4
Создай безвыходное положение: стратегия «Территории смерти»
Вы – злейший враг самому себе. Вы тратите драгоценное время, мечтая о будущем, вместо того чтобы заниматься настоящим. Сегодня ничто не кажется вам безотлагательным, и потому вы отдаетесь делу лишь наполовину, вы тлеете, а не горите. Единственное, что поможет вам измениться, – это настоящее дело и давление извне. Сами создавайте для себя ситуации, в которых на карту будет поставлено слишком много, чтобы попусту тратить время или ресурсы, – если терять для вас непозволительно, то вы и не станете терять. Разорвите связи с прошлым, вступите в неизведанный мир, где, чтобы дойти до конца, приходится полагаться только на собственный ум и энергию. Отправьте себя на «территорию смерти», где, прижавшись спиной к стене, вы будете вынуждены сражаться как лев, чтобы остаться в живых.
Тактика «Назад пути нет»
В 1504 году Эрнан Кортес, честолюбивый испанец девятнадцати лет от роду, забросив штудии в университете, где обучался праву, отправился в Новый Свет, в одну из колоний его родины. Высадившись сперва на острове Санто – Доминго, а затем перебравшись на Кубу, он не раз слышал рассказы о земле на западе, которую называли Мексикой, – могущественной империи, где в изобилии было золото. Правили Мексикой ацтеки, а ее столица – величественный богатый город Теночтитлан – лежала высоко в горах. С той поры одна мысль овладела Кортесом: наступит день, когда он завоюет эту империю и сделает ее колонией.
На протяжении десяти лет Кортес постепенно рос в чинах – сначала секретарь испанского губернатора Кубы, а затем и королевский казначей. На самом деле, однако, он просто выжидал.
А между тем Испания отправляла в Мексику отряд за отрядом, но почти никто из посланных не возвращался назад.
И вот наконец в 1518 году губернатор Кубы Диего де Веласкес поручил Эрнану Кортесу возглавить экспедицию. Ему предстояло выяснить судьбу тех, кто отправился в Мексику раньше, найти золото и проделать подготовительную работу, заложив основу для завоевания империи. Но планы Веласкеса были гораздо шире: в будущем он собственнолично отправится на завоевание Мексики, а для рекогносцировочной экспедиции ему требовался управляемый человек, которого можно было бы контролировать. Вскоре у него появились сомнения относительно фигуры Кортеса – тот был умен, возможно, даже более чем требовалось.
До Кортеса донесся слух, что губернатор колеблется и хочет отменить свое решение послать его в Мексику. Решив, что надо поторопиться, он ухитрился той же ночью ускользнуть с Кубы вместе с одиннадцатью кораблями. Объясниться с губернатором он решил позднее.
Экспедиция высадилась на восточном побережье Мексики в марте 1519 года. В течение нескольких месяцев Кортес добился осуществления своих планов: он заложил город Веракрус, заключил союз с местными племенами, враждебно настроенными к ацтекам, а затем встретился с императором ацтеков, столица которого лежала примерно в 250 милях к западу. Но одна мысль не давала конкистадору покоя: среди пяти сотен солдат, приплывших с ним из Кубы, наверняка были шпионы Веласкеса, которые могли серьезно повредить, вздумай Кортес превысить власть. Эти верноподданные Веласкеса уже обвинили Кортеса в том, что тот неверно поступает с золотом, которое он оставлял у себя, а когда стало ясно, что он планирует завоевание Мексики, они распространили слух, будто конкистадор не в своем уме. Впрочем, в это нетрудно было поверить, ведь он собирался выступить с пятью жалкими сотнями против полумиллионной армии ацтеков, свирепых и беспощадных воинов, о которых поговаривали, что пленных врагов они съедают, а снятую с них кожу носят в качестве украшения. Разумный человек вернулся бы с золотом на Кубу, чтобы собрать там армию посильнее. Они и так уже слишком надолго застряли в этой неприветливой стране, а у неприятеля к тому же громадное численное преимущество. Нет, пора им отправиться, наконец, домой, на Кубу, к своим женам и детям, туда, где их ждет безбедное существование!
Размышлениям о неизбежности смерти следует предаваться ежедневно. Каждый день, когда тело и разум находятся в мире, человек должен раздумывать о том, что он может быть уничтожен стрелой, копьем или мечом, унесен нахлынувшими волнами, брошен в бушующее пламя, поражен молнией, убит страшным землетрясением, может упасть со скал, умереть от недуга или вынужден будет совершить ритуальное самоубийство в случае смерти его хозяина. И всякий день, не пропуская ни одного, человек должен раздумывать о себе как о мертвом.
