Глава 5
Одно из поместий Широтона
– Мне нужны подробности. – Пожилой мужчина тяжелым взглядом придавил своего помощника. – Почему дело провалилось? Чего было проще – прийти на прием, оскорбить девушку и довести ее до такого состояния, чтобы она дала тебе пощечину? Что пошло не так?
Стоящий перед столом помощник не выдержал скрытого яростного огня в глазах своего хозяина и опустил глаза.
– Наложились несколько факторов, ллэр, – пробормотал он.
– Не мямли! – Хозяин стукнул кулаком по столу. – Говори четко и по существу!
Помощник вздохнул и принялся рассказывать:
– Мы нашли бывшего любовника дочери эль Торро. Убедить его сделать то, что нам нужно, с помощью наших чародеев не составило труда, тем более что у него отсутствовали чародейские способности. В общем-то и подталкивать его сильно не пришлось – он оказался весьма неприятной личностью, мстительной. На его лицо нанесли яд медленного действия. Можно было нанести на руки, тогда ему достаточно было бы дотронуться до нее, но посчитали это слишком опасным для остальных гостей. А другие методы охрана легко могла бы заметить.
– Это я знаю. Ближе к сути. – Хозяин прервал излишне подробное вступление подчиненного.
– Во-первых, она пришла со своим новым любовником, который и вступился за нее.
– Не могли подгадать момент, когда его нет рядом? Всего-то надо было по-быстрому вывести ее из себя!
– Так и начиналось, но не сложилось. – Помощник пожал плечами. – Зато именно этот тип сыграл роль, которая отводилась Карине. Он дал нашему послу пощечину, после чего тот вызвал его на дуэль.
– Ну хоть что-то, – буркнул хозяин. Его настроение стало улучшаться. – Надеюсь, хоть этот непонятный субъект сдохнет.
– Еще повезло, что после того, как он убил нашего человека, заодно и прибрался за собой – никто и следов яда теперь не найдет.
– Так, что там было «во-вторых»?
Помощник глубоко вздохнул и выдохнул:
– На приеме присутствовал император.
В комнате сгустилась тишина. Хозяин с силой сжал ручки кресла и замер.
– Почему не остановили операцию?
– Мы не знали, что он будет на приеме, император появился инкогнито. Вы же знаете, как обставляются такие посещения…
Хозяин кивнул. На самом деле «инкогнито» не означало, что никто не может узнать императора или что его посещение организуется в полной тайне. Вариантов таких визитов существовало несколько. Но самый оптимальный, чаще используемый, был такой. Хозяева приема примерно за час посещаются сотрудниками охраны императора. Они предупреждают хозяев, проводят осмотр здания, дезактивируют хозяйские ловушки-защиты, ставят свои – императорские. Чародеи ставят метки на слуг, все помещения контролируются чародейскими методами, но так, чтобы никто из присутствующих не почувствовал ни малейшего дискомфорта. При самом императоре могут присутствовать несколько охранников, но опять же не выпячивающих свою функцию. На свободных приемах кого только не встретишь, так что наличие незнакомых кое-кому личностей вполне естественно.
Кроме хозяев, никто не ставится в известность. Дальше правила регламентируются этикетом. Даже если кто-то знает императора в лицо, он не должен этого показывать, если о его присутствии не объявлялось. Нарушение этикета, особенно в отношении императора, могло привести к очень плачевным последствиям. Но были и некоторые отрицательные моменты для императора в такой ситуации. Он как бы ставится вровень с присутствующими и должен хотя бы внешне следовать опять же этому этикету. Даже существует какая-то вероятность, что кто-то не знающий императора в лицо по какой-то причине может вызвать его на дуэль. И он обязан отреагировать как обычный высокородный. Но за всю историю никогда такого не случалось (или никто об этом не знает, а кто знает – молчит или тех уж нет), все ж таки вряд ли ситуация может дойти до реальной дуэли. Инкогнито правителя дает просто исключительную возможность тем, кто его знает в лицо, пообщаться с первым лицом империи в обстановке дружеского трепа. И, возможно, чем-то заинтересовать его или донести какую-то мысль, но сделав это таким образом, чтобы оно не выглядело именно как обращение к императору. Иначе увы, только навредишь себе. Вот и выходит, что от посещения императора никому ни жарко ни холодно. Да, интересно, можно даже попытаться поговорить с ним, но слишком узки рамки этикета в отношении правителя, чтобы реально на что-то надеяться.
Зато любая попытка причинить непосредственный вред государю незамедлительно включала механизм всех уровней защиты – от телохранителей до защитных амулетов и проклятий. Те, кто знал, что к чему, старались, так сказать, во избежание, воспринимать ситуацию как есть, а то и просто не замечать высокого гостя. Поэтому попытка устранить дочь эль Торро была спланирована в очень неудачное время. Хорошо хоть от нападающего не осталось ничего на анализ чародеям, а то цепочка могла раскрутиться, и кто его знает, до какой степени.
Был еще один немаловажный момент. В отличие от своего отца, бывшего императора, и императора того же Кордоса, а также от королей прочих государств император Оробоса не стремился к выпячиванию своей фигуры, не стремился к воспеванию или иной славе. Даже на монетах не чеканился его лик! Что уж говорить, за время его правления было проведено так мало важных балов-приемов, что их можно сосчитать по пальцам одной руки! Да и то на этих раутах присутствовали цвет аристократии и близкое окружение императора. Остальные довольствовались более скромными отражениями этих приемов, проводимыми в домах прочих аристократов. Для плебса устраивались свои развлечения. Оттого-то со временем и возникла ситуация, когда даже среди знати не все знали государя в лицо. В общем и целом, как ни странно, такая система не развалилась, не увяла, а продолжала медленно, неспешно, но упорно развиваться. Конечно, большую роль во всем этом играли чародеи, правильное воспитание, взаимодействие разных структур, нужные и верные люди в ключевых точках… Поэтому прямое вооруженное восстание ни к чему бы не привело. А вот если постепенно заменить людей и чародеев в этих ключевых точках на своих… Да, процесс небыстрый, рассчитанный на года, но вполне возможный…
Хозяин вздохнул и слегка расслабился. За резким молчаливым эмоциональным взрывом пришла слабость, отдаваясь легким тремором в пальцах. Одно дело – годами методично готовить переворот, и совсем другое, когда все труды вдруг оказались поставлены на край пропасти из-за неудачного и не вовремя сделанного шага против императора. А главное, шага второстепенного и совершенно не важного на фоне остальной подготовки. Пока еще совсем не время привлекать к себе внимание, а вполне могло так и получиться.
– Ладно. Хорошо, что все хорошо закончилось. Для нас. – Хозяин дома еще раз вздохнул. – Присмотритесь к этому другу дочери эль Торро. Он все меньше и меньше нравится мне. Во всех неприятностях последнего времени он почему-то так или иначе замешан. И он никак не учитывается в наших планах, что может привести к непредсказуемым последствиям. Конечно, если он сам по себе играет хоть какую-то роль. А судя по тому, что он везде успел отметиться, такое вполне вероятно.
– Может, его того?.. – Помощник чиркнул ладонью по горлу.
– Может, и того, если сам не помрет от яда, чего вполне можно ожидать. Непонятная личность с непонятными возможностями, – задумчиво пробормотал хозяин. – Только сначала все же присмотритесь, еще одного прокола я не прощу!
– Будет выполнено, – поклонился помощник. – А что делать с Кариной эль Торро?
Хозяин поморщился:
– Пока ничего. После того приема, думаю, ее хорошо охраняют. Хотя…
– Она заинтересовала императора, – тихо сказал помощник.
Хозяин снова сжал ручки кресла.
– Ах, какую можно было бы организовать комбинацию! – Он прикрыл глаза. – Впрочем, сейчас это уже не важно. Думал я раньше срока вывести из игры хотя бы Эндонио, но теперь это маловероятно. Хотя если у тебя получится устранить девчонку и свалить все на ее друга – действуй. Но очень аккуратно. Если всплывут какие-то сложности, лучше ничего не предпринимай. Мы вступаем в финальную стадию нашего дела, и не хотелось бы, чтобы в последний момент на нас вышли. Привлеки Полунуса. Пусть до де Кока ему далеко, но все же видящий. А с эль Торро будем разбираться согласно основному плану… Все, ступай!
Помощник поклонился и быстро направился к двери, но вдруг был остановлен последним пожеланием хозяина:
– И еще… Подчисть там все… Все, что связано с Рикардо.
В ответ – очередной поклон и тихо закрывшаяся дверь.
А оставшийся в одиночестве хозяин еще долго сидел в тишине и продумывал разные варианты развития событий и своих шагов.
Ник
Интересный камушек мне достался от Балаватха. Если в первый момент я просто почувствовал в нем наличие структурированной магии, а по словам демона, этому амулету тысячи лет, то с погружением в исследование амулет занимал меня все больше и больше. Наверное, «камушком» его называть было бы неправильно. Хрустальная шестигранная призма высотой в мой мизинец красиво играла отраженным и преломленным светом, не обращая внимания на мои попытки ее разгадать. Возможно, Балаватху тоже надоело ее исследовать или его не особо заинтересовал амулет. А может, демон давно уже понял, что это такое и для чего нужно, и просто отдал мне как ненужную безделушку.
Амулет археев, а то и кого подревнее, был приятен и на ощупь. Эдакий гипноглиф – его не хотелось выпускать из рук, а пальцы как бы сами по себе все время крутили его и гладили. Невольно такое воздействие кристалла помогло: я собрался с мыслями и привычно нырнул в мир магии.
В общем-то, похоже, это действительно был амулет археев, так как в нем совмещались обычная магия и чародейство, что широко практиковали именно они. Хотя кто знает, на каком уровне была магия до них. Долго не давалась довольно сложная, объемная вязь плетений. Однако после привлечения биокомпа в качестве инструмента для исследования структуры дело пошло веселее. В целом времени я потратил довольно много – несколько часов. Правда, и не торопился особо, но для меня это все же было показателем. Разбив вязь на пять отдельных плетений, совмещенных и перемешанных в лучших традициях интеграторства, я наконец стал что-то понимать.
