Глава 4. Экспедиция

После окончания званого вечера Эдвард вернулся к капитану корсаров, оставшегося в центре управления. Вместе с несколькими высшими офицерами Тристанского флота там готовили будущую экспедицию, исходя из тех возможностей, что сейчас могли предоставить склады стратегического резерва Тристанского замка.

– Барон, рад вас снова видеть, – кивнул ему головой корсар, заметив его возвращение, – я впечатлен, честно признаюсь. С тем, что вы сейчас имеете, замок может пережить даже полноценную осаду, даже если она просто упадет с неба. И я понимаю, какое доверие вы мне оказываете, предоставив доступ к подобным сведениям. Надеюсь, не разочарую вас.

– Я тоже очень на это надеюсь, – кивнул Эдвард, – иначе мне придется вас убить. Так что у нас есть, если говорить конкретно?

– По большому счету… – протянул Северед, сверяясь со списком, – все, что необходимо и даже то, что может оказаться просто полезным. Как мне доложили ваши офицеры, фрегаты уже практически прошли ремонт и могут быть спущены обратно в открытое пространство хоть завтра. Мне бы ваши возможности, когда я готовился к рейдам… прежде все необходимое приходилось буквально стаскивать по кусочкам, и а подготовку могли уходить месяцы. С вами же достаточно выписать несколько заказов на склады и уже можно отправляться.

– Мы не отправляемся в рейд, – покачал головой Эдвард, – пожалуйста, не проводите параллели с тем, что мы здесь делаем. Это колония, а не захватническое нашествие, – взял у него планшет с данным, решив проверить, что загружается в трюмы, – ситуация складывается вполне неплохо, если бы не главные ее причины…

– Господин, – к ним подошел один из связистов, – верфи подтвердили положение с фрегатами. Они будут готовы в течение тридцати часов. Экипаж и абордажные команды так же будут подготовлены в течение данного времени. Прикажете приступать к погрузке запрошенных ресурсов?

– Конечно, – кивнул Эдвард, возвращая Севереду планшет, – передайте командованию, что фрегаты должны быть готовы взлетать, как только мы прибудем на верфь. И прикажите подготовить мой шаттл к полету. Хочу лично пронаблюдать за финальными стадиями приготовления. Капитан? Вы что-то хотите сказать?

– Да, это связано с экипажами, – сказал корсар, как только связист отошел, – я хочу, чтобы туда были включены и мои люди. Не поймите неправильно, но пространство вокруг Аверии никак нельзя назвать безопасным, там есть несколько аномалий, некоторые даже перемещающиеся. Кроме того, я вряд ли смогу оказать какое-либо серьезное влияние на ситуацию, если буду единственным из всей экспедиции, кто уже бывал там. Мои советы помогут, но не сильно. А вот еще люди, бывавшие там, не могут не пригодиться.

– Я понял вас, – кивнул барон, – вы сказали, что у вас три сотни человек? Можете отобрать из них сотню и включить в состав экипажа. Выберите тех, кого считаете наиболее важными в данной ситуации. Вас это устраивает?

– Вполне, – кивнул Северед, – этого будет достаточно, чтобы обойтись малой кровью… Кроме того, барон, как вы относитесь к аборигенам? И что вы собираетесь с ними делать, если не секрет, когда все же встретимся с ними? Аверия населена, и местные вряд ли просто так согласятся на то, что теперь кроме них на острове появится еще кто-то.

– В первую очередь это будет зависеть от того, как они сами себя поведут, – пожал Эдвард плечами, – я не сторонник того, что каждая колония должна полностью зачищаться от местного населения, чтобы потом не возникало проблем. Люди нам нужны в первую очередь. Однако если они попытаются организовать сопротивление или хотя бы мешать нашей колонии, то иного выбора у меня не останется.

Подготовка к вылету в действительности, как только планы столкнулись с реальностью, заняла намного больше времени, чем Эдвард рассчитывал сначала, но подобные события практически невозможно предсказать заранее. Вместо рассчитанных изначально тридцати часов на подготовку ушло больше ста шестидесяти, пока техники и инженеры не подтвердили, что корабли полностью готовы к перелету. И все это время Эдвард лично следил за подготовкой экспедиции, уже на месте внося поправки.

В первую очередь на фрегаты грузилось оружие и техника для возведения фортификационных сооружени, разбивки первоначальной военной базы и укрепления положения будущих колонистов на острове. Все остальное снаряжение, необходимое для развертывания полноценной и автономной колонии доставят с «Сакралом» или в ходе следующих рейсов. Кроме того, барона немало волновали еще и местные, от которых, по словам Севереда, можно ждать самых разных выпадов.

– Они последние из быстро деградировавшей культуры, – уверенно рассказывал корсар, когда они стояли над увеличенными фотографиями, сохраненные им с последнего визита на Аверию, – некоторые группы местных ушли из развалин городов на относительно чистые пустоши западной части верхнего острова. Большинство же еще занимает активно застроенные центр, южные и восточные регионы, – Северед показал пальцем на карте, где легче всего их будет встретить, – там поистине монументальных комплекс зданий, перед какими бледнеет даже ваша столица. Частично они заселены, и местные считают одно из довольно крупных поселений, что занимает сразу несколько уровней одного из небоскребов, своей столицей. Там же еще сохранились и частично действующие системы защиты, но местные обходят их стороной, автоматические пушки стреляют по всем подряд, без разбора. И честно сказать, стреляют чертовки метко… Хотя большие территории города заброшены и пришли в запустение, там довольно опасно и часто встречаются дикие звери и племена окончательно деградировавших дикарей, с какими у местных уже закоренелая вражда…

– Где может находиться нуль-реактор? – спросил Эдвард, изучающе разглядывая карту, – он должен стать нашей основной целью после того, как прибудет «Сакрал». Если получится взять под контроль его мощности, развитие колонии пойдет в разы быстрее…

– Я не могу говорить точно, но скорее всего, в северных регионах, – указал корсар на другое скопление, похожее на сильно укрепленный город, – там мы нашли хорошо укрепленный космодром, где даже сохранилось несколько кораблей в различной степени заброшенности. Близко подобраться не смогли, поскольку еще действуют системы защиты, а я не хотел терять людей ради простого любопытства. Повсюду следы продолжительных боев, видимо, сражения там шли до последнего, когда анклав уже скатывался в пропасть одичания. Я готов правую руку заложить, что дрались там именно за нуль-реактор те, кто еще пытался сохранить цивилизацию.

– А высаживать мы будем, как я понимаю, в западном секторе? – барон показал на отдельно выделенный участок, еще и обведенный Севередом, чтобы точно не быть незамеченным, – еще один космодром?

– Целая верфь, – кивнул Северед, – тоже со следами очень сильных боев, но большая часть инфраструктуры сохранилась. И именно там я высаживался со своими людьми, и там же встретил там местных. Брать с них особенно нечего, не окупятся даже выпущенные в них патроны, но торговля оказалась положительной, они даже еще помнят о порохе и частично об электричестве. Тоже следы присутствия нуль-реактора, используют электроэнергию, подключаясь к старым кабелям, проходящим через здания или подземные уровни, но откуда оно берется, и принцип его действия не понимают. Во всяком случае, когда я бывал у них в последний раз. К тому времени, когда снова будем там, многое может измениться, местные легко обучаемы.

– Они не кинутся на нас, как только приземлимся? – спросил Эдвард, повернувшись к экрану, где сейчас выводилась картинка с верфи.

– Готовьтесь к тому, что попытаются, – прямо сказал Северед, – в прошлый раз обошлось все мирно, они воздушные корабли до меня несколько столетий не видели, но за те несколько лет, что прошли, отношение уже могло поменяться. Кроме того, там мог побывать еще кто-то, оставив после себя очень негативный отпечаток.

– Еще кто-то? – спросил Эдвард, – только не говорите, что может оказаться так, что прибыв на место, мы обнаружим уже занятый остров.

– Будто вас это остановит, – усмехнулся корсар, – небольшая колония, засевшая на вашем участке, не сможет помешать организовать свою собственную. Или вы не хотите пролить немного крови, рискуя потерять миллиардные вложения в экспедицию и, собственно, сам «Сакрал»?

– Нет, конечно, – удивился Эдвард в ответ, словно говоря о самых банальных вещах, – это наша колония. И все же, с подобного начинать не хочется, так что будем надеяться, что никого там не окажется. У нас могут возникнуть какие-то еще проблемы с местными, кроме взаимонепонимания?

– Могут, – кивнул Северед, – местная управленческая верхушка сделает все возможное, чтобы помешать вам любым путем. Вы будете забирать у них власть…

– Тем хуже для них, – кивнул Эдвард, – я не собираюсь подставлять колонистов под угрозу из-за пары десятков богачей, уверенных в собственной безнаказанности. К тому же, чаще всего наилучшим способом убить змею оказывается отрезать ей голову. Если придется, именно так и поступим, – он снова посмотрел на карту острова, раздумывая, сколько же работы там предстоит даже по самым примерным расчетам.

