Мастер Клинка
Когда Джеззет проснулась, она лежала на холодном каменном полу в окружении холодных железных решеток, свернувшись калачиком и укутавшись в большое шерстяное покрывало. Неудивительно, что после такого сна все тело ломило. Тюрьмы в Сарте были немногим лучше чадских, и хотя здесь пленникам в обязательном порядке полагались койки, Джез им не доверяла.
«На кровати слишком просто расслабиться и трудно проснуться, когда за тобой придут».
За две недели заключения девушке практически не было одиноко. Простые пьяницы, которым нужно было хорошенько проспаться после очередной драки в трактире, или настоящие преступники, по которым плакала виселица, — все они были мужчинами и буквально пожирали Джеззет голодными взглядами. Один даже попробовал просунуть руку между решетками и стянуть с нее покрывало. Отточенным движением она сломала ему запястье.
«И потом еще два дня терпела его стенания и оскорбления».
Дважды в день стражники приносили еду: холодную склизкую овсянку утром и ломоть твердого как камень хлеба вечером. Днем иногда давали пить. Не бог весть что, конечно, но хоть с голоду не помрешь… Джез никто не навещал, и она не знала, что творится в мире за стенами тюрьмы, не знала, что стало с Танкуилом и Шипом. Тюремщики забрали ее меч, а без одежды кинжал спрятать девушке было попросту негде.
«Мастер Клинка без своего клинка… все еще может ломать людям руки».
Первое время Джеззет раздумывала о побеге. Если бы только ей удалось открыть замок на двери… Но стража в Сарте, в отличие от Чада, свой хлеб ела не зря, и кто-нибудь из охранников обязательно следил за пленниками. Но даже если бы девушка смогла выбраться из камеры, своей наготой она сразу бы привлекла к себе внимание, а без меча можно было даже не мечтать пробить себе путь наружу. Поэтому мысли о побеге быстро улетучились, и Джез стала коротать дни, гадая, почему ее еще не казнили.
«Наверное, потому, что ты убила арбитра. Стражники ждут, когда за тобой придет Инквизиция. Только вот что-то проклятые мракоборцы не торопятся…»
Она уже стала жалеть, что после убийства Коша не попробовала с боем скрыться. Всего десять солдат с копьями — она знала, что справилась бы с ними. Более того, они тоже это знали. Но в последний момент девушка опустила меч и позволила себя арестовать. Тогда ее и прикрыли этим шерстяным пледом — стражники решили, что вести обнаженную женщину по улицам будет не лучшей затеей. Впрочем, принести ей нормальную одежду они тоже не удосужились.
По правде говоря, Джеззет уже пожалела о том, что вообще сунулась в Сарт. Она могла бы остаться в Диких Землях, больше не боясь преследования со стороны Констанции, но все равно решила присоединиться к арбитру в его крестовом походе во имя спасения Инквизиции.
Услышав скрежет поворачиваемого в замке ключа и раздавшийся затем голос капитана, человека честного, но отнюдь не приятного, Джеззет приготовилась увидеть нового заключенного. Вжавшись в свой уголок, девушка плотнее укуталась в плед и закрыла глаза, притворившись спящей. Правая рука инстинктивно попыталась нащупать отсутствующий меч.
«Мастер Клинка без своего клинка…» По правде говоря, без оружия Джез чувствовала себя даже более голой, чем без одежды.
— Сюда, — резким, грубым голосом сказал капитан стражи.
— Ты свободен. Я позову, когда закончу.
Этот голос Джеззет узнала сразу.
Судя по звуку, капитан что-то проворчал, а затем ушел. Тогда девушка открыла глаза и увидела перед собой Танкуила Даркхарта, облокотившегося на решетку ее камеры. Легкая улыбка играла на его лице.
— Знакомое зрелище, — съязвил арбитр.
Джеззет вдруг поняла, что тоже улыбается.
— Разве? — Она поднялась, позволив пледу упасть на пол, и подошла к решетке.
— Ты выглядишь… — начал Танкуил.
— Заходи. Сможешь не только посмотреть.
Арбитр левой рукой взялся за железный прут, но улыбка его погасла.
— Хотел бы, но не могу.
Джеззет заметила, что правая рука охотника на ведьм замотана бинтами и висит, словно плеть. А еще на нем был новый плащ, безо всяких пятен, разводов и порезов.
— Все в порядке? — спросила девушка.
— Я… а… рука. Все хорошо. Я, как обычно… играл с огнем. — Джез не могла понять, шутит арбитр или нет. — А ты… ты голая.
— Только сейчас заметил?
— Почему?..
«Потому что я трахалась с твоим дружком-еретиком перед тем, как убить его».
Джеззет пожала плечами. Раз Танкуил пришел сюда, значит, тюремщики рассказали ему о ее поимке. Пусть сам решит, что к чему.