Ямамото Цунетомо (1659–1720) «Хагакурэ: Книга самурая»
Кортес, как мог, пытался обезопасить смутьянов, подкупая одних, держа под пристальным наблюдением других. Тем временем он старался наладить взаимопонимание с остальными солдатами для того, чтобы нейтрализовать пагубную деятельность возмутителей спокойствия. Все, казалось, шло хорошо до ночи 30 июля, когда испанский моряк разбудил Кортеса и, моля о пощаде, признался, что участвует в заговоре, цель которого – захватить корабль и вернуться домой, а там доложить Веласкесу о том, что Кортес собирается завоевать Мексику.
Кортес понял, что наступил решающий момент. Он мог без труда подавить заговор, но вслед за одним последуют и другие. Его люди – грубая солдатня, шайка головорезов, все их мысли только о золоте, Кубе и семьях. До завоевания ацтеков им нет никакого дела. С такой командой – разобщенной, ненадежной – нечего было и думать о завоевании империи.
Как же вселить в них веру, как придать им энергии, сосредоточить на выполнении сложнейшей задачи? Тщательно все обдумав, он решил, что нужно действовать стремительно. Он арестовал заговорщиков, а двух зачинщиков приказал вздернуть. Вслед за этим он за весьма щедрое вознаграждение уговорил моряков просверлить дыры в бортах всех кораблей и объявить во всеуслышание, что древесина изъедена червями и суда могут затонуть.
Сделав вид, что новость привела его в уныние, Кортес распорядился сгрузить с кораблей на сушу все мало – мальски ценное имущество, после чего суда подлежали затоплению. Моряки подчинились, однако просверленных дыр оказалось недостаточно, поэтому затонуло лишь пять кораблей. История о червях была достаточно правдоподобной, и солдаты спокойно отнеслись к вести о пяти потерянных судах. Но когда через несколько дней на дно пошли новые корабли, так что на плаву остался лишь один, стало ясно, что за всем этим стоит Кортес. Когда он приказал всем собраться, солдаты жаждали мести.
В войне есть нечто, проникающее в вас настолько глубоко, что смерть перестает казаться врагом и превращается просто в одного из участников игры, заканчивать которую вы не хотите.
Джон Тротти «Призрак над Вьетнамом», 1984
На сей раз для хитрости и уверток не было времени. Кортес обратился к солдатам: да, это он приказал затопить корабли, но, как бы то ни было, все равно их не вернешь назад. Теперь он в их власти; они, конечно, могут его убить, но при этом останутся одни в окружении воинственных индейцев, без кораблей. Единственный выход – отправиться с ним в поход на Теночтитлан. Только поработив ацтеков и завоевав Мексику, они сумеют вернуться на Кубу живыми. Чтобы достичь Теночтитлана, придется сражаться не жалея сил. Им необходимо сплотиться – любая распря приведет к поражению и гибели. Положение кажется отчаянным, но, если воины согласны биться не на жизнь, а на смерть, он, Кортес, ручается, что приведет их к великой победе. И пусть его армия малочисленна, тем больше будут завоеванные ими слава и богатства. Трусы же, которые не рискнут ответить на этот вызов, могут сейчас же отправиться на Кубу на единственном оставшемся корабле.
Последнего предложения не принял никто, и корабль отправился вслед за остальными на дно. Кортес двинул армию в глубь материка. Главное внимание он сосредоточил на Теночтитлане, сердце империи ацтеков. А что же его солдаты? Ропот стих, своекорыстия и алчности как ни бывало. Отдавая себе отчет, насколько опасна ситуация, в которой они находятся, конкистадоры сражались не щадя себя. Спустя два года после того, как испанские корабли были разрушены, армия Кортеса при поддержке индейских союзников взяла Теночтитлан в осаду, и империя ацтеков пала.
Толкование
В ночь заговора Кортесу нужно было принимать решение быстро. В чем была суть проблемы, с которой он столкнулся? Корень зла крылся не в шпионах Веласкеса, не в воинственных ацтеках и не в их численном преимуществе. Главной проблемой для Кортеса были его собственные солдаты и стоящие в гавани корабли. Солдаты разрывались между чувством долга и сердечной тоской. Они постоянно думали о женах, о своем золоте, строили планы на будущее. Им не терпелось поскорее попасть домой, и в глубине души они мечтали о срыве планов Кортеса: если поход сорвется, можно будет отправиться на Кубу. Корабли, стоящие на якоре, были для них не просто транспортом, а чем – то большим: корабли символизировали для них Кубу, свободу, возможность послать за подкреплением – множество разных возможностей.