Само по себе основание новой колонии не являлось для него самого чем-то неизведанным. Прежде уже приходилось участвовать в организации несколько фортпостов на поверхности, что очень похоже на первоначальные этапы организации крупной колонии, хотя, конечно, в гораздо меньших масштабах. И все же, Аверия находилась гораздо дальше от Рейнсвальда, в случае необходимости или опасности помощь оттуда так быстро получить не получится, любая ошибка может стать роковой для всей экспедиции, а вся ответственность лежала теперь только на его плечах.

Эдвард снова вспомнил отца, стоящего перед ним и опирающегося на трость. После ранения хирурги так и не смогли полностью восстановить сустав, тело отвергало биоимплантаты, а вставить на его место кибернетический не позволил сам барон, не желая подвергаться аугментации. Он стоит все равно прямо, несмотря на то, что колено начинает болеть, и прямо смотрит в глаза своему сыну. Эдварду тогда было только десять лет, в тот день разбил старую вазу и всю вину попытался свалить на дрона-уборщика.

– Пойми, наконец, что ты отличаешься от всех остальных людей, – голос отца звучит строго и твердо, как удар хлыста, и Эдвард, не смотря на то, что никто и не замахнулся, втягивает голову в плечи, как перед ударом, – ты дворянин, наследник титула барона. Тебе вести за собой всех этих людей, и не только вассалов, но и каждого, кто живет в Тристанском баронате. Они верят в тебя, смотрят на тебя, готовы следовать за собой даже в самую Бездну, в конце концов, они доверяют тебе свои жизни и свое будущее. И ты не имеешь права просто так отказываться от того, что ты сделал. Быть дворянином, значит, в первую очередь, нести ответственность за каждый свой поступок. Не бежать от нее, не прятаться, а принимать с гордо поднятой головой и уверенностью в том, что ты делаешь. Отказываясь от ответственности, ты обманываешь тех, кто верит в тебя. Тех, кто надеется на тебя. Обманывая их, ты сам лишаешь себя опоры, ведь тебе они нужны не меньше, чем ты им, – отец глубоко вздохнул и сделал шаг вперед, – ты есть и будешь дворянином, этот титул ты заслужил по праву рождения, но честь дворянина ты получить должен сам. Именно она определяет, кем ты будешь. А честь и ответственность очень часто совпадают… Так кем ты будешь?

– Человеком чести! – задрав нос вверх, звонко говорит десятилетний Эдвард.

– Человеком чести, – глухо повторяет двадцатитрехлетний тристанский барон в полголоса, отворачиваясь от карты Аверии, – Нельзя отказываться от того, что уже сказал. Нельзя…

Три эскадренных фрегата, один из основных классов кораблей, составляющий ударную силу Тристанского флота наравне с более тяжелыми и массивными крейсерами, хорошо вооруженные и бронированные, как нельзя лучше подходили к выполнению главной цели экспедиции.

Флагманом эскадры стал только что прошедший модернизацию «Заря надежды», десятибашенный фрегат с двухкилометровым корпусом, снабженный массреактивными и рельсовыми орудиями крупного калибра, размещенными в башнях и казематах, а так же бортовыми батареями лазерных орудий и ракетных установок.

Капитаном фрегата назначен Федал Де Кастери, один из опытнейших офицеров флота, за свои заслуги получивший звание титул благородного и звание адмирала, прошедший практически всю карьерную лестницу начиная с простого матроса, специально выбранный для этой экспедиции тристанским бароном. Сначала он высказывался против того, чтобы его место занял корсар, но узнав, что непосредственно кораблем или эскадрой Северед командовать не будет, а лишь отвечает за маршрут и точку назначения, все же согласился на его присутствие на капитанском мостике. Старый и опытный, невысокого роста адмирал, помнивший еще деда Эдварда, в выглаженном белоснежном кителе Тристанского флота засегнутом на все два ряда пуговиц, бряцающий многочисленными наградами и знаками почета Тристана и Королевской армии. Он ухмылялся сквозь густую, бороду, все равно время от времени исподлобья поглядывал на корсара, бывшего почти на полторы головы выше.

– Старт прошел успешно, – доложил рулевой, когда все три корабля, ревя стартовыми двигателями, медленно поднялись со своих мест в закрытых доках. Похожие на сигары корпуса, с высокими надстройками сверху и снизу основного корпуса и угловатыми контурами башен с длинными стволами орудий, корабли осторожно двигались через припортовую зону пространства, постоянно находившуюся в движении, от небольших орбитальных лихтеров до огромных сухогрузов, вынужденных стыковаться с дрейфующими доками для разгрузки.

До точек перехода необходимо лететь на двигателях реального пространства, и только после их достижения можно переходить на сверхсветовые скорости. Из-за перехода на искусственную гравитацию при взлете у многих начинались головные боли и приступы тошноты из-за меньшей, по сравнению с природной, силы тяжести. И даже Эдвард, проведший не одну сотню часов на борту, почувствовал, что его начинает мутить, но оба капитана чувствовали себя, во всяком случае, внешне, отменно.

Фрегаты достигли точки для прыжка примерно через три часа реального времени. Прыжковые системы, использовавшиеся на Рейнсвальде, считались одной из самых стабильных и безопасных технологий для быстрого перелета через огромные расстояния открытого пространства, когда между островами могли пролегать десятки парсеков. Принцип действия опирался на теорию многомерности пространства и его нестабильности в этом мире. Сквозь измерения проходил не только сам корабль, но и область реального пространства вместе с ним, выполнявшая роль подушки при переходах и защищавшая корабль от разрушения. Минусом было только то, что в точках входа и выхода из прыжка все в радиусе от нескольких десятков метров до нескольких километров захватывалось защитным полем корабля, в зависимости от его размеров, что могло приводить к серьезным разрушениям и даже гибели небольших островов, особенно если прыжок происходил достаточно близко. Поэтому возле каждого острова существовали точки переходов, зачищенные и свободные, чтобы корабли могли без всяких опасений использовать прыжковые двигатели.

– Лучше использовать точку Б-четыре, – сказал Северед, указывая на нее на голограммной карте, – более безопасный маршрут и выход из нее будет на расстоянии от Аверии, – заметив вопросительный взгляд барона, добавил, – Лучше заранее узнать, что нас там ждет, чем вываливаться прямо перед носом у развернутых зенитных батарей. Кроме того, я не могу ручаться, что вся старая система защиты острова от воздушных кораблей деактивирована, мы фиксировали локационные сети над анклавом, но это никак не могут быть местные. Мой корабль тогда прошел ниже возможной зоны их действия, но он и был меньше по габаритам…

– Хорошо, – кивнул Де Кастери, а потом передал рулевому, – рассчитать переход из точки Б-четыре. Сменить координаты.

– Давно не были на капитанском мостике? – спросил Эдвард у Севереда, когда «Заря надежды» лег на новый курс, заметив, как только странно посматривает по сторонам, с ностальгией и будто сожалением, – Воспоминания?

– Да, барон, – кивнул корсар, – Вот уже четыре с половиной стандартных года, как я капитан без корабля… забавно, не так ли? А сейчас снова стою на капитанском мостике, направляясь к той начальной точке, что привела мой корабль к гибели. Странное совпадение…

– Если вы были правы, и у нас все получится, будет вам новый корабль, – кивнул Эдвард, – даю вам свое слово. Вы показали себя действенным и надежным человеком, и если мое мнение не изменится, имеете шанс стать моим другом…

– Звучит так, словно вы хотите сделать мне комплимент, – усмехнулся корсар, – но ваше раздутое самолюбие не дает ему нормально вылезти наружу… Не обижайтесь, это всего лишь шутка. И помогаю вам не потому, что жду от вас каких-то подарков или благодарностей, я принес клятву верности герцогу Камскому, и его просьбы для меня равносильны приказаниям. Хотя, не могу не признаться, что с вами приятно работать, вы производите впечатление надежного партнера, а это редкость в наши времена…

«Переход в прыжковый режим! Переход в прыжковый режим!» одновременно с включившейся сиреной заговорила система оповещения механическим голосом. «Всем занять места по штатному расписанию! Внимание! Переход в прыжковый режим! Всем занять места по штатному расписанию! Внимание!..» Со стороны прыжок выглядел так, словно корабль резко вытянулся и уменьшился в размерах, после и вовсе исчезнув. На его месте оставался только клубящийся туман, обычно рассеивающийся за несколько секунд. За это же время фрегат, если считать относительно привычной системы координат, уже успел пройти несколько тысяч километров.

Эдвард облегченно выдохнул, когда тревога отключилась, и снова можно было покинуть свои места. Все внешние камеры сейчас были заблокированы, дисплеи обзора отключены, из-за чего могло показаться, что корабль стоит на месте. Только работала вычислительная аппаратура, рассчитывающая маршрут, какой необходимо пройти, чтобы выйти обратно в реальное пространство в необходимой точке. Он никогда особенно не пытался разобраться в этой технике, и, видя быстро бегущие столбики цифр на экране, подумал, что и не очень хочет в этом разбираться.

