Книга: Ересь внутри
Назад: Черный Шип
Дальше: Черный Шип

Мастер Клинка

Джеззет уже почти забыла, что значит быть чистой. Чистая кожа, чистые волосы, чистая одежда, свежий запах. Даже самый шикарный секс в ее жизни не шел ни в какое сравнение с простым ощущением чистоты. На это ушло две полные кадушки воды, но результат того стоил. После первого захода бочка изнутри покрылась таким слоем грязи, что ее пришлось отскребать, прежде чем залить вторую порцию воды. Пока служанка работала скребком, Джеззет ждала около невысокого камина и раздраженно пощелкивала языком.
Она потратила лишь малую часть денег арбитра, но потратила с умом. Джез купила себе новую одежду, обувь, довольно неплохой острый нож, чтобы укоротить волосы до приемлемой длины, и новый меч, простой на вид, но вполне годный. Все это обошлось ей чуть меньше чем в четыре золотые монеты, но когда она попыталась вернуть остаток арбитру, тот рассмеялся и отмахнулся от кошеля, вынув из глубин плаща еще один, даже более пухлый.
И вот теперь она сидела в общем зале в «Позолоченном дурне» с кружкой пива и тарелкой, полной хлеба, бекона в меду, перченых яиц и крошечных грибов. Самый дивный набор блюд из всех, что Джеззет когда-либо доводилось есть, и она, словно голодный волк, жадно проглотила все, даже не задумавшись, сколько все это добро стоило.
Поев, Джез откинулась на стуле и стала ждать, не зная, чем себя занять. Она понимала, что нужно бы найти кого-нибудь для тренировки, партнера для спарринга. Уже почти полтора месяца она нормально не бралась за меч. Наставник однажды сказал ей: «Ты хороша, Джеззет, но даже самый острый клинок тупится и ржавеет со временем без надлежащего ухода». Это была лишь одна из многих истин, которые он поведал ей после изнурительных тренировок. Старый ублюдок любил поговорить.
Джез подумала о том, чтобы вернуться в «Змеиный зуб» и отплатить Гароду за его предательство. Подонок заслужил чего-нибудь острого под ребра, но девушка решила оставить все как есть. В трактире могут снова торчать стражники, а ей стоило избегать новых столкновений с ними. Вряд ли арбитр станет утруждать себя, вытаскивая ее из-за решетки во второй раз.
«Ты все еще можешь убежать, Джез. Сорок шесть золотых — целое состояние. Можешь прыгнуть на корабль до Драконьей империи, и еще двадцать останется. Хватит, чтобы начать новую жизнь. Арбитр там тебя не найдет. Констанция там тебя не найдет. Сможешь жить так, как тебе хочется. Простой, тихой жизнью…»
И пустой. Джез представила себе, насколько ей опротивеет такая жизнь уже после пары коротких недель. Да и где бы она ни оседала, непременно наживала себе новых врагов. Нет, Дикие Земли — вот то, что ей нужно: драки, убийства, секс, ветер в карманах и игра с судьбой каждую секунду до самого конца отведенной ей богами жизни.
Джеззет потягивала свое пиво, когда вернулся арбитр. Он не стал заказывать себе выпивку, а, заметив Джез, сразу же прошествовал к ней. Несмотря на утреннюю жару, он не снимал свой длинный коричневый плащ со множеством карманов, блестящими пуговицами и целой коллекцией различных пятен, и при этом, похоже, ему совсем не было жарко. Его волосы спутались, лицо отчаянно нуждалось в бритве, а двигался он с видом человека, который плевать хотел на окружающий мир. Это одновременно раздражало Джеззет и вызывало у нее улыбку.
— Вижу, ты уже проснулась, — сказал арбитр, присаживаясь напротив за маленький столик. Каким-то чудом он сумел улизнуть из комнаты, не разбудив Джез. Девушка списала это на собственную усталость и относительную безопасность трактира после столь долгого пребывания в камере. Обычно она просыпалась от малейшего шороха. — Хорошо же ты выспалась.
