Глава 12
Кавказец

– Антон, ты как, в порядке?

Перегудов несколько раз моргнул, пока размытые очертания начальника службы безопасности не приобрели четкость. Повел взглядом вокруг. Угу. Похоже на их комнату отдыха, где могли собраться все члены съемочной группы, проводя время каждый по своим интересам. Помещение довольно просторное, имеет даже бильярдный стол. Сам он лежал на диване, на котором очень удобно сидеть и совершенно неудобно лежать, что сейчас сумел прочувствовать на собственной шкуре.

– Ч-черт. Семен, что это было? – держась за голову так, словно она вот-вот лопнет, со стоном спросил Перегудов, стараясь принять сидячее положение.

– Что, что, ураган, мать его! – помогая старому другу сесть, ответил Зайцев. – Все произошло настолько неожиданно, что мы и предпринять ничего не успели. Хорошо хоть людей не потеряли. А ведь очень даже могли.

– Ничего не помню.

– И неудивительно. Тебя сразу вырубило. Как именно, не знаю, нашли тебя под самым ограждением. Хорошо хоть периметр выдержал, не то тебя унесло бы прямиком в пропасть. Наверное, порывом ветра опрокинуло, и ты головой о камень приложился. Во всяком случае, шишка у тебя знатная. Да и синяков на теле более чем достаточно.

Угу. Это он чувствовал, несмотря на некое отупение от обезболивающих, да и с головной болью они не очень-то справлялись. Нда. Все же перед стихией человек бессилен, если сумеет противостоять одной, то ничего не сможет поделать с другой, не с этой, так с третьей.

Антон осмотрелся. В помещении находилось еще четверо, и все с повязками на той или иной части тела. Причем легко пострадавших, похоже, тут нет, у всех что-то серьезное. Остальные сейчас приводят в порядок территорию базы.

– Семен, а как такое могло произойти? Неисправность на нашей метеостанции? Почему не было сигнала предупреждения? Ведь ни разу еще ничего подобного не случалось. И как там запасная база с телом Шейранова? Ты можешь толком все разъяснить?

– Могу, конечно. Если ты перестанешь сыпать вопросами. Итак, ураган. Сдается, это результат человеческого, мать его, фактора. У нас как раз был сеанс связи с нашим слоем, плановая доставка грузов. Так вот, ураган начался, как только открылся портал.

– Какой-то идиот забыл загерметизировать помещение портала на той стороне.

– Скорее всего именно так. И разница давления между слоями явно была слишком высока. Так что с телом Шейранова все в порядке. А вот в остальном не очень. Одной из сорванных железяк распороло три баллона дирижабля. Наш механик утверждает, что починить можно даже нашими силами. Но потребуется не меньше двух дней. Куда сложнее с вертолетом. Его опрокинуло набок, одна из лопастей несущего винта сломана. Запасной у нас, как ты понимаешь, нет. Этой лошадки мы лишены, пока не доставим лопасть из нашего слоя. И на закуску, повреждена аппаратура портала. Собственно, именно из-за этого ураган продлился так недолго. Запчасти в наличии имеются, парни управятся за сутки. Но тут проблема в другом. Если на той стороне все очень плохо, то мы можем остаться без приводного маяка. А тогда… Ты, случайно, не подстраховался на этот случай?

– Персонал на той стороне – четыре человека плюс двое твоих охранников. Не могли же они все попасть под удар?

– Согласен. Это слишком невероятно.

– Кроме того, не забывай о конторе. Очень скоро они решат снова нас проверить, так что застрять здесь мы не можем по определению. Правда, не хотелось бы, чтобы дошло до этого. Инциденты хороши для рекламы, но портят имидж в глазах той же конторы. Никто не захочет связываться с несерьезными людьми. Поэтому лучше бы нам самим выбраться из этой заварухи.

– Нда. Контора-то как раз и выскочила у меня из головы. Но аппаратура могла получить повреждения различной степени сложности. Когда будет связь с домом, вопрос. Остальные повреждения так себе, ничего серьезного. Ну и кое-что унесло в пропасть и впоследствии может быть найдено местными аборигенами.

– Это мелочи. Не думаю, что нам следует беспокоиться насчет последнего. Всего лишь какие-то странные и ничего не значащие находки, – отмахнулся Перегудов.

– Угу. И наконец, не менее важное. Шейранов остался без прикрытия. И это уже серьезно.

– Нужно связаться с ним и предупредить о случившемся, – всполошился Антон.

– Боюсь, и это не получится. Операторской тоже досталось. Антенна выведена из строя.

– Ч-е-орт, а как же запись?

Перегудов не был бы самим собой, если бы даже в этот момент не думал о своем детище. Увы, но профессионалы или увлеченные дилетанты не могут не ставить во главу угла свое дело или увлечение.

– Виталик, что у нас с записью?! – влетев в операторскую, потребовал Перегудов у старшего оператора, который со своими помощниками колдовал над аппаратурой.

– С записью все нормально, Антон Иванович. Ведется.

– Фу-ух. А то Семен мне сказал, что связь с кукловодом утеряна.

– Так и есть, связь утеряна и с кукловодом, и со всеми остальными объектами, – подтвердил оператор с самым невозмутимым видом.

– Но ты только что… Виталик, или ты мне сейчас все растолкуешь, или я за себя не ручаюсь.

– Да просто все, Антон Иванович. При отсутствии связи ретрансляторы продолжают записывать информацию на свои носители. Памяти на их картах хватит на пять часов. Плюс имплантаты, находящиеся на носителях, имеют память на один час, которая начинает заполняться сразу же после получения сигнала от ретранслятора о заполнении его карты памяти. Так что шесть часов у нас есть. Более чем достаточно, чтобы починить антенну.

– А если запустить беспилотник? Он же работает напрямую, без ретрансляторов.

– Правильно. Только без основной антенны я его не смогу послать дальше, чем на сотню километров. Да вы не волнуйтесь, Антон Иванович, мы быстро управимся, максимум три часа, так что ни одна секунда не будет потеряна.

– Ясно. Работайте. Господи, только бы за это время у него ничего не случилось! – взмолился продюсер.

Шоу шло к завершению, а любителей чернухи и трагедий среди зрителей не так чтобы и много. Подавляющему большинству подавай не просто правду жизни, но непременно с хорошим завершением.

Если вначале Антон еще мог что-то переиграть, сменить главного героя, и у него даже имелось несколько кандидатур, то сейчас это уже было крайне нежелательно. Материал получался просто на загляденье. Нужен был только финал, яркий, красочный и непременно на высокой ноте.

– Ну и как вам, молодой человек?

– Замечательно. Просто замечательно! Признаться, я даже не ожидал ничего подобного.

– Двадцать номеров, – Бернардацци поднял вверх указательный палец, – два из них повышенного комфорта на три комнаты. В каждом номере, как вы и говорили, ванная комната с душем, совмещенная с уборной. Мощеный двор, каменные постройки, сад, беседки.

– И за все это чудо тридцать пять тысяч?

