В начале 1930–х в Коммунистической партии Китая появилась восходящая звезда – молодого человека, подающего большие надежды, звали Мао Цзэдун (1893–1976). В стране бушевала гражданская война между коммунистами и националистами. Мао возглавлял боевые действия против националистов и, несмотря на существенное численное преимущество противников, наносил им один удар за другим, используя приемы партизанской войны. Мао был назначен председателем едва оперившегося коммунистического правительства Китая, и его яркие, вызывающие сочинения, посвященные стратегии и философии, пользовались большой популярностью.

Позднее борьба разразилась уже внутри компартии: к власти попыталась прийти группа интеллигентов, получивших советское образование и известных как «28 большевиков». К Мао они относились высокомерно, с презрением высказываясь о его приверженности к партизанской войне как о свидетельстве трусости и слабости, присущих отсталым крестьянам. Сами они призывали вступить с националистами в настоящую, открытую войну и захватить власть в ключевых позициях – городах и регионах, как в свое время это сделали коммунисты в России. Постепенно группа «28 большевиков» изолировала Мао, лишив как политической, так и военной власти. В 1934 году он был фактически помещен под домашний арест на ферме в Хунане.

Друзья и единомышленники Мао видели, что он страдает от этого падения с головокружительной высоты. Но еще страшнее самого падения было то, что он, по всей видимости, смирился с новым положением: он не призывал своих поборников к борьбе, прекратил публикацию своих работ, устранился от всего. Складывалось впечатление, что члены группы были правы: Мао оказался трусом.

В тот же год националисты под руководством Чан Кайши начали новую кампанию, намереваясь покончить с коммунистами. План состоял в том, чтобы окружить те пункты, где базировались части Красной армии, и уничтожить ее до последнего солдата. Складывалось впечатление, что на сей раз они близки к победе как никогда. Сторонники группы 28 мужественно сражались, стараясь удержаться в занятых ими регионах, но националистов было намного больше, к тому же у них имелись опытные военные советники из Германии. Чанкайшисты занимали город за городом и медленно теснили коммунистов.

Из Красной армии дезертировали тысячи, и все же тем, кто остался – их было не более 100 тысяч, – удалось вырваться из окружения и пробиться на северо – запад. Мао присоединился к ним. Только теперь он заговорил и стал высказываться по поводу стратегии 28. Они отступают по прямой, жаловался Мао, облегчая чанкайшистам погоню, к тому же движутся слишком медленно, несут с собой кипы бумаг – документов, картотек и прочего балласта из брошенных штабов. Они ведут себя так, словно целая армия – это передвижной лагерь, и всерьез собираются воевать с чанкайшистами по – старому, сражаясь за города и земли. Мао считал, что новый поход должен быть чем – то намного большим, нежели временное отступление на безопасные позиции. Вся концепция партии требовала переосмысления: вместо того чтобы слепо копировать опыт русских большевиков, им нужно провести свою, неповторимую китайскую революцию, революцию не пролетариата, а крестьянства – ведь именно крестьяне составляют самую большую, по сути дела, единственную группу населения страны. Чтобы это удалось, нужно время, важно также не вступать пока в боевые действия. Им необходимо двигаться на юго – запад, укрыться в самых удаленных районах Китая, где врагу их не достать.

Офицеры Красной армии начали прислушиваться к Мао: его тактические приемы партизанской войны до сих пор себя оправдывали, приносили хорошие результаты, тогда как стратегия 28 явно терпела поражение. Мало – помалу идеи Мао стали брать на вооружение. Теперь армия шла налегке; переходы совершали только по ночам – это позволяло затаиться и сбить чанкайшистов со следа; где бы они ни проходили, везде шла активная агитация и набор добровольцев из числа местных крестьян. Как – то само собой получилось, что Мао стал в армии лидером. Хотя численность армии была в сотню раз меньше, чем у врагов, под его командованием ее удалось уберечь от преследования и в октябре 1935 года привести в отдаленную провинцию Шэньси.

Им пришлось пересечь 24 реки и пройти 18 горных перевалов, им постоянно угрожала опасность, они не раз оказывались на волосок от гибели, но наконец армия завершила свой Великий поход. От армии, собственно говоря, почти ничего не осталось – всего шесть тысяч добрались до конца, – зато был создан новый тип партии, такой, о котором с самого начала говорил Мао: ядро ее составляла группа единомышленников, преданных делу крестьянской революции и разделяющих идеи относительно партизанской войны. В Шэньси, где им не грозила опасность, появилась возможность вначале оправиться от тягот похода, а потом и начать среди населения страны пропагандистскую деятельность. В 1949 году коммунисты одержали окончательную победу над националистами и изгнали их с территории материкового Китая.