Итак, для солдат корабли были чем – то спасительным – поддержкой, выходом на тот случай, если дела пойдут из рук вон плохо. Как только Кортес догадался об этом, он принял простое решение: корабли нужно пустить на дно.
Поставив своих людей в безвыходное положение, он добился того, что они сражались с полной отдачей.
– У тебя нет времени для представлений, глупец. – сказал он сурово. – То, что ты сейчас делаешь, может оказаться последним твоим поступком, самой твоей последней битвой на этой земле. Нет такой силы, которая бы могла тебе гарантировать, что ты проживешь еще хоть одну минуту…
– Поступки – это сила, – говорил он. – Особенно если человек, действуя, понимает, что поступки эти являются его последней битвой. Есть особое, всепоглощающее счастье в том, чтобы действовать, в полной мере осознавая, что каждый поступок вполне может оказаться последним. Советую тебе пересмотреть свою жизнь и взглянуть на свои поступки в этом свете… Сконцентрируй внимание на связи между собой и своей смертью, подумай об этом без сожалений, без печали, не предаваясь отчаянию. Сосредоточься на том факте, что времени у тебя нет, и отнесись соответственно к своим поступкам. Пусть каждый из них будет твоей последней битвой на этой земле. Только при этом условии твои поступки приобретут силу. В противном случае, сколько бы ты ни жил, они будут поступками осторожного человека.
– Разве так плохо быть осторожным?
– Да нет, ничего плохого в этом нет, если только ты бессмертен. Но если ты знаешь, что умрешь, то у тебя нет времени на то, чтобы робеть и осторожничать, хотя бы потому, что осторожность заставляет нас цепляться за какие – то вещи, существующие только в нашем воображении. Она убаюкивает тебя, и все вокруг дремлет, но затем страшный и таинственный мир откроет свою пасть на тебя, как откроет он ее и на каждого из нас, и ты поймешь, что твои верные пути совсем не так уж верны. Осторожность мешает нам узнать свое предназначение и прожить жизнь по – человечески.
Карлос Кастанеда «Путешествие в Икстлан: уроки дона Хуана», 1972
Ощущение актуальности неразрывно связано с реальностью. Вместо того чтобы предаваться мечтам о возможном спасении либо надеждам о лучшей жизни в будущем, вам придется столкнуться с настоящим и взглянуть в лицо реальной опасности. Спасовав, вы погибнете. Возможно, люди, целиком отдающие себя решению проблем текущего момента, страшат нас. Однако они кажутся сильнее и могущественнее, чем на самом деле, благодаря способности так полно сосредоточиться. Упорство придает им дополнительных сил и энергии. Так, вместо отряда из пятисот человек Кортес неожиданно почувствовал поддержку могущественной армии.
Подобно Кортесу, вы должны докопаться до первопричины своих проблем. Она не в вашем окружении, а в вас самих и в том настроении, с которым вы смотрите на мир. В глубине души вы привыкли намечать пути к отступлению, искать лазейку, подстраховку на случай, если дела пойдут худо. Это могут быть богатые родственники, на помощь которых можно рассчитывать в случае провала, или выгодное предложение – где – то в далеком будущем, в бесконечной перспективе, которая, кажется, открывается перед вами; или привычная работа, или удобные отношения, которые всегда к вашим услугам, если что – то не получится. Все эти лазейки – не что иное, как корабли, на которые поглядывали с надеждой солдаты Кортеса; вам они видятся благом, на самом же деле – это беда. Они разрывают вас на части, лишают цельности. Вам кажется, будто у вас есть выбор, и из – за этой иллюзии вы не способны безраздельно и полностью отдаться делу, сделать его как следует. Только поэтому вам и не удается добиться полного успеха, достичь желаемого. Иногда необходимо разрушить и затопить корабли, оставив для себя только один выбор: победить или погибнуть. Гибель кораблей должна быть не условной, а как можно более реальной – избавляйтесь от страховочной сетки. Иногда, ради того чтобы чего – то добиться, нужно поставить себя в безвыходное положение.