Первый модуль пока оставался для меня не особо ясным. Какой-то сложный инструмент, напичканный датчиками непонятного назначения. По-видимому, он являлся одним большим резонатором-приемником с огромным количеством активных точек. Второй упорядочивал данные, полученные из первого модуля, как-то их обрабатывал и преобразовывал. Дальше шла вилка: со второго модуля данные могли поступать как на третий, так и на четвертый модули одновременно или раздельно. Один из них формировал нечто на выпуклой стороне кристалла, а другой… А другой имел провисшие и ведущие в никуда нити. То ли к ним что-то еще цеплялось, то ли тут что-то было порушено. Пятый модуль тоже имел такие висящие… хм… контактные площадки и еще содержал датчики, похожие на те, что были в первом модуле. И что бы это могло значить?
Пара минут обдумывания вывела на поверхность сознания мелькнувшую ранее мысль о контактных площадках, и я вернулся от моей модели к кристаллу. В задумчивости поиграл режимами магического зрения, незаметно для себя выкрутив чувствительность до предельных значений, вызывающих ощущение дискомфорта. И чуть не уронил кристалл – в одном из таких режимов он внезапно засветился бордовым светом. Выглядело это так, будто кристалл оказался заполнен красной светящейся жидкостью. Спустя некоторое время я понял, что светится нечто вроде конструкта, встроенного внутрь, только созданного нестандартным образом, вернее, как мне подсказал биокомп, используя ментальную составляющую аурной энергетики.
Дальше дело пошло веселее. Определил разные мелочи. Подзарядка из окружающего магического фона почти как у меня, защита от утечек энергии, в том числе биоэнергии, из которой состоял внутренний конструкт. Ну а дальше я с весельем, перемежающимся матерными словами, пытался активировать амулет. На это как раз и ушло больше всего времени. Начать, кстати, пришлось с себя. Я прикинул, что раз в кристалле находится конструкт, состоящий из определенного типа аурной энергии, то и работать с ним надо таким же инструментом. Снова переключившись на тот магический уровень зрения, который, кстати, было довольно трудно удерживать, попытался рассмотреть себя. Результаты не радовали. От меня исходило подобное сияние хоть и довольно далеко – так же, как и остальные слои ауры, – но выглядело оно крайне слабо выраженным, почти незаметным. А дальше то ли растворялось в пространстве, то ли я уже просто был не в состоянии его чувствовать методами магического зрения.
Пришлось на ходу учиться работать с этим слоем – уплотнять, расширять, создавать щупы, энергетически насыщать. И если первое не вызвало особого затруднения – благо методы не сильно отличались от обычной работы с аурой, то последнее, то есть насыщение, стало прямо-таки камнем преткновения. Но и с этим в конце концов справился. Правда, так и не понял, что мне помогло. То ли биокомп, то ли мои способности управления собственной энергетикой. Тем не менее в медитативном трансе мне удалось поймать то состояние, когда энергетическая накачка собственного организма сместилась в нужный диапазон. Проголодался зверски, даже голова немного разболелась, но, несмотря на это, я был рад. Осталось проверить, тем ли я занимался, и если да – уже впоследствии натренировать собственный организм так, чтобы подобное происходило легко и непринужденно.
– Тэк-с… – пробормотал я, дожевывая булочку и потирая руки. – Попробуем, что у нас получилось.
В общем-то идея была проста. Я считал, что древние вполне могли сделать управление своим амулетом (и не только этим) не через плетения, а ментально. А что? Ничем не хуже магического управления, зато есть кое-какие плюсы. Допустим, если магическую приблуду с магическим управлением я вполне могу сломать, то есть понять, как она работает, как обойти защиту, а то и просто перепрошить, то ментальное управление внешним взглядом, пусть и магическим, не расколешь. Ну это я так думаю. Может, и ошибаюсь по причине своей дремучести, но на первый взгляд так мне кажется. Кроме того, возможно, при определенной тренировке мысленное управление окажется более простым, чем магическое. Впрочем, именно это я сейчас и постараюсь проверить.
Как я предполагаю, первый модуль плетений в кристалле отвечает за считывание какой-то информации из конструкта (пусть будет конструктом, так как другого названия пока не придумал), зато пятый модуль с контактными площадками вполне подходит под мою теорию. Поэтому делаем ментальный щуп (трудновато пока… собака!) и касаемся им найденных площадок. Их там несколько, но, думаю, особой разницы нет, какую выбрать. Берем первую попавшуюся…
Перед глазами что-то мелькнуло и пропало. И тут же выплыло: «Слабое ментальное воздействие нулевого уровня… заблокировано».
Я почесал затылок. Хм…
«Разблокировать канал связи, анализировать поступающие данные, и только в случае, если информация будет подозрительна по своей структуре, блокировать и сообщать мне». Это я примерно так мысленно сформулировал правило для своего встроенного фаервола-биокомпа. И вроде бы он меня понял. По крайней мере, сгенерированный биокомпом виртуальный рабочий стол, на котором до сих пор крутились модели плетений, псевдокод и прочие визуализации, посерел, стал почти невидимым, а по центру мысленного взора возникла точка, которая постепенно стала увеличиваться и вдруг рывком заполнила его.
«Для копыровайна покаже право хранылищного управа!» – прозвучал в голове у меня мягкий баритон, а перед глазами возникла надпись, как я понял, дублирующая сообщение. Язык напоминал тот, на котором разговаривают местные, хотя и донельзя исковерканный. Но скорее это современный язык со временем изменился. Тем не менее понять, что говорят, было можно. Шрифт тоже отличался от современного, но при определенном напряге различить, что написано, все же можно. В данном случае смысл сообщения был примерно в том, что надо предоставить что-то типа пароля или предъявить полномочия от главного по какому-то хранилищу (наверное, библиотеки) на копирование информации.
– Ух ты! – воскликнул я. – Защитка от копирования! То есть по этому каналу инфу можно скопировать. Интересно реализовано.
Я попробовал мысленно ответить на запрос, но, как и ожидал, получил фигу с маслом. Голос сказал: «Ни, право хильноэ!» – и снова повторил первую фразу.
Я не стал настаивать. Вдруг после очередного раза кристалл заблокируется, а для ломания хакерскими методами у меня просто нет нужных в данном случае возможностей и, главное, знаний. В неизвестной системе хакер может действовать только средствами социальной инженерии или представлять хотя бы чуть-чуть, как все работает. А иначе это сказки, беби!
Поэтому я отключился от первой площадки и обратил внимание на другую, выделяющуюся своими размерами – около полусантиметра – и прилегающую к средней части кристалла. Кстати, как раз здесь были выгравированы черточки, как бы и в обычном зрении отмечающие это место. Мысленно дотронувшись до него, я получил такой результат.
Перед внутренним взором возникла стилизованная обложка книги с объемной «фотографией» улыбающегося мужчины. Под ней надпись: «Спивошное посшобие по упривлинию породным даром дли изучалкиных тройного статуса». Краем глаза я заметил мерцание. Когда перевел туда взгляд, увидел перевернутое изображение – точь-в-точь то, что появилось перед моим внутренним взором. Хмыкнув, я поставил кристалл на заостренный конец, и обложка книги – обычная иллюзия – встала в нормальное положение над амулетом. Забавно, низ кристалла заостренный, а сам не стоит. Видимо, вставлялся в крепление. Похоже, эта самая большая «кнопка» служит для того, чтобы узнать, о чем книга. А раз она и визуально выделена, то, видимо, она делалась и для тех, кто владеет подобным ментальным воздействием в минимальной степени. Проверил и убедился, что прав. Касание шероховатости на кристалле и формирование чуть уплотненного ментального слоя вокруг пальца привело к тому же результату.
Если честно, у меня иногда с появлением новых знаний или после переосмысления некоторых постулатов в голове образуется куча нестыковок, которые низводят меня до состояния тупоголового варвара. Хуже всего, что когда начинаешь это осознавать, то не остается ничего иного, кроме как ждать, когда все утрясется или хотя бы устаканится. Ну вот, например, с аурой – сколько дум на эту тему было передумано. Вроде бы это некое поле биологического, вероятнее всего, электромагнитного характера, все просто. Но тогда какого черта я могу из него вить жгуты, щупы, изгибать как угодно как материальный объект? А чего стоит возможность уплотнять ауру до такого состояния, когда она становится способной напрямую воздействовать на физический мир! То есть я могу ею подхватить камешек и поднять в воздух. Или вот этот ментальный слой ауры. По всему выходит, это еще более эфемерный энергетический слой, и, судя по всему, он отвечает за работу мозга, вернее, отражает ее… Или отвечает? Все же через него можно влиять на разум. Только сейчас я понял, что когда я воздействовал на чью-то ауру, чтобы заставить рассказать мне что-то или отвернуться, уснуть, то в большей степени влияние было именно на этот ментальный слой. Причем получается, что делал это я весьма грубо, ибо опосредованно. Так вот, я ведь и этим слоем могу так же управлять! А ведь еще есть технология снятия электромагнитных импульсов мозга, используемая в моем потерянном бадди-компе. И каким образом эти электромагнитные волны соотносятся с ментальным слоем ауры? Или никаким? Блин, все мозги сломаешь, пока разберешься…
Сейчас же, судя по всему, мне крупно повезло и в моих руках оказалось справочное пособие. Правда, по чему – пока непонятно. Вот и попробуем разобраться. Остальные контактные площадки никак не реагировали на мое прикосновение, кроме одной. Она несколько выделялась своей формой в виде странной загогулины. После подключения к ней перед внутренним взором возник непонятный знак, похожий на перекрученные ветви без листьев. Он слегка менял свою форму, вызывая ощущение взгляда на него из-под воды. На этом все застопорилось. На мысленные команды знак никак не реагировал, если не считать легкого подрагивания. Побившись лбом об стену некоторое время, решил отдохнуть. Все же от работы мозгами тоже можно устать, а на свежую голову, может, что придумается.
Все же подарок оказался довольно интересным, и я решил поделиться радостью открытия с Кариной. Кроме того, я надеялся, что она сможет что-нибудь подсказать. Странно, но на вызов чародейка ответила не сразу. Видимо, была занята. Тем не менее скоро в открывшемся окошке я увидел свою девушку и Мару рядом с ней.
– Привет, Никос! – почему-то слегка виновато улыбнулась Карина.
– Гуляешь?
– Да, решила с Марой посидеть поболтать. У тебя что-то срочное?
