Из всех виденных Джеззет приемных залов этот оказался не худшим — он вполне вписывался в образ обиталища Х’оста. Деревянные полы, натертые до зеркального блеска и потому скользкие; картины на стенах, среди которых висел и портрет самого Х’оста, каким его запомнила Джеззет; свечей больше, чем требовалось для освещения гораздо более просторного зала, и все горящие, отчего воздух в помещении казался плотнее. Но сильнее всего выделялся огромный стол в центре комнаты. Его длины хватило бы, чтобы усадить тридцать человек, но сейчас вокруг стояло лишь четыре кресла.

«Одно для меня, одно для Танкуила, одно для Х’оста и одно для Констанции. Он что, задумал откормить нас на убой?»

Впрочем, хоть стол и был сервирован на четверых, еды на нем не было. «Может, он хочет нас отравить?» — предположила Джез. Х’ост вполне мог бы на такое пойти, но вот Констанция… Констанция жаждала убить Джеззет своими собственными руками.

Капитан проводил их до зала, велел ждать и удалился. Джеззет и Танкуил остались одни, и за пять минут ни один не проронил ни слова. Арбитр устроился в кресле у стола — молчаливое ожидание, похоже, его вполне устраивало. Джеззет же не чувствовала себя так легко. Она постоянно бормотала что-то себе под нос, поглаживала эфес меча, обошла весь зал по периметру, по очереди разглядывая каждую картину, всерьез задумалась над тем, чтобы разбить старую и очень, очень дорогую вазу, осмотрела большой пустой камин, выглянула в каждое окно. До земли недалеко — теперь высота Констанцию точно не остановит.

— Джез, мне нужно, чтобы ты мне помогла, — сказал Танкуил со своего места. Его красивые голубые глаза внимательно смотрели на девушку.

— Ага. В последний раз, когда ты меня просил помочь, Босс превратился в ходячего мертвеца. Он и сейчас выглядит довольно паршиво.

— Мне нужно, чтобы ты разозлила Констанцию.

— Ее злит уже то, что я вообще дышу.

— Тогда дыши глубоко и часто. Мне нужно, чтобы она на тебя напала.

— Зачем? И почему бы мне просто не напасть на нее самой? — спросила Джеззет, хотя предполагала, что Констанция набросится на нее сразу же, как только увидит.

— Если она атакует тебя, вряд ли они станут звать стражу. А после можешь спокойно убивать ее, — задумчиво протянул Танкуил, глядя словно куда-то вдаль, как с ним это иногда бывало; вид у него при этом был довольно странный, но у Джеззет он вызвал улыбку.

— Пока ты будешь допрашивать Х’оста?

— Да.

— А что со стражей? — спросила девушка.

— Я с ними разберусь.

Джеззет вздохнула и плюхнулась в кресло рядом с арбитром. Он выглядел уставшим и сильно нервничал. «Думаешь, ты смотришься намного лучше, Джез?»

— Танкуил, скажи мне, для чего все это? Зачем мы здесь?

Арбитр вздрогнул и запустил руку в спутанные волосы цвета темного дуба, отросшие почти до плеч. «Короткая стрижка ему идет больше».

— Не здесь, Джез. Если мы выживем, обещаю, я расскажу тебе все.

Поняв, что в данный момент большего от него не добиться, Джеззет уставилась на стол и стала ждать. Она заметила, что в одном из наборов посуды не хватает вилки — нерадивый бедняга-слуга непременно отхватит розог за это. Зато ложек было в избытке.

— Доводилось убивать кого-нибудь ложкой, арбитр? — спросила девушка.

Танкуил лишь рассмеялся в ответ.

Неожиданно распахнулись большие двойные двери в дальнем конце зала, и внутрь вошел мужчина в ливрее.

— Лорд Грегор Х’ост, правитель Хостграда и глава семьи Х’ост. Завоеватель Высоты Сефли, Низкохолмья, Мусона и Басквилля. Смотритель Йорла и законный король Диких Земель.

«Законный король Диких Земель? Это что-то новенькое…»

Человек, после этих слов вошедший в зал, был точно таким, каким Джеззет его запомнила, — высоким, привлекательным, с короткими золотисто-каштановыми волосами, слегка тронутыми сединой. У него было резко очерченное, словно точеное лицо, которое многие назвали бы холодным и жестким, но Джеззет знала лучше. Она прекрасно помнила, как этот мужчина улыбался и смеялся. Он был одет в простую зелено-красную сорочку и такого же цвета штаны. При нем не было никакого оружия, но зато на поясе висел увесистый кошель. «Все еще носишь с собой маленькое состояние, Х’ост?»