— На кровати спится лучше, — возразила Джез, не разделяя благодушие арбитра.
— Боюсь, единственная кровать в комнате моя.
— Я не прошу делиться.
Арбитр улыбнулся, а потом засмеялся. По-доброму так засмеялся, но Джез наслышалась историй об арбитрах, и среди них не было ни одной хоть сколько-нибудь приятной.
«Как может человек, который всю свою жизнь сжигает людей, быть таким счастливым?»
— Дела спозаранку? — спросила она.
Рассвело совсем недавно, а он уже успел исчезнуть и снова объявиться.
— Был в Совете. Похоже, женщина, для убийства которой я сюда и прибыл, сумела сбежать из темницы. А поскольку я видел ее последним, они спустили всех собак на меня.
— И все же ты сидишь здесь и не в цепях.
— Совет не рискнул бы арестовать арбитра за предполагаемое преступление без доказательств. Это равноценно плевку в лицо Инквизиции.
— Зачем им понадобился ты? Самим не справиться? Уверена, они убили бы и меня, если бы захотели.
Джез глотнула пива. Скоро потребуется новая кружка.
— Они убили ее. Она вернулась.
— Люди на такое способны?
— Нет, — качнув головой, ответил арбитр. — Люди — нет.
— Эм-м… ладно. Так для чего тебе нужна я? — спросила Джеззет. — Ты вытянул меня из тюрьмы, выдал мне кучу золота, и при этом тебе явно не нужно, чтобы я раздвинула перед тобой ноги. Тогда для чего все это?
— Мне нужен проводник. Кто-то, кто знает Дикие Земли и знает, как найти нужных людей. Арбитров здесь не любят. Их вообще нигде не любят, но здесь особенно. Ты можешь получить информацию, мне недоступную, и говорить с людьми, которые не станут разговаривать со мной. Мне нужна твоя помощь.
«Что ж, весьма расплывчато».
— И зачем же ты здесь?
— Совет Чада попросил Инквизицию помочь им убить женщину. Инквизиция послала меня найти человека. Его имя Грегор Х’ост. Ты о нем слышала?
Разумеется, Джеззет слышала о Х’осте и, по правде говоря, хотела бы никогда не слышать. От одного только его упоминания холодок пробежал по ее спине. Где Х’ост, там всегда и Констанция.
— Прости, арбитр, — Джеззет сняла мешочек с золотом с пояса и положила на стол перед собой, — я не могу ничем помочь.
— Значит, слышала.
— Конечно. Все слышали. Он глава семьи.
— Семьи…
Джеззет от удивления раскрыла рот.
— Х’осты. Чистокровное семейство, владеющее собственной провинцией.
— Этой провинцией…
— Точно. Но не Чадом — это свободный город.
Арбитр поскреб щетину, а затем взял кружку Джеззет и хорошенько отхлебнул.
— Не уверен, что правильно понимаю слово «чистокровное».
— Ты действительно ничего не знаешь о Диких Землях. — Джеззет уже начала было сомневаться в умственных способностях арбитра.
— Именно поэтому мне и нужен проводник. У меня не было времени во всем разобраться: только что страдал от жестокого похмелья — а в следующую секунду уже плыл сюда, не имея на руках ничего, кроме имени.
— Чистокровные — это своего рода знать в Диких Землях. Потомки одной линии крови. Девять провинций, девять семей. Грегор — глава семейства Х’остов.
— Хм, это может осложнить дело. Но, по крайней мере, у меня есть ты.
— Нет, нету. — Джеззет должна была бы разозлиться, но внезапно осознала, что трудно сердиться на того, кто еще совсем недавно спас твою жизнь, даже если он пытается втянуть тебя в новую передрягу. — У Х’остов есть своя армия, и во главе ее стоит сука по имени Констанция. Так уж получилась, что эта тварь хочет моей смерти… или чего похуже.
— Ты, должно быть, здорово ее допекла.