Я задумчиво смотрел на Карину. Ладно не сказала, что куда-то намылилась, это уже становится привычным. Так ведь и не все говорит. Общаемся мы мысленно, то есть Мара, сидящая рядом, и не подозревает, что Карина разговаривает со мной. Вот только Карина не знает, что я могу принудительно включать звук окружающей обстановки с той стороны. И не только его. И что-то мне в этой ситуации не очень нравится. В общем, включил я и панорамное видео, и звук. Напротив Карины с Марой сидели двое мужчин, одного из которых я видел ранее. Кажется, он тогда представился как Тилиус. Именно он сейчас рассказывая о каких-то людях, видимо, об известных персонах. Мысленно пожав плечами, я ответил:
– Нет, просто хотел поболтать. Ладно, не буду мешать. Отдыхай, – и отключился.
Что ж, раз такие пироги, можно заняться другими делами. После разговора с Балаватхом меня крайне заинтересовала информация о том, что меня ищут какие-то люди. Причем ищут не наобум, а показывая мой портрет! Читаатмаа даже продемонстрировал иллюзию того мужика, созданную по памяти одного из служивых-демонов, которому посчастливилось встретиться с тем искателем. К сожалению, тогда этому не придали особого значения и не стали спрашивать более подробно или наводить мосты. Это Балаватх потом понял, о чем идет речь, но его тоже не особо привлек этот факт, хотя он и отложил его в памяти: своих дел было выше крыши. И вот пригодилось – продал мне эту информацию.
Для меня тут было два важных момента, кроме самого обстоятельства, что кто-то меня ищет. А именно то, что ищут по рисунку, изображающему меня с фотографической точностью, и по имени, известному по первому континенту. То есть как Ника Админа Рутовича. И делают это люди с дальнего востока, о котором не так чтобы много известно. Если предположить, что это не единичный случай, а это очень похоже на правду, то ищет меня довольно много народу, и уже достаточно долго. Ведь такие «дальние» торговцы путешествуют месяцами, а то и дольше. Дорога на восток (и, соответственно, на запад оттуда) нелегка, движутся обычно караванами с большими телегами и охраной. Да и не по прямой: то в один город заедут, то в другой, а не факт, что они располагаются на прямой линии. Вот и получается, что моими поисками озабочен кто-то, хорошо меня знающий по первому континенту.
Демоны сразу отпадают: Балаватху незачем искать меня, особенно такими, несколько примитивными методами, да и нашелся я для него. А больше некому. Если применить принцип Оккама и отмахнуть его лезвием от клубка возможностей маловероятных, то остается один вариант. Это Умник. Против этой версии кое-что говорит. Слабо верится, что компьютер, пусть и развившийся до нормального интеллекта, может организовать под своим руководством людей для моего поиска. Как-то не совпадает это с моим представлением о способностях и возможностях Умника. Если бы это было сделано магически – да, вполне вероятно. А так…
Впрочем, отбрасывать эту версию я не стал, уж очень хотелось в нее верить. Поэтому из нее и начал исходить. Понятно, что искать нужного человека в незнакомом мне городе, не зная даже его имени, если не архисложно, то хотя бы просто сложно. Конечно, можно было бы привлечь местные силы, например, попросив помощи у Карины или у Лулио, но мне почему-то этого не хотелось делать. Обращаться к местному криминалу тоже чревато, да и нет желания связываться. Поэтому я решил пойти своим путем. Так сказать, технологичным. Ну или маготехнологическим. В общем, как всегда, изобрету свой велосипед, на котором смогу ездить только я, но зато ни от кого не буду зависеть.
Как оказалось, в столице довольно трудно пользоваться конструктами на защищенной территории, каковой, несомненно, являлась резиденция эль Торро. Не знаю, как вообще тут обстоят дела с этим. Хотя по городу они и летают в большом количестве, но мои долго не живут. Видимо, какие-то неизвестные мне тонкости. По крайней мере, стоило мне выпустить рой своих довольно неумных созданий наружу, как спустя какое-то время они просто были уничтожены на улице. Часть – конструктами защиты особняка, часть – запутавшись в каких-то чарах, встреченных по пути, часть – недалеко от дома, судя по всему, боевыми или охранными конструктами города. Меня даже это позабавило в некотором смысле, а то я уже начинал думать, что чародеи тут мышей не ловят. Тем не менее я нашел способ. Просто выстреливал вертикально вверх по одному конструкту на высоту около километра, тем более что и обзор оттуда открывался довольно хороший. Практически карта. Опытным путем мне удалось высчитать более-менее безопасную последовательность действий. Выпуская их с определенными задержками разной длительности, я, так сказать, наладил канал исхода для своих маленьких помощников.
Ну а дальше все было относительно просто. Мои конструкты вытащили наружу огромное количество частей плетений, правда, несложных, и по уже отлаженной ранее технологии собрали их в ключевых для моих целей местах города – рынках, магазинах, гостиницах, перекрестках дорог и так далее. На самом деле это были просто маркеры, которые я мог отследить из инфосети, так как не был уверен, что обычным магическим плетениям удастся выжить в столице, где пасется толпа чародеев, которые спокойно могут их видеть. Так и оказалось. Многие конструкты уничтожались, и даже готовые плетения порой не успевали отработать свое. Но дело двигалось. Стоило собраться такому плетению, как я отслеживал его в инфосети и по этой метке вешал уже нормальное инфомагическое и неотслеживаемое плетение видеонаблюдения. Судьба магического маркера меня уже не интересовала. По статистике получалось, что среднее время жизни такой магической энергоформы составляло от трех до пяти минут. Я в общем-то стал понимать, почему война чародеев с искусниками длилась так долго, и даже слегка удивился тому, что чародеи не победили. Хотя развитие ситуации в той войне мне было известно. Остается надеяться, что все это безобразие никак не свяжут со мной. А если и свяжут, как-нибудь отбрешусь…
Разумеется, я не собирался сам мониторить все, что проходит через камеры. Тут пришлось все же приступить к воплощению давних задумок по реализации моего фактографа на новом «железе». Ну, вернее, пока не самого фактографа, как он должен выглядеть в целом, а всего лишь программы распознавания лиц. Тоже та еще задачка. В бадди-компе у меня, конечно, была такая прога, но как она устроена, я не знал. Зато в свое время много читал о технологиях и алгоритмах подобного рода, а имея практически абсолютную память, спокойно вытащил нужную информацию по этой теме. Еще раз повторюсь: не имея биокомпа, я бы просто не смог с нуля реализовать свою задумку на обычном для меня вычислительном оборудовании: не хватило бы знаний математического аппарата. А если бы и смог, то заняло бы это не один месяц. Сейчас же все шло по-другому. Нужно было не написать программный код как таковой, а мысленно подробно «объяснить», что и как делать. Реализация конечного продукта лежала на самом биокомпе. Не сказать что все шло легко, постоянно приходилось дополнять, уточнять, корректировать, а кое-что и додумывать. А если учесть, что с лицами в трехмерном виде я уже немного работал для создания иллюзий изменения облика, то не совсем с нуля начал.
Тем не менее дело шло, и вскоре первая альфа-версия продукта увидела свет. Удачей оказалось то, что программные коды биокомпа и инфосервера вполне себе совместимы. Видимо, атлы не стали особо с этим заморачиваться и разработали единый стандарт для всех возможных вычислительных устройств. Для меня это несколько диковато звучит: все же имеет смысл использовать разные вычислительные системы с разной специализацией, заточенные под определенные задачи, а соответственно и с разными программными подходами. Ну да ладно, мне же лучше. В общем, повесил я свою разработку на инфосервер и стал просто ждать результата. Вначале пришлось плотно контролировать работу, вмешиваться, корректировать алгоритм согласно поступающим данным, но в конце концов ложные срабатывания перестали иметь место, и я стал просто ждать.
Конечно, существовала вероятность того, что нужный мне человек уже покинул столицу, но тут я ничего поделать не мог. Ну а пока суд да дело, потихоньку в фоновом режиме начал воплощать в жизнь некоторые функции фактографа. Тут уже будет сложнее, но я пока и не торопился особо. Финальный результат в виде красивой, надежной и расширяемой системы для меня важнее. К этому решению меня подвигло и то, что свежеразработанный модуль по распознаванию лиц и просто разных объектов так же органично и легко встроился в мой биокомп. Правда, что с ним делать дальше на, так сказать, «локальном вычислительном устройстве», я не представлял. Ну есть такой модуль, и что? Где применять? Впрочем, в качестве отработки расширяемости функционала биокомпа данная задача вполне имела смысл. По крайней мере, это открывает большие перспективы по наращиванию интеллектуальной мощи биокомпа, а значит, и моей.
Все это время меня мучили смутные сомнения и подозрения в том, что занимаюсь мартышкиным трудом, хотя биокомп сам вполне может решить мои проблемы без особого напряга, но доказательств этому я не нашел.
Дворец императора
Несколько человек, одетых неброско, но дорого, дружно встали и, поклонившись императору, потянулись к выходу. Ужин для приближенных, где в неформальной обстановке высшие лица Оробоса обменивались информацией и разрабатывали совместные планы действий, закончился.
Откуда ни возьмись появились молчаливые слуги. Одетые в одинаковые серые камзолы, двигающиеся абсолютно бесшумно, но притом очень быстро, они в один миг очистили стол от пустых тарелок и бокалов. Впрочем, малый зал покинули не все люди: за столом остались сам император, его младшая сестра, а также главный хранитель империи, который почему-то задержался и не ушел вместе со всеми.
– Лулио, ты что-то хочешь обсудить наедине? – спросил Тиль, когда зал опустел.
Тот отрицательно качнул головой:
– Не я, а ее высочество. – Легкий кивок в сторону девушки. – Я с вашего позволения хочу присутствовать, потому что чувствую, это интересно и в какой-то степени важно.
Девушка обожгла чародея взглядом:
– Почему ты решил, что у нас будет какой-то разговор?
Лулио усмехнулся:
– Потому что, во-первых, я умею заглядывать в будущее…
– Вот и рассказывай тогда за меня сам, раз ты все знаешь наперед! И объясни моему брату, что я права!
Чародей успокаивающе поднял ладонь, останавливая принцессу, и невозмутимо продолжил:
– А во-вторых, не нужно быть видящим, чтобы понять, что тебя, юная Меина, переполняют чувства и эмоции. Ты так прыгала на своем месте, дожидаясь окончания совета, что едва не разбила себе голову о потолок. – Лулио обезоруживающе улыбнулся, подмигивая поджавшей губки девушке.
– Сестра, тебя беспокоят заговорщики? – вступил в разговор император, придав лицу при этом выражение предельного внимания. – Так не стоит волноваться: после гибели их Повелителя Чар они изрядно поджали хвосты, и сейчас Эндонио уже подбирается к главарям.