– Все в норме, господин, – кивнул Де Кастери, подойдя к своему сюзерену, – Маршрут проложен, будем в точке выхода примерно через двести часов.

Отмеченное время прошло незаметно, занятое подготовкой к высадке. Из-за спешки в организации экспедиции последние тренировки и отладку действий десантных групп приходилось вести уже на борту фрегата. В основном это были уже опытные и проверенные бойцы, как группы спецназа и штурмовых подразделений Тристанского бароната, так и корсары Севереда, далеко не новички на борту корабля и отлично понимавшие, что такое жизнь и война в открытом пространстве. Самым сложным оказалось научить их взаимодействовать друг с другом, и эта притирка как раз и происходила в тренировочных залах. Военные доктрины, по которым готовят солдат бароната, предусматривали неспешное и планомерное выматывание противника активной обороной и постоянными контратаками, в случае же наступления используя тяжелую технику и массированные авиаудары, сокрушавшие даже самую глубокую и хорошо эшелонированную оборону. Корсары, наоборот, предпочитали быстрые удары по самым уязвимым точкам с максимальным уроном, и последующие отступления прежде, чем противник успевал отреагировать. Такие противоположные друг другу техники не могли не вызывать разлаженности в действиях, потому бойцам еще нужно притереться друг к другу и научиться взаимодействовать, узнать сильные и слабые стороны другу друга, равно как и то, в каких условиях их использовать, чтобы достигнуть максимального эффекта.

Эдвард волновался лишь по поводу того, что могут возникнуть проблемы во взаимоотношениях бойцов, но тренировки происходили в атмосфере здорового соперничества, без конфликтов и лишнего напряжения. Северед, стоявший рядом и так же наблюдавший за тренировками, тоже выразил свое облегчение по поводу того, что солдаты нашли друг с другом общий язык.

– Барон, можно один вопрос? – спросил Северед, – Жизнь корсара приучает мыслить только сегодняшним днем, не заглядывая далеко в будущее, до ближайшего боя, но сейчас у меня все равно возникают вопросы, на какие мне бы хотелось услышать от вас ответ…

– Конечно, – кивнул Эдвард, отрываясь от только что полученного отчета о последних тренировках. Головорезы Севереда влезли в тыл имитируемого противника, пока тристанские штурмовики били по флангам, и в итоге оказались под перекрестным огнем своих же союзников, не сразу сообразивших, что бойцы с оружием во вражеском тылу их товарищи. Будь бой настоящим, половина корсаров осталась бы лежать на поле боя из-за дружественного огня, – Что хотите услышать?

– Что вы будете делать, если у Респира получится совершить то, что задумал? – спросил корсар прямо, – Если ваша ловушка не сработает, и вы проиграете. Куда вы тогда будете возвращаться? И будете ли?

– Маловероятно, – пожал Эдвард плечами и посмотрел на корсара, оторвавшись от инфопланшета, – Однако если подобное случится, то я не буду особенно долго думать, что делать или ныть по этому поводу. Просто убью его, как и всякого, кто в этом момент попробует встать на моем пути. Такой ответ вас устраивает?

– Вполне, – кивнул корсар, – примерно на такой ответ я и надеялся. Хотя, давайте верить в будущее. В то, что ваш план пройдет гладко и Тристан встретит нас с парадной игрой оркестра, а не ревом пушек.

Возвращение в реальное пространство произошло в гуще метеоритного поля, Северед предупреждал об этом заранее, поэтому корабли выходили сразу с поднятыми силовыми щитами, и огромные глыбы камня, без всякой поддержки висевшие в воздухе, исчезали в ярких вспышках пламени, разрушаемые разряжаемой в них энергией дефлекторов.

Пока корабли пробивались сквозь метеоритные поля, Эдвард стоял на мостике флагмана, смотря во тьму на обзорных мониторах, с внешних камер пока передавалась только пустое изображение, усеянное каменными обломками. Лишь локаторы дальнего действия, установленные на кораблях, сумели засечь береговую линию острова, выстраивая ее сейчас при моделировании трехмерной карты.

Капитанский мостик расстилался прямо перед ним, сразу за перилами командного возвышения, общей длинной около пятидесяти метров, вытянутой трапециевидной формы. Верхняя часть стен и потолок закрыты огромными обзорными экранами, куда передавались данные с внешних камер, формировавшие трехмерное изображение той части кружающего пространства, до которой только дотягивались локаторы дальнего действия. В центре шел небольшой пандус для капитана и его адъютантов, а по обе стороны от него, разделенные на несколько секций, сидели операторы с личными терминалами контроля и управления, отвечающие за определенные системы корабля или его секторы.

– Расстояние до острова? – спросил Де Кастери, стоявший рядом с бароном перед капитанским пультом управления. Старый солдат, он практически не обращал внимания на дисплеи и бегущие по ним данные, больше внимания уделяя своим подчиненным, от чьих действий и быстрого выполнения команд в первую очередь и зависела жизнь корабля.

– Триста тысяч единиц, – доложил оператор, обернувшись на его голос, – Перешли на стандартную крейсерскую скорость. Метеоритное поле замедляет движение, ближайшая точка выхода в свободное пространство на примерном расстоянии двухсот единиц при сохранении прежней скорости.

– Подготовьтесь к микропрыжку, – приказал Де Кастери, – точка выхода сто пятьдесят тысяч до острова. Рассчитать координаты и передать остальным кораблям.

Микропрыжок прошел успешно, и корабли снова вернулись в реальное пространство на расстоянии ста пятидесяти тысяч от береговой линии острова. Ближе уже опасно, и оставшееся расстояние придется преодолевать в реальном времени.

– Расчетное время подлета к острову четыре часа, – сообщил оператор, – двигатели работают в пределах нормы, проблем не обнаружено. Активируем локационные сети…

Эдвард усмехнулся. За двести часов корабли преодолели расстояние в несколько парсеков, но для того, чтобы пройти еще сто пятьдесят тысяч единиц им потребуется целых четыре часа времени, коротать которое придется на мостике корабля. Правда, расчетам барона на то, что следующие четыре часа обернуться глубокой скукой, не суждено было оправдаться, и уже через час локаторы неожиданно сообщили, что фиксируют приближение неопознанного объекта. Его траектория слишком правильная и ровная, чтобы быть естественной, и вместо того, чтобы приближаться к острову, притягиваемой его силой гравитации, объект удаляется. Это означает еще один воздушный корабль, к тому же идущий наперерез их траектории.

На «Заре надежды» тут же объявили боевую тревогу, активировав основные дефлекторные щиты, пока орудийные расчеты готовились к стрельбе. Перейдя в дрейф, корабли эскадры перестроились в одну прямую линию, готовые встретить вероятного противника непрерывным огнем уже на расстоянии пятнадцати тысяч единиц. И все же, не смотря на полную боевую готовность, Эдвард не рассчитывал на бой, одиночный корабль не станет ввязываться в схватку сразу с тремя кораблями, особенно, уже обнаруженный, если только им управляет не полный дурак. К тому же, тот капитан действовал открыто, даже не пытаясь как-то скрывать свое присутствие, либо же пытаться маневрированием улучшить свое положение, больше всего это походило на приветствие.

– Принимаем некодированное сообщение, – через несколько минут ожидания и медленного приближения неопознанного корабля, сообщил один из операторов, – это сигнал вызова видеосвязи, один из общих каналов. Какие будут приказания?

– Откройте канал, – кивнул Эдвард, – если нам суждено отправить на тот свет их капитана, то я хочу хотя бы знать, кого именно.

Спустя несколько секунд на центральном мониторе капитанского пульта контроля отобразилось изображение человека в некогда очень красивом и дорогом костюме, но уже изношенном и потрепанном, давно небритого, с низким лбом, широким подбородком и грубыми скулами. Вероятно, это и был капитан приближавшегося к ним корабля, поскольку сидел вразвалку на капитанском кресле, держа в одной руке уже открытую бутылку с каким-то пойлом. Увидев, что его собеседник стоит и ожидает хоть какой-то реакции, усмехнулся, обнажив щербатые зубы, самым бесхитростным образом нарушая все возможные правила этикета, хотя не стоило ожидать, что в такой глуши хоть кто-то будет озадачиваться подобными вопросами.

– Ну, здрасьте… И чего это такие видные лорды забыли в нашей глуши? – он приподнял вверх одну руку, вероятно, в знак приветствия, – явижу, у вас серьезные корабли, красивые и новые… будет жалко их дырявить, поэтому разворачивайтесь быстрее, здесь наша территория.

Опешивший от такой наглости Эдвард первые несколько секунд не знал, даже, с чего начинать, то ли просто рассмеяться в лицо этому пьянчуге со слишком завышенным самомнением, то ли сразу начинать с угроз, поскольку нормальный диалог с ним он не хотел, да и вряд ли бы смог вести. Еще больше удивился тому, что даже слова сказать не успел, как вмешался Северед, сделавший пару шагов в сторону и показавшийся в зрачке камеры.