— Можно и так сказать. Для начала я убила ее сестру. — Джеззет подняла голову и увидела, что арбитр смотрит на нее спокойными глазами. Почему-то ей захотелось объяснить все этому человеку, словно его мнение что-то значило. — Примерно три года назад Констанция и ее сестра Катерина возглавили армию Х’остов. Констанция больше походила на мужика, но Катерина была другой. Чертовски хороша во владении мечом и к тому же своего рода тактический гений. Констанция просто шаталась за своей старшей сестрой как телохранитель.
Армия Х’остов встретилась с еще одним чистокровным семейством, Д’роанами, и они решили уладить дела старым способом — так, чтобы никто из знати не пострадал. От каждой армии был выбран чемпион, и им предстояло сразиться. Победитель получал землю, проигравший уходил ни с чем. Х’ост выбрал Катерину.
— А Д’роан — тебя, — кивая, сказал арбитр.
— Точно. Я была его… пленницей. Он согласился отпустить меня, если я буду драться и выиграю.
— Под его началом целая армия, а он выбрал тебя.
— Я уже говорила, что умею обращаться с мечом. — Джеззет уставилась в стол, не желая смотреть арбитру в лицо при своих следующих словах. — Д’роан сказал мне устроить шоу. Унизить чемпиона Х’остов. Мне хотелось угодить ему, и я согласилась.
Девушка умолкла, ожидая, когда арбитр спросит, что же случилось дальше, но он этого не сделал. Просто сидел и молча наблюдал за ней.
— Паршивая смерть, — наконец сказала Джеззет. — Я порезала ее на кусочки.
«Наставник всегда говорил: „Смерть не должна превращаться в спектакль. Мастер Клинка должен убивать быстро и наверняка“. А я не слушала его».
— Когда Констанция попыталась вмешаться, я лишила ее левого глаза и бросила истекать кровью прямо на трупе сестры.
Джеззет не нравилось говорить об этом. Более того, раньше она вообще никому этого не рассказывала. Похоже, истории о том, что арбитры могут принудить человека говорить правду, не врали.
— Я сожалею, Джеззет, — тихим голосом произнес Танкуил Даркхарт, — но мне все еще нужна твоя помощь.
Девушка покачала головой:
— Лучше бы тебе найти кого-нибудь другого. Констанция жаждет убить меня, и она не остановится ни перед…
— Пускай так. Мне нужна твоя помощь, и ты поможешь мне.
Джеззет фыркнула:
— С чего бы мне делать это?
Арбитр подтолкнул к ней тяжеленький мешочек с золотыми монетами.
— Потому что я уже купил тебя. Кроме того, если ты говоришь правду, эта Констанция никогда не прекратит преследовать тебя, а с моей помощью, возможно, ты найдешь способ остановить ее.
— Единственный такой способ — убить ее.
— Уверен, мы сможем это устроить.
Неожиданно для себя Джеззет обнаружила, что сидит с открытым ртом. И снова арбитр проигнорировал это. Он вытянул руки, зевнул, а затем взял пиво Джез и прикончил его одним большим глотком.
— Пора идти, Джеззет Вель’юрн.
— Куда?
— Подобрать тебе платье.

 

Солнце стояло высоко в небе и светило ярко. Назвать утро «жарким» было все равно что смолчать. Воздух дрожал перед глазами, густой, тяжелый и влажный, не тревожимый даже малейшим ветерком. Джеззет была облачена в простой и легкий комплект кожаной одежды, купленной на деньги арбитра Танкуила, но даже так она жутко потела. Девушка без конца смахивала влагу со лба, но в следующее же мгновение она проступала снова. Но хуже всего было то, что арбитр в своем длинном плаще, похоже, жары совсем не ощущал. Джеззет это не на шутку злило.
Арбитр привел ее на торговую улицу в Золотом городе, где к жаре добавились запахи. От ароматов, нависающих над Чадом, спасения не было. Повсеместная вонь гнилого дерьма забивала носы прохожих.