— Арбитр Танкуил Даркхарт, — живо поприветствовал гостя Х’ост, — я ждал тебя.

Арбитр выдержал паузу. Джеззет увидела, что Танкуил окинул взглядом помещение, прежде чем заговорить. Он выглядел потерянным.

— Лорд Х’ост. Рад нашему знакомству.

— Разумеется, — отмахнулся Х’ост. — Джеззет Вель’юрн! Сколько времени прошло, а ты все так же хороша.

Констанция явилась следом за хозяином — великанша ростом под семь футов, телосложению которой и Босс бы позавидовал. У нее было удлиненное лицо, нескладными чертами напоминавшее Джеззет обезьянью морду; волосы цвета грязной соломы были связаны в тугой хвост. Поверх кожаной одежды она носила кольчугу, а тяжелый длинный меч, висевший на ее левом бедре, уравновешивался таким же тяжелым коротким мечом на правом. Левый глаз Констанции был белым и остекленевшим, зато правым она метала в Джеззет полные ненависти и ярости молнии.

— Шлюха! — выплюнула Констанция.

«И почему все называют меня шлюхой? Я только один раз приняла деньги за секс, и было это очень давно».

— Катерина, — с легкой улыбкой сказала Джеззет. — Ой, прости, Констанция. Теперь, когда ты раздвигаешь ноги перед Х’остом, вы стали особенно похожи. Скажи мне, Констанция, он заставляет тебя визжать так, как ее?

— Она никогда… — взревела Констанция, схватившись за эфес меча, но Х’ост успокаивающе поднял руку.

— Констанция, Джеззет — наша гостья. Прошу тебя, не надо драк за обедом. Что ж, если мы готовы, я попрошу подать первую перемену.

Он махнул слуге, и Констанция отступила на шаг.

— Серьезно? — въедливо подколола Джеззет. — Катерина никогда бы не уступила так легко. Впрочем, она всегда была бабой с яйцами. Ей бы еще член — и вы могли бы замечательно…

— КАТИСЬ! К! ДЬЯВОЛУ!

— Констанция, — предупредил Х’ост, — мы уже говорили об этом.

«Почему, черт возьми, я раззадориваю здоровенную бой-бабу, алчущую мести? — Джеззет мимоходом глянула на арбитра. — Ради него?»

Констанция заметила этот взгляд и скривилась в ухмылке, отчего ее безобразное лицо стало еще уродливее.

— Я смотрю, быстро ты нашла себе нового мужика, Джеззет. Но Эйрик хотя бы был человеком, а не охотником на ведьм.

Джеззет почти рассмеялась. Катерина годами пыталась исправить речь Констанции, но все без толку — когда громадина злилась, она снова срывалась на тянущий слова акцент Диких Земель. Х’осту, похоже, тоже ничего с этим сделать не удалось.

— Прошу прощения, арбитр. К сожалению, две женщины в одной комнате всегда начинают клохтать друг на друга, что те курицы.

Арбитр усмехнулся, но Джеззет видела, что его взгляд остался холодным и мрачным.

— Твоя правда, лорд Х’ост. Впрочем, от женщин есть своя польза.

Х’ост расхохотался.

— Верно подмечено. Как тебе Джеззет? Д’роан всегда говорил, что она поразительно услужлива.

Будь у Джез еще хоть немного гордости, она бы, наверное, залилась краской, но все это осталось в далеком прошлом. Теперь же ничто не могло унять разгорающийся в ней гнев. «Разумеется, Д’роан говорил о тебе, Джез. Чистокровные ублюдки могут грызться сколько угодно, но на балах и приемах все непременно становятся вежливыми и общительными».

Х’ост продолжал:

— Он признавался, что никто не встречал более похотливой…

— Лорд Х’ост, — прервал собеседника Танкуил, и Джеззет готова была расцеловать его за это, — я все думаю, откуда тебе стало известно о нашем приходе. Боюсь, у меня не было времени отправить весточку.

— После событий в Чаде? Уверен, ты спешил. Побеги там и все такое… Ах да, наше первое блюдо — жаркое из мяса жирафа. Вы когда-нибудь пробовали жирафа, арбитр?

— Если откровенно, я не знаю, что такое жираф.