– Когда это ты начал заниматься колонизацией, Стетфорд? – с неприкрытым сарказмом спросил корсар, поглядывая на своего собеседника со смесью раздражения и усмешки, – для тебя это слишком сложная работа, надо признать, куда сложнее, чем тот разбой, каким занимался прежде…

Появление Севереда в зоне действия объектива почему-то произвело разительное изменение в поведении этого человека, названного Стетфордом. Чуть не подавившись тем, что было в бутылке, побледнел так, что стало видно каждую точку на его лице, сразу сев прямо, как на допросе.

– Северед? Твою ж мать! Ты тут что делаешь… Ты же умер… Ты же умер! О черт! Ты живой! Ну какого черта именно здесь?! Мать твою! – словесный поток, видимо вырывавшийся совершенно самостоятельно изо рта этого человека, слишком разнервничавшегося, чтобы его контролировать, мог бы продолжаться и дольше, если бы на дисплее не отобразился другой человек, стоявший до этого так же вне зоны видимости камеры. С тонкими чертами лица, выглядевшими так, словно их специально затачивали, едва прикрытыми тонкой бородкой, и такими же узкими и хитрыми глазами, еще больше сузившимися, когда он всматривался в изображение на своем экране.

– Северед! Какие люди! А тебя действительно уже с успехом похоронили… А ты все равно живой… – заговорил он, странно вытягивая гласные, – что же тут делаешь?

– О, и ты тут! – усмехнулся корсар, на секунду повернувшись к Эдварду, не совсем понимавшему, что здесь вообще происходит. Однако видя, что диалог пока не переход в стадию конфликта, барон кивнул, разрешая Севереду продолжить, – ну ясно, кого еще мог найти себе в компаньоны такая деревенщина, как Стетфорд. Значит, вы объединились для того, чтобы организовать колонию? Яквир, даже для тебя это выглядит слишком глупо! И позволь спросить, где твоя «Матерь боли»? Она настолько плоха, что уже не может подняться самостоятельно? Или вы экономите топливо и отправляетесь в рейды всего лишь на одном корабле?

– Мы просто решили, что нам не помешает постоянная база, – пожал плечами человек, названный Яквиром, сразу потерявший часть своего самодовольства. Наверное, он рассчитывал, что разговор будет идти в несколько ином ключе, – а этот островок отлично подходит для того, чтобы с него начинать. Ты же сам видел, здесь можно отлично развернуться…

– Не с вашими ресурсами, – усмехнулся Северед, – хотя, конечно, это ваше право. И если вы тут уже закрепились, то мы найдем себе другое место. Что ж, желаем здесь вам удачи. Мы тогда скоро будем собираться в другую сторону…

– И вы здесь не останетесь? – удивился Яквир, – это же отличное место, ты сам видел остров. Здесь есть отлично сохранившиеся города, много техники и местное население без серьезных мутаций. Для колонии что-то другое и лучше найти намного сложнее, – странные слова для человека, который еще пять минут назад угрожал боем, если фрегаты немедленно не уберутся с орбиты острова, но Северед почему-то широко улыбался, даже не пытаясь скрыть своего саркастического отношения к ситуации.

– Нет, что ты. Это же ваша колония, и мы никоим образом не собираемся вам здесь мешать, – пожал плечами корсар, – зачем? Нам легче будет разбить колонию на другом месте… – он снова повернулся к барону и на секунду показал ему свою искреннюю, смеющеюся, улыбку.

– Мы? – переспросил Яквир, – с тобой есть еще кто-то? Компаньон? – почему-то он сразу вцепился в эту фразу, переводя разговор в другое русло.

– О, прошу меня простить, сразу не представились, – изобразил Северед сожаление на лице, – прошу любить и жаловать, барон Тристанский, Эдвард Тристан, Рейнсвальдский феодал. Именно ему в настоящий момент я служу, он же является владельцем кораблей, перед которыми ваша шаланда так глупо красуется, – и показал на Эдварда, который все еще не понимал, к чему идет диалог, но судя по уверенному поведению корсара, все шло так, как он планировал. Вежливо кивнув, тристанский барон попросил и ему представить собеседников по ту сторону экрана.

– Капитан Яквир Тиамок, – указал Северед, – командир судна «Матерь боли», и рядом с ним Стетфорд Мирк, командир корабля «Чаша грехов». Вольные пираты, потихоньку мародерствующие на развалинах этого мира. Любить и жаловать по вашему усмотрению…

– Так это вы владелец экспедиции? – поинтересовался Якрив, практически с просьбой в голосе, – должно быть, проделали большой путь, добираясь сюда. Неужели захотите улетать отсюда так быстро? Здесь отличные места…

– Мы не думали, что здесь будет кто-то еще, но если вы все же настаиваете, мы бы задержались здесь. Хотя бы для того, чтобы подышать свежим воздухом, – не желая расстраивать начатую корсаром игру, добавил Эдвард, глядя на пиратов и пытаясь понять, что же им нужно, раз так огорчает отказ потенциального противника от боя.

– Вот и отлично! – обрадовался Стетфорд, – А на земле уже поговорим, что делать дальше! Следуйте за нами, мы уже расчистили пару причалов, там пристыковаться можно без всяких проблем.

– Увидимся на земле, – кивнул Северед, отключив канала связи. Сразу же после этого, больше не сдерживаясь, расхохотался почти в полный голос, явно находя что-то очень смешное. И только под сомневающимися взглядами барона и Де Кастери, не понимавших ситуацию так же хорошо, попытался объяснить причину своего бурного веселья, – Господа, не стоит так на меня смотреть, я еще не до конца сошел с ума…

– Тогда в чем причина? – удивился Эдвард, – Аверия должна была стать колонией, стоит ли от нее так легко отказываться, увидев здесь один никчемный корабль? К тому же никак не сравнимый с нашими собственными силами…

– В том, что мне жаль тратить на это корыто боеприпасы, – развел руками Северед, – они оба, и Яквик, и Стетфорд, самые обычные налетчики, не способные ни на что серьезное. Грабят деревни и мелкие поселения, которые сами себя толком защитить не могут. Из-за этого же и такое состояние кораблей, поскольку средств на их ремонт просто не хватает. Скорее всего, как-то узнали, что Аверию будут пытаться колонизировать, причем в ближайшее время. Уверен, что слухи о «Сакрале» разошлись гораздо дальше, чем вы предполагаете, точно так же как и то, что никто не делал секрет из того, какой остров будут колонизировать. Вот эта парочка и решила, что колонизаторы не станут рисковать людьми, кораблями и оборудованием, выметая их отсюда вместе с их нехилым скарбом, а просто возьмут на службу, хотя бы в качестве колониальных войск. Для этих капитанов это последний шанс спасти собственные корабли и свои столь драгоценные шкуры прежде, чем их сместит взбунтовавшаяся команда, выбравшая кого-то нового.

– Нас не может ждать внизу засада? – спросил осторожно Де Кастери, поглядывая на точку вражеского корабля на локаторе, уже взятого на прицел. Достаточно лишь отдать приказ, чтобы разорвать его в клочья за несколько залпов, – корабль у них, конечно, жалок, но откуда мы знаем, какие у них пешие силы…

– Нет, по поводу засады беспокоиться не стоит, – уверено покачал головой Северед, – мы их последняя надежда на то, что вся эта суматоха с колонией и сиденьем здесь выльется хоть во что-то прибыльное, а не очередную пустую трату ресурсов. Даже они не настолько дураки, чтобы думать, что смогут справиться с экипажами сразу трех боевых кораблей. Нас внизу, уверен, ждет сытный ужин и бессмысленные разговоры по поводу того, как здесь хорошо…

– Значит, посмотрим, что они могут нам предложить, – пожал плечами Эдвард, – заодно посмотрю на самих этих людей. Как по мне, впечатление производят еще хуже, чем сам корабль… – он брезгливо повел плечами, боясь представить, каким образом можно довести себя и корабль до такого состояния.

«Чаша боли», как назывался корабль Стетфорда, шел по низкой орбите вокруг острова, пока не вышел к некогда большому и хорошо развитому порту, расположенному прямо на внешней островной линии, с далеко выходящими в открытое пространство причалами, снабженными антигравитационными установками и высокими башнями маяков. Не меньше пятисот километров портовой линии, развернутой вдоль берега с шестью десятками трехуровневых причалов, уходящих в открытое пространство на пятьдесят километров, каждый из которых заканчивался полноценной крепостью, примерно три километра в самой широкой части, с защитными орудиями, башнями комплексной защиты и радиовышками. Маршруты подлетов к причалам отмечали небольшие сигнальные маячки, дрейфующие прямо в воздухе, но часть из них за прошедшее время потерялась, еще часть сошла со своих мест, хотя все еще можно было увидеть те маршруты подлета, что задуманы архитекторами порта.

Вдалеке локаторы засекли так же дрейфующую пристань, давно заброшенную, но еще державшуюся в воздухе, и, судя по контурам, еще и систему внешних фортов. Эдвард про себя отметил, что если все-таки останутся здесь, то стоит заняться этими объектами подробнее, но пока были другие, более важные задачи.