В древности полководцы, которым было хорошо известно, какое сильное воздействие оказывает на людей необходимость и сколь безрассудную отвагу она способна внушить солдатам, ничем не пренебрегая, подвергали своих людей такому бремени.
Никколо Макиавелли (1469–1527)
Тактика «Смерть наступает на пятки»
Нам нелегко вообразить себе смерть: она слишком велика, слишком пугающа, и мы всеми силами стараемся избегать даже мысли о ней. Наше общество организовано так, чтобы спрятать смерть, сделать ее невидимой, держать ее на расстоянии. Эта дистанция необходима нам для спокойствия, но достигается она ужасной ценой: иллюзией неограниченного времени и вытекающим из нее полным неумением воспринимать повседневную жизнь всерьез. Мы бежим от реальности, от той единственной реальности, которая ожидает нас всех.
Вы – воин в жизни и должны изменить это положение: мысль о смерти нужно не гнать от себя, а встретить с распростертыми объятиями. Ваши дни сочтены. Будете ли вы их влачить бездеятельно и равнодушно или жить с полной отдачей? Жестокие спектакли, иногда устраиваемые любителями острых ощущений, никому не нужны; смерть придет к вам и без того. Представьте, что она уже близко, что вам не ускользнуть – потому что от нее и вправду нельзя ускользнуть. Ощущение того, что смерть наступает вам на пятки, придаст вам уверенности, сделает ваши поступи! более осмысленными и решительными. Может быть, вы в последний раз бросаете кости: постарайтесь, чтобы выпало побольше.
Хотя мы и знаем, что когда – нибудь умрем, однако думаем, что другие люди умрут прежде нас, а мы уйдем последними. Смерть кажется нам далекой.
Разве это не ограниченность? Бесполезно доверяться таким мыслям, это пустые, беспочвенные грезы….Смерть всегда так близка, что следует, не жалея усилий, действовать без промедления.
Ямамото Цунетомо (1659–1720) «Хагакурэ: Книга самурая»
Ключи к военным действиям
Как часто мы бываем несобранны, как часто распыляемся. Мы могли бы сделать то и это – возможностей масса, но все они как – то не значимы для нас, не жизненно необходимы. Наша свобода – бремя: что сделать сегодня, куда пойти? Повседневные, рутинные действия помогают нам избежать ощущения бесцельности. Однако каждого порой гложет мысль о том, что можно было бы сделать больше, добиться лучших результатов. Мы тратим время попусту, расточаем его. Каждому из нас случается попадать в ситуации, когда необходимо действовать без промедления, принимать решения безотлагательно, когда время не ждет. Чаще всего они бывают нам навязаны извне: мы не успеваем выполнить работу в срок, взваливаем на себя задачу, решение которой нам не по силам, возлагаем на себя ответственность за что – то или за кого – то. Деваться некуда, мы волей – неволей должны сделать это, справиться, уладить. Удивительно, но вот в таких – то форс – мажорных обстоятельствах мы вдруг ощущаем вдохновение, начинаем жить по – настоящему – теперь все, что мы делаем, кажется насущным, необходимым.
Все изменилось; у нас больше нет свободы. Но рано или поздно все возвращается на круги своя. И когда это ощущение безотлагательной потребности проходит, мы не знаем, как его вернуть, хотя и хотели бы.
Господин Наосигэ сказал: «Путь самурая – безрассудство и отчаянность. С таким человеком не под силу справиться и десятерым. Здравый смысл не сопутствует великим деяниям. Просто стань безумным и отчаянным».
Ямамото Цунетомо (1659–1720) «Хагакурэ: Книга самурая»
Полководцам известен этот феномен с тех пор, как появились первые армии: как вдохновить солдат, вдохнуть в них боевой, наступательный дух? Некоторые военачальники полагаются на свое красноречие, и те, кто наделен этим даром, добиваются успеха. Но китайский стратег Сунь – цзы еще в IV веке до н. э. пришел к выводу, что нельзя добиться сколько – нибудь постоянного эффекта одними речами, какими бы вдохновенными они ни были. Вместо этого Сунь – цзы говорил о «территории смерти» – месте, где войско приперто к горе, реке или лесу, так что путь к отступлению ему отрезан. По рассуждению Сунь – цзы, если армии некуда отступать, солдаты сражаются с удвоенной, а то и утроенной силой и побеждают, тогда как на открытой местности их ждала бы неминуемая гибель. Сунь – цзы призывает специально ставить солдат в безвыходную ситуацию, на грань безрассудства – под воздействием отчаяния люди будут сражаться как дьяволы. Именно так поступил Кортес в Мексике, и это единственный реальный способ добиться настоящего воодушевления. Миром правит необходимость: люди меняют поведение только в тех случаях, когда это неизбежно. Они поверят, что надо действовать, только если от этого будет зависеть жизнь.
