4

Техники-криминалисты установили большой тент над найденными останками. Элинборг стояла у входа и наблюдала за тем, как Эрленд и Сигурд Оли быстрым шагом идут в ее сторону по высохшему дну озера. Уже наступил вечер, и журналисты уехали. Движение вокруг озера оживилось с известием о находке скелета, но к концу дня тоже стало стихать, и в округе снова воцарился покой.

— Это уж слишком! — заявила Элинборг, когда ее коллеги наконец подошли к ней.

— Сигурду потребовалось подзаправиться гамбургерами по дороге, — недовольно проворчал Эрленд. — Что случилось?

— Пойдемте, — махнула Элинборг, заходя под навес. — Судебный врач тоже здесь.

Эрленд бросил взгляд на озеро, погрузившееся в вечернюю тишину, и подумал о стоках на его дне. Потом посмотрел на небо. Солнце все еще стояло высоко, поэтому было совсем светло. Прямо над ним проплывала гряда белоснежных облаков. Удивительно все же, что в этом месте, где они сейчас стоят, еще недавно глубина воды достигала четырех метров.

Техники уже полностью очистили скелет от песка, так что он был виден целиком. Ни остатков кожи, ни одежды. Около скелета ползала на коленках сорокалетняя женщина и желтым карандашом отковыривала крестцовую кость.

— Это мужчина, — объявила она. — Среднего роста, вероятно, зрелого возраста, но мне нужно лучше изучить кости. Не могу сказать, как долго он пролежал в воде, может быть, лет сорок или пятьдесят. Возможно, и больше. Но это только предположения. Детали я смогу сообщить после того, как останки перевезут на Баронскую улицу и я смогу исследовать их подробнее.

Она поднялась с колен и уже по-человечески поприветствовала их. Эрленд знал, что ее зовут Матильда. Она недавно начала работать в должности судебного медэксперта. Эрленда подмывало спросить ее, почему она выбрала судебную медицину. Почему не стала просто врачом, как другие, чтобы пользоваться благами исландской социальной системы.

— Он получил удар по голове? — вместо этого спросил Эрленд.

— Похоже на то, — подтвердила Матильда. — Однако трудно сказать, каким именно предметом. Все следы исчезли.

— Так речь идет о преднамеренном убийстве? — вставил Сигурд Оли.

— Все убийства преднамеренны, — заметила Матильда. — Разница лишь в богатстве фантазии.

— Нет никакого сомнения в том, что это убийство, — вмешалась Элинборг, до этого молча слушавшая беседу.

Она перешагнула через скелет и наклонилась над большой ямой, которую техники вырыли на дне озера. Эрленд подошел к Элинборг и увидел, что в глубине лежит большой металлический ящик черного цвета. Он был привязан веревкой к скелету. Ящик по-прежнему утопал в песке, но все же можно было разглядеть что-то похожее на сломанные счетчики, черный циферблат и черные кнопки. Ящик был исцарапан и помят. Крышка открылась, и внутрь набился песок.

— Это еще что? — удивился Сигурд Оли.

— Бог его знает, — откликнулась Элинборг. — Но утопили его с помощью этого предмета.

— Похоже на измерительный прибор, — предположил Эрленд.

— Я никогда такого раньше не видела, — призналась Элинборг. — Техники полагают, что это радиопередатчик. Они ушли поесть.

— Радиопередатчик? — удивился Эрленд. — Что еще за радиопередатчик?

— Этого они не знают. Нужно выкопать ящик из земли.

Эрленд посмотрел на веревку, привязанную одним концом к скелету, а другим к черному предмету, которым воспользовались, чтобы утопить тело. Он представил себе людей, вытаскивающих труп из автомобиля, привязывающих к нему радиопередатчик, гребущих на лодке прочь от берега и скидывающих свой груз за борт.

— Так его утопили? — проговорил он.

— Вряд ли он сделал это сам, — вырвалось у Сигурда Оли. — С трудом верится, что он приплыл сюда один, привязал к себе радиопередатчик, который ему нужно было держать в руках, когда он ударял себя по голове и падал в воду, чтобы уж наверняка утонуть. Тогда это было бы самое идиотское самоубийство в истории.

— Вы полагаете, что эта штука очень тяжелая? — перебил Эрленд Сигурда Оли, начинающего действовать ему на нервы.

— По-моему, достаточно увесистая, — отозвалась Матильда.

— Может, стоит поискать орудие убийства на дне? — вмешалась Элинборг. — Металлоискателем, если речь идет о молотке или чем-то подобном? Вполне возможно, его выбросили в озеро вместе с телом.

— Техники займутся этим, — пробурчал Эрленд, присев на корточки около черного ящика и начав выгребать из него песок.

— А если это какой-нибудь радиолюбитель? — предположил Сигурд Оли.

— Ты придешь на вечер? — ни с того ни сего спросила Элинборг. — На презентацию книги?

— Разве мы можем отказаться? — усмехнулся Сигурд Оли.

— Мне не хочется тебя принуждать…

— Как называется книга? — поинтересовался Эрленд.

— «Уложение и соблюдение правил», — оживилась Элинборг. — Такая игра слов. Уложение в смысле законов страны, но еще и как слои в лазанье, например, или в слоеном торте. И также с правилами, ну, знаешь, «блюдо» и «блюсти»…

— Очень остроумно, — похвалил Эрленд и с удивлением посмотрел на Сигурда Оли, умирающего со смеху.