Отдельные более-менее женоподобные женщины и, конечно же, некоторые более-менее женоподобные мужчины ходили туда-сюда, держа у лиц надушенные платки и высоко подняв головы, словно до запахов окружающего города им нет дела.
«Еще бы, никому из них не приходилось ползать по канализации. Такой опыт пошел бы им на пользу».
Время от времени они ловили на себе чужие взгляды — не так много, как думала Джеззет, да и все внимание к себе привлекал арбитр. Никто из окружающих не удостоил бы Джез второго взгляда, но она шагала рядом с охотником на ведьм. От того, что так много глаз смотрело ей вслед, девушка начала нервничать: вдруг кто-то в толпе узнает ее?
— Разве тебя это не заботит? — на ходу спросила она арбитра Танкуила. — Взгляды и все такое.
Он покачал головой:
— Когда на тебя намеренно смотрят, это лишь немногим лучше, чем когда так же намеренно не смотрят.
Джеззет не совсем поняла, что арбитр имел в виду. Руку она держала на эфесе нового меча, готовая выхватить стальной клинок при малейшей необходимости. Девушка пристально всматривалась в толпу, оценивая каждого встречного человека и определяя возможную угрозу. «Мастер Клинка всегда должен знать, откуда придет следующий удар, и его никогда нельзя будет застать врасплох», — так говорил ее наставник.
— Пришли, — объявил арбитр и нырнул в двери большого деревянного здания с вывеской, гласившей, что это лавка портного.
Джеззет прежде решила, что мракоборец, должно быть, пошутил — игра слов или что-нибудь еще, чего она не поняла. Но теперь у нее возникло кошмарное ощущение в животе — грядут унижения. Злобно нахмурившись, она последовала за арбитром.
Внутри было светло, но все равно намного темнее, нежели на открытом солнце. Глазам Джез потребовалась пара мгновений, чтобы приспособиться. Лавка была полна разномастной одежды, рулонов ткани, шляп, изящной маленькой обуви, пудрениц и ерунды, предназначенной для нанесения на лицо. Цвета, названия которых Джеззет даже не знала, со всех сторон бросились ей в глаза, и девушка почувствовала, как ее губы кривятся от отвращения.
— Вот она, — сказал арбитр женоподобному человечку с напудренным лицом, большими выпученными глазами, крючковатым носом и короткими, зализанными назад лоснящимися волосами.
Человечек, едва взглянув на нее, недовольно надул губы.
— Нет! — строгим голосом возразила Джеззет, но оба мужчины пропустили это мимо ушей.
Женоподобный человечек подошел к девушке, и взгляд его бесстыже оценивающих глаз прошелся по ней с ног до головы. Разные люди по-разному смотрели на ее тело и ее шрамы, но то, как этот человек ее разглядывал… Рука Джез непроизвольно потянулась к мечу.
— Она тощая, — сказал мужчина; голос его оказался таким же девичьим, как и внешность.
— Ей приходилось плохо питаться, — ответил за нее арбитр Танкуил.
— С грудью тоже не особо.
— Кто-то счел бы это достоинством, — сказал арбитр, и Джеззет не могла с ним не согласиться.
— У нее мальчишеская шевелюра.
Джез едва удержалась, чтобы не провести рукой по своим коротким колким волосам.
— Придает ей определенную привлекательность.
«Хватит!»
Джеззет смерила взглядом женоподобного портного сверху донизу — так же, как и он ее до этого.
— Чрезмерная полнота. Судя по виду, недостаток яиц — возможно, евнух, — а волосы выглядят так, словно их выдрали из чьей-то задницы.
Она ожидала увидеть шок на лице портного, даже надеялась на это, но тот лишь вскинул выщипанную бровь. Джеззет повернулась к арбитру Танкуилу:
— Нет!
— Это просто…
— Джеззет Вель’юрн никогда не носила и не будет носить платьев.
Арбитр улыбнулся:
— Не думаю, что ты сможешь заявиться на бал в куртке.