Темляков не без удовольствия смотрел на рисунок фасада будущей двухэтажной гостиницы. В левом крыле первого этажа разместится кофейня. В правом – довольно просторный танцевальный зал. Предусмотрено помещение для отдыха, к примеру, игры в карты. Весьма популярное времяпрепровождение для мужской части прибывающих на лечение. Второй этаж полностью отведен под номера. Это здание на сегодняшний день должно стать едва ли не самым красивым в Пятигорске.

– И ни копейкой больше, – с явным удовлетворением подтвердил архитектор. – Причем учтите, я сделал расчет фундамента таким образом, что впоследствии можно будет нарастить еще один этаж. А это еще двадцать номеров. Я представлю вам проект и с учетом третьего этажа. Если вдруг господу будет угодно, все мы под ним ходим, то вам останется только найти добросовестного подрядчика. Кофейня и танцевальный зал также спроектированы на возможное увеличение постояльцев. Но если подойти с умом, то эти площади будут приносить серьезную прибыль даже без расширения гостиницы.

– Да, я понимаю это. Вот вексель на сумму в тридцать пять тысяч рублей. Любая возможная экономия – ваша, Иоган Карлович.

– Поверьте, я учел свой интерес, и любая экономия, коли таковая будет, пойдет только на улучшение здания. Все мы смертны. Мой брат был младше меня на шесть лет и уже покоится в сырой земле. Но зато созданное им простоит долгие десятилетия, а может, и века, будучи ему настоящим памятником. Ну и мне грешному, ведь мы всегда работали вместе. Сегодня же я имею возможность поставить одно из красивейших зданий города, и надеюсь, что оно будет венцом моей деятельности. Так неужели я стану думать о какой-то там экономии?

– Кхм. Только я вас прошу, Иоган Карлович, постарайтесь не выйти за пределы сметы. Признаться, я вкладываю в это строительство все, что только возможно, в надежде, что уже через год строительство будет завершено, а на второй гостиница сможет принять первых постояльцев. Долгострой превратит меня в банкрота.

– Я вас понимаю. Не переживайте, я не выйду за пределы сметы и уложусь в срок. К сезону сорок третьего года гостиница будет полностью готова.

Простившись с архитектором, Темляков вышел на улицу, вдохнул полной грудью прохладный сентябрьский воздух. С утра прошел небольшой дождь, и небо все еще затянуто тучами, а оттого ощущалась прохлада и воздух был необыкновенно свеж. Ну и настроение было просто превосходным.

А как же иначе, коль скоро все складывается самым наилучшим образом. Уже через год его гостиница начнет приносить прибыль. Что с того, что к сезону не поспеть. В Пятигорске всегда хватало командировочных, все же уездный город, да и офицеры, находящиеся здесь на излечении, предпочтут снимать номера в гостинице, нежели проживать на квартирах. Разумеется, если цены будут божескими. Ну да, ломить их не в сезон смысла нет. Опять же развлечения никуда не денутся.

А вообще, по прикидкам Шейранова, гостиница на двадцать номеров с кофейней, танцевальным залом и игровой комнатой должна приносить чистого годового дохода никак не меньше десяти тысяч ассигнациями. Во всяком случае, по сегодняшним расценкам и спросу. Далеко не всякое имение может похвастать подобными прибылями, а уж его родовое и подавно.

Шейранов предложил было продать имение, чтобы не мучиться лишний раз. Однако Темляков резко воспротивился подобному пренебрежению к отчему дому. Что с того, что дела сейчас идут из рук вон плохо. Матушка никогда не была хорошей хозяйкой. Но это вовсе не означает, что следует отказываться от родового гнезда, дарованного его предку Петром Великим вместе с дворянством.

Это очень даже хорошо, что молодой человек не желает забывать свои корни. Но намучается он с этим имением хуже горькой редьки. Нет ничего труднее, чем поднимать что-то из руин. Ведь это только кажется, что коли есть стена, то куда проще достроить еще три и накрыть крышей. На самом деле как раз наоборот: проще снести старое и поднять новые стены. А там люди, которые привыкли работать спустя рукава и не верящие в лучшую долю.

– Сергей Григорьевич, как хорошо, что вы пришли. Я прямо не знаю, что и думать, – встретил его Веснин-старший, едва только Темляков вошел во двор Охримовой.

– А что, Арина Ивановна и Виктор еще не вернулись? – тут же поинтересовался подпоручик.

В принципе никто уж не сомневался, по какой именно дорожке пошли молодые люди. И что в конце этого пути свадьба – также не было тайной за семью печатями. Даже матушка Арины уже не против, и уж тем паче, когда узнала о том, что будущий зять имеет перспективы и вскоре станет вполне обеспеченным. Его самостоятельность и целеустремленность импонировали Виктории Сергеевне, и она очень надеялась, что ее дочь обретет в его лице надежную опору.

Однако приличия есть приличия. Молодой человек еще не просил руки девушки, и помолвки не было, да и невозможно это вдали от отчего дома. Они не какие-нибудь перекати-поле, а уважаемые в губернии помещики, поэтому никакой спешки. И коль скоро так, то и обращаться к девушке он может только по имени-отчеству. Как там они друг дружку величают, будучи наедине, это их дело, но на людях все должно быть чинно и прилично.

– В том-то и дело, что не вернулись. А должны бы, – подтвердил Иван Петрович.

Сергей и сам это прекрасно знал. До Карраса не так далеко, час пути, не больше, так что они в любом случае должны были уже вернуться. Завтра семейство Весниных собиралось покинуть воды, а потому решили запастись в дорогу великолепным сыром, который готовила одна шотландка, проживавшая в колонии. Темляков с удовольствием составил бы компанию молодым людям, но накануне получил весть о том, что архитектор будет рад его видеть в первой половине дня.

Что-то шевельнулось в груди Темлякова. Что-то темное. Нехорошее. Тревожное. Кто его знает, может, и напрасны все страхи, но всегда готовься к худшему, тем радостней будет, если окажешься не прав. А если прав?.. Тогда по крайней мере ты хоть как-то будешь готов.

– Оператор, – едва уединившись в своей комнате, тут же вызвал Шейранов. – Оператор, йожики курносые!

И что бы это значило? Еще ни разу не бывало такого, чтобы оператор не вышел на связь. Ни разу никто не сослался на то, что в этом плане возникли какие-либо сложности. Понятно, что случиться может всякое. Вот только Шейранов буквально заскрежетал зубами, когда подумал о том, какие проблемы могут приключиться у Перегудова. Этот одержимый вполне мог придумать что-нибудь такое-эдакое для острого и динамичного финала.

После пяти минут безуспешных попыток связаться с оператором и парочки крепких эпитетов в адрес Антона Шейранов решил действовать. Плевать, что, возможно, именно этого от него и хочет Перегудов, плевать на его шоу! Очень может статься, что Арина и Виктор сейчас в беде и нуждаются в его помощи. Да, места тут уже давно не те, что были раньше, однако за три часа до заката за посты в населенных пунктах уже не выедешь. Между Кислыми водами и Пятигорском можно передвигаться только два дня в неделю, когда на дороге появляются дополнительные патрули и секреты. И все это неспроста, в этом Сергей Федорович успел убедиться лично.

