19
Окружи неприятеля: стратегия полного уничтожения
Неприятель воспользуется любой брешью в вашей обороне, чтобы атаковать, отомстить, отыграться на вас. Так не предоставляйте ему такой возможности. Возьмите неприятеля в кольцо – оказывайте на него неослабное давление со всех сторон, завладейте его вниманием, преграждайте ему доступ к внешнему миру. Ваши атаки должны быть непредсказуемыми, чтобы создать у него смутное ощущение беззащитности. И последнее: когда почувствуете, что решимость неприятеля поколебалась, доведите дело до конца, затягивайте петлю, чтобы окончательно сокрушить его силу воли. Лучше всего окружать психологически – берите в кольцо разум и мысли.
Рога зверя
В декабре 1878 года Британия объявила войну зулусам – воинственному племени, живущему на территории современной Южно – Африканской Республики. Предлогом – довольно шатким, надо признать – явились разногласия относительно границ между Зулулендом и британской колонией Наталь; однако истинной целью, которую ставили перед собой англичане, был полный разгром зулусской армии, последней туземной силы, еще способной противостоять британским интересам в регионе, а затем и присоединение зулусских территорий к Британской Конфедерации.
Существует легенда о том, что Шака навсегда изменил саму природу боевых действий своего народа, когда изобрел тяжелое копье с плоским лезвием, пригодное для использования в ближнем бою. Возможно, так и было на самом деле: эту заслугу приписывают ему и зулусские источники, и белые путешественники XIX века… Его новаторские идеи в области ведения войны оставили свой след в зулусском фольклоре, а может, и не только в нем, ибо Шака явно усовершенствовал технику ведения боя до беспрецедентного уровня, а его искусство воина прославлено во множестве песен и историй. Вероятно, он был одним из величайших военных гениев своего времени. Отказавшись от беспорядочного метания легких копий, Шака познакомил свой народ с преимуществами ближнего боя и рукопашной схватки, научил толкать неприятеля большими щитами, а затем пронзать потерявшего равновесие врага коротким копьем нового образца. Если только можно судить по результатам, Шака был великим воином. К 1824 году зулусы затмили всех своих противников, распространив влияние по всему региону, многократно превосходившему их родную страну.
Ян Найт «Анатомия зулусской армии», 1995
Британский командующий, генерал лорд Челмсфорд, разработал план захвата Зулуленда тремя колоннами, центральная из которых должна была нанести удар по столице Улунди, сердцу королевства.
Многих живущих в Натале англичан будоражила перспектива войны и последующий захват Зулуленда в свете тех преимуществ, которые это им сулило. Однако никто, пожалуй, не был взволнован так, как сорокавосьмилетний полковник Энтони Уильям Дернфорд. На протяжении долгих лет Дернфорд кочевал по отдаленным аванпостам Британской империи, его перебрасывали из одного медвежьего угла в другой, пока, наконец, он не осел в Натале. За годы военной службы Дернфорду так ни разу и не привелось участвовать в боевых действиях. Он горел желанием показать себя в деле, проявить настоящую солдатскую доблесть, но уже вступал в тот возраст, когда человек осознает, что подобным юношеским мечтам не суждено сбыться. И вот теперь, внезапно, грядущая война посыпала ему счастливый шанс, возможность добиться своего.
Желая выделиться и обратить на себя внимание, Дернфорд добровольно вызвался сформировать элитное подразделение из местных солдат, уроженцев Наталя, готовых сражаться на стороне Британии. Его предложение было принято, но, когда британцы вступили в Зулуленд в самом начале января 1879 года, он обнаружил, что был оставлен в стороне от основных событий. Лорд Челмсфорд не поверил ему, приняв жажду деятельности за карьеризм и стремление выслужиться; кроме того, для новичка, не обладавшего боевым опытом, он был несколько староват. Поэтому Дернфорд и его подразделение были направлены в Роркс – Дрифт, на западе Зулуленда, где в их задачу входило наблюдение за пограничными с Наталем районами. Дернфорд, огорченный, повиновался приказу.
В первые дни после вторжения британцам никак не удавалось выявить местонахождение основного ядра зулусской армии, лишь небольшие группки вражеских солдат попадались то тут, то там. Это порождало недоумение и разочарование. 21 января Челмсфорд, взяв половину центральной колонны, которая расположилась лагерем у подножия горы Исандлзвана, двинулся на восток, на поиски зулусов. Он собирался, разыскав неприятеля, подтянуть туда и основную часть армии – однако неуловимые зулусы вполне могли напасть на лагерь, воспользовавшись его отсутствием, и ближайшим подкреплением в этом случае оказались бы люди Дернфорда в Роркс – Дрифте.