– Как раз заговорщики меня мало беспокоят, – отмахнулась принцесса. – Сколько их было и сколько еще будет? Но видящие уже не одно столетие исправно пресекают все их поползновения.
– Не скажи, нынче они добились очень многого. Даже сейчас существует реальная угроза, несмотря на все наши успехи. Но если не они, тогда что же тебя беспокоит?
Меина бросила быстрый взгляд на Лулио, словно предлагая тому начать разговор, но он лишь чуть пожал плечами.
– Этот ваш Никос! – бросила принцесса.
– Чем же вашему высочеству не угодил наш гость? – прищурился Повелитель Чар. – Умен, хорош собой, мастер меча, сильный чародей, ореол таинственности… Девушкам вроде тебя такое сочетание должно нравиться!
Принцесса фыркнула и нервно смяла салфетку:
– Скучнейший зануда, жестоко расправившийся с бедным Рикардо на глазах у всех, – продолжила она в тон Лулио.
– Никос был в своем праве! – откинувшись на спинку кресла и уставившись в потолок слегка скучающим взглядом, вмешался в перепалку император. – Твой Рикардо вел себя недостойно.
– Никакой он не мой! – резким жестом отмела Меина в сторону всякие намеки. – Я его даже не знала. Однако не стоит забывать, что он принадлежал к одному из аристократических родов! А тут какой-то не пойми кто… Да, его следовало слегка ранить и заставить просить прощения или в крайнем случае проткнуть мечом и похоронить в родовой усыпальнице. А этот ваш мясник не только устроил кровавую бойню, так еще и надругался над телом! Как будто аристократы ведущей мировой державы – насекомые у него под ногами, захотел и прихлопнул. После такого его не пригласят ни в одно приличное общество!
Тиль нахмурился, а Лулио, наоборот, даже развеселился:
– Ну так пускай не приглашают. Мне кажется, он не сильно расстроится по этому поводу.
Принцесса опять фыркнула:
– И как ты себе это представляешь? Пригласить дочь советника, при этом не приглашая ее личного друга? Она уже всюду объявила его статус! Это оскорбление!
– Ерунда, – отмахнулся ее брат. – Приглашения присылаются конкретному человеку, а брать с собой личного друга или нет – ее дело. К тому же после того случая так и произошло – Карина эль Торро посещает приемы одна… – Император слегка улыбнулся.
– Откуда ты знаешь? – насмешливо спросила Меина и, глядя на слегка порозовевшее лицо брата, воскликнула: – Да ты запал на девчонку! – Принцесса даже подпрыгнула на кресле от переизбытка чувств.
– Ты преувеличиваешь, – нехотя пробормотал император.
– Ха! – Меина захлопала в ладоши. – Надо же! Тиль влюбился! Тиль, про которого некоторые сплетницы уже давно шепчутся, что женщины его не интересуют, запал на какую-то девчонку, да такую, которая далека от идеала благовоспитанной девушки! Которая таскает за собой личного друга! Ха!
На некоторое время в комнате наступила тишина. Император посмурнел, а Повелитель Чар осуждающе покачал головой. Поняв, что переступила некую границу, Меина заставила себя успокоиться и, извиняясь, накрыла руку брата своей рукой.
– Что, все так серьезно? – участливо спросила она.
Лулио тихо взял бокал с вином и отошел к окну, стараясь не помешать разговору близких людей в щепетильной ситуации.
Император хмыкнул:
– Не знаю. Несмотря на мой возраст, у меня нет большого опыта в личных переживаниях подобного рода.
– Бедный мой братец… – нежно сказала принцесса. – Как я понимаю тебя! Какая жалость! Сколько девушек в столице, красивых, знатных, которые, стоит лишь поманить пальцем, сочтут огромной честью встать рядом с тобой, а твоего внимания удостоилась какая-то… Все! Молчу, молчу! – Меина быстро закрыла себе рот ладошками, чтобы не сказать чего-то еще неприятного для любимого брата. – И как далеко у вас все зашло?
Тиль беспомощно пожал плечами и буркнул:
– Никуда у нас еще не зашло. Так, пару раз встретились как бы случайно, и все.
– А как она отнеслась к тому, что ее интереса добивается сам император? – Любопытство так и брызгало из глаз принцессы.
– А никак. – Император налил себе вина и одним большим глотком осушил бокал.
– То есть? – недоуменно спросила Меина.
– Карина не знает, что я император, – пояснил Тиль.
– Хм… – Принцесса обернулась и бросила взгляд на стоящего у окна Лулио. – Это из какого захолустья она приехала? Кто ее воспитывал? И как вообще такое возможно, чтобы дочь советника императора не знала, как выглядит император?
– Ну, видеть-то меня она видела, – снова подал голос Тиль. – Только давно, когда была еще совсем крохой. Не забывай про разницу в нашем возрасте. Было дело, Карина сидела у меня на коленях и выпрашивала конфетку втайне от отца, который запрещал ей сладкое. Заводная девчушка была… Хотелось бы мне, чтобы и у меня когда-нибудь появилась такая… – Император резко замолчал. Через минуту продолжил: – Потом индивидуальное обучение чародейству, затем неожиданный взбрык и желание служить империи… Плен и долгие два года в тюрьме… – Тиль снова сделал паузу. – За свою жизнь она настрадалась достаточно, чтобы не обращать внимания на ее ситуационные приобретения в виде личного друга или на отсутствие каких-то принятых в высшем обществе штрихов в ее поведении. Для меня главное – характер и отношение к жизни, к империи.
– Вот оно что, – протянула Меина, каким-то новым взглядом, будто видела его впервые, вглядываясь в брата. – И что ты планируешь делать?
– Пока ничего. На самом деле я не знаю, каковы отношения Карины с Никосом. Если она назвала его личным другом, значит, у нее были на то причины, и это многого стоит. Но даже мне со стороны видно, что они слишком разные. Впрочем, это тоже ни о чем не говорит. Порой как раз такие различия и приводят к взаимному притяжению. И если у них там все серьезно, я совершенно не собираюсь им как-то препятствовать и вообще вмешиваться. – Император вздохнул, потом слабо улыбнулся. – Впрочем, никто не мешает мне иногда видеться с ней. Организовывать случайные встречи, общаться. Это и мне позволит лучше ее узнать, и ей меня. Не претендуя ни на что исключительное, тем не менее я не собираюсь пускать все на самотек. Вот такие вот дела, сестренка…
– Угу, – о чем-то раздумывая, пробормотала принцесса. – Ладно, я подумаю, чем тебе можно помочь.
– Стоп! – Тиль резко вскинул руку. – Даже не думай. Я не позволю тебе вмешиваться в мои личные дела!
– Ладно, ладно, – буркнула Меина и, уводя разговор в сторону, сказала: – Кроме твоих личных дел, меня беспокоит еще кое-что, связанное с Никосом.
– Что же? – Лулио, поняв, что разговор перешел в другую плоскость, менее личную, подошел к столу.
– Я боюсь богов!
Император и чародей переглянулись.
– Боги у нас в империи не в чести еще со времен войны. Поклонение тем из них, которые поддерживали Кордос, запрещено на территории всего Оробоса, а в столице вообще нет ни одного храма.
Тиль хмурился, не понимая, куда клонит сестра.
– Это хорошо, – продолжала Меина. – Но при всем при этом жрецы всеми правдами и неправдами пролезают в город и устраивают тайные молельни. Эндонио только что докладывал, что «Недремлющее Око» накрыло один такой притон. И где – в Серебряном кольце!
– Да, неприятно, – согласился Тиль. – Причем прихожане – сплошь благородные и уважаемые люди, патриоты, которые молятся за мое здоровье и за благоденствие империи. «Боже, храни императора», – процитировал он строчку из доклада. – Их даже рука не поднимается наказать со всей строгостью… Впрочем, ты сама знаешь о новомодных веяниях среди нашей аристократии. Раньше тебя это не напрягало, так почему именно сейчас?
– Кажется, я понял, куда клонит принцесса, – взял слово чародей. – Боги охотятся за Никосом, жрецы могут навести своих патронов на него, а те вряд ли станут церемониться: их удар разрушит город. Так?
Меина кивнула.
– «Недремлющее Око» просчитывало такой вариант и выдало хороший прогноз, да и ты сам привел Никоса в столицу, сочтя это безопасным, – возразил император.
– Неделю назад так и было, – неохотно ответил чародей. – Но выходка Никоса с Рикардо перемешала нити. С одной стороны, конечно, это помогло нам – заговорщики запаниковали, но с другой – теперь божественный удар совсем не исключен. Эндонио с самого начала предлагал держать Никоса в своем имении, справедливо считая его слишком сильным и неподконтрольным. Это было хорошее предложение, жаль только неосуществимое.
– Вот! – удовлетворенно резюмировала принцесса, довольно глядя на чародея. – Оказывается, хранители империи не так уж бесполезны! – И продолжила, обращаясь к своему брату: – Отправь этого чужестранца куда-нибудь подальше от столицы!
– Это совсем не так просто, как ты себе представляешь, юная Меина! – ответил за императора Повелитель Чар. – Никос ведь может НЕ ЗАХОТЕТЬ «отправляться куда-нибудь подальше». А ссориться с ним или изгонять силой я настоятельно не рекомендую.
– Ты считаешь, что мы не справимся с ним в случае конфликта? – искренне удивился Тиль.
– Справимся. Но в этом случае разрушение города из гипотетического станет неизбежным. К тому же империи это крайне невыгодно. Нужно отвести угрозу божественной атаки, не прерывая сотрудничества с нашим гостем.
– Как? – хором спросили брат с сестрой.
– Еще не знаю. Нужно придумать хороший повод, чтобы Никос добровольно покинул столицу. Заинтересовать его как-нибудь.
Все замолчали. Потом император спросил:
– Но ведь боги смогут достать его, даже если он будет за пределами города. А ты говоришь, что он может принести пользу империи.
– Во-первых, с его способностями к Искусству и умением летать жрецам найти его будет не так просто, если только он сам не начнет светиться, – с готовностью откликнулся чародей. – А во-вторых, как показывает практика, Никос вполне может позаботиться о своей безопасности сам. Тем более что помочь ему мы все равно не можем. Нам нужно лишь защитить столицу.