Мао родился и вырос в крестьянской семье, а жизнь в китайской деревне была нелегкой. Крестьянину приходилось быть терпеливым, смиряться перед капризами погоды, от которой зависел урожай. Из этого смирения и терпения тысячелетия назад выросло учение дао. Основополагающая идея дао – это концепция Ю – У: действие через бездействие, овладение ситуацией благодаря отсутствию попыток овладеть ею, достижение власти через отречение от нее. Ю – У подразумевает веру в то, что, активно воздействуя на разного рода обстоятельства с целью повлиять на свою жизнь и изменить ее, человек добивается обратного: он отступает все дальше назад и при этом создает больше и больше проблем на своем пути. Иногда правильнее затаиться, ничего не делать, а просто переждать, пока не кончится зима. Такие моменты можно использовать для того, чтобы взять себя в руки, собраться с мыслями и укрепить собственную индивидуальность.

Деревенский юноша Мао проникся, пропитался этими идеями, которые применял и в политике, и на войне. В минуты опасности, когда неприятель был сильнее, он не боялся отступления, хотя и понимал, что многими оно будет воспринято как проявление слабости с его стороны. Он отлично знал: время поможет выявить изъяны и несовершенства в стратегических планах врагов, и уж тогда он без промедления нанесет удар и добьется решающего преимущества. Период вынужденного отступления в Хунань он интерпретировал не как унизительное поражение, а как стратегию, направленную на положительный исход. Точно так же и Великий поход Мао использовал для того, чтобы переосмыслить состав и цели Коммунистической партии, создать новый тип приверженцев своего движения. Когда его зима миновала, он вновь вышел из тени – к этому времени его недруги пали жертвой собственных слабостей, он же использовал время изгнания для того, чтобы укрепиться и набраться сил.

Война обманчива: вам может казаться, что вы полны сил и имеете значительный перевес над неприятелем, но время часто показывает, что на самом деле вы пребывали в опаснейшем заблуждении. Вы никогда не можете знать ситуацию доподлинно, поскольку полное погружение в настоящее лишает нас возможности видеть истинную перспективу. Самое лучшее, что можно сделать, – это постараться избавиться от лености мысли, от стереотипов мышления. Наступление, движение вперед не всегда благоприятно; отступление не всегда свидетельствует о слабости. На самом деле в моменты опасности или бедствий лучшей стратегией подчас бывает именно отказ от борьбы. Оторвавшись от своего противника, вы не теряете ничего по – настоящему ценного, зато выигрываете время, необходимое для того, чтобы осмотреться, переосмыслить свои представления, отделить действительно верных соратников от тех, кто остается рядом, лишь пока вам сопутствует успех. Время работает на вас, оно становится вашим союзником. Пусть внешне кажется, что вы ничего не делаете, – вы, однако, обретаете внутреннюю силу, которая обернется невероятной мощью впоследствии, когда придет время действовать.

Проблема, с которой все мы рано или поздно сталкиваемся, как в стратегии, так и в реальной жизни, заключается в том, что каждый из нас уникален и обладает неповторимой индивидуальностью. Обстоятельства наши тоже уникальны; ни одна ситуация не повторяет другую в точности. Но чаще всего нам не удается определить, что же именно делает нас особенными, отличными от остальных – другими словами, что мы собой представляем на самом деле. Наши мысли и идеи заимствованы из книг, от учителей, мы подвержены всевозможным влияниям, хотя не всегда осознаем это. Мы реагируем на события стандартно и стереотипно, вместо того чтобы проявить творческий подход и попытаться увидеть уникальность каждого из них. В отношениях с окружающими нас людьми мы тоже легко подпадаем под влияние их темпераментов, характеров, настроений. Все это создает некую неясность. Мы неспособны видеть события такими, каковы они есть на самом деле; даже самих себя мы до конца не знаем.

Ваша задача как стратега проста: отследить, что же отличает вас от других людей, разобраться в себе, как можно лучше понять свою позицию и позицию своего неприятеля, научиться рассматривать и анализировать события под разными углами зрения, стараться видеть вещи в истинном свете. В шуме и суете повседневности эта задача не так уж проста – силу на всё это может дать лишь точное понимание того, когда и как отступить. Вы всегда двигаетесь вперед, постоянно атакуете, но ваши стратегии окажутся слабыми и шаблонными, если вы будете основывать их исключительно на старых примерах, на чем – то, что уже случалось в прошлом или происходило с кем – то еще. Вы уподобитесь обезьяне, которая копирует чужие жесты вместо того, чтобы творить. Время от времени вам непременно следует уходить в тень, уединяться, если хотите обрести себя, отделить себя от заразительных внешних влияний. И лучшее время для того, чтобы этим заняться, – моменты сложностей и опасности.