Понимая, что необходимо усилить позиции, Челмсфорд отправил Дерн – форду депешу, в которой извещал его о положении дел и просил привести своих людей в лагерь. Получалось, что Дернфорд – он был в чине полковника – становился самым высокопоставленным офицером в лагере, но Челмсфорда мало волновали командирские качества подчиненного – единственное, о чем он мог сейчас думать, была предстоящая ему экспедиция.
Ранним утром 22 января Дернфорд получил известие, которого дожидался всю свою жизнь. Едва справляясь с нахлынувшим волнением, он с отрядом из четырехсот солдат отправился на восток, к Исандлзване. Уже к десяти часам утра они были на месте. Ознакомившись с местностью, полковник понял, почему Челмсфорду пришлось разбить свой основной лагерь именно здесь: к востоку и югу на мили и мили простирались бескрайние саванны – зулусы, вздумай они приблизиться оттуда, были бы видны как на ладони. К северу от лагеря высилась Исандлзвана, а за ней – равнины Нкуту. Эта сторона была не так надежно защищена, но на ключевых позициях по всей равнине, а также на горных перевалах находились наблюдатели; пропустить атаку и с этой стороны было практически немыслимо, она своевременно была бы обнаружена.
Вскоре после прибытия Дернфорд получил донесение: на равнинах Нкуту замечены войска зулусов – и довольно многочисленные, – которые направлялись на восток. Возможно, они намеревались напасть на Челмсфорда с тыла. Челмсфорд, покидая лагерь, оставил четкий приказ оставаться в лагере всем вместе. В случае нападения англичанам, которых насчитывалось 1800 человек, хватило бы оружия, чтобы противостоять целой армии зулусов. Главным условием – и Челмсфорд это настоятельно подчеркивал – было держаться вместе. Однако Дернфорд посчитал, что сейчас важнее другое: обнаружить основную армию зулусов. Неопределенная ситуация, когда невозможно было понять, где кроется неуловимый враг и откуда ждать удара, заставляла британских солдат нервничать. У зулусов не было кавалерии, они сражались копьями, стоит только обнаружить, где они прячутся, и остальное можно считать делом техники – дисциплинированным и отлично вооруженным английским солдатам не составит труда справиться с таким неприятелем. Дернфорд был уверен, что Челмсфорд проявляет чрезмерную и ничем не оправданную осмотрительность. Поскольку он оставался в лагере старшим офицером, то решил проявить инициативу. Ослушавшись приказа, он во главе отряда из четырехсот человек отправился на северо – восток, параллельно долинам Нкуту, с тем, чтобы выяснить намерения зулусов.
Когда Дернфорд только – только выступал из лагеря, разведчик разглядел в долине с десяток зулусов, которые гнали стадо в нескольких милях от пункта наблюдения. Пришпоривая коня, он пустился было в погоню, но зулусы исчезли, как сквозь землю провалились. Доскакав до того места, где прошли погонщики, он остановил коня – и как раз вовремя: внизу, прямо под собой, он увидел глубокую лощину, абсолютно незаметную со стороны, а в ней, насколько хватало глаз, замерли зулусские воины, вооруженные до зубов. Глаза зулусов воинственно блестели. Казалось, они медитируют, собираясь перед решающей схваткой.
Зулусы, наступая, тщательно маскировались, чему существует множество свидетельств в британских источниках. Один из оставшихся безымянными англичан, выживших в Исандпзване, отмечал, что, когда зулусы пересекли хребет Ниони и оказались в виду лагеря, они «появились внезапно, словно выросли из – под земли. Из камней и кустов на высотах вдруг стали вырастать фигуры воинов; одни с ружьями, другие со щитами и дротиками – ассагаями». Лейтенант Эдвард Хаттон из 60–го полка оставил довольно подробное описание атаки зулусов на Гингиндлову: «Темные массы людей разомкнутым строем быстро двигались друг за другом, не сбавляя скорости, бегом пробирались сквозь высокую траву. Постоянно озираясь и не спуская глаз с наших позиций, самый большой отряд зулусов разбился на три линии, состоящие из групп по пять– десять человек, и двинулся на нас… Они продолжали двигаться вперед, по – прежнему бегом, пока расстояние между нами не сократилось до 800 метров, и тогда открыли огонь. Несмотря на все возбуждение в этот момент, мы невольно пришли в восхищение, столь безупречным была их манера стрельбы. Группа из пяти – шести зулусов вставала во весь рост и метала копья сквозь заросли травы. При этом сами зулусы прятались в траве, опустив головы, держа щиты и ружья опущенными, так, что их не было видно. Затем они внезапно ныряли в траву, и ничто, кроме клубов дыма, не указывало на их местоположение. Затем они снова продвигались вперед…» Скорость этого финального броска была ужасающей. Когда британцам дали приказ прекратить огонь и отступать к Исандпзване, зулусов отделяло от их позиций две или три сотни метров. Лейтенант – артиллерист Керлинг отметил: за время, которого его опытным стрелкам едва хватило, чтобы навести орудие, зулусы приблизились настолько, что одного из канониров, который нагнулся к колесам, пронзили копьем, как только он поднялся. Зулусский участник битвы, вспоминая последний рывок, рассказывал: «Подобно пламени, все зулусские воины вскочили на ноги и бросились на врага».
