— Добро пожаловать в Чад.

Бетрим уже не в первый раз был в Чаде, и, надо сказать, с прошлого раза впечатления лучше не стали. Наемник оттолкнул в сторону тщедушного торговца, приветствовавшего его, и посмотрел по сторонам. Слишком жарко, слишком много стражи, слишком много торгашей, слишком много соли в воздухе, слишком много надоедливой суеты.

— А я никогда раньше не был в Чаде, — пролепетал Зеленый, с раззявленным от удивления ртом глядя на зрелище порта.

— Да мы это уже поняли из первой сотни раз, как ты это сказал, — вздохнул Мослак.

До этого Бетрим считал, что провести два дня в одном помещении с бандой — сущий кошмар, но две недели с ними на борту бота оказались намного хуже. Мослак как-то умудрился подружиться с целым легионом крыс, которые вечно кружили вокруг него и пищали, требуя еды. Генри и Босс, кажется, все путешествие самозабвенно отдавались друг другу, при том что вся шайка обитала в одной каюте и ни о какой приватности речи не шло. Зеленый без конца прожигал Бетрима взглядом, когда думал, что тот этого не видит. Пора было парню уже понять, что у Черного Шипа глаза есть и на затылке. Шустрый был единственным более-менее сносным компаньоном, и то потому, что большую часть времени отсутствовал. Каким-то чудом он умудрился залезть в постель ко всем четырем женщинам на корабле, включая жену капитана. Хвала богам, что из-за Шустрого всех их не вышвырнули за борт.

Босс распрощался с капитаном, спрыгнул на деревянный пирс, плечами растолкал своих людей и повернулся к ним лицом.

— Вот мы и прибыли. Я знаю, что всем вам пришлось вытерпеть, но отдыхать и любоваться достопримечательностями пока рано. Мослак, бери Зеленого и найдите нам пристанище поспокойнее и поближе к воротам.

— Будем быстро сваливать, Босс? — пробасил Мослак.

— Всегда есть такая вероятность. Шустрый, навостри уши. Я хочу знать все, что происходит в Чаде.

— Было бы проще, если бы я располагал парой монеток, чтобы дать кому надо на лапу.

— А когда нам было просто? Генри, вы с Шипом раздобудьте припасов — своих у нас осталось мало. Но деньги тратьте с умом. Ну а я встречусь кое с кем по поводу работы. Все знают «Морской пенни»?

— Ага.

— Да, Босс.

— Угу.

— Нет.

— Хорошо. Встретимся там на закате.

Так банда разделилась. Бетрим обнаружил, что Генри скалит на него зубы.

— Что? — спросил он, толкнув девушку плечом так, что та чуть не упала.

— Рыжеешь.

Бетрим запустил грязную руку в спутанные лохмы. Она была права. Черный Шип не красил волосы уже почти месяц.

— Стоит поискать несколько экканских орехов.

Генри покачала головой, все еще по-волчьи скалясь и демонстрируя хорошие зубы за рассеченными шрамом губами.

— Босс сказал тратить с умом. — Она двинулась вперед. — Хотя для такого дела у Рыжего Шипа, уверена, всегда найдется звонкая монета.

Чад всегда пробуждал воспоминания, и далеко не самые приятные. Убив своего второго арбитра, Бетрим незаметно проник на корабль и так оказался в свободном городе. Тогда он был безвестным мальчишкой, у которого еще молоко на губах не обсохло, всего лишь с несколькими убийствами на счету. Едва он выбрался с корабля, не прошло и пяти минут, как стражники попытались схватить его. Бетрим врезал одному промеж ног и убежал. После этого он проработал почти год, охраняя купеческий склад. Торн был самым молодым и неопытным из всей бригады, и двое парней покрупнее решили заняться им лично. Не раз и не два после получки они избивали его и отбирали заработанные деньги, не раз и не два из-за этого он голодал. Но однажды поутру обоих обнаружили в их постелях с перерезанными глотками. После этого Бетрима стали уважать.

В Чаде тоже нашелся арбитр, пятый для Бетрима. Торн не знал его имени, даже не мог вспомнить лица, но зато прекрасно помнил, как убил. Он два дня следовал за арбитром, наблюдал, выжидал. А потом, на торговой площади, подошел к нему со спины и вонзил длинный изогнутый кинжал прямо под ребра. Оставив клинок в теле мракоборца, он ушел еще до того, как кто-нибудь сообразил, что происходит. Это было самое чистое убийство из всех, что ему доводилось совершать. Определенно лучше, чем сжигать дотла целый город.

— Ты как? — спросила Генри. Она пристально смотрела на него. — Видок у тебя тот еще.

— Воспоминания, вот и все. Здесь, в Чаде, меня дважды чуть не отправили к праотцам.

— Знаю, — с ухмылкой отозвалась девушка.

— Первый был еще совсем мальчишкой, как Зеленый. Должно быть, пытался сделать себе имя. Молчаливый ублюдок не задел ни одного важного органа, так что я снял ему голову с плеч.

— Я никогда не промахиваюсь.

— Промахиваешься. Твой шрам говорит об этом.

Генри снова оскалилась.

— Я никогда не промахиваюсь.

Бетрим на это лишь пожал плечами. Впереди находился рынок, Торн уже его видел — все та же дыра, что и раньше. Полно людей, полно запахов, полно шума, полно опасностей. На рынках Чада постоянно кто-то умирал. Одни погибали в драках из-за цен, другие попадались на воровстве, а некоторых попросту затаптывали насмерть, чаще всего детей или женщин — кто будет разглядывать, что у него под ногами!