Символически отступление имеет некое религиозное или мифологическое значение. Бегство в пустыню позволило Моисею и еврейскому народу вновь обрести себя и укрепиться, способствовало его социальному и политическому возрождению. Иисус, прежде чем выйти на служение, сорок дней провел в уединении в пустыне, а мусульманский пророк Мухаммед в период великой опасности бежал из Мекки. Он и горстка самых преданных его соратников использовали этот период уединения, чтобы укрепить связывающие их узы, понять самих себя, осмыслить свой путь. Со временем эта небольшая группа верующих окрепла настолько, что смогла захватить Мекку и Аравийский полуостров, а позднее, уже после смерти Мухаммеда, одержать победу над Византией и империей персов, распространив ислам на их территории. Во всем мире, в мифологии каждого народа имеются герои, которым приходилось отступать, порой очень далеко, даже – как в случае с Одиссеем – в подземное царство Аид, чтобы обрести себя.

Как знать, останься Моисей в Египте, чтобы вести там освободительную борьбу, возможно, еврейский народ удостоился бы лишь мимолетного упоминания в истории. Если бы Мухаммед ринулся вместе со своими соратниками в Мекку, они потерпели бы поражение и о них не осталось бы и воспоминания. Когда вы вступаете в ближний бой с кем – то, кто сильнее вас, то теряете нечто большее, чем имущество или положение, – вы утрачиваете способность ясно мыслить, отстраняться, держаться независимо. Вы попадаете под воздействие эмоций агрессора, на вас оказывают давление такими способами, которых вы и представить не можете. Лучше ускользнуть и использовать выигранное таким образом время, чтобы погрузиться в себя. Пусть неприятель займет территорию и продвинется вперед; вы еще возьмете свое и отыграетесь, когда придет время. Решение отступить говорит не о слабости, а о силе. Это – вершина стратегической мудрости.

Сущность отступления в том, что вы отказываетесь вступать в какое бы то ни было взаимодействие с неприятелем, – неважно, психологически или физически. Вы вольны придать этому различную окраску: это может быть оборона, самозащита, которая тоже может оказаться вполне оправданной, твердая стратегия – отказ от схвати! с агрессивно настроенным соперником способен разъярить его и вывести из равновесия.

Во время Первой мировой войны Англия и Германия вели еще и войну в Восточной Африке, где у обоих государств имелись колонии. В 1915 году английский военачальник, генерал – лейтенант Ян Смэтс выступил против намного меньшей по численности немецкой армии, которой командовал полковник Пауль фон Леттов – Форбек. Дело происходило в германской части Восточной Африки. Смэтс рассчитывал на быструю победу: он ожидал, что его армию, после того как они покончат с немцами, перебросят на другой, более важный фронт. Но фон Леттов – Форбек уклонился от боя и отступил на юг. Смэтс устремился вдогонку.

Снова и снова генералу казалось, что он загнал немца в угол, но всякий раз выяснялось, что тот опять ускользнул, опередив Смэтса буквально на несколько часов. Генерал следовал по пятам за Форбеком, словно его тянуло магнитом, путь пролегал через реки, горы, леса. Коммуникационные линии растянулись на сотни миль, солдаты страдали от мелких, дерзких вылазок немцев, наносящих серьезный урон боевому духу. Англичане застряли в непроходимой чаще тропического леса, а время шло – воинов косили болезни, голод, армия погибала, а ведь до настоящего боя с врагом дело так и не дошло. В итоге фон Леттов – Форбеку удалось продержать врага в западне долгих четыре года, связав по рукам и ногам сильную, боеспособную британскую армию и не сделав неприятелю ни малейшей уступки.

Для Смэтса – напористого, агрессивного – было привычным делом разбивать противника в открытом бою на поле брани. Фон Леттов – Форбек сыграл по – своему: он не стал вступать в схватку со Смэтсом, но держался в соблазнительной близости, на грани досягаемости, так чтобы оставаться заманчивой целью для англичан, увлекая их в смертоносные джунгли. Разъяренный до предела, раззадоренный, Смэтс продолжал погоню. Фон Леттов – Форбек использовал то, что хорошо знал – бескрайние просторы Африки, ее негостеприимный климат, – для уничтожения англичан.

Люди в большинстве своем реагируют на агрессивные действия, так или иначе ввязываясь в них, позволяют себя увлечь. Удержаться почти невозможно. Не поддаваясь на провокации, сдерживая естественные порывы и отступая, вы демонстрируете незаурядную силу и самообладание. Ваши недруги не дождутся вашей реакции, отступление выводит их из себя и провоцирует на новую атаку. Поэтому продолжайте держаться в тени, отступайте, выигрывая при этом время. Сохраняйте спокойствие, не теряйте присутствия духа. Пусть они займут территорию, за которой охотятся: заманите их в пустоту бездействия, как это сделали немцы в Африке. Они начнут распалять сами себя – и делать ошибки.