Ян Найт «Анатомия зулусской армии», 1995
Англичанин застыл на миг, не в силах шевельнуться, но, увидев, что в его сторону внезапно повернулись сотни копий, опомнился, развернул коня и помчался восвояси. Зулусы, прервав медитацию, начали торопливо карабкаться по отвесной стене оврага. Вскоре и перед остальными лазутчиками в долине открылось то же впечатляющее зрелище: зулусов было не меньше двадцати тысяч, они шли широким фронтом, так что от них сделалось темно на горизонте. Даже издали было ясно, что движутся они четким строем, с обоих концов линия их фронта выдвинулась вперед – это было похоже на наставленные рога.
Разведчики не мешкая поспешили в лагерь с тревожными вестями о приближении зулусов. К тому времени, когда новость достигла Дернфорда, он уже и сам видел перед собой гребень горы и зулусов, торопливо сбегающих вниз по склону. Маневрировали они с завидной скоростью и слаженностью. Но было и такое, чего Дернфорд увидеть не мог: воины на левом фланге – роге, прячась в высокой траве, стремительно приближались к лагерю с тыла, чтобы соединиться с правым флангом – рогом и окружить англичан.
Зулусы, казалось, вырастали из – под земли, выскакивая из травы прямо перед Дернфордом и его солдатами. Группа из пяти – шести зулусов появлялась внезапно, они метали копья или стреляли из винтовок, а затем снова скрывались неведомо куда. Стоило англичанам остановиться, чтобы перезарядить ружья, зулусы использовали это, чтобы подойти еще ближе, пока один, наконец, не ворвался в ряды неприятеля и не выпустил кишки одному из солдат своим страшным копьем, которое к тому же издавало в полете отвратительный свист.
Дернфорду с его группой кое – как удалось добраться до лагеря. Англичане были окружены, но, сомкнув ряды, они мужественно отстреливались, убивая зулусов во множестве и не давая им приблизиться. Перестрелка отдаленно напоминала учебные стрельбы: как и предполагал Дернфорд, их оружие оказалось более совершенным, чем у зулусов. Он огляделся вокруг: сражение шло полным ходом, его солдаты держались молодцом. Однако чуть позже Дернфорд заметил едва уловимые заминки: огонь англичан стал ослабевать. Время от времени солдатам приходилось вскрывать ящики с патронами и перезаряжать ружья. Зулусы пользовались перерывами – они теснее сжимали кольцо. По рядам англичан прокатывались волны ужаса, когда они видели в передних рядах падающего товарища, пронзенного копьем. Зулусы сражались неистово – англичане не ожидали от них такого напора: они шли прямо под пули, не обращая внимания на раны.
Внезапно, почувствовав, что в ходе битвы наметился перелом, зулусы начали стучать копьями о щиты и кричать. Это был их боевой клич: «Усутху!» Шум стоял невообразимый. В северном конце лагеря несколько английских солдат дрогнули, не выдержав грохота и устрашающего вида зулусов, – отступили они всего лишь на несколько ярдов, но зулусы моментально устремились в образовавшуюся брешь. Как по сигналу, со всех сторон на лагерь британцев смертоносным дождем посыпались копья. Англичане падали замертво, многие пустились в бегство, началась паника. А зулусов становилось все больше, они вырастали словно из – под земли, сжимая кольцо. Дернфорд тщетно пытался сохранить порядок – но было слишком поздно, в считаные секунды все рухнуло. Солдаты больше не повиновались приказам, каждый спасал себя.
Дернфорд бросился к одной из брешей в окружении – он хотел вывести остаток своих людей, дать им возможность спастись, отступить к Роркс – Дрифту. Минуту спустя его настигло зулусское копье.
Вскоре битва при Исандлзване была окончена. Несколько сот англичан все же спаслись, выйдя из окружения через ту брешь, на которую ценой собственной жизни вывел их Дернфорд. Остальные – более тысячи четырехсот человек – пали, защищая лагерь. После такого сокрушительного поражения британские войска недолго оставались в Зулуленде. Война действительно окончилась быстро – только вот результат оказался не таким, какой предвкушали британцы.