– Почему ты говоришь это все только теперь? – спросил Тиль. – Этот вопрос стоило обсудить с советниками. Однако ты зачем-то дождался, когда они все уйдут.
Лулио отрицательно замотал головой:
– Меня терзало смутное беспокойство, но понять причину и облечь мысли в слова удалось буквально сейчас, и то с подачи принцессы. Что же касается советников, то им не дано видеть будущее, и они выберут вариант изгнания, не прислушавшись к моим словам. А с Эндонио я поговорю отдельно.
Мужчины переключились на обсуждение второстепенных вопросов, и вскоре Меина зевнула.
– Ладно, пойду я, пожалуй. – Бросив на брата задумчивый взгляд, принцесса вышла.
Проводив ее взором, Лулио сказал:
– Девочка изменилась. Раньше ее политика не интересовала.
– Да, это так. – Император посмотрел на закрывшуюся дверь. – Порой я ей завидую. Не намного младше меня, но ей повезло, что никто ее не готовил управлять огромной страной и у нее было настоящее детство. Хорошо хоть муж ее полностью к нам лоялен, вкладывает душу в служение империи и совершенно не думает пользоваться своим положением.
– Ну не зря же я сам участвовал в том, чтобы найти ей хорошего мужа, и свел их, – ухмыльнулся Лулио.
– Ладно, раз уж вопроса о заговоре сегодня на повестке не было, а ты все равно задержался, может, расскажешь последние новости? – Император повернулся к чародею.
Лулио слегка поморщился.
– Тот вчерашний предварительный отчет, который я сделал своими методами, подтверждается фактическими проверками. Хоть Никос и создал препятствия для видящих, кое-что мне все же удалось сделать. Кстати, еще и поэтому я бы пока не советовал отсылать Никоса из столицы: возмущения в Сути Мира хорошо скрывают наши шаги. Пусть и нам сложнее работать, но у нас больше ресурсов на всех уровнях текущей ситуации. Кроме того, хорошую помощь предоставили наши новые знакомые…
– Да, сразу о них, – перебил чародея император. – По всем раскладам нам от них сплошная польза. Им выгодно сотрудничать именно с нами в связи с нашей идеологией и государственным устройством, поэтому пока они нам помогают своими магическими наработками и магами. Я согласился принять в кризисную команду несколько их магов – менталистов и астральщиков, как они их называют. Возьми их под свой контроль и используй по назначению. И еще: проведи своими средствами анализ последствий данного шага и в целом нашего сотрудничества в дальнейшем.
Лулио кивнул:
– Обязательно сделаю. А насчет их магов – очень вовремя. Судя по всему, противник начал действовать осторожно и издалека. Около десяти лет назад. Понимая, что у нас сильные видящие, он все делал аккуратно и незаметно. Ситуация осложняется тем, что, очевидно, предатель заключил договор с Кордосом. Видимо, Кордос не простил нам той войны и решил нас развалить в непрямом противостоянии. На данный момент около тридцати процентов ключевых чиновников в самых разных структурах империи находятся под контролем противника.
Тиль в гневе стукнул кулаком по столу. Не ожидавшая такого развития событий бутылка с вином испуганно подпрыгнула на столе и потеряла сознание, скатившись со столешницы. Звон разбитого стекла завершил недолгую жизнь сосуда с дорогущим напитком императоров. Лулио с осуждением проводил ее взглядом и продолжил:
– Хуже всего то, что они не осознают смещения своего социального и ментального жизненного вектора. А из того, что большая часть пострадавших – чародеи, следует два вывода: или у противника на службе есть еще как минимум один Повелитель Чар с направленностью развития в области управления человеческим сознанием, или противник использует секретные наработки Кордоса.
– Сам-то ты к какой версии склоняешься? – спросил император.
Лулио пожал плечами:
– Я знаю двух Повелителей Чар подобной направленности и уже проверил их. Пока я свои подозрения с них снял, хоть и нельзя быть стопроцентно уверенным в результате. Мне кажется более вероятным использование наработок Кордоса. Есть для этого предпосылки и некоторые штришки. Особенно с учетом того, что обработанные чародеи ничего не заметили, я проверил. Никто за последний десяток лет не изменился в поведении, не сошел с ума в результате вмешательства в свой разум, чего не удалось бы избежать хоть и в малости, если бы на них влиял чародей известными нам методами. Пусть и Повелитель Чар. В этом смысле я рад помощи демонов – их магия ближе к таким методам воздействия. Ну а я и мой наследник присмотримся к их работе, чтобы выработать свою защиту от подобного на будущее. Пока не проверю все в Сути Мира, не замутненной влиянием Никоса, доверять демонам я не собираюсь.
Император кивнул.
– Как думаешь, можно ли все сделать тихо и когда лучше всего начать?
Повелитель Чар понял, о чем спрашивает император, и после недолгих раздумий ответил:
– Я примерно понимаю, как нужно действовать, и реально можно было бы все сделать тихо и скрытно для населения. А если демоны смогут предложить кое-что, что, как я надеюсь, у них есть, то, возможно, даже обработанные противником люди ничего не заметят, ну или почти не заметят. Их даже не придется арестовывать, по крайней мере, большую часть, но остаются еще сознательные последователи наших врагов. Там вряд ли тихо сработаешь, хотя постараться можно. А начинать… Думаю, что лучше всего прямо с завтрашнего дня. Сегодня я поговорю с магами демонов, скорректирую планы и…
Император и Повелитель Чар помолчали, глядя друг на друга. Затем император поднялся и положил руку на плечо Лулио. Чародей отзеркалил его жест.
– Ну что ж… Удачи нам!
Некоторое время назад
Тристис Имаген
Маленькая арфийская застава на караванном пути, по которому купцы везут разные товары в Оробос и обратно. Застава – двухэтажный дом из тесаных бревен с крошечными оконцами, обнесенный частоколом. Это далеко не крепость, и здешний гарнизон ничтожен. Сил абсолютно недостаточно, чтобы вселять благоговейный ужас в сердца всякого отребья, которого хватает в Пустошах. Таких застав на всем пути от Тертона до Тарфеи всего три. Никакого серьезного контроля они не обеспечивают. Просто арфийские власти пытаются таким образом заявить о своем присутствии в регионе и о претензии на пустующие земли, пусть даже это присутствие чисто номинальное. Караваны вынуждены сами заботиться о своей безопасности, нанимая для охраны воинов и даже чародеев.
Тем не менее над коньком крыши гордо развевается посеревший от пыли и выжженный солнцем арфийский флаг. Именно сюда вчера с северо-востока прискакала группа людей на взмыленных лошадях в поисках защиты. Комендант Рено этому визиту совсем не обрадовался, что было видно даже без использования всяких плетений и амулетов. Впрочем, кривиться он мог сколько угодно, но на это никто не обращал внимания: согласно верительной грамоте, что предъявил предводитель, арфиец обязан был оказывать посильную помощь этой «кордосской комиссии по расследованиям».
Комендант недолюбливал и кордосцев, и оробосцев, к искусникам и чародеям относился неприязненно и очень не любил проблемы на вверенной ему территории. Надо же было такому случиться, что незваные гости принесли с собой все вышеперечисленное. Ситуация сложилась тревожная. За кордосцами гнались, по их словам, оробосские чародеи и теперь держали здесь в осаде. Сказать по правде, никаких чародеев не было видно и в помине, но все же неспроста старший, который назвался Тристисом, так тревожно озирался и все советовался насчет вражеских конструктов со своим искусником. Тот выглядел еще испуганнее.
В составе гарнизона чародея не было, даже самого посредственного, так что подтвердить или опровергнуть версию кордосцев было некому. Приходилось верить на слово. Впрочем, проблемы чародейского характера не заставили себя долго ждать, так что сомнения были только в принадлежности нападающих к оробосским ведомствам. Сами агрессоры хоть и были скрыты от взгляда, но уже к вечеру проявили себя. Сперва караульный, что собирался завести на ночь в стойло пасшихся неподалеку гарнизонных лошадей, вдруг схватился за голову, которая стала отекать и чернеть, а из его глаз и ушей пошла кровь. На счастье, искусник был неподалеку. Он наблюдал за вояжем солдата и вовремя утянул незадачливого вояку под защиту своего Искусства, где сумел, как он сказал, «восстановить проходимость сосудов». После этого никто не осмеливался ступать за невидимую черту.
Рено склонялся к версии приезжих. Местные разбойники так нагло себя не ведут, да и ни к чему им это, а о терках между империями известно далеко за их пределами. Иных вариантов и вовсе не было.
Нужно сказать, искусник сразу по приезде принялся размахивать своим жезлом и возводить, как он сказал, искусную защиту по периметру. И это несмотря на то что с седлом он был явно не на «ты» и после долгой скачки являл собой весьма жалкое зрелище. Глава кордосцев тоже суетился вокруг и делал вид, будто помогает. Комендант не любил таких. По его убеждению, работать должны специалисты, а остальные пусть стоят в сторонке и не мешают.
Однако не это заставляло арфийца хмурить брови. Его мучил вопрос, что же делать? По словам кордосцев, сейчас боевые конструкты держали заставу в окружении, не предпринимая каких-либо действий. Причем Тристис честно предупредил, что надежды пережить серьезный штурм нет. Будут ли чародейские создания разбираться, где здесь враги, а где арфийцы? Инцидент с караульным в форме арфийской армии наглядно свидетельствовал, что нет. Вся надежда только на то, что оробосцы не пойдут на открытое нападение. С другой стороны, кто узнает? Связи со столицей нет, свидетелей на многие лиги вокруг тоже. Даже сама застава не пострадает. Как ни далек Рено от чародейства, но о конструктах наслышан и прекрасно понимает: не будет никаких проломов, никаких пожаров. Просто люди дружно попадают на землю мертвые, и все. Эпидемия, отравились чем-то – мало ли…
Кстати, с лошадьми кордосцев тоже возникла проблема – запасов сена на заставе не было. Зачем, если вот оно – растет вокруг в достаточном количестве? Когда бедные животные стали беспрерывно ржать от голода, кордосцы выпустили их за ворота, где по-прежнему мирно бродили арфийские. Искусник еще похвалялся перед своим предводителем, что всегда сможет притащить их обратно, не гоняясь за ними по степи. В общем, через какое-то время все лошади, и кордосские, и свои, вдруг как по команде прекратили жевать и, будто мотыльки на лучину, потянулись на северо-восток. Искусник стал их тянуть за невидимые поводки, да без толку: животные упирались и не желали слушаться хозяина. На громкую ругань кордосца выскочил старший. Из их перебранки Рено понял, что чародеи вселились в лошадей и сейчас нагло их воруют. В результате, дергая животных взад-вперед, их попросту задушили невидимыми веревками. Замечательные скакуны стали первыми жертвами этого противостояния и теперь серыми холмиками выделялись на равнине, навевая грустные мысли. Арфийские же лошади спокойно ушли за горизонт, медленно перебирая копытами.