– Что это?.. – удивился было Иван Петрович, но в следующую секунду все понял и решительно направился к крыльцу дома. – Обождите минуту, я с вами.

– Иван Петрович, не стоит, – окликнул его Темляков, который предстал перед обитателями дома, столпившимися во дворе, в полном снаряжении. – Я уверен, что ничего страшного не произошло. А задержка… В конце концов, у них могло отвалиться колесо, или еще какая оказия. Я быстренько проскачу верхом до Карраса и разыщу их. – Говоря это, Темляков уже привычно седлал своего мерина.

– Однако вы вооружились так, словно собрались на войну, – не согласился покрасневший от возмущения Веснин.

– Иван Петрович, давайте будем рассуждать здраво. Вам по состоянию здоровья не выдержать той скачки, которую собираюсь задать я. Случись там и впрямь несчастье, вы ничем помочь не сможете, потому что в этом случае нужно будет отправляться в погоню, а это опять чрезмерные нагрузки. Если дойдет до боя… Иван Петрович, поверьте моему опыту, вы будете только мешать, потому что мне придется думать еще и о вашей безопасности. Лучше отправьте вместе со мной Кузьму, – кивнув в сторону второго слуги Весниных, предложил Сергей. – Случись что, он примчится сюда с вестью, а уж вы сразу же обратитесь к коменданту. И вот тут вы можете принести куда большую пользу.

– Ваня, послушай его, – положив руку на плечо мужа, тихо произнесла Виктория Сергеевна.

– Хм-м. Кузьма, седлай, поедешь с господином подпоручиком.

– Слушаюсь, барин.

Нельзя сказать, что слуга, который, по сути, был только конюхом и по совместительству возницей, обрадовался подобному распоряжению. Нет, он, конечно, не трус, и Шейранов знал точно, что этот крепостной, бывало, выходил с рогатиной против матерого кабана. Но при том что храбрости ему не занимать, он не воин, а тут места лихие. Однако и ослушаться господина он также не мог, поэтому лишь с секундной заминкой бросился седлать лошадь.

Уже через пять минут два всадника выметнулись со двора и направились к дороге на Каррас. При этом Иван Петрович вынес из дома и вручил слуге ружье и пару пистолетов. Веснины не просто взяли с собой в дальнюю дорогу слуг не из трусливого десятка, но еще прихватили весьма солидный арсенал, потому как лиходеи на дорогах и в России встречаются.

Двигались довольно быстро. Но, несмотря на это, Темляков все время поглядывал на следы, четко отпечатавшиеся на подмоченной дороге. Прошедший дождь обильно смочил землю, но благодаря ветру она чуть подсохла, и грязи не было. Зато легко просматривались следы.

Разумеется, Шейранов не был следопытом и уж точно не знал никаких особенных примет лошадей или экипажа Весниных. Но зато он отлично осознавал, что экипаж на дороге не бросят, чтобы иметь фору по времени. А в местных реалиях фора даже в час имела чуть ли не решительное значение.

Связи никакой, только посыльными. Выследить беглецов можно лишь по следам, потому как здесь не горы, а предгорья, путей-дорог куда больше, и возможные направления перекрыть практически нереально. А для того чтобы читать следы, нужен знающий человек. Опять же идти по следу быстро не очень-то получится. Подобная погоня может быть удачной только в том случае, если длится несколько дней. Так что у абреков, буде это они, вполне неплохие шансы уйти.

Твою дивизию! Неужели он оказался прав? Не приведи господь! Шейранов с нескрываемой злостью смотрел на следы съехавшей с дороги повозки. Далее след из примятой травы потянулся к кустам. Не присматривайся кто специально, то скорее всего и не обратил бы внимания. Мало ли по какой надобности народ съезжает с дороги. Правда, натоптано вокруг, причем отпечатков каблуков не видно.

Его слабая надежда развеялась, как только они въехали за ближайшие кусты. Легкий экипаж Весниных с поднимающимся верхом был здесь, так же как Севастьян, старый слуга Ивана Петровича. Причем уже изрядно остывший. Будь у Шейранова градусник, он смог бы установить время смерти плюс-минус полчаса. А так, около четырех часов. Получается, это случилось еще на пути в Каррас.

– Стрелой, – осмотрев тело слуги, вынес свое заключение Темляков. – Лошадей забрали. Значит, прямиком в горы не попрут. Передашь, чтобы поднимали тревогу по всей линии в оба конца. Ты слышишь меня, Кузьма? – сердито толкнув мужика в плечо, спросил Темляков.

– А? Что? Да как же это, барин? Севастьяна-то за что?

Хрясь! Мужика вынесло из седла, не смотри, что подпоручик куда более щуплый, чем кряжистый мужик. Сейчас оба, и Шейранов, и Темляков, были в таком состоянии, что лучше бы им под руку не попадаться.

– Опамятовался?! – строго спросил Сергей завозившегося на земле мужика.

– А? Ага. Так, барин, все так.

– Скачи к барину, доложи, что детей увели в полон часа четыре назад. Пусть немедля идет к коменданту да требует, чтобы тревогу по всей линии объявили. Да казачков из станицы пусть вызовет, награду пообещает. Казачки народ ушлый, знающий. Приведешь их сюда, остальное – не твоя забота. Да, еще передашь, что я пошел по следу абреков. Уяснил?

– Уяснил, барин.

– Ну и чего разлегся? Давай, родной, давай!

Шейранов понятия не имел, в какие игры играет Антон, но понимал одно – он не может поступить иначе. Во-первых, он прекрасно знал, что именно может ожидать Арину на первой же стоянке. Сомнительно, чтобы ее повезли продавать в рабство, потому что с родителей всяко-разно можно попытаться получить больше. Ну, если те окажутся не в состоянии перебить цену работорговцев, тогда да, невольничий рынок. Но вряд ли горцы будут настолько жадными, чтобы самим не попробовать «товар». Вот только устроят первую стоянку, почувствовав себя в безопасности, так сразу и начнут веселье.

Простит ли себе Темляков, если не сделает все возможное, чтобы предотвратить это? Вряд ли. Сомнительно чтобы он стал сводить счеты с жизнью. А вот изводить себя до конца своих дней будет точно. Да и сам Шейранов не сказать, что будет чувствовать себя спокойно при воспоминаниях об этом. А забыть он не сможет, это факт. Так что нет у него выбора в любом случае. А Антон… С него он еще спросит. Серьезно спросит. Не по-детски.

Погоня походила скорее на какое-то бестолковое метание, иначе и не скажешь. Вроде и заводной мерин имеется, а значит, и возможность нагнать очень даже присутствует. Но ты поди догони этих паразитов, если след каждый раз теряется и его приходится отыскивать по новой. Даже когда он более или менее виден, особо не разгонишься, потому что стоит его потерять, как приходится возвращаться обратно и начинать все сначала.