Толкование
Через несколько месяцев после поражения при Исандлзване англичане предприняли новое вторжение – и на этот раз покорили свободолюбивых зулусов. Но урок Исандлзваны по – прежнему весьма поучителен, особенно если учесть поразительную разницу в оснащении.
Зулусский способ ведения боевых действий был отработан и доведен до совершенства еще в XIX веке царем Шака Зулу, который к 1820–м годам превратился из вождя небольшого местного племени в правителя довольно обширного региона и командира мощной армии. Шака изобрел зулусский ассагай – тяжелое копье с широким лезвием. Он поддерживал в своих войсках строжайшую дисциплину, обучая зулусов тому, как атаковать и окружать неприятеля, – эта техника была отработана настолько, что воины действовали с точностью автоматов.
В культуре зулусов круг имеет очень большое значение – это символ их национального единства, излюбленный мотив народного творчества, а также преобладающая модель в военном деле. Зулусы не могли вести долгие боевые действия – по их обычаям после пролития крови на поле битвы необходимо было проводить длительные очистительные ритуалы. Во время этих ритуалов зулусы были очень уязвимы, практически беззащитны – поскольку ни один воин – зулус не имел права ни вступить в битву, ни даже приблизиться к соплеменникам, не очистившись полностью. Кроме того, для зулусов было бы слишком дорого кормить и содержать громадную армию. Поэтому для них было крайне важно не просто выиграть сражение, а требовалось уничтожить всех врагов до последнего – это исключало возможность контратаки во время очищения и позволяло немедля провести демобилизацию. Окружать врага зулусы умели мастерски – это был их коронный прием, позволявший одерживать не просто победу, а победу окончательную, полную.
Перед началом любого сражения зулусы обследовали местность в поисках укрытий, где они могли бы спрятаться. При взгляде на бескрайние равнины Южной Африки может показаться, что укрыться там совершенно негде – все видно как на ладони. Но от неопытного наблюдателя часто ускользают рвы и овраги, разглядеть которые невозможно даже с близкого расстояния, настолько хорошо их маскируют валуны и высокие травы. Зулусам – отменным бегунам, привыкшим двигаться по пересеченной местности, требовались считаные минуты, а то и секунды, чтобы скрываться в таком убежище. Они высылали вперед группу разведчиков, которые должны были отвлекать на себя внимание противника от передвижений основной армии.
Внезапно появившись из убежища и вступив в бой, зулусы строились особым образом, так что получалась фигура, которую они называли «рога, грудь и хвост». «Грудью» была центральная часть строя, она должна была удерживать и связывать основные силы противника. «Рога» тем временем с двух сторон огибали неприятеля, окружая его войска с боков и сзади. Часто кончик одного из «рогов» до последнего оставался скрытым в высокой траве или за громадными валунами; когда он внезапно появлялся, замыкая окружение, это оказывалось для противника тяжелым психологическим шоком. «Хвостом» назывались резервные отряды, которые держались поодаль, чтобы в решающий момент нанести окончательный удар. Воины «хвоста» почти все время стояли отвернувшись от поля боя, чтобы не разволноваться и не вступить в сражение раньше времени.
На рассвете Ганнибал выслал вперед балеарцев и других легких пехотинцев. Затем он сам перешел реку. По мере того как каждая часть перебиралась через нее, он сразу же указывал ей место в общем строю. Галлов и испанскую конницу он поставил у берега, на левом фланге, прямо против римской кавалерии. На правом фланге расположились нумидийские конники. В середине стояли сильные части пехоты; африканцы – с двух сторон от нее… Все эти разноплеменные воины внушали ужас и своим огромным ростом, и всем своим видом: галлы были обнажены по пояс, испанцы стояли в кипенно – белых туниках с пурпурным окаймлением. Всего на поле [в Каннах] было сорок тысяч пехотинцев и десять тысяч конных. Газдрубал командовал левым флангом, Магарбал – правым, в центре находился сам Ганнибал со своим братом Магоном. Обе армии стояли так, что солнце светило сбоку, – случайно ли это получилось, было ли так задумано, но такое расположение оказалось удобным для всех. Римляне стояли лицом к югу, карфагеняне – к северу. Однако ветер, который местные жители называют волтурном, дул римлянам в лицо и нес с собой тучи пыли, которая запорашивала им глаза, так что они не могли разглядеть, что происходит. Когда битва началась, сразу завязалось сражение между легкой пехотой. Затем испанские и галльские конники на левом фланге вступили в бой с конниками римского правого фланга. Сражались они совсем не по правилам конного боя, поскольку пространства для маневра совсем не было: река с одной стороны, пехотный строй – с другой, из – за этого коннице приходилось биться лицом к лицу. Воины каждой стороны пытались пробиться вперед и напирали, пока не уперлись друг в друга. Лошади сбились в тесную кучу, воины начали стаскивать друг друга с