В довершение ко всему единственный на десяток лиг вокруг источник, что располагался сразу за стенами, стал непригоден для использования: испившего тут же начинала мучить жуткая рвота. Конечно, согласно всем правилам фортификации родник должен был быть внутри «крепости», но никто в здравом уме не мог ожидать осады, а вода была нужна не только для нужд гарнизона, но и для караванов. И опять благородный кордосец использовал в своей негодующей речи неподобающие слова, коря себя за невнимательность при организации обороны.
Арфиец в душе был с ним полностью согласен. Все эти беды принесли кордосцы, будь они неладны. Рено в сердцах стукнул кулаком по ладони: солдаты, хоть их специально никто не посвящал во все тонкости ситуации, тоже не дураки, сообразили, откуда ветер дует. И теперь совсем не по-дружески косятся на приезжих. По опыту службы комендант знал: до добра это не доведет. Чародеям достаточно несколько дней продержать свою осаду, и запертые в ограде частокола люди перегрызутся на почве недовольства друг другом, нехватки воды или даже на пустом месте. Именно поэтому Рено старательно довел до своих подчиненных факт – на их заставе гостит искусник, и он, если захочет, один легко положит всех присутствующих. Но до этого Рено лично зарубит зачинщика беспорядков. Какое-то время эта угроза и здравый смысл будут удерживать людей от опрометчивых поступков, но через несколько дней…
– Люди злы. – Комендант заставы арфийцев не спрашивал, не возмущался – просто констатировал факт.
Тристис убрал ладонь ото лба – он, щурясь от ярких лучей, обозревал окрестности, поражающие своим унынием: только пожелтевшая трава, редкие камни и дорога, уходящая в обе стороны до самого горизонта. Повернувшись к Рено, Тристис кивнул:
– Понимаю и приношу извинения за причиненные неудобства. – Комендант при этих словах, не скрываясь, поморщился. – Я отдал приказ своим людям вести себя в высшей степени терпеливо и не поддаваться на провокации. Все они элитные воины, их обучали не армейские сержанты. За дисциплину своих людей я могу поручиться.
– Почему они не нападают? – помолчав, спросил арфиец, ткнув пальцем в окно.
На губах Имагена зазмеилась грустная улыбка:
– Во-первых, мы не основная добыча, а просто подвернулись под руку. Чародеи сейчас заняты совсем другим… Во-вторых, устраивать побоище на чужой территории им не хочется. Одно дело – подловить нас в сердце Пустошей, и совсем другое – у вас здесь.
– Какая разница, если никто не узнает?
– В том-то и дело, что узнают. Ведь останутся наши трупы, по которым специалисты многое смогут определить, а еще записи. Чародеи далеко – им не очень-то хочется ехать сюда, чтобы после боя прибирать здесь. К тому же у нас есть целый профессор Искусства, который успел неплохо окопаться. Долго он, конечно, не выстоит, но раз-два огрызнуться сможет. То есть оробосцам нужно будет тратить время и силы. Нет, нас просто шуганули, отогнали подальше, чтобы не путались под ногами. Ну и, конечно, прихлопнут, если это не потребует значительных усилий. Специально напрягаться никто не будет.
– Выходит, есть шанс отсидеться? Хотя, сдается мне, долго такая ситуация не продлится. – Комендант тоже приставил ладонь козырьком и оглядел унылый пейзаж за окном, задержавшись взглядом на лошадиных трупах.
Сыщик кисло кивнул:
– Все так и не так. Конструкты не улетают – силы на их создание уже потрачены, при этом их хозяева не хотят, чтобы мы разъезжали по окрестностям. Если чародеи задержатся, мы погибнем от голода раньше, чем конструкты. – Имаген тяжело вздохнул. – Эх, если бы почтенный профессор хорошо сидел в седле, мы бы не стали останавливаться на вашей заставе и ускакали бы из зоны внимания оробосцев. Мы на вас наткнулись случайно. Конструкты приближались, Сандалос, сидя верхом, ничего не мог сделать, и тогда мне показалось хорошей идея остановиться. Как-то я не учел, что у вас тут ни связи, ни искусников, ничего… Чародеи не стали бы гоняться за нами по степи. Увы, сейчас они, хоть и на пределе, могут достать нас от своего лагеря.
Рено прищурился:
– Зачем им понадобилось становиться лагерем посреди бесплодной степи? Да и вы, ллэр, тоже не с прогулки приехали.
Тристис бросил цепкий взгляд:
– Вы здесь живете, а не я. Вот и скажите мне, есть в округе что-нибудь редкое, ценное, интересное?
Комендант хмыкнул:
– Единственное место, отличающееся от остальных, как раз на северо-востоке, откуда вы прискакали. Но ценность его сомнительна – там неприятно находиться. И интуиция подсказывает – лучше не лезть, а вернуться домой подобру-поздорову.
– Вот-вот, – согласился сыщик. – Моя страна поддерживает развитие культуры, наук и оказывает всевозможную поддержку ученым мужам. Исследование земных аномалий, подобных вашей, также вызывает интерес. Однако алчные оробосцы считают, что если Кордос отправляет куда-то исследовательскую миссию, то там всенепременно должны находиться материальные ценности. Поэтому тут же примчались и пытаются перехватить предполагаемые артефакты. Думаю, совсем скоро несолоно хлебавши они вернутся туда, откуда приехали, и мы спокойно сможем продолжать наши исследования.
– Правда? – хохотнул Рено. – Надо же, как занятно получается. – Годами никому ничего не нужно, а потом вдруг сразу такое пристальное внимание со всех сторон. И странная туча, что висела в той стороне несколько дней назад, абсолютно ни при чем!
– Про тучу слышу в первый раз, клянусь императором! – встрепенулся Тристис и начал осторожные расспросы.
Тристис и Сандалос угрюмо смотрели друг на друга, сидя в тесной комнатке за пустым столом.
– Что у тебя? – первым начал разговор сыщик.
– Спокойно. Тыкаются время от времени, проверяют, но серьезно не лезут. Треть кристалла ушла – ерунда. Маны хватает. Что с комендантом?
– Нервничает, может сорваться. Ходит, на своих рычит, винит нас во всех бедах. Сегодня утром и вовсе заявил, что нам нужно покинуть заставу.
– Так прямо и сказал? – хохотнул искусник.
– Почти, – без тени улыбки ответил Тристис. – Вода в бочке и в поилке для лошадей кончилась еще в первый день, его личные запасы вина тоже заканчиваются. Говорит, что должен думать о своих людях, которые погибают здесь ни за что.
– Интересно, как он собирается нас выгнать? Он ведь не настолько глуп, чтобы пытаться сделать это силой?
– На что он рассчитывает, я не знаю. Однако нам нельзя будет защищаться. Понятно, что мы сильнее, но тогда получится, что кордосцы напали на солдат Арфики и вырезали целую заставу. У него будут проблемы, только если мы безропотно дадим им нас перебить. Видишь, как оно выходит… – Тристис досадливо крякнул, махнув рукой.
– Так что думаешь делать? – посерьезнел искусник.
– Что делать? Чародеи все еще толкутся у аномалии. Наши надежды, что они быстро уедут, не оправдались. Да еще подходит к концу срок аренды сарая, в котором стоит наша карета. Если хозяин туда сунется, а он, несмотря на строгий наказ, всенепременно сунется, нехороший международный инцидент выйдет. В Тарфее после «черного колодца» еще волнения не улеглись. Тут будет достаточно одной молнии и одного трупа, как молва раздует слухи до небес. Хорошо мы будем после этого выглядеть перед столицей, даже если выживем. В общем, я думаю, нам в самом деле нужно идти на прорыв. Всего-то надо уйти на несколько лиг, и чародеи нас не достанут. Сделаем носилки для тебя – воины понесут, а ты спокойно сможешь заняться защитой.
– Спокойно, как же, – вздрогнул Сандалос. – Но я, пожалуй, соглашусь. Как-то меня не прельщает перспектива умереть здесь от голода и жажды, подобно моряку на необитаемом острове. В бою у нас все-таки есть шанс.
Кордосцы выступили затемно. Конечно, конструкты не спят и темнота им не помеха. Зато спят чародеи, их сотворившие. И пока они продерут глаза, пока очухаются достаточно, чтобы взять управление боем на себя, пройдет пара минут. А это лишних несколько сотен шагов форы. Беглецам же, наоборот, только польза от ночной прохлады. Днем, когда солнце в зените, много не побегаешь. Дорога ровная, света звезд вполне достаточно – даже не нужно зажигать искусный светляк.
Ворота приоткрылись, и воины дружно затопали тяжелыми сапогами по твердой как камень земле. Оружие они повесили на спину, чтобы освободить руки для импровизированных носилок. Точнее, роль носилок выполняла обыкновенная дверь, которую сняли с петель. На двери восседал Сандалос, невидяще глядя перед собой, зажав в потных ладонях жезл. Тристис бежал последним, сокрушаясь из-за отсутствия хотя бы одной-единственной лошади для себя.
Провожать процессию вышел только комендант. Да еще часовой у ворот удивленно распахнул глаза – солдаты гарнизона не были посвящены в планы кордосцев.
Минуя ограду, сыщик встретился глазами с Рено. Тот выглядел довольным. «Интересно, он вообще понимает, что теперь они остались без защиты? Что плетения Сандалоса выветрятся уже к обеду? И кто из остающихся первым решится переступить невидимую черту, ведь никто из них не умеет видеть конструкты?» – мелькнула в голове Имагена мысль, но тут же исчезла. Гораздо больше его волновала собственная судьба. Сандалос в трансе – он сейчас спокоен, как скала, и не думает о всякой ерунде. Воины вышколены неведомыми сержантами, они сильны, выносливы и привыкли доверять своим командирам. Хуже всего пришлось именно руководителю маленькой экспедиции. В отличие от своих подчиненных он не был в такой же хорошей форме. Марш-бросок до реки в десять лиг, который им предстояло совершить, уже сейчас казался Имагену почти невозможным. И это даже не считая конструктов, рой которых светящимися точками в истинном зрении наполнял небо.