«Территория смерти» – психологический феномен, и влияние его выходит далеко за пределы боевых действий: это любые обстоятельства, в которых вы ощущаете себя припертым к стенке и понимаете, что у вас нет выбора. Отступать некуда – а время неумолимо бежит. Поражение – нечто вроде психологической смерти – смотрит вам в лицо. Это вынуждает вас действовать, чтобы не страдать от ужасных последствий.
Воспользовавшись возможностью, они начали задавать Янь – си вопросы. «Согласно «Трактату о военном искусстве», сражаясь, нужно стараться, чтобы возвышенности располагались позади или справа от нас, а водоемы впереди или слева от нас, – сказали они. – Однако сегодня вы, наоборот, приказали нам построить ряды так, чтобы река была у нас за спиной, восклицая при этом: «Мы победим и будем вечно ликовать!» Нам эта идея была не по душе, однако все закончилось победой. Что это была за стратегия?» «Это также «Трактат», – отвечал Янь – си. – Вы этого просто не сумели понять! Разве не говорится в нем: «Бросай своих солдат в такое место, откуда нет выхода, и тогда они умрут, но не побегут. Если же они будут готовы идти на смерть, как же не добиться победы?» Кроме того, со мной не было войск, которые бы я обучал и готовил заранее, пришлось вербовать людей на рынке и с ними идти в бой. При таких обстоятельствах, не помести я их в безвыходное положение, где каждому пришлось биться, спасая свою жизнь, все они попросту разбежались бы. И что хорошего из этого бы вышло?» «Воистину, – воскликнули его командиры в восхищении, – мы об этом совсем не подумали!»
Сыма Цянь (ок.145– ок. 86 до н. э.) «Свидетельства историков»
Необходимо понимать: все мы – существа, тесно связанные с окружающим миром, а посему инстинктивно реагируем на обстоятельства и на людей вокруг нас. Если положение у нас не затруднительное, обстоятельства не поджимают, люди приветливы с нами, то внутреннее напряжение ослабевает. Мы даже можем заскучать, подустать; у нас нет стимула к жизни, хотя мы это не всегда осознаем. Но вот ситуация становится критичной – психологическая «территория смерти», – и динамика меняется. Весь организм ваш отвечает, реагирует на опасность взрывом энергии – вы собираетесь. Ощущение безотлагательности давит на вас, зовет действовать: нельзя терять времени!
Хитрость в том, чтобы научиться время от времени намеренно использовать этот эффект, применять его к себе в качестве своего рода будильника. Вам предлагаются пять приемов, с помощью которых можно отправить себя на психологическую «территорию смерти». Но если просто прочесть и подумать о них, это вам не поможет; следует претворить рекомендации в жизнь. Они представляют собой разные формы давления на самого себя. В зависимости от того, хотите ли вы организовать себе небольшие толчки для ежедневного пользования, или сильную встряску – настоящий шок, можно подкрутить ручку регулятора. Управление шкалой в ваших руках.
Поставь все на одну карту. В 1937 году двадцативосьмилетний Линдон Б. Джонсон – в то время техасский уполномоченный вновь созданной национальной администрации по делам молодежи – столкнулся с дилеммой. Неожиданно умер техасский конгрессмен Джеймс Бьюкенен. Преданные техасские избиратели имели тенденцию по многу лет подряд избирать одного и того же кандидата – по этой причине место в конгрессе для следующего кандидата освобождалось не чаще, чем раз в десять – двадцать лет, а Джонсон стремился пройти туда до того, как ему исполнится тридцать, он не хотел выжидать до бесконечности своего часа. Вместе с тем он был совсем еще молод и практически никому не известен в избирательном округе Бьюкенена, десятом. Ему предстояло столкновение с политическими тяжеловесами, на стороне которых были все симпатии электората. К чему пускаться в такое безнадежное предприятие, ведь провал неизбежен? И дело не только в том, что борьба за место в конгрессе – пустая трата денег. В случае провала Джонсона ждало унижение, позор, крушение всех его честолюбивых надежд.