коней. Сражение из конного стало превращаться в пешее, ожесточенное, но короткое – вскоре римских конных воинов начали теснить, так что они обратились в бегство. Когда стычка между конницами закончилась, в сражение тут же вступила пехота. До тех пор пока испанцы и галлы удерживали свои ряды, обе стороны не уступали друг другу ни силой, ни мужеством. В конце концов римлянам после длительных и многократных попыток удалось потеснить неприятеля и, сомкнув ряды, вклиниться прямо в середину вражеского строя – против линии Ганнибала. Строй карфагенян оказался недостаточно сильным и глубоким и не сумел выдержать напора. Римляне, не медля ни минуты, разорвали середину строя и ворвались в расположение врага. Они преследовали и теснили неприятеля и, не встречая сопротивления, дошли до африканцев, поставленных на отведенных назад флангах того самого выступа в середине строя, где были галлы и испанцы. Как только это произошло, вражеская линия сначала выровнялась, а затем, изгибаясь, образовала полумесяц, по краям которого и оказались африканцы. Когда римляне опрометчиво бросились туда и оказались между ними, африканцы двинулись с обеих сторон, окружая воинов, и заперли их с тыла. Теперь римляне, которые легко, но без всякой для себя пользы выиграли первый бой, вынуждены были оставить галлов и испанцев – а они почти полностью разбили их с тыла, – и вступить в новое сражение с африканцами. Это был неравный бой не только потому, что окруженные со всех сторон сражались с теми, кто их окружил, но и потому, что воины, измотанные предыдущим сражением, бились теперь со свежим и решительным неприятелем.
ТитЛивий (59 до н. э. – 17 н. э.) «История Рима»
Долгие годы после поражения при Исандлзване всю ответственность за произошедшее возлагали на полковника Дернфорда, но в действительности в этом не было его вины. Да, верно, англичане позволили себя окружить, но им удалось восстановить порядок и они хорошо показали себя в бою, отважно сражаясь до последнего. Да, они потерпели поражение, но точно также на их месте потерпели бы поражение любые другие противники зулусов: на европейцев их точные и слаженные движения наводили ужас, добавить к тому же вид падающих однополчан, навылет пораженных острыми копьями, воинственные кличи и стук копий о щиты, резервные отряды, вырастающие внезапно, как в страшном сне, и замыкающие кольцо. Действительно, европейцы располагали совершенным оружием, но весь этот жуткий антураж повергал их в оцепенение – психологический расчет зулусов был совершенно точным.
Мы, люди, существа очень умные и сообразительные: в беде и несчастье мы приспосабливаемся, ищем – и нередко находим – выход из создавшейся ситуации, пытаемся исправить положение. Мы ищем лазейки и обнаруживаем их, нам помогают надежда, воля, изобретательность. В истории войн предостаточно рассказов о неожиданных и поразительных зигзагах, о том, как удавалось на девяносто градусов повернуть ход событий. Только в одной ситуации такого почти никогда не происходит: при фланговом охвате. Это и в самом деле почти единственное исключение – как физическое, так и психологическое – из правила, гласящего, что безвыходных положений нет.
Эта стратегия, если выполнить все надлежащим образом, не оставляет вашему противнику никаких возможностей, никакой надежды. Неприятель окружен, и кольцо сжимается. В абстрактном пространстве политической, внутрипартийной или светской войны окружением может стать любой маневр, в результате которого у вашего противника возникает чувство, что его обложили, осаждают со всех сторон, что он загнан в угол и не в состоянии контратаковать. Сила воли у человека в окружении слабеет. Берите пример с зулусов, позаботьтесь о резерве, о «хвосте», который будет работать вкупе с вашими «рогами»; тогда, почувствовав, что неприятель теряет силы, вы сможете нанести решающий удар. Пусть противники осознают безвыходность положения, в котором они оказались, – это и станет для них моральным окружением.
Необходимо, чтобы соперник смирился с поражением, проникся им до глубины души.
Миямото Мусаши (ок. 1584–1645)
Ключи к военным действиям
Тысячи лет назад мы, люди, вели кочевую жизнь, странствовали по горам и долам, пересекали равнины и пустыни, охотились и занимались собирательством. Шло время – мы перешли к оседлому образу жизни, создали поселения, научились возделывать почву, стали производить для себя пищу. Эти перемены привнесли в нашу жизнь комфорт и сделали ее более управляемой, но где – то в глубине подсознания мы по сей день остаемся кочевниками: просторы, странствия и путешествия ассоциируются у нас с вольными ветрами свободы – и это сильнее нас. Для кошки небольшое ограниченное помещение означает безопасность, укрытие – мы же, попав в замкнутое пространство, ощущаем тревогу, нам душно, не хватает воздуха. За века этот рефлекс сместился в сферу психологии: чувство, что в той или иной ситуации у нас есть возможность выбора, что в будущем есть какие – то перспективы, – это чувство сродни ощущению открытого пространства.