— Стража… Они не…
— Насиловали меня? — рассмеялась Джеззет. — Двое пытались. Когда я сломала одному его поганый нос, явился капитан, чтобы выяснить, что за шум. Он отходил плетью обоих и даже извинился передо мной. Вот это я понимаю — цивилизованное общество.
— Изнасилование строго карается в Сарте.
— Да, я слышала. Хотя выдать мне одежду он так и не додумался, — с ухмылкой сказала Джеззет.
Арбитр не сводил глаз с ее тела.
— Мм… О, извини. — Танкуил скинул плащ и просунул его через решетку.
— Спасибо, — поблагодарила Джеззет, застегивая пуговицы. Плащ оказался на удивление теплым и удобным, разве что немного великоватым. — Ты разобрался с инквизитором?
Даркхарт кивнул:
— Селиция Герои мертва, а сам я еще легко отделался. Инквизиция продержала меня в клетке две недели, но доказательства против нее были неоспоримыми. Совет был вынужден меня отпустить.
— Просто так?
Танкуил улыбнулся:
— О нет. Мне назначили наказание. То, что я сделал, было правильно, в отличие от того, как я это сделал. Хотя никто так и не смог мне назвать пути более верного.
— Наказание? — переспросила Джеззет, боясь услышать ответ.
— Совет постановил, что я никогда не смогу получить ранг инквизитора, — рассмеялся арбитр.
— А ты бы хотел? Стать инквизитором?
Танкуил покачал головой:
— Мое имя лишило меня этой возможности много лет назад. Инквизитор Даркхарт… Они бы этого никогда не допустили.
— А, — не поняла Джеззет и сменила тему: — Что насчет Шипа?
Арбитр пожал плечами:
— Никаких вестей о Черном Шипе либо Кессике. Думаю, наш друг сдержал обещание и, убив предателя, ушел своей дорогой.
Джеззет кивнула. Шип не стал бы надолго задерживаться в Сарте. Он, должно быть, уже на полпути обратно в Дикие Земли.
— И… куда ты отправишься теперь? — спросила девушка.
— В Драконью империю. Всегда хотел увидеть их вживую. Кроме того, похоже, я все еще нужен императору Сарта. Мой корабль, «Ревущий ветер», отплывает завтра утром. Видела бы ты каюту, что мне выделили. Кровать такая большая, что на ней с легкостью поместятся двое. Стоит, правда, немало — пятьдесят золотых с человека.
«Как будто мне самой не хочется увидеть дракона. Или поспать на кровати для двоих».
— Так… может, вытащишь меня отсюда? — с улыбкой спросила Джез.
Танкуил вздрогнул, и повисшее молчание, казалось, растянулось на часы. Он не смотрел ей в глаза — взгляд был прикован к прутьям решетки.
— Ты же здесь, чтобы освободить меня? — уточнила Джез уже без улыбки.
Арбитр покачал головой:
— Я не могу этого сделать. Ты при свидетелях убила человека. Твоим делом занимается городская стража Сарта. Инквизиция здесь не вправе что-то решать.
— Но ведь я убила арбитра!
— Нет. Инквизиция заявила, что ничего не знает о человеке, которого ты убила, потому что в противном случае это бы… повредило ее репутации.
«Вот так, Джез. Не делай добра — не получишь зла».
Она не удивилась, не разозлилась. По правде говоря, где-то в глубине души она этого даже ожидала.
— Мне жаль, Джез.
Девушка кивнула и отвернулась. Меньше всего ей хотелось, чтобы арбитр видел на ее лице разочарование и боль обманутых надежд.
— Тогда зачем ты пришел?
— Чтобы отдать тебе долг. Две сотни золотых монет. Кошель лежит в плаще, левый внутренний карман.
«Что толку от золота в тюрьме?»
— Забавно все-таки быть арбитром, — со вздохом произнес Даркхарт. — Стоит только надеть плащ — и превращаешься в невидимку. Никто на тебя не смотрит, никто ни о чем не спрашивает. Это… магия, что ли.
Джеззет ждала. Ждала, чтобы он сказал что-нибудь еще, чтобы попросил обратно свой плащ, чтобы… сделал хоть что-нибудь. После нескольких минут тишины она обернулась и поняла, что осталась одна. Арбитр просто исчез.
«А на что ты рассчитывала, Джез?»
Не найдя ответа, девушка прислонилась к решетке и чуть не упала, когда дверь камеры внезапно распахнулась. На бесконечно долгое мгновение Джеззет Вель’юрн замерла, не веря своим глазам и не зная, что делать дальше.
Она провела рукой по пуговицам и убедилась, что все они застегнуты.
«Сто пятьдесят золотых и всего несколько часов, чтобы их потратить, Джез. Что там у нас перво-наперво? Мастер Клинка без своего клинка…»
notes