Огоньки заставы удалились едва на сотню лиг, когда точки-конструкты сменили свой хаотичный полет на что-то более осмысленное, группируясь в небольшие стайки.
«Началось», – обреченно подумал сыщик и невольно побежал быстрее.
Несмотря на то что охранники Тристиса несли дверь с восседающим на ней профессором Искусства, а также оружие и мешки с имуществом, сыщик, который бежал налегке, практически сразу же стал отставать. Не прошло и минуты, как расстояние между ним и остальной группой выросло до неприличных трех десятков шагов. Вот-вот, и защита Сандалоса убежит вперед вместе с ним, оставив Тристиса на растерзание чародейским созданиям.
Сыщик не обижался. Еще когда кордосцы обсуждали все детали предстоящего прорыва и распределяли роли, он сам отдал бойцам приказ не сбавлять темп без команды. Пыхтя, как загнанная лошадь, он с завистью посмотрел на импровизированные носилки: пожалуй, бугаи из столичной охраны запросто унесли бы и его вместе с искусником. Теперь же придется идти на крайние меры. Еще на заставе Имаген знал, что никуда от этого не деться, иначе не осилить дистанцию. Но все же старался не признаваться себе в этом, обманывая мозг. Потому что расплата будет сродни пытке. Всего-то и требовалось – раздавить мутный шарик размером с лесной орех. Вещь из Оробоса, запрещенная к продаже. Однако на черном рынке можно было купить и не такое. Тристис всегда таскал с собой одну на всякий случай. Правда, пользоваться доводилось лишь раз, давным-давно, но до сих пор воспоминания заставляли болезненно морщиться. Часа на два заклятие, до поры дремлющее в чародейском амулете, даст ему силы. В принципе тренированному телу такая встряска нипочем: будут усталость и зверский голод, и только. Однако человеку неподготовленному собственный организм такого издевательства не простит. Болеть будет все: мышцы, суставы, сухожилия, сердце и даже почему-то голова. При этом желудок, несмотря на голодные спазмы, еду принимать откажется, возвращая все назад. В общем, тот самый случай, когда мечтаешь сдохнуть, лишь бы только это побыстрее закончилось. И отходняк будет длиться гораздо дольше, чем положительный эффект.
«Если не рвать жилы, не нестись быстрее ветра, а лишь держать общий темп, то и расплата станет не такой жестокой», – успокаивал себя Тристис, догоняя остальных. Это был очередной самообман, но так было легче, ведь совсем не думать о последствиях не получалось.
Тем временем застава уже исчезла из вида, а чародеи все бездействовали. Точнее, прозрачная пленка, дезориентирующая конструкты, которую установил Сандалос, обеспечивала беглецам относительный покой. Конструкты, выстроившись в боевой порядок, налетали с разных сторон небольшими группами, но, попав в зону действия плетения, растерянно отступали.
Имаген понимал: это ненадолго. Такая примитивная защита неплохо помогает против простых автономных конструктов, но абсолютно непригодна против всего, что хоть чуть-чуть выше среднего. И сыщик вполне допускал, что армада этих «посерьезнее» уже несется сюда. На счастье, оробосцы располагались далеко – это давало определенную фору. Сандалос встретил появление начальника рассеянным взглядом. На лице искусника в свете звезд блестели капельки пота – защита выматывала его не меньше, чем остальных марафон.
Теперь Тристис чувствовал себя весьма бодро: ему приходилось сдерживать себя, чтобы не умчаться вперед. Появились время и силы, чтобы крутить головой. Незримый для бойцов бой перешел в новую фазу. Сыщик не был сильным искусником и в конструктах разбирался не очень хорошо, поэтому ему было непонятно, почему Сандалос вдруг стал охотиться за некоторыми из них, которые как будто ничем особенным от остальных не отличались и даже близко не лезли. Тем не менее профессор упорно формировал плетения-протуберанцы, силясь попасть в маленькие юркие мишени, абсолютно игнорируя стаи конструктов, что клубились сразу же за стенкой защитного пузыря.
Согласно расчетам, чтобы уйти из зоны досягаемости, бежать в хорошем темпе требовалось около получаса, и половина этого времени уже прошла. На лошадях это можно было сделать и того быстрее – в недобрый час на пути попалась арфийская застава, маня призрачным обещанием безопасности. Сейчас бы кордосцы уже были в Тарфее, наслаждаясь жизнью, а не неслись среди ночи, удирая от внимания чародеев. Сыщик, не снижая скорости, в очередной раз оглянулся назад, но споткнулся и кубарем покатился по дороге. Воины, как и было приказано, не сбавили темп, молча обежав начальника с разных сторон. Имаген вскочил. Как будто повезло – обошлось без травмы. Хорош бы он был с переломом или с вывихом посреди Пустошей. Дальше сыщик побежал осторожнее, больше внимания уделяя дороге перед собой, нежели разборкам за спиной.
Еще минут пять прошло без происшествий: ночную тишину нарушали лишь тяжелое дыхание, дружный топот множества ног да редкое позвякивание оружия. Внезапно степь залил яркий свет. Искусный светляк – это сигнал от Сандалоса. Цвет почти белый – хорошо. Чародеи не мудрствуя лукаво действуют по обычной схеме. Согласно оговоренной заранее цветоиндикации, унаследованной от манокристаллов, уровень опасности мог меняться в диапазоне от светло-голубого до темно-синего. Конечно, оттенок полуденного неба еще не означает, что можно беспечно отнестись к предупреждению: даже обыкновенные комары, собравшись огромной тучей, могут закусать до смерти. Но в их ситуации стоит радоваться даже тому факту, что профессор Искусства знает, как бороться с новой напастью, а следовательно, какое-то время у них еще есть.
Имаген сместился на обочину и притормозил, чтобы не повторить своего недавнего падения. Быстро огляделся. В истинном зрении было видно, что конструкты изменили тактику. Более не полагаясь на свой интеллект, они просто стали влетать на большой скорости в защитный пузырь и, ослепленные, начинали хаотично метаться в разные стороны в надежде попасть в людей. Пока ничего серьезного не произошло. Кордосцы ожидали, что защита первого уровня долго не удержит волну конструктов, и были готовы. Сейчас внутри большого пузыря вокруг людей появился второй, более плотный, имеющий оранжевый оттенок. Угодив в него, конструкты вязли, как в паутине, лишь слабо трепыхаясь. Кажется, на поддержание этого маленького шарика безопасности у Сандалоса уходили все силы: он прекратил охоту и лег на спину.
Теперь настала очередь Тристиса внести свой вклад в дело спасения их жизней. Для этого у него на поясе висела неказистая рукоять с манокристаллом. Оружие полковых искусников. Из всей компании только он и профессор могли им воспользоваться, потому что лишь они двое могли видеть в истинном зрении, но Сандалос в настоящий момент был занят.
Оружие действовало просто и незатейливо. При его активации из рукояти вырастала короткая энергетическая дубинка, которая легко разрушала конструкты. Конечно, подловить подвижную маленькую энергетическую кляксу в полете нужно было умудриться, но вот так, когда они статичны, с этим справился бы даже ребенок. Точнее, все было не так просто, действовать приходилось на бегу, но ничего невозможного, достаточно было просто ткнуть рядом – оружие имело определенный радиус действия. От конструктов требовалось избавиться. Лишь только они попадут в ауру человека, как сейчас же активируют свою смертоносную начинку, и тогда конец. И без того ауры людей, постепенно истончаясь, выходили за пределы защитного кокона. Конструктам для максимального эффекта нужна была более плотная концентрация аур, но все могло измениться в любую минуту. Не убить, но сделать плохо они могли уже сейчас: им лишь нужно было сработать за пределами оранжевого пузыря. На счастье, они пока не догадывались поступать так.
Уничтожение конструктов искусной дубинкой было необходимостью, но удовольствия отнюдь не доставляло. Конструкты суть аурные фрагменты создавших их чародеев. Уничтожая их, кордосское оружие также разрушало части аур людей, находящихся рядом. Еще более оно опасно для того, кто держит его в руках: ведь там оно наиболее глубоко погружено в ауру держащего оружие человека. В результате после каждого взмаха Имагена и воины, и сам сыщик стонали и скрежетали зубами от боли. И это было лишь полбеды. Аура, конечно, со временем восстанавливается, но все зависит от количества повреждений: таким способом можно было изорвать ауру настолько, что человек умирал. Лишь только Сандалос не испытывал таких проблем – он сжал свою ауру до пределов собственного тела. Тристис так не умел. Сжимать ауру тоже вредно, но если недолго – ничего страшного.
Сыщик бегал вокруг носилок по периметру внутреннего кокона, методично разрушая залипшие конструкты и попутно проклиная про себя чародеев, Оробос, Пустоши и свое решение остановиться на заставе. Пожалуй, сейчас должность провинциального сыщика, всю жизнь расследующего мелкую бытовуху, не казалась ему такой ужасной.
Несмотря на действие чародейского стимулятора и ночную прохладу, Тристис весь взмок и запыхался. На руках появились кровоточащие язвы и нарывы – каждый раз при включении дубинки его собственная аура получала самые сильные повреждения. А еще он заметил, что защитный пузырь заметно уменьшился в размерах и уже не справляется с конструктами. Раньше они застревали в нем намертво, а теперь лишь вязли, но полностью подвижности не теряли. Это означало, что Сандалос на грани. Так почему же он не меняет цвет светляка? Сыщик бросил быстрый взгляд на искусника. Тот дышал судорожно, со всхлипами. Кажется, ему уже было не до светляков.
– За мной! – крикнул Тристис и припустил вперед, показывая пример и задавая темп…
– Тебе вызов! – произнес осунувшийся Сандалос, заглянув в спальню Тристиса.
Они убежали: напор конструктов стал спадать почти сразу, как только кордосцы ускорились. Очевидно, уже не все чародеи могли достать их так далеко. Остальные, видимо, решили, что в одиночку атаковать искусника тем более бесполезно, раз уж он отбился от целой команды, и тоже отстали. Тем не менее беглецы не останавливались еще добрых полчаса, ожидая подвоха. К тому же Сандалос потерял сознание и больше не обеспечивал никакой защиты хрупким телам людей. Бойцы, наверное, могли бы бежать всю ночь, но им пришлось встать лагерем, когда Тристис начал спотыкаться и отставать, а потом и вовсе упал. Он еще помнил, что отдал приказ старшему охраны насчет ночлега, после чего отходняк окончательно накрыл его.