Напротив, чувство психологической изоляции, безысходности нас беспокоит, выбивает из колеи и нередко заставляет слишком остро реагировать на происходящее. Если кто – то или что – то берет нас в оцепление – сужая наши возможности, осаждая со всех сторон, – мы теряем контроль над собой, начинаем метаться, совершаем ошибки, от которых положение только еще ухудшается. Из истории войн известно, что при осадах самая серьезная опасность – паника и смятение в рядах осажденных. Лишенные возможности увидеть, что происходит снаружи, не имея контакта с внешним миром, защитники крепости или города теряют ощущение реальности. Животное, которое не может видеть того, что его окружает, обречено. Когда все, что вы видите перед собой и вокруг, – это приближающиеся зулусы, поневоле охватит замешательство и растерянность.
Битвы и сражения повседневной жизни нельзя обозначить на карте, они происходят в некоем абстрактном пространстве, которое определяется способностью людей маневрировать, действовать против вас, ограничивать ваши способности, а главное – не давать вам времени собраться с мыслями и ответить. Только дайте своим соперникам хоть немного места в этом абстрактном или психологическом пространстве, и вас начнут использовать, как бы сильны вы ни были и какие бы блестящие стратегии ни применяли. Поэтому не поддавайтесь – пусть ваши соперники почувствуют себя в окружении. Ограничивайте им свободу действий, отрезайте пути отступления. В точности как жители осажденного города, теряющие самообладание, они занервничают, обнаружив, что у них нет пространства для маневра против вас.
Существует множество способов взять соперника в кольцо. Возможно, простейший из всех – применить в этой стратегии любое свое преимущество или сильное качество, причем использовать его по максимуму, на полную катушку.
В своей борьбе за то, чтобы получить контроль над хаотичной нефтедобывающей промышленностью Америки в 1870–е годы, Джон Д. Рокфеллер – основатель и президент кампании «Стандард ойл» – сначала трудился над созданием монополии железных дорог, которые в ту пору были единственно возможным транспортом для перевозки цистерн с нефтью. Следующим его шагом было добиться контроля над нефтепроводами, ведущими от нефтеперегонных заводов к железной дороге. Независимые нефтедобывающие фирмы ответили тем, что начали объединяться – они хотели построить собственный нефтепровод (этим занялась компания «Тайдуотер»), который шел бы из Пенсильвании к побережью. Это позволяло им обходиться без железной дороги и рокфеллеровской сети нефтепроводов. Рокфеллер скупил было земли, по которым, согласно проекту, проходил нефтепровод соперников, но те обошли его, проведя нефтепровод зигзагом до самого моря.
Рокфеллер столкнулся с классической для войны ситуацией: решительно настроенные противники пытались воспользоваться любой брешью в его обороне, чтобы только не дать ему захватить власть; они приноравливались к его действиям и по ходу дела учились тому, как эффективнее с ним сражаться. Он решил ответить на это, взяв их в кольцо окружения. Первым делом Рокфеллер провел свой нефтепровод к морю, более мощный, чем у «Тайдуотер». Затем он начал скупать акции этой компании – прибыли эта операция ему почти не принесла, зато позволила вести подрывную работу внутри нее, возбуждая внутренние разногласия. Он начал ценовую войну, расшатывая экономические устои соперников, а в довершение всего старался (и небезуспешно) приобретать нефтеперегонные предприятия прежде, чем те успевали стать клиентами «Тайдуотер». К 1882 году кольцо оцепления замкнулось: президент компании «Тайдуотер» был вынужден пойти на соглашение, по условиям которого «Стандард ойл» контролировала поставки нефти даже в большей степени, чем до начала этой войны.
Метод Рокфеллера состоял в том, чтобы оказывать на противников неослабевающее давление, жать со всех сторон, не давая им ни малейшей передышки. Результат не замедлил себя ждать: запаниковали независимые нефтедобытчики – они были не в состоянии точно определить, насколько полно Рокфеллер контролирует сферу их деятельности, но создавалось впечатление, что его власть безгранична. В действительности к моменту, когда они сдались и прекратили борьбу, у них еще оставались кое – какие возможности, однако они предпочли сложить оружие, поверив, что дальнейшее сопротивление лишено смысла. Победа над компанией «Тайдуотер» оказалась возможной благодаря громадным ресурсам, которые имел в своем распоряжении Рокфеллер, однако применил он эти ресурсы не только практически, но и в качестве психологического оружия – для того, чтобы создать о себе впечатление безжалостного противника, не идущего ни на какие уступки и не оставляющего соперникам ни малейшего шанса. Он победил не потому, что вложил в борьбу много средств, а скорее потому, что израсходованы эти средства были на создание психологического давления.