Обходя пост на окраине Пятигорска и Констиногорскую крепость, беглецы направились в сторону подножия Бештау. Затем повернули на юг и теперь вроде бы направлялись в Кабарду. Хотя и оттуда можно уйти в земли карачаевцев. Это если он не потеряет след…

Нет, для опытного следопыта тут не было бы никаких проблем. Вот только где его взять? Хм. Похоже, что при таких темпах следопыт все же найдется. Казачки пойдут по следу и нагонят его. Ну и какого ляда было бежать впереди паровоза? Вообще-то он надеялся на помощь со стороны съемочной группы и на то, что его хотя бы направят в нужную сторону. В конце концов, Антону ведь нужен динамичный сюжет, а не пустые метания главного героя. Но никто и не думал откликаться на его бесконечные призывы.

Через час он вышел на берег Подкумка и окончательно потерял след. Переправился на другой берег, но и там не обнаружил никаких следов. В какую сторону направились беглецы, было решительно непонятно. Кляня последними словами свою беспомощность, Темляков смотрел на разлив реки, где можно было вполне безопасно переправиться. С одной стороны, здешний Подкумок – это не речка из его слоя, которую можно перейти практически в любом месте. Бродов тут не так чтобы много. Но от этого маршрутов у беглецов меньше не становится. Тем более по берегу реки хватает камышовых зарослей, что в слое Шейранова было большой редкостью.

Дожидаться, пока его нагонит подмога, нет смысла. Он сейчас примерно посредине между Константиногорской крепостью и станицей Ессентукской. Помощь он сможет получить и там, и там, в крепости, правда, быстрее, но зато станичники куда лучше знают окрестности и возможные маршруты отхода. Решено, он направится в Ессентукскую, хотя там казачки и будут собираться чуть дольше. Жаль, конечно, терять время, но и другого выхода у него нет.

– Сергей, ты один?

– Да! – мгновенно загнав Темлякова в самый дальний угол, тут же откликнулся Шейранов.

В этот момент он меньше всего думал об интересах Перегудова и о необходимости соблюдать секретность. Сергея Федоровича куда больше заботило душевное равновесие его подопечного. Мало тому раздвоения личности, так еще и какие-то голоса. Эдак и в дом для душевнобольных угодить недолго.

– Антон, вы почему не отзывались, черт побери!

– У нас тут форс-мажор случился, связь только-только восстановили. Бригада операторов провозилась с антенной почти пять часов, а обещали управиться за три. Но вроде успели, данные не утеряны, сейчас идет закачка со всех носителей и обработка.

– Данные? Какие к ляду данные?! Я тебе башку оторву, слышишь, тварь?

– Сергей Федорович, давай-ка поспокойнее. Ты можешь толком объяснить, что там у тебя?

– А ты не знаешь?

– Послушай, я тебе объясняю, у нас форс-мажор, очень может быть, что погибли люди, а ты мне тут истерики закатываешь.

– Что случилось?

– При открытии портала на той стороне забыли загерметизировать помещение, в результате ураган и целый ряд повреждений. Связь с нашим слоем прервана, мы лишились всего нашего воздушного транспорта, остались только беспилотники. Главная антенна получила повреждения, и починить ее мы смогли только сейчас. Это если коротко. Теперь объясни, что за беда заставляет тебя так нервничать? У тебя это быстрее получится, чем мы сможем разобраться со всеми данными.

– Абреки похитили Арину и Виктора. Я шел по следу, но только что вышел на берег Подкумка и потерял его.

– Та-ак. Весело у тебя, твою дивизию!

– Знаешь, как-то у тебя все вовремя произошло.

– Сергей, вот вернешься, я тебе опять позволю залезть ко мне в башку, чтобы ты понял, где моя подляна, а где ее нет и в помине.

– Значит, подляны были?

– Можно подумать, ты в этом сомневался. Да, были. Но это так, мелочные, для остроты блюда. Что-то недосказать, где-то чуток ошибиться, промолчать, но никаких прямых подстав. И уж такое!.. Я тебе говорил, что основная масса зрителей – это домохозяйки, а они любят хорошие финалы. И вообще, я тут голову ломаю, не погиб ли кто с той стороны, а ты со своими обвинениями.

– Ладно. С этим разберемся. Давай к делу, пока никто не погиб с этой стороны. Чем сможете помочь?

– Без транспорта? Только скоординировать твои действия по беспилотнику, не больше. Оба, и Арина, и Виктор, сейчас вне зоны ретрансляторов. Но ты, я вижу, один.

– Пусть тебя это не волнует. Хотел получить динамику, получишь полной мерой. Через сколько появится беспилотник?

– Он накроет твой район уже через десять минут. Мы держали его на максимальном удалении от базы и, как только появилась связь, направили его в твою сторону.

– Хорошо. Я жду. И проанализируйте данные Арины и Виктора. Сколько их было, вместе их держат или разделили?

– Виталик уже разбирается. Жди.

О численности абреков Шейранова проинформировали очень быстро. И было их ни много ни мало – семь человек. Причем разделяться они не стали. Шейранов так и не понял, хорошие это сведения или плохие. Выйти в одиночку против семерых… Ведь тут нападать придется не из засады. Опять же, тогда их было пятеро, и в руках у этих заложники.

Однако выбора он лишен. Казаки едва только выдвинулись из станицы Горячеводской и догонят его не раньше, чем через пару часов, а то и позже. Причем казачки вышли без заводных лошадей, а силы у их скакунов вовсе не беспредельны. Вывод. Они только реагируют на происшествие и не более, потому как понимают, слишком большой временной разрыв, и им беглецов не нагнать. Просто они обязаны продемонстрировать усердие. Нет! На них никакой надежды. Даже если Веснин объявит награду, а он скорее всего так и поступит, это ничего не изменит. Во всяком случае, по горячему никак не поспеть.

Абреки сейчас уходили компактной группой на запад. Если они сохранят прежний темп, то еще засветло покинут русскую территорию. Однако, несмотря на это, Шейранов все еще мог их догнать. Но только он и лишь благодаря тому, что у него имелась заводная лошадь.

Из-за цейтнота варианты с ессентукскими и константиногорскими казаками рассматриваться не могли. Это был лишний крюк, способный съесть около часа, а со сборами людей и того больше. Если абреки доберутся до какого-либо аула, вызволить пленников будет очень сложно, да что там сложно, практически нереально. И в этом случае горцы могли успеть сделать с Ариной все, что угодно.

Роль догоняющего – вообще неблагодарное занятие, а уж когда у беглецов имеется фора в несколько часов, и подавно. По идее абреки уже должны были покинуть русскую территорию и чувствовать себя в полной безопасности. Но это только в теории. Потому что в данной конкретной ситуации их фора практически полностью съедалась необходимостью продвигаться крайне осторожно.

Против горцев работало не только дневное время, но и сама местность. Вообще то, что они совершили нападение утром, было крайне удивительно. Скорее всего не смогли удержаться при виде столь лакомой добычи. При одном только взгляде на Арину и Виктора сразу было видно, что они из состоятельной семьи. Веснины вроде бы и не выпячивались и одевались не вызывающе, но в то же время дорогое одеяние и работа знатного портного угадывались сразу.