Ева Линд в белой одежде, поджав под себя ноги, сидела напротив отца и беспрерывно, словно под гипнозом, накручивала пряди волос на указательный палец. Вообще-то к пациентам не пускали посетителей, но Эрленд был хорошо знаком персоналу, поэтому ему не чинили препятствий в свиданиях с дочерью. Довольно долго они сидели молча. На стенах комнаты отдыха, в которой они находились, висели плакаты, направленные на борьбу с алкогольной зависимостью и наркоманией.

— Ты все еще встречаешься с этой старушкой? — спросила Ева, накручивая волосы.

— Прекрати обзываться — возмутился Эрленд. — Вальгерд на два года моложе меня.

— Какая разница? Все равно старушка. Так ты все еще встречаешься с ней?

— Да.

— И она приходит к тебе домой, эта Вальгерд?

— Заходила один раз.

— Так вы тискаетесь по отелям?

— Что-то вроде. Как ты? Сигурд Оли передает привет. Говорит, что его плечо немного лучше.

— Я промазала. Хотела попасть ему по башке.

— Хватит! Иногда ты и в самом деле ведешь себя как полная дура! — рассердился Эрленд.

— Она ушла от своего мужика или все еще замужем, эта Вальгерд? Ты мне что-то говорил об этом.

— Тебя это не касается.

— Так она наставляет ему рога? А ты, получается, трахаешь чужую телку. Ну и как тебе?

— Между нами нет интимных отношений, хотя это тебя ни в коей мере не касается. И прекрати выражаться как сапожник!

— Какое счастье, что ты не спишь с ней!

— Скажи-ка, тебе тут разве не дают лекарство против злобы?

Он встал. Ева посмотрела на него.

— Я не просила тебя упекать меня сюда, — прошипела она. — Я не просила тебя решать за меня. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое, в полном покое.

Эрленд вышел из комнаты, даже не попрощавшись.

— Передай от меня привет своей старухе! — крикнула Ева ему вслед и снова принялась монотонно наматывать волосы на палец. — Передай привет этой чертовой курице, — повторила она тихо.

Эрленд припарковал машину у дома и вошел в подъезд. Поднявшись на свой этаж, он увидел сидящего на корточках у двери долговязого молодого человека с длинными волосами. Мужчина курил. На верхнюю часть туловища падала тень, и Эрленд не мог различить лица незнакомца. Первая мысль была, что это какой-то криминальный элемент, который хочет потолковать с ним о чем-то. Такое иногда случалось: ему звонили надравшиеся в стельку типы и сыпали угрозами в его адрес, потому что он так или иначе вторгался в их тоскливое существование. Некоторые даже осмеливались являться к нему домой со своими претензиями. Эрленд приготовился к чему-то подобному и ждал на лестнице.

Заметив, что Эрленд поднялся на этаж, молодой человек выпрямился.

— Можно зависнуть у тебя? — спросил юноша, не зная, что делать с окурком.

Эрленд заметил два бычка на полу.

— Кто вы?..

— Синдри, — сказал молодой человек, выходя из тени на свет, — твой сын. Не узнаешь?

— Синдри? — повторил ошарашенный Эрленд.

— Я вернулся в город, — поспешил объяснить Синдри. — Дай, думаю, загляну к тебе.

Сигурд Оли уже лежал в постели рядом с Бергторой, и тут на ночном столике затрещал телефон. Сигурд посмотрел на определившийся номер. Он знал, кто ему звонит, и не хотел отвечать. Когда звонок раздался в седьмой раз, Бергтора толкнула его.

— Ответь ему, — сказала она. — Он считает, что ты можешь помочь. Ему станет легче.

— Я не хочу, чтобы он взял себе за правило звонить нам домой, да еще по ночам — возмутился Сигурд Оли.

— О господи, как ты можешь?! — вздохнула Бергтора, перевалившись через него и подняв трубку. — Да, он дома. Одну минуту.

Она протянула телефон Сигурду Оли.

— Это тебя, — улыбнулась Бергтора.

— Я вас разбудил? — спросили на том конце провода.

— Да, — соврал Сигурд Оли. — Я ведь просил вас не звонить мне домой. Я не хочу, чтобы вы мне звонили.

— Прошу прощения, — прошептал голос. — Не могу уснуть. Принял снотворное и успокоительное, но ничего не помогает.

— Но вы не можете звонить сюда, когда вам заблагорассудится! — возразил Сигурд Оли.

— Да, извините, — повторил мужчина. — Просто мне не по себе.

— Ничего страшного, — выдавил Сигурд Оли.

— Вот уже год прошел, — продолжал мужчина, — сегодня.

— Да, — сказал Сигурд Оли, — я знаю.

— Целый год как в аду, — не унимался голос в телефоне.

— Постарайтесь не думать об этом, — предложил Сигурд Оли. — Хватит уже терзать себя, ничего не изменишь.

— Легко сказать, — не соглашался мужчина.

— Знаю, — подтвердил Сигурд Оли. — Но нужно смириться.

— Зачем мне сдалась эта проклятая клубника?

— Мы уже тысячу раз обсуждали это, — проговорил Сигурд Оли, глядя на Бергтору и качая головой. — Вы не виноваты. Нужно осознать это. Прекратите мучить себя.

— Нет, — возразил мужчина. — Конечно, виноват. Во всем виноват.

Он бросил трубку.