Джонсон это понимал – и решил баллотироваться. В течение нескольких недель он активно занимался кампанией, посетил в своем округе каждую захолустную деревушку, каждый городок, здоровался за руку с каждым фермером, сидел в лавках и закусочных, чтобы познакомиться с теми, кому сроду не приходилось видеть живых кандидатов. Чего он только не устраивал, чего не затевал – и пиитики с барбекю в традиционном стиле, и новомодную рекламу на радио. Он работал день и ночь, трудился изо всех сил. К моменту окончания кампании Джонсон попал в больницу с нервным истощением и приступом аппендицита. Но, к великому изумлению Америки, он победил.
Поставив все деньги на одну карту, Джонсон намеренно поместил себя в безвыходную ситуацию. Его душа и тело откликнулись на вызов выплеском столь необходимой ему энергии. Мы нередко пытаемся заниматься множеством дел одновременно в надежде, что хоть одно из них принесет успех, – однако на самом деле в таких ситуациях мы распыляемся, работаем вполсилы. А ведь на карту поставлено наше будущее; мы не можем позволить себе проиграть. И не проиграем.
Действуй, не дожидаясь полной готовности. В 49 году до н. э. римские сенаторы во главе с Гнеем Помпеем, которых страшило растущее могущество Юлия Цезаря, приказали ему распустить армию. В противном случае Цезарю грозило быть объявленным предателем Республики. Цезарь получил этот приказ, находясь в Южной Галлии (провинция на территории современной Франции) с отрядом, состоявшим всего из пяти тысяч солдат. Остальные его легионы были далеко на севере, куда направлялся и он. У полководца и мысли не было подчиниться и выполнить приказ – это было бы равносильно самоубийству, – но воссоединиться со своими легионами предстояло не раньше чем через несколько недель. Не желая ждать, Цезарь объявил своим офицерам: «Жребий брошен!» – и вместе с пятью тысячами воинов перешел реку Рубикон, по которой проходила граница между Галлией и Италией. Вторжение на итальянскую землю означало войну с Римом. Теперь пути назад не было: победа или смерть. Цезарю необходимо было собрать все силы в кулак, беречь каждого солдата, действовать стремительно и изобретательно. Он направился к Риму, перехватив инициативу. Его решительные действия испугали сенаторов, и те убедили Помпея бежать.
Человек не может обладать неограниченными возможностями; в беспредельном его жизнь только расплывается. Чтобы стать сильным, человеку необходимы ограничения в жизни, продиктованные долгом и принятые добровольно. Человек становится по – настоящему независимой личностью лишь после того, как поставит себе эти ограничения и определит для себя, в чем состоит его долг.
Гельмут Вильгельм, Рихард Вильгельм «Толкование Книги перемен», 1967
Смерть – ничто, но жить побежденным означает умирать каждый день.
Наполеон Бонапарт (1769–1821)
Мы зачастую слишком подолгу выжидаем, медлим в нерешительности. Между тем иногда очень важно начать действовать, не дожидаясь ощущения, что вы готовы к этому полностью, – надо форсировать события и перейти Рубикон. Вы не только застигнете неприятеля врасплох, но и сумеете извлечь максимум пользы из собственных ресурсов. Под нажимом обстоятельств ваши творческие силы утроятся. Поступайте так почаще, и у вас со временем разовьется способность думать и действовать без промедления.
Войди в новые воды. Голливудская студия MGM принесла Джоан Кроуфорд удачу: здесь ее открыли, сделали звездой, создали ей неповторимый имидж. К началу 1940–х, однако, Кроуфорд почувствовала, что это положение больше ее не удовлетворяет. Все было слишком удобно и уютно, шло как по маслу. MGM предлагала ей роли одного и того же типа – ничего нового. Поэтому в 1943 году Кроуфорд совершила немыслимый, казалось, шаг, разорвав контракт со студией.
Последствия для актрисы могли стать просто ужасными, заигрывать с голливудской системой было в высшей степени неблагоразумно. И действительно, заключив контракт со студией «Уорнер бразерс», она, как и следовало ожидать, получила на рассмотрение кипу сценариев весьма посредственного качества. Джоан, не дрогнув, отклоняла все. Уже находясь на грани увольнения, она наконец нашла, что искала: главную роль в фильме «Милдред Пирс», которую ей, правда, никто не предлагал. После долгих и мучительных переговоров она все же убедила режиссера Майкла Кертица попробовать ее на роль. Эта роль – роль всей ее жизни – принесла Кроуфорд «Оскар» в номинации «Лучшая актриса года» и круто изменила всю ее творческую судьбу.