Сотни видов специй наполняли воздух ароматами, вместе создавая жуткую въедливую вонь. Шум стоял оглушительный — люди кричали один на другого, покупая, продавая, споря. Толпа давила со всех сторон — огромная масса человеческой плоти, собранная в одном месте. В этом-то, по мнению Бетрима, и крылась проблема рынков как таковых. Ты не можешь учуять, услышать или увидеть чужое приближение. Опасные места эти рынки.

— Так что мы здесь делаем? — сквозь шум окликнул он Генри.

— Как сказал Босс, ищем припасы.

— Еду?

Генри засмеялась:

— Хочешь еды — попроси Мослака достать пару крыс.

Бетрим кивнул:

— Мясо есть мясо.

— Нам нужны припасы для работы. На что бы крупное ни нацелился Босс, сейчас у нас нет денег, чтобы это потянуть. Так что сначала он найдет нам что-то помельче, чтобы поправить положение, обеспечить нас всем необходимым, и чтобы вы с Шустрым могли ходить по шлюхам до тех пор, пока мы не закончим.

— Можешь сама раздвинуть перед ним ноги. Сэкономим пару монет, — сказал Бетрим, расплываясь в улыбке.

Но Генри осталась серьезной:

— Я лучше трахну Зеленого, чем этого ублюдка-полукровку.

Генри знала, что им необходимо и куда за этим нужно идти, так что Бетрим просто следовал за ней. Уже после первого купца стало ясно, почему Босс отправил их вдвоем. Генри хорошо знали в Чаде, а Черного Шипа хорошо знали вообще везде, и оба их имени неплохо нагоняли на людей страх. Торговцы резко теряют желание спорить, когда их клиент славится своей привычкой убивать забавы ради. Не то чтобы Бетрим когда-либо убивал просто так, но он уже давно решил не оспаривать собственную репутацию.

К закату они достали все из списка Генри, причем по цене явно меньшей, чем оно того стоило. Бетрим даже сумел разжиться пригоршней экканских орехов, чтобы покрасить волосы. Паста из них, конечно, несколько дней воняет как дерьмо, но это всяко лучше, чем огненно-рыжая шевелюра.

Босс припозднился, а когда явился, то выглядел еще мрачнее обычного.

— Ты нашел нам место, Мослак?

— Да, прямо за углом, в Старом городе. Предыдущий обитатель давно мертв и успел хорошенько подгнить. От трупа избавились, а Зеленый проблевался.

— Мать твою, Мослак! Ты же обещал никому не рассказывать.

— Ага, обещал.

— Довольно. — Босс говорил коротко и отрывисто, в его голосе сквозила угроза. — Веди.

Мослак не соврал насчет их нового обиталища. Внутри стояла удушающая трупная вонь — впрочем, наемникам и не с таким доводилось мириться. Дом представлял собой одноэтажную деревянную хибару с надежной крышей и двумя комнатами с парой кроватей. Условия почти роскошные.

— Что у тебя, Шустрый? — спросил Босс, когда все расселись.

— Много хорошего и плохого. Для начала: в городе ошивается арбитр.

Все взгляды устремились на Бетрима. Он ничего не сказал, лишь продолжил перетирать орехи в порошок.

— Может, он не за тобой, Шип, — сказал Босс.

— Пока не знает, что я здесь. Лучше нам поскорее закончить с работой и убраться отсюда.

Бетрим сбежал в Дикие Земли, чтобы скрыться от арбитров, но они, похоже, ждали его повсюду, куда бы он ни сунулся.

— Хорошая новость состоит в том, что наши проделки в Коррале остались в Коррале, — продолжил Шустрый. — Никаких наград за наши головы. Чистокровки снова развязали войну, но Чада это коснуться особо не должно. Ах да, жена Мослака тоже в городе.

Здоровяк резко вскинул голову, и Бетрим увидел в глазах друга панику. Такое с ним бывало только тогда, когда Бет маячила где-то поблизости.

— Есть шанс, что мы вернемся в Коррал, Босс?

— Я нашел нам работу, — сказал южанин, но Бетрим видел, что он вовсе не в восторге.

— Мы же за этим сюда и прибыли, так ведь? — спросил Шустрый.

— Для большого дела нам понадобятся средства, так что пока займемся другим. — Босс выдержал паузу, и в первый раз с момента их встречи Бетрим увидел, что он нервничает. — Будем работать на Мертвоглазую.

— Босс… — начал Мослак.

— Это плохая идея, — закончил Шустрый.

Бетрим молчал. Генри тоже, но было видно, что она совсем не рада. Во всех Диких Землях только имя Мертвоглазой имело вес больший, нежели имя Бетрима. Даже Зеленый не проронил ни звука.

— Она здесь? В Чаде? — спросил Бетрим.

— Пока нет, но скоро будет.

— Мертвоглазая никуда не ходит без своей армии, — встряла Генри.

— Армиям нет хода в Чад, — отозвался Шустрый.

— Не всю — разумеется, нет, но какую-то часть она с собой проведет.

— Кто-нибудь из нас переходил ей дорогу? — спросил Мослак.

Все снова посмотрели на Бетрима.

— Нет. Я встречался с ней лишь однажды, еще до того, как случилась та история с глазом.

— Поговаривают, что ей даже повода особого не нужно, чтобы убивать, — сказал Шустрый.

— Довольно. — Босс произнес это тихо, но голос его буквально сочился угрозой. Этого хватило, чтобы заставить замолчать обладателей четырех самых громких имен в Диких Землях. — Я уже взялся за эту работу. Она принесет нам денег и позволит оказаться там, где нужно. Хорошо?

Наступила тишина. Каждый раздумывал над идеей наняться к Мертвоглазой.

— Что за работа? — первым молчание нарушил Зеленый.

Босс злобно осклабился:

— Мертвоглазая хочет, чтобы кое-кто сбежал из тюрьмы.