Время работает на вас, ибо вы не растрачиваете себя на бесполезные и бессмысленные битвы.

Война всегда полна неожиданностей, непредвиденных событий, способных замедлить и разрушить любой, самый продуманный план. Карл фон Клаузевиц называл это «трением»: война являет собой прекрасную иллюстрацию к закону Мерфи: если что – то может пойти неправильно, то обязательно пойдет. Но когда вы отступаете, то заставляете закон Мерфи работать на себя. Так было с фон Леттов – Форбеком: он сделал жертвой закона Мерфи не себя, а Смэтса, предоставив ему достаточно времени, чтобы успело случиться все самое худшее, что только могло.

Во время Семилетней войны (1756–1763) прусский король Фридрих Великий был вынужден противостоять австрийской, французской и русской армиям, которые теснили его со всех сторон, готовые разорвать Пруссию на части и поделить между собой. Обычно Фридрих как стратег тяготел к агрессивному, наступательному стилю ведения войны, но на сей раз предпочел оборону и отступление, которые позволяли ему выиграть время и выскользнуть из петли, – а враги, казалось, уже стягивали ее у него на шее. Год за годом ему удавалось избежать катастрофы, хотя и балансируя на грани. И вдруг – неожиданное событие, внезапная кончина русской императрицы Елизаветы. Сама Елизавета ненавидела Фридриха, но Петр III, ее племянник и наследник трона, был юношей капризным, тетушку не жаловал, а Фридрихом Великим искренне восхищался. Он не только Россию вывел из войны, но и заключил дружественный союз с пруссаками. Семилетняя война закончилась; чудо, на которое уповал Фридрих, свершилось. Если бы он сдался, когда наступили трудные времена, или попытался перейти в наступление, то лишился бы всего. Вместо этого он хитрил и изворачивался, тянул время, чтобы закон Мерфи сработал не против него, а против неприятелей.

Война – это реальное событие, происходящее в определенной местности: полководцам требуются карты и планы, чтобы осуществить свои стратегические замыслы в конкретных местах. Но время для стратегической мысли не менее важно, чем место; умело используя время, можно стать высшим стратегом, способным придать дополнительную глубину как своим атакам, так и обороне. Чтобы добиться этого, вам следует перестать думать о времени как об абстрактном понятии: в реальности, начиная с той минуты, когда вы родились, время – это все, что у вас есть. Люди могут отобрать у вас вещи, лишить имущества, но – разве что ценой убийства – ни один, даже самый могучий захватчик не в силах лишить вас времени, если только вы сами его не уделите кому – нибудь. Даже в тюрьме ваше время принадлежит вам, если вы используете его в своих целях. Тратить время на битвы и сражения, которые вам навязаны, – не просто ошибка, это глупость высшего разряда. Потерянное время наверстать невозможно.

ОБРАЗ:

Пески. В песчаной пустыне нечего есть, нет ничего, что можно было бы приспособить для войны: только пески и пространство. Удаляйтесь время от времени в пустыню, чтобы все обдумать, как следует разглядеть и понять. Здесь время течет медленно, а вам это и нужно. Когда на вас нападают, отступите в пустыню, заманивая неприятелей в место, где они утратят ощущение времени и пространства и окажутся в вашей власти.

Когда враги атакуют вас и перевес силы на их стороне, то иногда, вместо того чтобы отступать, можно вступить в бой. Этим вы рискуете навлечь на себя муки – даже наверняка так и случится, – но и мученичество, в свою очередь, тоже может быть стратегией, причем из числа наиболее древних: мученический венец превращает вас в символ, вдохновляющую идею для будущих поколений. Эта стратегия может увенчаться успехом в том случае, если вы достаточно известны и дело ваше достаточно важно – если ваше поражение имеет символический смысл, но и обстановка может способствовать возвеличиванию вашего дела и подчеркнуть его правоту, как и неприглядность ваших противников. Ваша жертва должна к тому же быть исключительной, выделяться из огромного числа жертв и мучеников, чтобы не слиться с ними и не раствориться – иначе все пойдет насмарку. Мученичество – оружие очень опасное, его использование может привести к обратным результатам, так как вы рискуете выбыть из строя и утратить возможность следить за событиями, а эффект может оказаться столь сильным, что выйдет из – под контроля. А для того чтобы все сработало, могут потребоваться века. Даже если символически этот путь может быть признан правильным, все же хорошие стратеги его стараются избегать. Отступление – это в любом случае более верная стратегия.

Отступление ни в коем случае не является концом операции, в какой – то момент неизбежно придется повернуться лицом к противнику и вступить в схватку. Если вы не сделаете этого, ваше отступление скорее следует называть поражением: ваш враг выходит победителем. Рано или поздно, но бой неизбежен. Отступление может быть лишь временным.