Оставив MGM, Кроуфорд сильно рисковала. Если бы в «Уорнер бразерс» она не добилась успеха, то карьера стремительно пошла бы под откос. Но риск оказался благотворным для актрисы – поставив все на карту, она ощутила настоящий взрыв энергии, в экстремальных условиях ее талант раскрылся с новой силой.
Хоть иногда берите и вы пример с этой женщины – рискните. Откажитесь от удобного и привычного, порвите связи с прошлым и заставьте себя вступить на «территорию смерти». Если вы не оставите себе пути к отступлению, то сумеете проявиться наиболее полно, откроетесь с новой, неожиданной стороны. Расстаться с прошлым и шагнуть в неизведанное – чем – то это сродни смерти, но именно ощущение ее неотвратимости моментально возвратит вас к жизни.
Поставь себя в позицию «один против целого мира». По сравнению с другими видами спорта, например американским футболом, бейсбол статичен, медлителен и неагрессивен. Это представляло определенную сложность для хиттера Теда Уильямса, которому лучше всего игралось, когда он был зол – когда чувствовал, что стоит один против целого мира. Уильямсу было нелегко ввести себя в такое состояние во время игры, но ему повезло: он нашел секретное оружие – прессу. Он завел привычку восстанавливать против себя спортивных журналистов: он или просто отказывался давать им интервью, или был с ними оскорбительно груб. Журналисты, конечно, отвечали тем же, они не жалели красок, описывая в своих публикациях грубияна и хама, ставя под сомнение его талант и спортивные достижения, радостно цеплялись к малейшему промаху. Так вот чем сильнее ярились репортеры, громя Уильямса, тем лучше и сильнее он играл. Он, казалось, готов был сделать невозможное, чтобы только доказать несправедливость нападок прессы. В 1957–м, когда Уильяме целый год непрерывно враждовал с газетами, он сыграл, пожалуй, свой лучший сезон и добился наивысшего успеха в немалом для бейсболиста возрасте сорока лет. (За свои спортивные достижения Тед Уильяме внесен в «Список славы» в Национальном музее бейсбола, который находится в городе Куперстаун, штат Нью – Йорк.)
Когда опасность наиболее велика, редко ломают ноги те, кто всю жизнь с огромным трудом движется вверх, – это случается куда чаще, когда человек начинает относиться к жизни легко и выбирает легкие пути.
Фридрих Ницше (1844–1900)
Как написал один из журналистов: «Так и кажется, что ненависть подгоняет его, стимулирует работу сердца не хуже адреналина. Злоба – его горючее!»
Для Уильямса враждебность прессы – и, вслед за прессой, публики – была способом поддерживать постоянное давление; и, что немаловажно, он мог ощущать эту враждебность, читая и слушая. Все его терпеть не могли, все жаждали увидеть его провал – он должен был им доказать. И он доказывал. Боевой задор требует некоего обострения отношений, горючим для которого служит ярость и гнев. Так не сидите спокойно в сторонке, дожидаясь, пока окружающие проявят агрессию; вызовите ее сами. Когда вас загонят в угол люди, которым вы не нравитесь, вы будете отбиваться изо всех сил. Ненависть – сильное чувство. Помните: в любом сражении вы ставите на карту свое честное имя и репутацию – недруги только и ждут вашего падения. Это ли не стимул, чтобы биться с удвоенной силой?
Оставайся неугомонным и ненасытным. Наполеон обладал не одним, а множеством уникальных достоинств, которые и сделали его великим, возможно, даже величайшим полководцем всех времен и народов. Среди этих достойных качеств, позволивших ему достичь высот и удерживать их, была его неиссякаемая энергия. Во время военных операций он трудился по восемнадцать часов кряду, а в случае необходимости мог бодрствовать по несколько суток. При этом он не страдал от сонливости, его работоспособность не снижалась. Он мог работать, принимая ванну, находясь на представлении в театре или на званом ужине. Не упуская ни единой детали происходящего на полях сражений, он способен был проскакать много миль верхом, не утомляясь и не жалуясь.