– Видите, господин? – Де Кастери указал на небольшой объект, находившийся на расстоянии всего в нескольких километрах от них, – судя по всему, это сбитый линкор, габариты совпадают. Что такой корабль мог забыть здесь? И кто его уничтожил? – капитан фрегата глубоко вздохнул, – а может быть, он дрейфует здесь уже несколько тысячелетий…

– Он был здесь и в прошлый раз, – заметил Северед, обратив внимание на указанный Де Кастери объект, – скорее всего, его сбили тогда же, когда и разрушен был анклав. Здесь шла жестокая война на истребление, с применением самых последних средств уничтожения, следы подобного вы еще увидите на острове. Они сами себя загнали в каменный век, так и не успев осознать, что творят… – корсар тоже вздохнул, сложив руки на груди, – и никто уже и не узнает, ради чего они сражали и умирали…

Порт и верфь впечатляли своими размерами, даже по первым прикидкам не меньше, чем Камские верфи, хотя те и считались крупнейшими на Рейнсвальде. Стоянки, по меньшей мере, для нескольких сотен кораблей, огромные промышленные зоны, сухие доки и гигантские ангары складов закрывали весь горизонт, все доступное для локаторов ближнего действия пространство. Высокие маяки и диспетчерские вышки все еще поднимались над общим ландшафтом построек, оттеняя несколько военных фортов, построенных здесь, вероятно, для обеспечения безопасности и противовоздушной защиты, и многоуровневые комплексы гражданских построек, частично разрушенные военными действиями и частично временем.

– Действительно впечатляет, – протянул Эдвард, разглядывая выстраиваемое локаторами изображение, – Здесь была действительно мощная и развитая цивилизация. Я думал, что достигнув определенного уровня развития, высокоразвитые государства наконец-то могут отказаться от междоусобных войн, ограничившись только внешней защитой или агрессией и активным освоением новых территорий… но уж точно не столь грубыми внутренними войнами…

– Однако эти не смогли… – заметил капитан корсаров, – Когда я был здесь в первый раз, то так и не смог обнаружить следов внешних катаклизмов или какой-либо природной катастрофы, вынудившей людей сражаться друг с другом за оставшиеся ресурсы. Они начали войну, потому что сами захотели этого… Чем больше владеем, тем больше желаем… Никогда не слышали такую фразу?

– Не слышал, но почему-то она мне кажется очень знакомой, – кивнул Эдвард, – наверное, именно по этой принципу я и живу сейчас… И все же, разрушения не настолько сильные, чтобы не пытаться восстановить инфраструктуру комплекса, это сильно бы помогло будущей колонии.

– Не думаю, что наши новые друзья задумывались о подобном, – пожал плечами Северед, – Они, наверное, закрепились где-нибудь ближе к центру города, в жилом секторе, где роскошные апартаменты и здания не так сильно пострадали от военных действий. Зная Яквира и его тягу к роскоши, почти уверен, что там у них сейчас основная база, центр их так называемой колонии. Барон, сразу приготовьтесь к тому, что увиденное на поверхности может сильно отличаться от того, что вы планировали как начало колонизации.

«Чаша грехов» пошла на снижение, направляясь к пятому причалу, где верхний уровень был даже частично освещен. Там же, рядом с так и не убранным разбитым корпусом еще одного корабля, надежно пришвартованного стыковочными манипуляторами, находился еще один корабль, примерно таких же размеров и комплектации, как и «Чаша грехов». Вероятно, это и была «Матерь боли», о которой Северед спрашивал.

Де Кастери, не без опасения присматриваясь к получаемым с пристани данным и координатам, велел остальным кораблям так же заходить на швартовку, внутри себя молясь о том, чтобы древние механизмы, пусть и снова запущенные, нигде не дели сбоя и не повредили фрегаты. Сами швартовые места по размерам отлично подходили для кораблей подобных размеров, и могли принять даже куда более крупные корабли, а магнитные манипуляторы, сработавшие, когда фрегаты заходи на стыковку, оказались достаточно мощными, чтобы их удержать. Громко лязгнув, выходя из стандартных пазов, огромные трехпалые манипуляторы с вполне слышимым грохотом и скрипом окислившихся и давно не смазанных механизмов подцепили специально предназначенные для этого разъемы в бортах кораблей, удерживая их в стационарном положении.

– Откуда здесь столько энергии, чтобы питать причалы? – удивился Де Кастери, разглядывая изображение полуразрушенного комплекса причала, какими-то чудом удерживающегося еще в воздухе, – Я могу понять антигравы, удерживающие пристань, в них обычно устанавливают внутриядерные реакторы, способные несколько тысячелетий проработать без вмешательства человека, но здесь же должна быть общая сеть питания…

– Вот на этот вопрос я могу ответить вам без проблем, – сразу пояснил Северед, – в порту есть две атомные электростанции с остановленными и охлажденными реакторами во вполне сносном состоянии, во всяком случае, когда я видел их в последний раз. Даже у этих разбойников должно хватить ума, чтобы запустить хотя бы одну из них, и этого вполне хватит для пары подобных причалов, – он окинул взглядом изображение порта.

– Добро пожаловать в крепость Нортмуд! – по радио раздался голос Ярвика, когда «Заря надежды» спустила трапы, – Мы с удовольствием познакомимся с вами лично и представим вам наши достижения здесь.

– Нортмуд? – удивил Де Кастери, – С тиаримского этого значит Северная Гордость. Допустим, Тиарим на юг отсюда, но неужели этому анклаву здесь есть, чем гордится? Или это просто самодовольство?

– Ярвик хорошо говорит на тиаримском, – кивнул Северед, – А по поводу самодовольства вы уже могли видеть, что как раз этого чувства у них даже больше, чем нужно. Хотя видели вы только верхушку айсберга…

Барон в сопровождении двух капитанов и вооруженной охраны спустился с трапа корабля, одетый в военную полевую форму, и внизу их уже ожидали первые колонисты здесь, в сопровождении части своих команд. На Эдварда они произвели не самое приятное впечатление: никакого представления о строе, форме или походном порядке у них даже не наблюдалось. Бойцы были одеты, кто во что горазд, причем большая часть брони и оружия напоминала трофеи, добытые в бою, за какими не особенно и следили, изматывая до последней стадии, а потом просто выбрасывая и заменяя чем-то другим. Яквир оказался высоким и тощим человеком с жидкой бородкой и длинными грязными волосами, затянутыми в хвост на затылке, одетый в белый с золотом камзол и черные высокие офицерские сапоги. Стетфорд уже избавился от своей бутылки, к какой прикладывался во время диалога по видеосвязи, но все равно своим видом производил впечатление давно и упорно пьющего человека, которому уже все надоело. Оба так внимательно смотрели за бароном, ожидая от него хоть чего-то, что уж слишком начинали напоминать попрошаек, чем только ухудшали первое впечатление о себе.

– Рады вас приветствовать, – попытался изобразить что-то среднее между поклоном и реверансом Яквир, – Как видите, мы уже успели подготовить пристань к прибытию новых кораблей.

Эдвард оглянулся по сторонам, пытаясь понять, что именно этот человек имел в виду под словом «подготовить», но не было похоже, что здесь вообще к чему-либо готовились. Большая часть причала оставалась заваленной обломками и битым стеклом, кусками ржавой арматуры и давно сгнившей техники, которую никто даже не пытался убрать. Стены и опорные конструкции оплетали лишайники и странные серые растения, похожие на лианы, только слишком тонкие и с множеством ветвей, а единственным источником света здесь были установленные в разных местах мощные технически лампы с длинными и толстыми кабелями, вьющимися по полу.

На причале были и рабочие, скорее всего, набранные из местных, в простых серых робах из брезента, занятые разборами завалов и примитивным ремонтом наиболее поврежденных стен. Присматривали за ними крепкие парни в простой солдатской форме без знаков отличия, только с легкими металлическими шлемами, на каких изображен кулак, держащий две молнии, наверное, символ одного из пиратов. Заметив приближение своих хозяев, простые рабочие спешили убраться с дороги, в то время как их надзиратели улыбались и кланялись. Эдвард бросил взгляд на корсара, который шел рядом с ними с таким видом, будто на него вылилось содержимое корабельной уборной, ничего не говоря и держа руки в карманах камзола.

– Значит, вы нанимаете местных в качестве рабочей силы? – спросил Эдвард у Стетфорда, явно не знавшего, куда деть руки и с радостью бы приложившегося к новой бутылке. Дернувшись от того, что барон с ними заговорил, посмотрел на него со смешанным чувством удивления и непонимания.

– Нанимаем? Господин, это же обычные дикари, мы их набрали из ближайших поселений. Работают на нас, пока могут, а после этого собираем новых. Их здесь хватает… – пират развел руками в стороны, – замену найти очень легко…

– То есть, это рабы? – заключил Эдвард, неприязненно посмотрев на охранника, улыбавшегося настолько натянуто, что в этот момент его физиономия напоминала хищный оскал, – и этих бугаев вы тоже набрали из местных?