Итак, отсидеться на Бештау у абреков не было никакой надежды, они были верхами, что резко снижало их маневренность. Даром, что ли, псыхадзэ предпочитают прогуливаться пешочком и действовать в горах или плавнях густо поросших камышом. Несмотря на близость гор, целый ряд лакколитов, множество оврагов и перелесков, местность тут по большей части все же степная. Нередко случаются патрули и пикеты. Так что двигаться напрямки – это верный способ заполучить множество проблем.

Вот и приходится абрекам петлять, как зайцам, чтобы не попасться никому на глаза. Где-то оврагом, где-то лесочком, где-то по зарослям бурьяна или камыша в рост лошади. А все это – затраченное время. Жаль только, что фора настолько изрядная, что Шейранову для маневра времени не остается, хотя и чешет он напрямую, погоняя мерина и молясь, чтобы животное не пало в пути. Все же лошадь – не очень удобный транспорт, мало того, что скорость сравнительно незначительная, так еще и ресурс крайне ограничен.

– Сергей.

– Говори, – тут же откликнулся Шейранов.

Вообще-то не мешало бы остановиться и переседлать меринов. Лучше делать это почаще, чтобы они могли хоть как-то отдыхать. А то эдак останешься на своих двоих.

– Они прямо напротив тебя за грядой холмов, в параллельном распадке.

– Вроде бы так и планировалось. Я должен был их обогнать и встретить на выходе распадка к Малке. Разве нет?

– Угу. А еще при удаче привлечь пикет, разъезд или еще кого там встретишь. Но только эти располагаются на отдых.

– Тпру-у. Стоять! – Сергей Федорович похлопал ладонью по шее разгоряченного животного. – Антон, а теперь четко и ясно.

– Судя по разговорам, они собираются провести там время до темноты. До выхода из распадка им еще километров десять, но они не хотят при свете дня соваться на кордонную линию. Опасаются, что их обнаружат. А вот насчет ночного перехода никаких сложностей не предвидят. Сергей, по-моему, тебе лучше вернуться в станицу Ессентукскую, тут всего-то километров восемь. А если отъедешь километра на четыре и начнешь палить, так, может, еще и внимание разъезда привлечешь.

– А Арину тем временем…

– Сергей, даже если ты сейчас бросишься к ней на помощь, то ее уже могут обесчестить.

– Это уже будет то, что не зависело от меня. А вот если отверну сейчас… Напротив?

– Да.

Сергей Федорович посмотрел на склон холма, понимая, что лошади тут не пройдут. Вроде и не скалистый, а поросший травой, но при этом настолько крут, что разве только горные козлы управятся, да и то не факт. Конечно, через пару-тройку километров он скорее всего найдет что-то подходящее, чтобы перебраться на ту сторону верхом. Вот только времени на это совсем не осталось.

– Антон, что со склоном на той стороне?

– Более пологий, с редким кустарником, лощина поросла лесом, по дну протекает большой ручей.

– Они выставили наблюдателей на опушке? – уже спешившись и извлекая из ранца кошки на ноги и крюки для рук, поинтересовался Шейранов.

– Ни Арина, ни Виктор ничего такого не замечают. Как не наблюдают и всех бандитов. Так что посты наверняка выставлены, но где, непонятно.

– Опусти беспилотник, и пусть он пройдется инфракрасным сканером.

– Уже делаем. Пока переберешься через гребень, мы это выясним. Еще и четыре мобильные камеры, что в комплект беспилотника входят, запустим. Правда, для тебя от этого толку мало, картинку тебе не передать.

– Ничего. Информация, пусть и устная, тоже хлеб.

Так, теперь ранец за спину. Там у него все самое необходимое, в том числе и полевой хирургический набор. Конечно, в горах каждый килограмм на счету, но за последние месяцы он уже привык таскать свою ношу и успел убедиться в том, что у него за спиной нет ничего лишнего.

Проверил еще раз весь огнестрел. Сунул за пояс пару тульских пистолетов, как дополнение к основному арсеналу. Не стал отказываться и от штуцера тоже тульской выделки, который он уже переделал под капсюль. Вообще-то тяжко будет. Но с другой стороны, при таком соотношении сил еще один выстрел, да еще и из штуцера лишним точно не будет. Правда, ради этого придется потерпеть и тащить на себе еще пять килограммов.

Лошадей бросил без капли сожаления. Бог весть, может, кто и прикарманит такое богатство, пара меринов, полная сбруя – вовсе не копеечная находка. Ну да ему сейчас не до финансовых потерь. Штуцера крест-накрест за спину, крюки в руки – и вперед! Именно так, на четырех конечностях, как бы это смешно ни звучало. Иначе на таком крутом склоне просто никак.

– Кхаг, тгам хгони, – едва ворочая языком, скорее прохрипел, чем произнес Шейранов, оказавшись на вершине гребня.

Подъем дался ему не просто трудно, а неимоверно тяжко. А ведь, казалось бы, он сейчас в отличной форме. Угу. Это если забыть, что сюда он практически взлетел на одном дыхании. Шутка сказать, расстояние порядка шестисот метров, да в гору, по крутому склону он преодолел за какие-то пять минут. Разумеется, за подобные рекорды пришлось платить. Хорошо еще хотя бы погода пасмурная, не то можно было и богу душу отдать.

– Пока нормально. Едят. Пленников не трогают. Караульных двое, выдвинулись на опушку, вверх и вниз по лощине, на склоны вроде бы не пялятся. Наверняка знают, какой склон с той стороны, а здесь такой же противоположный. Так что неприятностей ожидают только с двух сторон. Неслучайно сюда забрели, местность им знакома.

– Это точно, – привалившись к тонким стволам кустарника, выдохнул Сергей, довольно быстро приходя в себя.

– Сергей Федорович, ты уверен в том, что собираешься сделать?

– А ты предлагаешь отступить сейчас, в шаге от цели?

– Ты один против семерых, после таких забегов стрелок из тебя аховый, про рукопашную помолчу.

– Думаешь, я этого не понимаю? Но другого выхода нет. Разве только абреки эти не собираются трогать Арину.

– В том-то и дело, что собираются. Она ни слова из их тарабарщины не понимает, потому пребывает в неведении, хотя и без того напугана. А эти уже подогревают себя разговорами.

– Ну вот все и решилось. Эх, жаль, что Семен не сможет подсобить, – вздохнул Шейранов, вспоминая начальника службы безопасности. – Л-ладно. Я пошел.

В правую руку – двуствольный штуцер с уже взведенными курками. В левую – ранец так, чтобы его в любой момент можно было бросить. Оно бы вообще не брать с собой, но, с другой стороны, мало ли как все обернется, а там полевой хирургический набор и перевязочные материалы, медикаменты, замаскированные под разные настойки, мази и порошки. А еще пара самых настоящих шприцев, стилизованных под современные.

Странно, но пока он не оказался под сенью деревьев, его так и не заметили. И это несмотря на бряцание кошек. Шейранов предпочел их не снимать, иначе имел все шансы пуститься в неуправляемый бег. Это когда ты едва успеваешь переставлять ноги, ни о чем ином не думая, потому что если не сумеешь сделать очередной шаг, то со всего маху полетишь кубарем. А уж что ты там себе сломаешь, одному богу известно.

