался вам. Именно так поступил в XIV веке Каструччо Кастракони, правитель итальянского города Лукка. Каструччо желал покорить город Пистойю, но на открытое нападение не решался. Однако Каструччо знал, что в Пистойе были две ненавидевшие друг друга враждующие группировки — Белые и Черные. Он вел переговоры с Черными, обещая им помощь против Белых, а тайком от Черных сулил Белым, что поможет им действовать против Черных. И Каструччо сдержал обещания — он послал армию к тем городским воротам, которые контролировали Черные. Стражи, разумеется, пропустили ее. Тем временем вторая его армия вошла через ворота, находившиеся под контролем Белых. Две армии соединились на центральной площади, заняли город, убили лидеров обеих группировок, покончили с внутренней распрей, и Каструччо стал правителем Пистойи.

Сохраняя нейтралитет, вы можете изображать посредника, миротворца, а на самом деле защищать собственные интересы. Можете пообещать поддержку одной стороне, так чтобы другой пришлось домогаться вас и предлагать более высокую цену, или вести себя подобно Каструччо.

В конфликтной ситуации часто появляется искушение примкнуть к более сильной из сторон или к той, альянс с которой сулит вам очевидные преимущества. Это рискованно. Во-первых, трудно предвидеть, какая из сторон победит. Но даже если ваш прогноз верен и вы связали себя с сильнейшим из противников, есть риск, что, став победителем, он подчинит вас, а то и просто забудет. Поставив на слабейшего, вы обречены. А вот выжидая, вы не проиграете.

Во время французской Июльской революции 1830 года, после трех дней мятежа, Талейран, бывший в то время уже в годах, сидел около окна, прислушиваясь к колокольному звону, который оповещал о том, что мятеж в Париже подавлен. Повернувшись к своему собеседнику, он сказал: «А, колокола! Мы побеждаем».— «Кто это “мы”, мой князь?» — спросил тот. Жестом прервав его, Талейран отвечал: «Ни слова! Я завтра скажу вам, кто „мы“». Он хорошо знал, что одни глупцы спешат в подобной ситуации: заявив слишком рано о своих предпочтениях, теряешь свободу маневра. Вас к тому же будут меньше уважать: возможно, завтра, подумают люди, он примкнет к другому делу или движению, раз сегодня так легко отдает себя этому. Удача — капризный божок и часто переходит от одной стороны к другой. Поспешно выбрав одну из них, вы лишаетесь выигрыша во времени и удовольствия от ожидания. Пусть окружающие примыкают к той или иной группировке, а сами не спешите терять голову.

Наконец, бывают случаи, когда самое мудрое — даже не пытаться притворяться, будто вы кого-то поддерживаете, а вместо этого возвещать о своей независимости и об уверенности в своих силах. Аристократическая поза независимости особенно важна для тех, кому необходимо завоевывать уважение. Джордж Вашингтон понимал, насколько это важно в его работе по упрочению молодого американского государства. Как президент, Вашингтон избежал искушения заключить союз с Англией или Францией, хотя на него и оказывали давление! Он хотел, чтобы его страна завоевала уважение мира, добившись независимости. Хотя соглашение с Францией могло оказаться полезным на короткое время, в перспективе, как считал Вашингтон, более важно было установить национальную автономию. Европа должна была увидеть в Соединенных Штатах равноценную силу.

Следует помнить: ваша энергия и ваше время небезграничны. С каждым мгновением, потраченным вами на других, ваша сила убывает. Вы можете опасаться, что вас назовут бессердечным, но в конечным счете, сохранив независимость и уверенность в себе, вы добьетесь уважительного отношения и займете такое положение, что сможете выбирать, кому и какую оказывать помощь.

Цена зависти

Бедная женщина торговала на рынке сырами. Кошка подкралась и стащила один. Собака, заметив воровку, хотела было отнять у нее сыр. Кошка и собака сцепились. Собака рычала и лаяла, кошка шипела и царапалась, но ни одна из сторон не могла взять верх в драке.

«Пойдем к лису, пусть он нас рассудит», — предложила наконец кошка. «Хорошо, пойдем», — сказала собака. И они отправились к лису. Тот выслушал обеих с рассудительным видом.

«Глупые звери, — упрекнул он их, — кто же так себя ведет? Хотите, я поделю сыр пополам между вами, так что вы оба будете довольны?» — «Согласны», — сказали собака и кошка.

Лис вынул нож и разделил сыр, но вместо того, чтобы разрезать его вдоль, он рассек его по ширине. «Моя половина меньше», — запротестовала собака.

Лис посмотрел оценивающе из-под очков на долю собаки.

«Ты права, совершенно права!» — решил он.

Лис подошел и откусил кусочек от доли кошки.

«Теперь они одинаковы», — сказал он.

Кошка, увидев, что сделал лис, начала мяукать: «Посмотрите только! Мой кусок теперь меньше!»

Снова лис надел очки и поглядел оценивающе на долю кошки.

«Ты права! — сказал он. — Погодите-ка, я это исправлю».

И он откусил кусочек от половинки собаки.

Так лис подравнивал то кошачью, то собачью долю, пока не доел весь сыр прямо у них на глазах.

Натан Озюбель.

«Сокровища еврейского фольклора», 1948

Образ: заросли кустов.

«Считай, что более мужественно не дать вовлечь себя в схватку, чем выиграть сражение, а там, где уже есть один вмешавшийся глупец, позаботься, чтобы их не стало двое».

Бальтазар Грациан

Обе части этого закона могут обернуться против вас, если зайти слишком далеко. Игра, предлагаемая здесь, трудна и деликатна. Если вы играете сразу против многих, то есть риск, что окружающие разгадают ваш маневр и дружно ополчатся на вас. Если вы заставите слишком многих ваших последователей ждать чересчур долго, то вскоре вместо любви будете внушать недоверие. Люди начнут терять интерес. В конце концов может оказаться, что вам стоит примкнуть к одной из сторон, хотя бы только ради видимости, чтобы доказать, что вы способны на привязанность.

Даже тогда, однако, ключом к успеху будет умение сохранять свою внутреннюю независимость — удерживаться от эмоционального включения в ситуацию. Не говоря об этом вслух, будьте готовы уйти в любой момент и заявить о своей свободе, если сторона, которую вы поддерживали, начинает проигрывать.