– Да, из тех, кто соглашается нам служить, – кивнул Яквир, – К сожалению таких не много, в основном местные разбегаются, как только видят наши транспорты. Если же пытаются сопротивляться, то пулеметным огнем уничтожаем все сопротивление, а потом выжигаем поселок вместе с теми, кто выжил. Чтобы остальным неповадно было, – он пожал плечами, – дикарям нужно показывать силу, барон, иначе они начинают слишком много о себе думать…

– Да, это, конечно, верно, – одобрил Северед, нагоняя их с видом человека, увидевшего что-то очень противное, – если курица не несет яйца, то пристрелите ее, и дело с концом. Яиц после этого, конечно, много не получите, но сам принцип важнее всего остального! – и бросил взгляд на рабов с таким видом, словно его сейчас действительно стошнит.

– А вы никогда не думали, что с дикарями можно вести себя другим образом? – поинтересовался Эдвард, подходя к колесным внедорожникам с открытым верхом, стоявшим на расчищенном участке под охраной еще нескольких стражников. Их уже ждали водители, но не из местных, а из команд пиратских кораблей, – они могут быть полезными, если не травить при каждом удобном случае…

– Они дикари… – пожал Яквир плечами, – зачем с ними вообще считаться?

Северед ответил на это, громко прочистив горло и сплюнув, так что даже Эдвард не успел вставить ни слова, а потом понял, что и сам лучше не сможет выразить свое отношение к этому. Только вздохнул и молча сел на свободное пассажирское кресло. Де Кастери сел в другую машину, вместе с Севередом, а Яквир и Стетфорд оказались в одной машине с бароном.

Пока машины ехали по одной из немногих расчищенных трасс, Эдвард смотрел по сторонам, стараясь получить как можно более точное представление об острове и хотя бы примерно представить объемы работ. К сожалению, прибывшие сюда первыми пираты не озаботились о дорожном освещении, только выделили небольшими фонарями, стоявшими через каждые двести метров, расчищенную полосу. Разглядеть можно было только то, что попадало под свет мощных передних фонарей автомобиля: нижние уровни высотных зданий, уходившие высоко в небо, фрагменты мостов и переходов, остатки столбов освещения и навеки застывшая гражданская техника, насквозь проржавевшая и разваливающая от времени.

– Очень впечатляет, не правда ли? – заметил Стетфорд, – их предки смогли так многого добиться, да и сам по себе остров очень богат ресурсами. Кроме того, здесь частично сохранилось снабжение электричеством, хотя мы все еще пытаемся отследить источник. Он находится где-то под островом, глубоко в тоннелях…

– Впечатляет, действительно, – кивнул Эдвард, посматривая по обе стороны от машины на проносящиеся мимо развалины, – местные так и не покинули развалины города? Или вы собираете рейды за ними в дальние районы?

– Нет, часть племен до сих пор пытается обживать разрушенные здания, – усмехнулся Яквир, – хотя никакой особой опасности они не представляют. Деградировали очень быстро и очень далеко, до уровня фитильных мушкетов, это максимум, на что они способны…

– Значит, порох они все же сохранили? – заметил Эдвард, – хотя от него отказываются в последнюю очередь, слишком уж полезная вещь. Интересно было бы посмотреть на них со стороны, на что они вообще способны…

– Через пару дней мы хотели организовать новый рейд за работниками, – Стетфорд пожал плечами, – нам требуется все больше людей, чтобы расчищать и ремонтировать здания, а местные самостоятельно к нам приходить не собираются…

– Вы должны знать герцога Сарского, – сказал Эдвард, обернувшись на полуразрушенный памятник какому-то великому человеку в доспехах, почти сразу же оставшийся позади, – сейчас он называет себя королем Дарта и когда-то начинал с подобной колонии.

– Конечно, слышали, – кивнул Ярвик, – у него вольная гавань, где остановиться может любой корабль, и там очень хороший торг, где можно выгодно продать все трофеи. Он стал действительно великим человеком.

– Он начинал примерно с такой же колонии, – повторился Эдвард, – и таким жестоким образом никогда не относился к местным. Его подход в итоге оправдался вполне успешно, в развитый анклав с самыми передовыми возможностями и немалым населением, постоянно увеличивающимся в численности.

– У нас нет таких ресурсов, какие были у короля Дарта, – сказал Ярвик, – и мы не можем себе позволить нянькаться с аборигенами! Тогда можно смело закладывать свои корабли и забыть о них…

– Это мы еще посмотрим, – отмахнулся Эдвард, – где вы сейчас закрепились?

– В центре, там есть несколько неплохо сохранившихся зданий, какие надо было только вычистить и отремонтировать. Теперь у нас там даже есть свет и горячая вода, – Стетфорд даже зажмурился от удовольствия, – мы заняли всего лишь несколько уровней, а то, что выше, пока все так же заброшено, работы непаханое поле…

Продолжая двигаться через развалины, машины вскоре выехали на широкую магистраль, в конце которой выделялось освещенное по внешнему периметру здание, занятое пиратами, о каком Стетфорд и говорил. Его легко было отличить от всех остальных по прожекторам вдоль периметра и ярко горящим электрическим светом квадратикам окон и контурным маячкам. Архитекторы Аверии почему-то решили обойтись без защитных куполов, предпочтя им укрепленные внешние стены, способные выдержать натиск вредной атмосферы, излучений и проносящихся над островом штормов. Из-за этого здания получались очень мощными и крупными, порой гораздо больше и выше тех, что Эдвард считал привычными. Занятый и вновь частично обжитый небоскреб поднимался в небо, как минимум, на три километра, точнее пираты сказать не смогли, сами до конца его не исследовали, и был намного больше, чем могло представить неподготовленное воображение. Нижние уровни по форме напоминали ступенчатую пирамиду, плавно переходящую в прямую, как луч, конструкцию, где через равное количество уровней размещались закрытые ромбовидные террасы. На нескольких уровнях здание даже соединялось переходами с другими, но большая их часть уже обрушилась со временем, оставив только куски металлических каркасов.

– Это далеко не самый большой, – усмехнулся Стетфорд, заметил, как задрал Эдвард голову, пытаясь разглядеть верхушку небоскреба, – ближе к центру города есть совершенно грандиозные постройки… Прямо под верхним островом, проходят сквозь него и идут все дальше вверх! Настоящие вертикальные мегаполисы, местные даже сами толком их не изучили, сил не хватает. Там же миллионы уровней, миллионы помещений… целую армию вполне можно спрятать, и никто ее никогда не найдет, пока она сама не покажется… Я даже не представляю, как цивилизация, способная создать подобное, смогла погибнуть.

– Разрушать всегда легче, чем создавать, – заметил Эдвард безразличным тоном, – потомки тех, кто все это построил, воспринимали все, что их окружало, как должное, не ценили и не считались с этими достижениями, когда сами же начали их разрушать. Итог мы сейчас и видим…

– Все, мы уже подъезжаем, – прервал их Ярвик, указывая пальцем на подсвеченный снизу монумент, изображающий высокого человека с волевым лицом, двумя руками держащего меч, опущенный острием к земле, около которого машины сделали поворот. Казалось, памятник с разочарованием смотрит на окружающие его развалины. Эдварду, не сразу сообразившему, в чем особенность этого памятника, пояснили, – мы используем его как ориентир для подъезда к базе. Местные почему-то его очень чтут, украшают венками и приносят ему всякие дары, считают за какого-то бога или чего-то подобное. Наше осветительное оборудование дикари часто ломают и сбивают указатели, но вот этот памятник ни за что трогать не станут, слишком он уж ценен для них самих. Потому и используем его, чтобы ненароком не потерять направление.

Созданная пиратами база на любого опытного человека впечатления не производила, даже с первого взгляда становилось понятно, что никаких особых усилий к ее организации не прилагали, а просто использовали уже имевшееся так, как получилось. Может быть, это из-за того, что не видели нужды в ее укреплении и правильной фортификации, а может быть, из-за того, что не считали местных за серьезных противников, поскольку даже столь примитивные укрепления станут для них серьезных препятствием.

Защита базы состояла из трех широких рядов колючей проволоки, накрученной на сделанные из рельсов ежи, за которыми еще стояла двухметровая бетонная стена с небольшими дотами для пулеметных точек и лазерных излучателей. Ворота в ней и вовсе открыты, если так можно назвать шлагбаум с приваренной арматурной решеткой, так же густо обмотанный колючей проволок, установленный на шасси и просто отдвигаемый в сторону, когда подъезжали автомобили.

При этом пираты огородили значительную территорию вокруг небоскреба, укрепив ее по периметру несколькими сторожевыми вышками с крупнокалиберными пулеметами, развернув внутри ряд однообразных брезентовых палаток, по большей части складского или технического назначения. Под склады и сервисные службы использовали и нижние ярусы самого небоскреба. Внутри здания уже установили частичное освещение, пусть и примитивное, больше технического назначения, со стелющимися по полу толстыми кабелями, уходящими куда-то вглубь зданий. Охранные дроиды, установленные около проходов, мигали разноцветными линзами визоров, реагируя на проходивших мимо людей.