Чтобы окружить и загнать в угол противника, используйте то, что у вас есть в избытке. Если вы располагаете большой армией, распорядитесь ею так, чтобы казалось: ваши люди повсюду, они окружают и смыкают кольцо. Именно так Франсуа Доминик Туссен – Лувертюр в конце XVIII века покончил с рабством в стране, которая сегодня зовется Гаити, и добился, чтобы французы дали острову независимость: он позаботился о том, чтобы создать у колонизаторов впечатление, будто они окружены многочисленными, злыми и кровожадными туземцами. Для любого меньшинства такое ощущение быстро становится невыносимым.
Помните: окружение – эффект почти всецело психологический. Заставьте противную сторону почувствовать себя беспомощной, атакованной сразу по всем флангам, – это не менее эффективно, чем окружить неприятеля на самом деле.
В шиитской сек те исмаилитов в XI–XII веках н. э. выделялась группа, позднее получившая название ассассинов. Они безжалостно убивали всех исламских лидеров, которые пытались преследовать секту, причем разработали целую стратегию. Метод их заключался в том, что кто – то из ассассинов внедрялся в ближайшее окружение намеченной жертвы – возможно, даже становился одним из его телохранителей. Терпения и выдержки им было не занимать. Ассассины вселяли ужас, внушали, что от них нет спасения, что они могут в любой момент поразить кого угодно. Ни один калиф, ни один визирь не чувствовал себя в полной безопасности. Метод был крайне экономичен, он не требовал большой затраты сил, за все время своего существования ассассины на самом деле погубили не так уж много людей, зато паника и ужас, которые они так успешно сеяли, позволили им стать влиятельной политической силой.
Несколько точно рассчитанных по времени ударов заставят ваших противников забеспокоиться и почувствовать, что опасность грозит со всех сторон. В реальности в такой ситуации и не нужно делать слишком много: частые удары позволят противнику получить нужные ему сведения о вас и произвести ответные действия. Вместо этого старайтесь держаться в тени. Пусть ваши маневры будут совершенно непредсказуемыми. Психологическое кольцо, которое вы смыкаете вокруг неприятеля, от этого покажется еще более зловещим и тесным.
Лучше всего удается окружение, когда оно нацелено на застарелые, едва ли не врожденные страхи и комплексы. Поэтому нужно внимательно отслеживать самоуверенность, заносчивость, безрассудство и другие проявления психологической слабости. Стоило Уинстону Черчиллю заметить в поведении Адольфа Гитлера признаю! паранойи, он на этом сыграл, позаботившись, чтобы у фашистского лидера возникло ощущение, будто противники могут в любой момент нанести ему удар где угодно – на Балканах, в Италии, в Западной Франции. Ресурсов у Черчилля было не так уж много; можно было лишь туманно намекать на подобные возможности. Но этого было достаточно: человек, подобный Гитлеру, не мог смириться даже с мыслью о том, что ему что – то угрожает. К 1942 году его войска уже оккупировали значительную часть Европы, растянувшись при этом на большие расстояния. Замысел Черчилля состоял в том, чтобы заставить их растянуться еще, так что при этом глубина фронтов уменьшилась бы. Так, даже намек на удар на Балканах мог заставить Гитлера принять решение об отзыве войск с Восточного фронта, что дорого обошлось ему впоследствии. Подкармливайте страхи параноиков, и они начнут воображать себе атаки, которых у вас и в мыслях не было; их перевозбужденный мозг проделает за вас значительную часть работы.
Когда карфагенский полководец Ганнибал планировал то, что стало, возможно, одной из самых впечатляющих операций с окружением – речь идет о битве при Каннах (216 год до н. э.), – он знал из донесений своей разведка! что противник, римский консул Теренций Варрон, горяч, заносчив и высокомерен. По численности римские войска вдвое превосходили армию Ганнибала, но карфагенянин принял два стратегических решения, которые перевернули весь ход событий. Во – первых, он заманил римлян в теснину, где их многочисленным легионам было труднее маневрировать. Во – вторых, он ослабил у себя центральную часть, разместив самые сильные полки и кавалерию с флангов. Римляне, возглавляемые нетерпеливым Варроном, устремились в центр – и не встретили особого сопротивления. Они продвигались вперед, как нагретый нож проходит сквозь масло. А затем – точно так же, как зулусы окружили британцев своими двумя «рогами», – фланги карфагенского войска сомкнулись, заключив римлян в роковые объятия.