— Почему нет? Ты хотел узнать, как здесь, в Диких Землях, делаются дела. Так вот, во время балов богачей многие важные люди приводят с собой телохранителей. В своей одежде я не буду сильно выделяться.
— Действительно?.. — обратился к портному Танкуил.
— Это правда, — смиренно ответил тот.
— И все же, — продолжал арбитр, — будет неправильно, если арбитр придет с телохранителем. Одно платье, одна ночь.
— Я не надену платье!
— Нет, наденешь!
— Нет, не надену!
Джеззет уставилась на арбитра, арбитр уставился на Джеззет, и в помещении повисло неловкое молчание. Казалось, прошла целая вечность. Тишина поглотила все вокруг, и остались только Джеззет да Танкуил, упрямо глядящие друг на друга.
— Постарайся не стеснять ее движений, — сказал арбитр, и Джеззет поняла, что говорит он снова с портным. — И лучше не попадайся ей под ту руку, что с мечом, когда будешь делать замеры.
Закончив, Даркхарт двинулся к выходу.
— Я буду через улицу, там есть очень интересная оружейная лавка, — сказал он, проходя мимо.
Рука Джеззет метнулась и схватила запястье арбитра.
— Нет.
Он наклонился поближе к ней — так, чтобы портной не мог его слышать.
— Бал через четыре дня. Все приезжие будут там. Твоя подруга-военачальница прибыла в Чад этим утром. Думаю, вряд ли она узнает тебя в платье.
Джеззет выпустила руку Даркхарта. Во рту у нее мгновенно пересохло.
— Почему ты не сказал мне раньше?
— Не хотел, чтобы ты весь день пряталась в трактире. Найди меня, когда вы тут закончите. — С этими словами арбитр шагнул за дверь.
Не успела Джеззет повернуться обратно, как на нее тут же налетел портной, вооруженный мерной лентой.
«Ты все еще можешь убежать, Джез. У тебя есть золото, у тебя есть меч. Нужно просто улизнуть прежде, чем арбитр заметит, и на первом же корабле двинуть куда угодно».
Женоподобный портной принялся замерять ее руки, затем перешел к ногам, плечам, бедрам и груди. Все это время Джеззет прожигала беднягу сердитым взглядом, но стояла смирно и не убегала, чтобы уплыть на первом же корабле куда глаза глядят.
— Ваши волосы коротковаты, но немного косметики — и я создам такой образ, что все мужчины…
Джеззет сверкнула глазами, а ее рука потянулась к мечу:
— Только подойди ко мне с этими твоими пудрами, и я разрисую лавку твоей кровью.
Мужчина отпрянул.
— Конечно, прошу прощения. Я не хотел вас оскорбить.
— Мы закончили?
— Да. Можете сказать арбитру…
Джеззет не стала слушать — ее это совсем не заботило. Она стремительно вылетела из лавки и направилась прямиком к оружейной, куда зашел Танкуил. Внутри она остановилась и огляделась. Эта лавка была ей куда больше по душе. Клинки всех форм и размеров висели на стенах рядом с молотами, булавами, цепами, копьями, топорами и прочим смертоносным добром. Один только этот магазин мог бы обеспечить вооружением небольшую армию. Правда, большинство выставленных напоказ образцов были скорее декоративными — сталь хорошая, без сомнений, но украшенная драгоценными камнями и всевозможными орнаментами. Джеззет вспомнились слова наставника: «Клинок есть отражение своего владельца. Мастера Клинка должны убивать, а не красоваться».
Арбитр был занят разговором с владельцем. Тот показывал ему небольшое устройство из дерева и металла с закругленной рукояткой и чем-то вроде длинной трубки. Оно удобно ложилось в руку, но выглядело совершенно не опасным — у него даже не было лезвия.
— Что это? — с нехарактерным для себя любопытством спросила Джеззет.
— Он называет это шарострелом.
Джез вскинула бровь:
— Оно… стреляет шарами?