Для Эдварда, начинавшего свою службу в королевской армии, а позже уже и в войсках самого Тристанского бароната, в отдаленных колониях и внешних базах, такой подход к укреплениям выглядел просто бездарным. Даже небольшая кочевая орда дикарей, какие нередко встречаются на поверхности, смогла бы с легкостью проломиться внутрь, устроив настоящую резню.

Джипы, проехав под поднятым шлагбаумом, остановились на большой парковке, специально выделенной для стоянки пиратской техники. Здесь же стояли несколько тяжелых колесных грузовиков и легких транспортных флаеров для быстрой переброски войск, выглядевшими старыми и изношенными, прошедшими через немалое количество боев и уже не раз ремонтированные. Когда машины все-таки остановились, Эдвард первым вышел из остановившегося автомобиля, пока оба пирата что-то еще тихо обсуждали между собой, и подошел к Севереду, приветствовав его коротким кивком головы.

– И как вам здесь? – сразу же поинтересовался барон, – это не колония, а какой-то цирк… С таким подходом легче сразу все разбомбить, чем пытаться что-то исправлять…

– Это не цирк, а имитация бурной деятельности, – сплюнул корсар, полностью согласный с мнением барона, – вы думаете, они способны на что-то большее? Я удивлен даже тем, что у них вообще получилось хоть сколько-то здесь продержаться. Подобные стоянки обычно ничем хорошим не заканчиваются… Однако поговорим об этом позже, я вижу, наши друзья собираются нас куда-то позвать, – кивнул на пиратов, жестом приглашавших их зайти внутрь здания с освещенным холлом.

Их провели в парадный холл здания, где все еще проходили ремонтные работы. К сожалению, вместо того, чтобы использовать те возможности, что давали достижения цивилизации в виде ремонтных дронов и автоматических укладчиков, ускорявших весь процесс и минимизировавших присутствие человека, пираты предпочитали пользоваться трудом рабов. Такой подход, конечно, намного дешевле и проще, но вот эффективность оказывалась крайне низкой. Собрав вдоль стен леса из строительных материалов, рабы, одетые только в безобразные серые робы, скрывая лица за масками или даже простыми тряпками, штукатурили и красили стены, перекладывали разбитую плитку на полу и пытались восстанавливать те украшения, остатки каких еще сохранились местами.

Задерживаться здесь гости не стали, сразу поднявшись на лифте на сороковой этаж, где находились личные покои пиратских командиров. Лифтовые кабины, двигались они со скрипом и качкой, установленные в шахтах, видимо, уже пиратами. Эдвард все больше удивлялся и одновременно раздражался тому, что слишком многое здесь сделано на скорую руку, а еще больше оставлено просто так, как есть, без особых усилий и попыток что-то исправить. Северед в это время выглядел так, будто его пригласили в цирк, только вместо обещанных клоунов и дрессированных животных заставляют смотреть на пустую арену, слишком уж легко читается разочарование на его лице.

– Проходите! Конечно, здесь не королевский двор, но мы тоже стараемся, как можем, – когда створки кабины открылись, Ярвик жестом показал им на резные двери из пластитека, охраняемые двумя автоматчиками из абордажных команд, – чувствуйте себя как дома. Коротко кивнув, охранники отступили в стороны и раскрыли двери. Северед в этот момент хотел что-то добавить, даже рот раскрыл, но в последний момент сдержался и проглотил уже заготовленную язвительную фразу.

Наверно, это были единственные помещения во всей колонии, о которых пиратские капитаны действительно беспокоились. Определить можно хотя бы по тому, насколько все здесь качественно отделано и богато украшено, прямо противоположно тому, что можно увидеть на территории всей остальной базы. Сюда тащились все трофеи с острова, какие только пираты считали достаточно подходящими, от чего создавалось впечатление, будто попал в мистическую пещеру разбойников, сваливавших в одну кучу все свои сокровища. Рядом с мебелью из настоящего черного дерева стояли украшенные золотыми шелками кресла, а в больших стеклянных шкафах расставили сервизы из стекла, хрусталя или фарфора, иногда целые, но чаще только частично или вовсе отдельные предметы. По углам комнат каменные или металлические статуи, непонятно что или кого изображающие. Стены украшали старые ковры из разноцветных тканей, с висевшими на них картинами или трофейным оружием. Для трофеев выделили даже отдельную стену, развесив старые и грубой сборки фитильные мушкеты рядом с висевшими там же кривыми саблями и даже несколькими арбалетами, вероятно, отбитые у местных.

В центре зала, находившегося сразу после столь впечатляющей гостиной, уже накрыт большой стол, с несколькими переменами блюд на фарфоровом сервизе с серебряными приборами. Эдвард не стал отказываться от только что приготовленной пищи, особенно желанной после корабельная кухни из полуфабрикатов. Пираты не стали даже приглашать за стол, просто сами сели на свои места, молчаливо позволив и остальным поступить так же. По первому же хлопку Стетфорда появились слуги, молодые девушки в довольно откровенных одеждах, закрывавших их ровно настолько, чтобы прикрыть минимум, но почти не оставляя места для фантазии. Эдвард заодно подметил, что служанки боялись смотреть в глаза, дергаясь от каждого жеста в их сторону.

– За наших новых гостей! – поднял бокал с игристым напитком Ярвик, когда все расселились и тарелки были наполнены, – чтобы наше сотрудничество было долгим и плодотворным! – все молча подняли бокалы в ответ. Эдвард осторожно пригубил содержимое своего бокала, но напиток оказался на удивление приятным и ароматным, не похожим ни на что из того, что пробовал в Рейнсвальде или на поверхности.

– Так какие будут наши дальнейшие планы? – поинтересовался Стетфорд через несколько минут, когда все утолили первый голод, – вы видели, какие здесь есть возможности и что можно построить на Аверии, есть объединить наши усилия.

– Здесь вы правы, Аверия действительно впечатляет, будучи даже в таком плачевном состоянии, – сказал Эдвард, откинувшись на спинку своего кресла и глядя на пиратов с противоположной стороны стола, – только то, как вы к этому подходите, не выдерживает никакой критики. То, что вы делаете, способно похоронить все надежды на колонию уже на этом этапе.

– Мы исходим из того, что у нас есть, – пожал плечами Стетфорд, – хорошо только, что аборигены обеспечивают нас достаточным количеством рабочей силы, да и с припасами обычно волноваться не приходится…

– В первую очередь подход к аборигенам и надо изменить, – сказал барон, – ограбление и бессмысленное уничтожение местных продолжаться не может. Мы не можем развивать колонию до конца не уверенные в том, что нам кто-то не готовятся воткнуть нож в спину при первой возможности. Подход к местным необходимо изменить, причем радикально.

– И каким же образом? – поинтересовался Ярвик, – мои парни считают, что имущество аборигена принадлежит тому, кто первым успеет его забрать. Собственно, как и сами жизни этих дикарей. Переубедить их в этом будет довольно сложно.

– Значит, вам придется приложить усилия, чтобы донести до них мои слова, – сказал Эдвард, – во-первых, никаких больше рабов, чтобы и напоминаний об этом больше при мне не было. Будут только вольнонаемные рабочие из тех, кто согласится по своей воле с нами работать, а всех остальных мы отпустим, принеся все необходимые извинения. И не будет больше никакого рейдирования на поселения местных. Это наши аборигены, и мы не совершаем рейды на свои собственные территории. Если нам что-то понадобится, то будем платить за это столько, сколько скажут нам они сами, без всяких угроз и принуждений. Для начала этого хватит, чтобы исправить уже сложившееся здесь впечатление…

– Мы будем цацкаться с аборигенами только для того, чтобы они о нас хорошо подумали? – удивился Стетфорд, – господин барон, я, честно сказать, не могу увидеть в этот никакого смысла. Для чего это нужно?

– Теперь они наши аборигены, – твердо сказал Эдвард, – это наши люди, наш народ и наш остров. Колонии в первую очередь необходим приток свежей крови и населения. Кто будет формировать ее население и рабочий ресурс? Экипажи кораблей? А кто тогда будет заниматься всем остальным? Аборигены должны сами к нам идти, все остальное лишь разжигание вражды, которое рано или поздно перейдет в полноценную войну. И пусть мы ее выиграем, но что тогда? Зачем нам нужна колония, в которой никого нет?

– Вы собираетесь цивилизовать местных? – усмехнулся Ярвик, – что ж, я даже не буду пытаться отговаривать вас от этого. Хотя, честно сказать, сильно сомневаюсь в том, что что-то получится…

– А вам и не нужно быть уверенным, – холодно ответил ему Эдвард, – будет достаточно, если продолжите выполнять приказы быстро и правильно.

– Значит, вы принимаете наше предложение? – спросил Стетфорд, прервав своего компаньона прежде, чем тот успел ответить на слова Эдварда, – будет обидно, если покинете нас ни с чем.