— Хах! Откровенничающий арбитр! Прелестно. Жираф — это такое большое животное. Длинная шея, пятна, рожки… — Х’ост говорил так, словно перед ним сидит самое несмышленое дитя на свете. Танкуил в ответ покачал головой. — Полагаю, в вашей Священной империи они не водятся. У вас есть живой бог, но нет ни одного жирафа. Лично я предпочел бы последних. Их языки — настоящий деликатес. Подумать только, никогда не видеть жирафа… Хм.

За всю свою жизнь Джеззет не встречала никого, кто наслаждался бы своим голосом так, как Х’ост.

— Итак, ты знал о нашем приходе… — напомнил Танкуил.

— Разумеется знал. Тебе, быть может, и не хватило времени известить меня о своем прибытии, но за тебя постарался один из твоих наймитов. Прости, забыл который. Он послал весточку из Биттерспрингса.

Плохо. Если кто-то известил Х’оста, что они приближаются, то, скорее всего, он сообщил и цель. Джеззет пристально наблюдала, как лорд отрезает ломтик мяса и кладет себе в рот. «Даже жует с самодовольной улыбкой».

Джеззет подметила еще кое-что: в зале не было стражи. Не считая слуги, который объявил приход лорда и принес еду, Х’оста охраняла только Констанция. Ничего хорошего это не сулило. И все же Джез нужно было дальше играть свою роль.

— Катерина однажды сказала мне, что вы ненастоящие сестры, — Констанция ни на секунду не сводила с девушки живого глаза, а теперь еще и щелкнула челюстями. Х’оста, похоже, тема заинтриговала. — Меня это не удивило. Катерина была ниже, стройнее и гораздо милее тебя… хотя шрам этот тебе идет.

— Сука, — только и ответила Констанция.

— Она тогда напилась в хлам, и ее потянуло на разговоры. Сказала, что нашла тебя в Солантисе среди отбросов. Тогда она была… со Смельчаками, — Джеззет взглянула на Х’оста, — старым отрядом наемников, который работал в окрестностях. Катерина подобрала тебя, как… зверушку.

— Сука.

— Полагаю, этого ты не знал, лорд Х’ост, — продолжала Джеззет. — Твой могучий генерал Катерина была рабыней.

— Заткнись, тварь!

— Капитан Смельчаков купил Катерину в Чаде, чистую и непорочную, и шесть лет таскал за собой в цепях, чтобы трахать, когда вздумается. Когда она нашла Констанцию, то взяла ее с собой. Как там они тебя называли? Она говорила мне, но я забыла.

— ЗАТКНИ! СВОЮ! ПАСТЬ! — Констанция побагровела от злости.

— Видишь? Внушающая всем ужас Мертвоглазая на самом деле была лишь жалкой зверушкой шлюхи-рабыни, подбиравшей объедки со стола хозяина. — «Надеюсь, ты узнаешь у него все, что хотел, арбитр». — И с тех пор ничего не изменилось. Разве что шлюха умерла.

С ревом, полным ярости и ненависти, Констанция оттолкнула свое кресло прочь, вскочила на стол и прыгнула на Джеззет. Сверкнув, в ее руке возник меч. Джеззет с силой откинулась в кресле, опрокинула его и перекатилась на пол. Услышав треск, она вскочила на ноги, дрожащей рукой тоже выхватывая меч. Кресло, в котором она только что сидела, разлетелось в щепки.

Краем уха Джез слышала крики Х’оста, но ни она, ни ее соперница не обратили на них внимания. Констанция наступала на нее, размахивая мечом. Джеззет блокировала, отступила и блокировала снова. «О боги, я и забыла, насколько она сильна». Девушка отразила удар и провела ответный выпад. Констанция ловко — даже слишком ловко для своих габаритов — отпрыгнула и атаковала снова.

Джеззет стала отходить, блокируя, парируя, уклоняясь, но не нападая. Арбитру нужно было время наедине с Х’остом, и она намеревалась дать ему это время. Мастер Клинка почти уперлась спиной в стену, Констанция обрушивала на нее удар за ударом, слуга застыл в нескольких шагах позади нее, съежившись от ужаса. Джеззет схватила попавшуюся под руку вазу и метнула ее Констанции в голову. Та отбила ее в воздухе, и бесценная вещь разлетелась на множество осколков.

«Я успею».

Джез крутанулась на месте и бросилась бежать еще до того, как первый осколок со звоном упал на пол. Одним взмахом меча она вспорола горло слуге и вломилась в дверь, откуда бедняга выносил еду. Она бежала, не останавливаясь, прекрасно зная, что Констанция следует за ней по пятам, подгоняемая пылающей яростью.