Скорее всего причина того, что он остался незамеченным, заключалась в десятке лошадей. На каждом животном упряжь, причем лошади и не думают изображать из себя истуканов, а при их движении металлические части обязательно бренчат. Ну и кустарник по опушке лесного массива, который скрывал и абреков от взора Темлякова, и его самого от их взглядов.

Достигнув кустарника, Сергей присел, чтобы вновь восстановить дыхание и избавиться от ранца. Ну и с духом собраться совсем даже не помешает. Сомнительно, чтобы его там встречали с цветами. Разве только на могилку положить. Хотя если все сложится очень плохо, то вряд ли у него будет эта самая могилка.

Кто знает, сколько бы он еще собирался с силами, если бы не предупреждение от Антона и раздавшийся следом истошный крик Арины. В этот момент в Шейранове словно что-то переключилось. Казалось бы, его должны были захлестнуть какие-то чувства, он должен был потерять голову, впасть в ступор. Должна была последовать хотя бы какая-то эмоциональная реакция на происходящее.

Но вместо этого им вдруг овладело ледяное спокойствие, голова чистая, мысли ясные. Адреналин в крови зашкаливает, из-за этого штуцер в руках заметно подрагивает. Однако это единственный признак, по которому может показаться, что он взволнован. А главное, и Шейранов это прекрасно ощущает, подобное спокойствие и сосредоточенность овладели не только им, но и его подопечным. Они сейчас действовали, как никогда, в унисон. Сделав глубокий вздох, оба шагнули за зеленную завесу.

Едва преодолев кустарник, Сергей оказался в довольно светлом лесу. Во всяком случае, видимость была до противоположной опушки, также окаймленной кустарником. А это метров сто, никак не меньше. Впрочем, ему столько и не нужно. С него вполне достаточно и сорока. До группы столпившихся над кричащей девушкой и гогочущих во всю глотку горцев было ничуть не больше.

Кроме истошных криков девушки, слышится и гневный Виктора. Может быть, юноша и растерялся там, на дороге, но все еще не потерял духа. Возможно, это оттого, что им еще никто всерьез не занимался. А может, причина в том, что у паренька все же имеется стержень, Шейранов давно его рассмотрел, и нынешнее поведение только подтверждало это.

Ремень привычно взялся враспор. Приклад впечатался в плечо. Его все еще не видят. А вот это зря. Расстояние такое, что можно добросить камнем, на что же в этом случае способна пуля, выпущенная из нарезного ствола. Руки трясет от бьющего через край адреналина, ствол ходит ходуном. Все. Дольше тянуть нельзя. Еще немного – и кто-нибудь обязательно его заметит.

Выстрел! Пуля ударила настолько удачно, что, пройдя насквозь одного, сразила и второго. И как видно, попадание вышло качественным. Сместившись в сторону, чтобы пороховое облако не загораживало обзор, он увидел двоих валяющихся на земле. Один неподвижен, второй выгнулся дугой и сучит ногами. Впрочем, ничего удивительного, для штуцера это стрельба в упор.

А вот дальше все сложилось не столь удачно. Трое оставшихся горцев не растерялись и бросились врассыпную, оставив в покое девушку. Они успели привязать ее руки ко вбитым в землю кольям. Удалось ли им большее, ему было не понять, а выяснять попросту некогда.

Выстрел! Он не стал целиться в бегущего и дождался, когда тот остановится, чтобы подобрать ружье. Однако, даже несмотря на это, стрелял поспешно и, как следствие, – промахнулся. Впрочем, возможно, все дело в клятом адреналине и серьезных физических нагрузках. Как бы он ни переключался, какой бы ясной ни была сейчас его голова, силы тела небезграничны, и досталось ему сегодня полной мерой.

Штуцер упал на землю. Сергей сместился в сторону стелющимся шагом. Такая походка вырабатывается при длительной практике хождения по лесам. А у него практики было хоть отбавляй что в прежней жизни, что в этой. Послышались ответные выстрелы. Одна пуля прожужжала рядом, другая с глухим стуком ударила в ствол дерева. Куда улетела третья, непонятно.

Плавное и выверенное многими тренировками движение, и второй штуцер из-за спины переместился в руки. Ремень сам собой встал враспор. Сергей упал на колено и поймал в прицел парня, спешно взводящего курок пистолета. Времени нет. Противников все еще много, и нужно стрелять как можно быстрее. Вот только однажды он уже промахнулся со смешной дистанции.

Выстрел. Абрек рухнул как подрубленный, без единого лишнего движения. Есть примета, что если сбитый автомобилем человек теряет обувь, то это гарантированный труп. Шейранову не раз доводилось видеть подобные падения в обеих своих жизнях, а потому он мог утверждать с большой долей вероятности, что этому не поможет никакая медицина. Вот и пригодилась лишняя пятикилограммовая тяжесть, которую он пер на своем горбу в этом невероятном забеге.

Двое оставшихся выстрелили в него по разу из пистолетов и, промахнувшись, ринулись на него с клинками наперевес. Как видно, они очень быстро сообразили, что перед ними только один противник. А еще до них дошло, что он в отличие от них куда лучший стрелок. Так что втягиваться в перестрелку им невыгодно. Трое их товарищей, сраженных меткими выстрелами, были хорошим тому подтверждением.

В принципе, если бы не их решительные действия, Сергей и впрямь не планировал сходиться накоротке. Он не страдал недугом самоуверенности в тяжелой форме и прекрасно отдавал себе отчет, что сражаться врукопашную для него крайне нежелательно. А вот в перестрелке у него были неплохие шансы. Он даже не так опасался того, что его могут обойти. Благодаря беспилотнику и его инфракрасному сканеру Антон вовремя предупредил бы его о грозящей опасности с флангов.

Вот только сейчас это не имело ровным счетом никакого значения. Горцы, справедливо полагая, что у него остался максимум еще один выстрел, решили сойтись грудь в грудь. Ну да. Все так. Не привыкли здесь себя вот так перегружать огнестрельным оружием, как это делает Темляков-Шейранов. А последний никак не научится доверять холодному оружию, а потому подпоручик вскинул руку с двуствольным пистолетом и выстрелил.

Пуля прошла мимо. Вернее, он должен был поразить цель, но горец в последний момент, словно что-то почувствовав или попросту ожидая выстрела, рванулся в сторону, уйдя с линии прицеливания. А вот второго выстрела он не ожидал. Сергей даже увидел, как пуля ударила ему точно в грудь, взбив черкеску.

От следующего абрека пришлось уворачиваться, потому что извлечь пистолет и изготовить его к выстрелу Темляков попросту не успевал. Шашка с завораживающим свистом пролетела, обдав лицо легким ветерком. Мгновение – и сверкнувшая серебристая молния вздыбила землю, врезавшись в нее со всего маху. Как ему удалось увернуться, он так и не понял. Да он вообще в этот момент ни о чем не думал, тело действовало само по себе.

Промахнувшись, горец тут же нанес боковой рубящий удар. И не отскочи Сергей за дерево, ему бы не жить. Ствол тонкий, в обхват ладоней, но он встал надежной преградой на пути клинка, глубоко увязшего в нем. Противник не стал терять время и высвобождать шашку. Оставив ее в покое, он выхватил кинжал и бросился в атаку.