– Я думаю, мы пока здесь останемся, – кивнул головой тристанский барон, – говорить о чем-либо еще рано, но сейчас разумным будет заключить соглашение, по которому вы предоставляете нам свободу действий и передвижений, в ответ мы обеспечиваем вас технически и, думаю, снарядим вас более современным оружием… И, конечно же, ваши корабли перейдут под командование капитана Севереда. Извините, но использовать их как полноценные боевые суда я опасаюсь…

– Думаю, нам стоит собрать все команды, как они воспримут подобное, – пробормотал Стетфорд, – каждый выразит свое мнение по этому поводу…

– Никаких собраний, – оборвал его сразу молодой барон. Кивнуы на Севереда, который, видимо, решил не вмешиваться в разговор, сконцентрировавшись на жарком из ягненка, пояснил, – наш общий друг мне рассказывал, что часто на пиратских судах царит подобная демократия. Каждый член корабля имеет права голоса и есть собрания экипажа, там вроде как решаются голосованием наиболее важные вопросы, если их так можно назвать. Так вот, здесь никаких подобных глупостей не будет, можете сразу забыть про них. Вы отвечаете за свои экипажи, они подчиняются вам. Если вы не в состоянии контролировать собственных людей, тогда, пожалуйста, найдите тех, кто может это сделать. С ними я уже и буду решать подобные вопросы.

– Не думаю, что такие перестановки всем понравятся, – сказал Ярвик, немного сбитый с толку и не ожидавший от молодого барона такой твердой позиции, – наши люди привыкли к тому, что они имеют право выражать свое мнение…

– Пусть выражают, – разрешил Эдвард, – однако решения я принимаю с вами, мне все равно, что будут думать об этом ваши люди. Если им что-то не понравится, тогда будьте любезны донести до них эту простую мысль, что существует порядок подчинения чинов. Если матросы могут указывать капитану дальнейшие действия… Тогда такому капитану здесь делать нечего…

– Хорошо, мы разберемся со своими людьми, – кивнул Стетфорд, первым сдавший позиции и решивший не усложнять разногласия, – если мы с этого дня союзники, то, может, у нас что-то и получится.

Эдварду показалось, что почему-то более разумным из этой парочки выступает как раз Стетфорд, в то время как Ярвик производил впечатление самовлюбленного наглеца, не видевшего рамок поведения.

– Завтра возьмем воздушные транспорты и осмотрим окружающую территорию, – сказал Эдвард, – надеюсь, вы проводите разведку территории? – он с сомнением посмотрел на Стетфорда, не нашедшегося, что можно сразу ответить на столь прямо поставленный вопрос.

– У нас недостаточно ресурсов для дальней разведки, – уточнил Ярвик, – и мы ограничиваемся только наблюдением за той местностью, где непосредственно действуем. Об остальном знаем лишь только то, что передают сканеры кораблей, когда поднимаемся на дежурство…

– Понятно… – протянул Эдвард разочарованно, – значит, нам предстоит гораздо больше работы, чем я предполагал с самого начала. Что ж, ваше счастье, что мы готовились к тому, что здесь вообще никого не будет, и всю операцию придется начинать с нуля. Расскажите хотя бы о том, что вам вообще известно об этом анклаве.

– Ничего такого, о чем вы бы хотели услышать… – начал Ярвик, но его неожиданно прервал Северед, все же решивший вставить в диалог и свою парочку фраз, а может быть, просто уставший от столь долгого молчания.

– Как вы знаете, я был здесь несколько лет назад и провел первоначальное изучение территории, – отметил корсар, аккуратно стряхивая салфеткой с бороды крошки трапезы, – о чем уже в общих чертах и рассказал барону. Нам бы в первую очередь хотелось знать, что изменилось с того времени. Надеюсь, аборигены еще не научились от вас пользоваться лазерными излучателями…

– Нет, конечно, – рассмеялся Стетфорд, – это дикари, в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Большего сопротивления, чем пара ружейных выстрелов, мы не встречали, в основном луки и стрелы. Хотя, не буду спорить, холодным оружием пользуются вполне мастерски, но согласитесь, против пулеметной очереди ни один мечник не сможет противостоять… Единственной проблемой являются местные культисты, организовавшие что-то вроде партизанских действий против наших патрулей.

– Значит, местные оказывают сопротивление? – усмехнулся Северед, – неудивительно. Вы начали швыряться бомбами и расстреливать мирных жителей без всякой на то причины, естественно, не оглядываясь и на последствия. Конечно, этого вполне достаточно, чтобы объявить вам войну. В прямом противостоянии шансов у них никаких нет, но вот что с партизанскими действиями?

– Доставляют проблемы, – признал Стетфорд, – атакуют наши отряды и патрульные группы. Из-за этого нам даже в состав патрулей пришлось включить бронемашины и усилить сами группы. Стандартные пары они резали, не оставляя никаких следов. У них много опытных разведчиков и еще более опытных диверсантов… Этого нельзя не признать… Мы отвечаем тем, что рейдируем в ближайшие от места нападения поселения, и уничтожаем все, что шевелится, – он усмехнулся, – оставляем только нескольких, чтобы рассказали о наших действиях.

– И тем сильнее их раззадориваете… – протянул Северед, – местные теперь наверняка считают, что единственные, кто могут дать ответ пришедшим с неба, так это партизаны. И толпами вливаются в их ряды… ничего не скажешь, отличное решение проблемы…

– А как нам еще было поступать? – не выдержал Ярвик, – они убивали наших парней! Что, просто молчать и ничего не делать, видя, как они режут нас одного за другим? – он даже бросил приборы на стол, громко звякнувшие о тарелку.

– Не давать им повода нападать на вас, – ответил корсар, – что им еще оставалось делать, когда вы выжигаете целые деревни только за то, что они сразу не отдали вам все, что у них есть? Даже самая трусливая и беспомощная тварь будет защищаться, если загнать ее в угол. А именно так вы и поступаете с местными, не оставляя им никакого выбора!

– Хватит! – оборвал споривших Эдвард, – культисты в любом бы случае могли стать нам проблемой, с фанатиками любого толку бессмысленно вести переговоры. Пока отставим их на второй план. Будем надеяться, что изменив отношение к аборигенам, мы заставим их поменять свои взгляды относительного того, стоит ли поддерживать культ дальше или все же мы меньшее из зол…

– Нам необходимо знать, какова организация местных, – так же добавил Де Кастери, – их основные укрепления и то, что они могут нам противопоставить. Способны ли они объединиться, если все-таки посчитают нас угрозой?

– Нет, на это они пока не способны, – покачал головой Стетфорд, – иначе мы бы уже увидели это. Поселения слишком далеко друг от друга, и каждое слишком занято насущными проблемами, чтобы еще выделять людей на какие-то общие планы. Есть несколько крупных поселений, из тех, что местные называют городами, но туда мы наведывались в первую очередь. Так что сейчас они серьезной опасностью не являются. Да и в любом случае, объединившись, местные не представляют серьезной угрозы. Разбегаются, как только услышат треск пулемета…

– Значит, вы разрушили практически все центры торговли и обмена аборигенов, – протянул Северед, – разбомбив эти города… Что ж, как вы думаете, сколько пройдет времени, прежде чем начнется голод? Вы практически перекрыли кислород всей торговле на Аверии. Купцы не выходят с караванами просто потому, что им больше некуда идти! Люди не могут найти еду, поскольку там, где были ярмарки, сейчас лишь воронки от ваших бомб! И когда начнется голод, все они посмотрят на вас! И тогда уже будет все равно, сколько у вас пулеметов и легкой авиации…

– Капитан, не сгущайте краски, – попросил Эдвард, – Здесь мы как раз в состоянии помочь. В самом худшем случае организуем доставку гуманитарной помощи, что, кстати, только сыграет нам на руку. Нет ничего проще, чем едой завоевать симпатии голодного человека.

– Если начнется голод, одной едой нам не отделаться, – сказал Северед, – Все равно винить будут нас, что, в принципе, справедливо. Местным будет нужна жертва, не предоставив которой, мы даже на шаг не приблизимся к пониманию. Думаю, не стоит объяснять, кого именно они будут требовать… – корсар бросил взгляд на Стетфорда, рефлекторно потянувшегося к пистолету в кобуре. Тот, заметив еще один взгляд от Эдварда, положил руку обратно на стол, напряженно разглядывая корсара в ответ.

– Будем надеяться, что до этого не дойдет, – сказал барон, уже второй раз утихомиривая начинающийся спор, – мы не собираемся никем жертвовать, но с этого дня все пойдет по-другому, – и посмотрел на пиратов, – И прошу вас, не давайте мне повода сомневаться в вашей верности нашему сегодняшнему соглашению.

Стетфорд кивнул первым, явно с облегчением относясь к тому, что новые союзники с Рейнсвальда все-таки решили остаться. Ярвик же несколько секунд сомневался, но сообразив, что остается в одиночестве, тоже поклонился барону, заверив его в своих самых искренних намерениях поддерживать сегодняшнее соглашение.