— Маленькими металлическими шариками, — сказал арбитр, держа один такой в руке. — Смотри.
Джеззет взяла у арбитра шарик и стала рассматривать внимательнее. На вид ничего особенного, просто металлическая сфера размером не больше тех, с которыми иногда играют дети.
— Он стреляет ими, как праща?
— Нет, добрая леди, — вмешался торговец. У него был акцент человека не из Диких Земель, но Джез не могла определить, откуда именно он родом. «Пиратские острова, должно быть». — Он стреляет ими как арбалет, но без тетивы.
Джеззет это показалось полной бессмыслицей.
— Тогда с помощью чего он стреляет?
— С помощью черного пороха.
— Никогда о таком не слышала.
Танкуил вернул устройство торговцу.
— Алхимики открыли черный порох несколько лет назад. При контакте с огнем он загорается и взрывается, — объяснил арбитр.
Владелец лавки, держа устройство одной рукой, навел его на заднюю стену магазина.
— Вы просто целитесь и нажимаете на курок, как и с арбалетом.
Крошечный металлический молоточек наверху устройства щелкнул по железной пластине, но ничего не произошло.
— Не работает, — констатировала Джеззет.
Торговец засмеялся.
— Он не заряжен, добрая леди. Позволяет прицельно стрелять на расстояние до десяти шагов.
— Не очень-то далеко. Луки стреляют раз в двадцать дальше.
Торговец снова залился смехом.
— Его ценят не за дальность, добрая леди.
Джеззет ненавидела, когда ее называли «леди».
— Ты видел его в деле? — спросила она Танкуила.
Арбитр хитро ухмыльнулся в намечающуюся бороду и повернулся к оружейнику:
— Я беру шарострел, а также немного черного пороха и несколько металлических шариков.
После этого торговец резко переменился в лице — исчезла улыбка, иссяк поток комплиментов. Он выставил арбитру цену в восемь золотых за устройство, но тот, похоже, был рад расстаться с деньгами. Мракоборец походил на безумно довольного ребенка, получившего новую игрушку. Джеззет же казалось, что арбитра просто надули.
— Следовало бы проверить оружие, прежде чем покупать, — сказала Джеззет улыбающемуся Танкуилу. — В Диких Землях люди готовы впарить тебе что угодно, если у тебя есть деньги, и они с радостью представят любую вещь в выгодном для них свете.
Даркхарт кивнул и посмотрел на нее.
— Быть может, ты и права. Платье…
Девушка пожала плечами. Ей сейчас совсем не хотелось думать об этом. За всю свою жизнь она ни разу не надевала этих дурацких нарядов, а стоило только встретить арбитра — и он тут же пожелал засунуть ее в платье всем напоказ.
«Даже Д’роан не пытался…»
— Джеззет Вель’юрн? — раздался грубый мужской голос у нее за спиной.
До Джез вдруг дошло, что она перестала следить за улицами и за людьми, а встреча с тем, кто знал ее имя, редко сулила что-то хорошее.
Девушка обернулась и увидела перед собой самого уродливого человека из всех, кого ей доводилось встречать. Он смотрел на нее с неким подобием улыбки на обожженном лице.
— Шип! Не думала, что снова увижу тебя в Чаде, — сказала Джеззет, тоже выдав улыбку, причем куда более привлекательную.
— Ты что, знаешь ее, Шип? — спросил здоровый чернокожий южанин рядом с ним.
— Ага. Мы с Джеззет давно знакомы. Она помогла мне, когда…
Он резко замолчал, и Джеззет поняла, что головорез смотрит на человека у нее за спиной. На арбитра Танкуила. Того, похоже, ситуация совершенно не интересовала, но он вынужден был ждать.
— Что ты делаешь в обществе одного из этих, Джез? — спросил Торн.
— Работаю. Арбитр нанял меня проводником.
— Это тот самый недомерок, которого мы видели? — встрял щуплый юнец, на вид еще совсем пацан, с противными вьющимися усиками и коричневым пушком на подбородке. — Не стой на месте, Черный Шип, убей его!