Разумеется, Наполеон был от природы наделен экстраординарной выносливостью, но было у него и нечто большее, чем просто природное качество: он ни при каких обстоятельствах не позволял себе бездействовать, никогда не был доволен собой. В 1796 году, впервые став командующим армией, он привел французов к великолепной победе в Италии, а затем, практически без перерыва, возглавил следующий поход, на сей раз в Египет. Там, неудовлетворенный ходом войны и недостатком политической власти, определенно мешавшим ему в военных делах, он возвратился во Францию и путем государственного переворота добился объявления себя первым консулом. Не остановившись на достигнутом, он немедленно начал вторую итальянскую кампанию. И далее продолжал все в том же ритме, ввязываясь во все новые войны и сражения, ставя и решая все новые проблемы, что заставляло его снова и снова обращаться к своей неистощимой энергии. Если бы в какой – то момент он остановился, это, пожалуй, убило бы его.
Порой мы чувствуем усталость не потому, что действительно утомлены, а потому, что нам становится скучно. Не имея по – настоящему серьезных проблем, которые было бы необходимо решать, мы впадаем в умственную и эмоциональную спячку, летаргический сон. «Иногда смерть наступает просто от нехватки энергии», – сказал однажды Наполеон, а нехватка энергии объясняется тем, что нам не брошен вызов, перед нами не поставлена достойная задача, когда нам некуда приложить силы.
Рискуйте – и тело и разум ответят на риск всплеском энергии. Не бойтесь риска, сделайте его постоянной практикой: не позволяйте себе останавливаться на достигнутом. Очень скоро пребывание на «территории смерти» станет для вас своего рода потребностью – вы просто больше не сможете без этого обходиться. Когда солдаты выбираются из смертельно опасной переделки, они часто ощущают не усталость, а радостное возбуждение и желание вновь испытать те же переживания.
Жизнь кажется более ценной и значимой, когда мы стоим перед лицом смерти. Продолжайте рисковать, ведь рискованные и сложные задачи, которые вы решаете, вызовы, на которые отвечаете, – все это можно уподобить символической смерти, обостряющей для вас понимание ценности жизни.
Друзья мои, короток жизни срок! / Но если б жизнь на стрелке часовой / Верхом скакала и чрез час кончалась, / И то сочли б мы эту краткость долгой, / Когда бы прожили ее бесславно. / Коль будем жить, так свергнем королей,/ А коль умрем, погибнут с нами принцы!
Уильям Шекспир (1564–1616) «Генрих IV», часть 1. Пер. Е. Н. Бируковой
ОБРАЗ:
Огонь. Сам по себе огонь не имеет силы; он всецело зависит от окружения. Дайте ему сухих поленьев, ветерка, который раздует пламя, и огонь разгорится с устрашающей силой, все сжигая, питая себя сам, истребляя все на своем пути. Ни в коем случае не давайте ему разгореться бесконтрольно.
Авторитетное мнение:
Когда, бросаясь быстро в бой, уцелевают, а не бросаясь быстро в бой, погибают, это будет местность смерти… Бросай своих солдат в такое место, откуда нет выхода, и тогда они умрут, но не побегут. Если же они будут готовы идти на смерть, как же не добиться победы? И воины и прочие люди в таком положении напрягают все свои силы. Когда солдаты подвергаются смертельной опасности, они ничего не боятся; когда у них нет выхода, они держатся крепко; когда они заходят в глубь неприятельской земли, их ничто не удерживает; когда ничего поделать нельзя, они дерутся.
Сунь – цзы (IV в. до н. э.)
Оборотная сторона
Сознание того, что вам нечего терять, может заставить вас броситься вперед на врага. Однако это ощущение может вызвать подобный эффект и у других. Ни в коем случае не вступайте в конфликты с людьми, загнанными в угол. Может быть, они живут в невыносимых условиях или по тем или иным причинам склонны к мыслям о самоубийстве; как бы то ни было, они уже ни на что не надеются, а люди, которым не на что надеяться, способны на безрассудство. Можно сказать, что в подобной ситуации превосходство на их стороне. Они поставлены в такие жизненные обстоятельства, что им нечего терять. Вам есть что терять. Не тревожьте их.
Иное дело, если у ваших противников ослабел боевой дух, – это дает вам преимущество. Возможно, они понимают, что бьются за заведомо несправедливое дело или не уважают своего вождя. Армию с inn к им боевым духом можно обратить в бегство без особого труда. Демонстрация силы окончательно собьет с них воинственный настрой.
Обязательно старайтесь добиться того, чтобы у противной стороны не возникло ощущения срочности, актуальности происходящего.
Пусть противники думают, что в их распоряжении бездна времени; когда вы внезапно покажетесь у их границ, они дрогнут, растеряются, и вам не составит труда взять верх. Возгревайте свой боевой дух и старайтесь по мере сил охладить его у противника.