Порывистых, импульсивных и самонадеянных легче всего завлечь в ловушки подобной стратегии: прикиньтесь, притворитесь, что вы слабы или глупы, и они ринутся вперед очертя голову, не останавливаясь, чтобы обдумать свои действия. Вам на руку любая эмоциональная слабость соперника, любое сильное желание или неосуществленная мечта.
Именно на этом сыграли иранцы в 1985–1986 гг., «окружив» администрацию Рональда Рейгана, – имеется в виду политический скандал, получивший название «Иран – Контрас». Соединенные Штаты тогда добились объявления международного эмбарго на поставки оружия в эту страну. Пытаясь противостоять бойкоту, иранцы обнаружили у американцев два слабых места: во – первых, конгресс США не поддержал финансирование войны, которую вели в Никарагуа мятежники – контрас против сандинистов, хотя правительство Рейгана считало это дело очень важным. Во – вторых, администрацию чрезвычайно беспокоило растущее число американцев, которые становились заложниками на Ближнем Востоке. Играя на этих интересах, иранцы сумели заманить американскую администрацию в ловушку не хуже той, что устроил Ганнибал при Каннах: они предложили отпустить заложников и тайно финансировать контрас, но – в обмен на оружие.
Предложение казалось настолько заманчивым, что было принято, а когда американцы уже основательно запутались в паутине лжи и фальши (секретные встречи, тайные закулисные переговоры), то почувствовали, что пространство для маневра у них мало – помалу сужается: иранцы давали все меньше, а в ответ требовали все больше. В итоге в их распоряжении оказалась масса оружия, в то время как американцы получили лишь горстку заложников и некоторую сумму денег, явно недостаточную для того, чтобы повлиять на ситуацию в Никарагуа. Мало того, иранцы открыто рассказывали о «секретном соглашении» другим дипломатам и плотнее стягивали кольцо, угрожая, что обо всем этом станет известно американской общественности. Для официальных лиц, вовлеченных в эту авантюру, не осталось никаких путей к отступлению – они чувствовали, что безнадежно увязли в грязном деле. Когда история всплыла и стала достоянием гласности, все попытки утаить какие – то детали или хоть как – то оправдаться лишь ухудшали ситуацию.
Заманивая противника в подобную ловушку, не отнимайте у него иллюзии, что он контролирует ситуацию. Он будет наступать столько, сколько вам потребуется. Многие из американцев, вовлеченных в дело «Иран – Контрас», были до последнего уверены, что это они дурачат наивных иранцев.
И наконец, последнее: не стоит окружать только отряд (в ином контексте – только сиюминутные переживания) вашего противника – лучше нацеливаться на их стратегический замысел в целом, а по сути дела – на всю его концептуальную основу. Эта наивысшая, предельная форма окружения состоит в том, чтобы вначале изучить негибкие и предсказуемые элементы стратегии противника, а затем выработать свой план – новаторский, выходящий за рамки его опыта, недоступный его пониманию. В свое время монголы не просто побеждали армии мусульман, русских, поляков, венгров, Тевтонского ордена – они их буквально уничтожали. Им помогала новаторская техника боя – с их мобильной, подвижной конницей не могли справиться противники, чьи способы ведения войны были стары как мир. Такое стратегическое несоответствие может привести к победе не только в отдельном сражении, но и в масштабной кампании – а ведь это и есть цель любой войны.
ОБРАЗ:
Аркан. Петля наброшена, и избавления нет, как нет и надежды. При одной только мысли о петле на шее неприятель впадает в ужас и, обезумев, начинает метаться – но его панические усилия только приближают конец.
Авторитетное мнение:
Посади обезьяну в клетку, и она сравняется со свиньею, не потому, что неумна и непроворна, но потому, что нет у нее места, где она могла бы проявить свои природные склонности.
Гуайнань – цзы (II в. до н. э.)
Оборотная сторона
Опасность операции по окружению противника кроется в том, что если она не увенчается полным успехом, то вы можете оказаться в весьма прискорбном положении. Вы раскрыли себя, заявили о своих планах. Неприятелю известно, что вы стараетесь его уничтожить, и, если только вы стремительно не нанесете решающий удар, он не только будет яростно защищать себя, но и сделает все возможное, чтобы сровнять вас с землей – ведь теперь ваше уничтожение служит ему единственной гарантией. В истории были армии, которым не удавалось успешно завершить операцию по окружению противника, и они сами оказывались в кольце. Применяйте эту стратегию лишь в том случае, когда высоко оцениваете свои шансы на победу и на то, что доведете начатое до конца.