Однако как бы ни был он быстр, Сергею все же достало времени, чтобы выхватить из-за пояса пистолет и взвести курок. Ствол гладкий, причем один. Впрочем, и расстояние между ними не больше трех шагов, промахнуться практически нереально. Однако именно эта близость и сыграла на руку абреку, который вновь ринулся в атаку. На этот раз правую руку Темлякова ожгло болью. К счастью, это оказалась только царапина, а потому Сергей не выронил пистолет и нажал на спуск.

В этот момент ствол уперся в живот нападавшего, так что ни о каком промахе не могло быть и речи. Сраженный горец рухнул как подкошенный. Ни стона, ни вздоха, ни хрипа. Ничего. Просто упал и замер без движения.

Вот только перевести дух у Темлякова не получилось. Антон уже давно кричал об опасности, но, увлеченный схваткой, он его попросту не слышал. Зато сразу ощутил взорвавшееся болью левое плечо. Боль была настолько сильной, что взгляд тут же заволокло туманом. Правда, длилось это недолго.

Шейранов даже не подозревал, что способен на такое. Впрочем, несмотря на большую практику, он все еще продолжал познавать особенности своего симбиоза с подопечным. Порой это происходило совершенно случайно, как, например, сейчас. Болевой шок был настолько сильным, что сознание Темлякова затуманилось и отправилось в небытие. Иными словами, он это самое сознание попросту потерял.

А вот Шейранов не только оставался при памяти, но вдобавок ко всему еще и не ощущал боли. Правда, был в этом и немалый минус. Он вообще не чувствовал тела Темлякова, как это бывает при местном наркозе. Однако он не утратил возможности им управлять. Конечно, не так эффективно, как раньше, но вполне терпимо.

Рука опустилась на пояс и вырвала тульский пистолет, одновременно взводя курок. Несомненным плюсом перед кремневыми пистолетами было то, что новым куркам не требовалось иметь столь мощную пружину, а потому можно управиться даже большим пальцем.

Выстрел, конечно же, прошел мимо. Оно и до лучника не меньше тридцати метров, и стрелять пришлось навскидку, да и бесчувственная рука не больно-то способствовала точности стрельбы. Но польза от этого все же была. Опередив лучника всего лишь на долю секунды, он заставил его дернуться, в результате чего пущенная абреком стрела прошуршала в стороне от Шейранова. Мало ли что он боли не чувствует, можно ведь получить ранение и несовместимое с жизнью.

Воспользовавшись тем, что лучник спрятался за деревом, Шейранов побежал к нему, быстро сокращая дистанцию и одновременно выхватывая последний свой двуствольный аргумент. Ну, насколько быстро… Представьте себе вдрызг пьяного, проделывающего все это, и вы получите приблизительную картину происходящего. И тем не менее, когда лучник появился из-за дерева с натянутой тетивой лука, Сергей Федорович успел сократить разделявшее их расстояние метров на десять.

Останавливаться и целиться попросту некогда, и потом, это палка о двух концах. Получая шанс для точного выстрела, он и сам превращался в неподвижную мишень. Поэтому Сергей вскинул руку с пистолетом и выстрелил на бегу. В этот раз противник дернул плечом, и стрела вновь ушла в сторону.

Вот только горец скорее всего получил лишь царапину, потому что, отбросив лук, побежал навстречу Шейранову. Затевать рукопашную – глупее не придумаешь. Да, он не чувствует боли, но зато и не владеет телом Темлякова в должной мере, чтобы провести хотя бы один удачный прием, как, впрочем, и блокировать нападение противника.

Палец вновь надавил на спуск, и на этот раз пуля попала в цель. Пусть ранение несмертельное, но в плечо противнику прилетело знатно. Настолько, что он не смог воспрепятствовать даже пьяным движениям Шейранова, вооружившегося кинжалом. Один точный удар в сердце – и все кончено.

– Все, Сергей, расслабься. Больше противников нет.

– Как так нет? А где седьмой? – осматриваясь по сторонам и тяжело дыша, поинтересовался Шейранов.

– Сбежал.

– Как сбежал?

– Да вот так. Почувствовал, что пахнет жареным, и смылся. Он уже перебирается через гребень гряды, с которой спустился ты. А еще говорят, что трусость среди горцев не водится. Ого. А он, похоже, выйдет из этой истории с прибытком. Заметил твоих лошадей и уже навелся на них.

– Где-то теряешь, где-то находишь. А что до него, то скорее всего эти – и впрямь абреки или сборная солянка. Будь они родственниками или из одного аула, то сомнительно, чтобы он сбежал. Заклюют, потом ввек не отмоешься.

В этот момент Шейранов обходил сраженных противников, проводя контроль. Очень не хотелось бы заполучить какого-нибудь недобитка, способного пустить тебе в спину пулю. Дело, конечно, грязное, но, к сожалению, необходимое. Даже несмотря на то что Виктор, привязанный к дереву, смотрит на своего кумира ошалелым взглядом. От деловитости и спокойствия, с которыми Шейранов лишал жизни людей, а двое из них дернулись, получая свой удар в сердце, Веснина-младшего вырвало.

К сраженным первым, самым удачным выстрелом, неподалеку от привязанной ко вбитым в землю кольям Арины Шейранов подошел в последнюю очередь. Покончив с грязным делом, перерезал ее путы. Над ней не успели надругаться. Ее крик был вызван тем, что девушка осознала, что именно ее ожидает, когда ее начали раскладывать на земле. До его появления они только успели привязать ее и добраться до нижнего белья.

– Вы… Вы их всех… К чему это? Ведь вы победили, – ошалело лепетал Веснин-младший, когда Шейранов перерезал его путы.

– Не надо смотреть на меня, как на чудовище, Виктор. Это то, о чем не пишут в рыцарских романах. Это та самая грязь, о которой я тебе говорил. В войне нет ничего благородного. Либо убиваешь ты, либо убивают тебя. Вот так вот, мой мальчик. Никакой я не герой, а самый обычный кавказец. Офицер Отдельного Кавказского корпуса, стоящего особняком в русской армии. Как бы это пафосно или грязно ни звучало.

– Но зачем было добивать раненых?

– Господи, какой же ты мальчишка! – не выдержала Арина. – Ты посмотри на Сергея, да с ним сейчас справится даже подросток, а из тебя защитник никакой. Целые дни, как маленький, носился со своими игрушками, а когда дошло до дела…

Вот уж от кого Шейранов не ожидал подобной выдержки, так это от нее. Вместо того чтобы истерить или грохнуться без чувств, она усадила его у дерева и начала осматривать раненое плечо. Правда, при всей ее решимости она понятия не имела, как подступиться к ране. Тут, кроме характера, не помешали бы еще и знания.

– Арина Ивановна, не стоит так-то, – возразил Шейранов, позволяя осмотреть рану. – В свой первый бой я трясся от страха, словно осиновый лист. И свое первое ранение получил как раз потому, что оцепенел и превратился в мишень.