Снова трезво соображать он смог лишь здесь, в Тарфее. Как они добрались сюда, он знал лишь с чужих слов. Путешествие отложилось в памяти лишь колючими волнами боли, застилающими сознание. Впрочем, в пути не было ничего интересного. Кордосцы, неся на руках своего начальника, пешком добрались до арфийской крепости в месте слияния Темной и Солнцеликой, где разжились повозкой и лошадьми и вернулись в таверну, откуда отправились к аномалии в Пустошах. Правда, по дороге, хоть это и против правил, пришлось прибегнуть к услугам местного чародея-целителя. Сандалос сам был не в лучшей форме, к тому же не являлся полноценным лекарем, имея в жезле по медицинскому направлению только самое необходимое.
И теперь, едва бывший сыщик пришел в себя, его по искусной связи с отчетом потребовал Меллус.
Голос далекого покровителя был, как всегда, маловыразителен. Он молча выслушал доклад про расследование на месте аномалии и о последовавших затем злоключениях на арфийской заставе. Признаться, Тристис рассчитывал на больший интерес, подсознательно ожидая новых инструкций по этому делу. Однако Меллус его удивил.
– Рыбка всплыла в Широтоне. Езжайте туда, остановитесь в нашем посольстве, действуйте по обстановке.
Увы, но пришлось забыть о планах отдохнуть и подлечиться. Дорога в оробосскую столицу предстояла неблизкая, и, как назло, опять мимо злополучной заставы.
– Ну уж нет! – выставил вперед руки Сандалос, когда бывший сыщик поделился новостями. – Той дорогой я больше не поеду, пусть даже в сопровождении целого каравана!
– Согласен, – не стал спорить Имаген. – Хватит с нас сомнительных приключений. Мы поплывем на корабле. Это и быстрее, и безопаснее.
Профессор насупился, но возразить ему было нечего.
Ник
Карина повадилась все чаще и чаще оставлять меня одного, предпочитая порхать по знакомым или по делам без меня. Вот и сейчас – лишь только мы, вернувшись с турнира, подъехали к особняку, она высадила меня, чмокнув на прощанье в щеку, и покатила куда-то. В принципе я и раньше предполагал, что по приезде в столицу некоторое отдаление между нами просто не может не возникнуть. Не сказать, что я люблю эту девушку, но она мне все же дорога. И хоть холода в наших отношениях пока нет, грустно это. Зато вечерами Карина будто извинялась передо мной и была очень активна в постели. Эдакое странное поведение. Вроде как она металась между мной и своими прочими интересами, где мне места не было. Ее робкие попытки приобщить меня к местной жизни разбивались о мою индифферентность и видимую даже со стороны скуку, посещавшую меня в такие моменты.
Карина не была глупой и все прекрасно понимала. Вряд ли ее это радовало. Это я тоже видел, но ничего не мог с собой поделать. Поэтому я решил не вставать в позу. Можно, конечно, побороться за нее, но вот не чувствовал я, что это правильно в данном случае. Непонятные мои перспективы, отсутствие особого желания встраиваться в местную жизнь, мысли больше о возможном развитии, изучении, о новых артефактах Дронта, а не о том, что тут происходит. Все это заставляло меня чувствовать себя чужим здесь. При том что у гномов, например, мне было вполне комфортно, и, случись все иначе, может быть, я бы остался там рядом с Крисой, кто знает…
Мысли посетить первый континент у меня возникали, чего уж лукавить, особенно после рассказа Балаватха, но что-то останавливало. Боязно было, что ли… Не знаю, трудно разобраться в себе, в своих мотивах и поведении. Может, я все же соберусь как-нибудь вскорости и рвану туда, но не сразу. Надо еще Умника найти, тем более что Читаатмаа такой шанс мне дал. И то, что я частично раскрылся перед ним, вполне окупало этот шанс. Уже тогда я чувствовал, что вреда мне это не принесет. Наверное, это подспудное чувство – ощущение линий будущего, уже давало о себе знать… А еще здесь есть артефакты Дронта. На севере так вообще куча, неужто не исследую их?
Кто сказал, что я должен сидеть дома? В общем, пока суд да дело, решил немного полетать, но не просто так, а прояснить один заинтересовавший меня момент. На турнире мой фаворит из Кордоса весьма привлек мое внимание. Хотелось поковыряться в искусном шагоходе – первом магическом транспортном средстве этого мира, которое я увидел. А также поговорить со стариком-искусником: очень уж эмблемка на железном пауке приметная…
Резко взлетев с заднего двора в воздух, я, помогая себе формируемыми восходящими воздушными потоками, толкающими снизу мои псевдокрылья, поднялся на высоту в сотню метров и стал наворачивать круги, рассматривая местность, раскинувшуюся подо мной. На самом деле я высматривал, как отреагировала на мой взлет защита дома Эндонио. В общем, как и ожидалось, – никак. Хорошо работают сфера невидимости, «скрыт» и еще кое-какие экспериментальные штучки, созданные специально для того, чтобы прятаться от наблюдательных конструктов.
Вру, конечно, просто я полностью убрал свою ауру. То есть спрятал себя во всех диапазонах, в которых могут видеть конструкты. Теоретически. Практика пока подтверждала предположение. Впрочем, это ни о чем не говорит. Надо накапливать статистику, мало ли какие частоты могут использовать чародеи для наблюдения. Хоть то же тепло вполне могут детектировать. Его я полностью спрятать не могу. Вернее, могу: овеществленный защитный купол хорошо держит тепло, что было доказано в давнишней дуэли с демоном. Надо же… Почти в другой жизни… Но без элементаля передвигаться в таком куполе неудобно. А мне полетать охота. Кроме того, конструкты мелкие. Уже на расстоянии пары десятков метров некоторых из них я просто не вижу на фоне остальных излучений, а фильтровать визуальные данные настолько полно очень трудно. Со своей стороны конструкты могут следить за крупными объектами на большем расстоянии. Вот и получается, что то, что я их сейчас не вижу, ни о чем не говорит. Но будем считать, что все идет нормально, тем более что ничего особо секретного я не собираюсь делать.
До олимпийской деревни я домчался быстро. Найти нужного мне человека оказалось нетрудно, даже не понадобилось отслеживать свою метку, сверяясь с картой. Просто во всей Палатке был всего один шатер, который окружала некая защитная сфера, видимая только в магическом зрении. Судя по тому, что конструкты вокруг нее кружились роем, но границу не пересекали, это был полог от любопытных чародеев. Присмотревшись, я даже слегка удивился, насколько оригинально он был сконструирован. У меня защитка работала по другому принципу, но здесь был один интересный плюсик: это была не преграда, а эдакая аурная липучка. Человек пройдет и не заметит. Даже комар прорвется. А вот конструкт увязнет, словно муха в киселе. Недолго думая я занес используемое плетение в свою копилку.
Шатер располагался на окраине, так что я спокойно приземлился на свободном месте, и меня никто не заметил. Вообще личность искусника явно привлекала не меня одного – тут было до неприличия много конструктов. Хм, логично: оробосцы из госбезопасности таких гостей должны пасти. Пожалуй, повременю-ка я знакомиться со стариком, дремлющим в шатре. Сделаю это потом – сперва наведу справки через эль Торро. Сейчас голем интересует меня больше. Через просунутую внутрь шатра инфомагическую видеокамеру я оглядел небогатое внутреннее убранство. Дед прикорнул на куче соломы, тихонько посапывая, а его голем… Даже не лежал, а скорее валялся изломанной и помятой кучкой железа и дерева.
Я не подходил к шатру близко: расстояния с десяток метров вполне было достаточно, чтобы рассмотреть все, что нужно. Так-с… Понятно. Конструкция не особо навороченная, даже где-то примитивная по своей сути, однако я снова подивился, как искусник интересно реализовал довольно сложное управление таким механическим устройством, как его голем. Самое главное – ноги. Они управлялись неким подобием силовых нитей, что использую и я, но здесь они играли роль мышц. Понятно, что управлять можно и ручками, условно дергая за ниточки, но чтобы такая конструкция двигалась, как было на выступлениях, нужно хоть какое-то примитивное согласующее устройство. Тут использовалась куча простеньких амулетов, отвечающих за свою часть работы. Не самое удачное решение, честно говоря. Наверное, хорошие амулеты очень дорогие. А единого управляющего и распределяющего задания центра и вовсе нет. Роль его, видимо, должен исполнять сам водитель.
Как ни странно, хотя на самом деле странностей я не вижу, пусть и отмечаю легкий флер внутреннего внимания к ситуации, разобраться в схеме устройства получилось чуть ли не с полпинка, да еще и прорисовалась она биокомпом, наложившись на окружающую меня действительность так, как мне нравится и как привычно. И да, хочется поуправлять пусть и примитивным, но прикольным «роботом». Что-то взыграло во мне детство или еще не отошел от эмоций, захлестнувших меня на турнире. В общем, хочется, и причин наступать на горло своей песне я не вижу.
Так… Главная поломка – ноги и пальцы, изрядно помятые и погнутые. В принципе не проблема – металл не суперпуперсталь, а мои силовые нити могут развивать тягу о-го-го какую. Так что опутываем подвижные элементы паучка нитями, крепим их в определенных точках, легко просчитанных с помощью биокомпа тут же на месте, и подаем рассчитанную нагрузку на нужные части силовой сети. Единственное отступление от моего канона – все пришлось делать на обычной магии, дабы не мучиться со стыковкой магии, используемой в големе, и моей инфомагии.
Даже со своего места я услышал, как скрипит металл, приобретая изначальную форму. И вот паук-голем встал на ноги. Я поиграл немного, заставляя его потоптаться на месте. Забавно, похоже на детскую игрушку, которой управляешь, дергая за нитки. Только тут нитей на порядки больше с легким намеком на автоматизацию да игрушка для взрослых. Что ж… Пора посмотреть на это чудо-юдо поближе. Краткая заминка по расчету последовательности воздействий, применение рассчитанного алгоритма, и паук выбирается наружу.
Вот тут я оторвался. Пробовал голема и так и сяк, заставил и станцевать, и поприседать, и даже смог на дыбы, аки коняку, поднять. А что? Степеней свободы у голема полно! По ходу, конечно, пришлось улучшать и оптимизировать процесс управления, но это было реально весело.