Джеззет увидела, как Шип сжал челюсти. Южанин позади него застонал, а гигант, каких Джез в жизни не встречала — даже ссутулившись, он был добрых семи футов ростом, — дал мальцу хорошего подзатыльника.
— О боги, Зеленый! Если ты не прекратишь ляпать его имя везде, куда бы мы ни пошли, я тебя лично на кол посажу! — рявкнул южанин.
— Значит, ты Черный Шип, — заговорил за спиной Джеззет Танкуил. — Заноза в заднице Инквизиции.
В лучах яркого солнца сверкнула сталь — все шесть человек напротив Джеззет обнажили оружие. Шип, южанин, гигант, мальчишка, женщина — чуть ниже Джеззет ростом и со шрамом, навсегда растянувшим ее губы в презрительной ухмылке, — и щеголеватый улыбчивый красавчик. Девушка вдруг поняла, что ее меч тоже покинул ножны, и теперь эфес удобно лежит в руке. И рука эта дрожит.
«Черт возьми, Джез. Это не та драка, в которой хотелось бы поучаствовать. Попробуй разрядить обстановку».
— Ты не хочешь драться со мной, — сказала она настолько повелительным тоном, насколько смогла.
— Ха! — рявкнула женщина со шрамом. — Не иначе как тебя пытается запугать девчонка, которая даже меч не может держать ровно.
— Закрой пасть, Генри! — рыкнул на женщину Шип и прожег ее взглядом.
Та лишь засмеялась:
— Не волнуйся. Я смогу защитить тебя от этой маленькой сучки.
«Леди, девчонка, шлюха, сучка!» — похоже, каждый сегодня норовил оскорбить ее, и Джеззет это уже вконец достало.
Шагавшие по улице стражники обратили внимание на сверкающую сталь, но вмешиваться не стали. Не сейчас. Их слишком мало против такого количества людей с оружием. Стражники подождут, пока противники в большинстве своем поубивают друг друга, а потом заберут выживших и отдадут рабовладельцам.
Джеззет заметила, что арбитр еще не вынул из ножен собственный меч. Из всех присутствующих он казался самым расслабленным. Его руки покоились в карманах плаща, а на лице застыла легкая улыбка.
— Никогда не думал, что встречу Черного Шипа, — сказал арбитр за спиной Джеззет. — Это…
— Ты не возьмешь меня, — бросил Шип.
— Возьму…
— Живым или мертвым. Я убил достаточно ваших, чтобы знать, как это делается.
— Да, я слышал. Какой там у тебя счет? Пятеро, полагаю.
— Шестеро. Все постоянно забывают о первом, — подал голос мальчишка со свирепым лицом и сразу же получил еще один подзатыльник от гиганта.
— Что ж, я не хочу стать номером семь. Кроме того, у меня есть дела.
Шип растерялся, его спутники — тоже. Даже Джеззет опешила. Черный Шип всегда говорил, что Инквизиция жаждет поймать его, живым или мертвым, и ни перед чем ради этого не остановится.
— Что за игру ты ведешь? — спросил южанин.
Танкуил весело фыркнул:
— Никакой игры. Просто ты мне не интересен, Черный Шип. И никто из твоей шайки. Думай что хочешь, а мне пора. Джеззет, идем.
Арбитр развернулся и пошел прочь. Джез отступила на пару шагов, убрала меч в ножны и поспешила за ним, оставив Шипа и его команду смотреть им вслед.
— Разве ты не должен был попытаться убить его? — нагнав, спросила Танкуила Джеззет. Теперь, когда перспектива драки осталась позади, дрожь в руке унялась — хотя вероятности получить в любой момент нож в спину еще никто не отменял.
— Сражаться с Черным Шипом… паршивое дело, — ответил Даркхарт. — Он уже убил шестерых арбитров, и я не шутил, когда говорил, что не хочу становиться седьмым.
Назад: Черный Шип
Дальше: Черный Шип