– Да бог с вашим прошлым ранением. Лучше подскажите, что делать с этим, – чуть не в отчаянии произнесла девушка.

– Сейчас что-нибудь придумаем, – глядя на торчащий из плеча бронебойный наконечник пробившей плечо насквозь стрелы, заверил Шейранов. – Ага, ну примерно понятно. Арина Ивановна, сходите, пожалуйста, на опушку, там должен быть мой ранец.

– Х-хорошо.

Угу. При всей выказанной ею уверенности, она все же юная девушка, а тут нужно будет отойти в сторону от единственного защитника. Пусть он сейчас и не в лучшей форме, но такой все же предпочтительнее братца, продемонстрировавшего свою несостоятельность.

– Виктор, ты как, пришел в себя, или твоей сестре и дальше нужно из себя изображать мужчину? – глядя вслед девушке, поинтересовался Шейранов. – Да не смотри ты так на меня, все одно взглядом не убьешь, за оружие браться придется. Ну так как, готов?

– Что нужно делать? – зло буркнул парень.

– Вот теперь вижу, что готов. Протолкни стрелу вперед. Да не бойся ты, я как-нибудь выдержу.

Угу. Сомнительное утверждение, потому что, едва только стрела пришла в движение, Темляков вновь грохнулся в беспамятство. Шейранов же остался при памяти благодаря тому, что наблюдал за происходящим со стороны, если можно так выразиться. Так что издевательства с надрезом и обламыванием древка стрелы он перенес спокойно.

С возвращением Арины, принесшей его ранец, приступили к извлечению древка из раны, ее обработке и накладыванию повязки. Разумеется, под чутким руководством Шейранова. Молодец девочка, не боится крови. И вообще, при всей своей хрупкости и утонченности весьма решительная особа, с эдаким стержнем внутри.

Когда извлекали остатки стрелы, Темляков пришел в себя. Недаром влюбленных сравнивают с блаженными. Тут издеваются над его плечом, неуклюже обрабатывая и накладывая повязку, а он улыбается. Глупо так и счастливо. Мало, что ощущает себя героем, так еще и ловит каждый момент прикосновения к нему пальцев любимой. Вон даже девушку привел в смущение.

Тем временем пребывающий не в себе Виктор занимался сбором трофеев. Нет, обыскивать трупы он не решился, а Темляков не стал вносить уточнений, пусть уж поживятся казаки. А ведь на троих из похитителей кольчуги. Довольно дорогой товар, несмотря на повсеместное использование огнестрельного оружия. Ладно, чего уж тут жалеть, если все так удачно сложилось. Пожалуй, пора бы уже остепениться и поменьше думать о трофеях.

После того как девушка закончила с его раной, а Виктор увязал все собранное оружие и подготовил лошадей, двинулись в обратный путь. Дело шло к вечеру, а ночевать в этом месте никак не хотелось. Опять же Темлякову нужна медицинская помощь. Конечно, Шейранов не подпустит к подопечному никого из местных коновалов, слава богу, у него имеются куда более надежные препараты. Но все же покой подпоручику не помешает. А поскольку станица Ессентукская была лишь немногим ближе Пятигорска, направились в город.

– Сергей Григорьевич, а вы и вправду так испугались в своем первом бою? – поинтересовался Виктор, когда они уже были в седлах.

При этом Арина ожгла братца таким гневным взглядом, что молодой человек тут же стушевался и даже съежился. Ох, девочка, нельзя же так! Озлобится парень и станет видеть в сестре и в Темлякове врагов, а это между родственниками ни к чему.

– Правда. Но это ерунда, хотя едва и не стоила мне жизни. В одной книжке я прочел золотые слова, – поправляя руку на перевязи, начал отвечать Шейранов. – В первом бою – это не трусость, а растерянность, трусость видна во втором бою. В правдивости этих слов я убедился на собственном опыте. Что же касается тебя, Виктор, то там, на дороге, и не бой был вовсе, а убийство. И твоя реакция вполне обычна для законопослушного человека, столкнувшегося с преступлением. Так что, ребятки, хватит винить друг дружку во всякой околесице. И вообще, я за мир в семье.

В город добрались уже в полной темноте. Сомнительно, что Темляков сумел бы перенести это путешествие, пребывая в сознании, да еще и умудряясь вести светские разговоры, если бы не препараты из аптечки Шейранова. Но, слава богу, медикаменты действовали исправно, потому что за время пути удалось восстановить мир между братом и сестрой. А это дорогого стоит.

– Семен, твою дивизию! Если на той стороне никто не погиб, я сначала расцелую того идиота, который допустил эту аварию, и только потом прибью к чертям собачьим.

Антон довольно потянулся и резко потер усталое лицо с красными от недосыпа глазами. Зайцев, наблюдая за этим, только покачал головой. Ну а что ему еще было делать, глядя на то, как его друг детства с маниакальным упорством работает над своим проектом. Вернее, над финалом. Он провел в операторской более суток, позабыв обо всем и целиком отдавшись работе.

– Это да. Финал у тебя получился просто на загляденье. И вообще, по-моему, это твоя самая лучшая работа, – привалившись к стене, произнес начальник службы безопасности.

– Оценил наконец?

– Оценил, конечно же.

– То-то. Кстати, ты что-то хотел сказать?

– Так. Сообщить, что получен доклад с резервной базы. Шейранова вывели из комы. Х-хе. Док заявил, что несколько дней будет учить его по новой пользоваться своим телом. Ну и говорит, что клиент жутко недоволен тем обстоятельством, что все это время ему придется питаться чем-то непонятным, даже отдаленно не походящим на нормальную еду.

– А чего он хотел? Его тело ведь несколько месяцев было на искусственном внутривенном питании. Это тебе не тестовые подключения максимум по двое суток.

– Угу. Только ты, по-моему, как всегда, забыл рассказать ему об этих мелких деталях.

– Ничего из указанного в контракте я не забыл.

– Ну-ну.

– Антон Иванович!

– Ну что там еще случилось, Виталик? – недовольно встретил влетевшего в помещение старшего оператора Перегудов.

– Портал заработал.

– Та-ак. Там все живы?

– Слава богу.

– Разобрались своими силами?

– Да. Посторонних не привлекали.

– А кто тот убогий, что забывает за собой закрывать двери?

– Ямщиков.

– Та-ак. А ну-ка давай его сюда!

– Понял.

Виталий тут же юркнул за дверь. Зайцев проводил его веселым взглядом. Приятно сознавать, что все разрешилось столь удачно. Им довольно быстро удалось починить оборудование портала со своей стороны. Вот только оно не смогло связаться с маяком в их слое. Им оставалось лишь продолжать свою работу и надеяться на то, что там все обошлось с минимальными потерями. Кто знает, чем может обернуться вмешательство конторы. Хорошую работу терять решительно не хотелось. Опять же, путешествия в параллельные слои – весьма увлекательное занятие.

– И что, так-таки и расцелуешь? – стрельнув в Перегудова лукавым взглядом, поинтересовался Зайцев.

– Кхм. Ну ты это… Без намеков давай. Потом-то прибью к чертям собачьим.

– А-а-а, ну, если только так, тогда ладно.