Небольшой частный пансион c нетипичным для франкоговорящих названием «Zum weissen Rossli» затерялся в тенистом пригороде Лозанны Сен-Сюльпис. Хозяйка, дождавшаяся гостей в ночи, передала им ключ от небольшого студио на втором этаже. Для припозднившихся постояльцев на столе в гостиной был приготовлен кувшин парного молока и яблочный штрудель.

Гай выглядел смертельно уставшим. Поднявшись на второй этаж дома и не притронувшись к еде, он быстро скинул с себя одежду прямо на пол, прошел в отдельную спальню и без сил рухнул на кровать.

Несколько мгновений спустя София услышала его размеренное дыхание.

Подняв вещи, она некоторое время стояла над ним, внимательно рассматривая. Мужчина изменялся на глазах. Еще в парке отеля, после ухода Другого, она заметила разницу. Сейчас эта разница стала еще более очевидной. Он буквально сгорал.

Седина еще сильнее засеребрила голову, морщинки под глазами углубились, носогубные складки стали резче. Гай медленно и верно превращался в старика с глайдера.

Пряча навернувшиеся на глаза слезы, София прошла в гостиную, плотно заперев за собой дверь. Отломила кусочек пирога, с трудом проглотила, заставила себя сделать несколько глотков молока.

Убрав остатки в холодильник, включила телевизионную панель.

Но, не справившись со слезами, вышла на балкон и подняла к звездам мокрое лицо.

Пока новости шли фоном, София выкурила одну за другой две сигареты.

– Человечество пережило очередной парад планет, зловещий знак, пророчащий чуть ли не апокалипсис. Но глаза у страха всегда были велики. Могу с уверенностью сказать, дорогие зрители: мир не рухнул, не покатился в тартарары. Show Must Go On!!

София отвлеклась от раздумий и начала прислушиваться.

– Сегодня закатное небо над Леманом озарили всполохи пожара. Снова горел знаменитый отель «Парк Роял». Какая связь с парадом планет, спросите вы?

Самая прямая, – ответит вам Руди, потому что отель горит с постоянством почти каждые двадцать лет. Старожилы еще помнят страшный пожар шестьдесят второго года прошлого столетия, случившийся накануне редкого астономического явления. Тогда выгорела вся верхняя часть здания. Сегодня трагедия повторилась, и вновь пожар начался с верхнего этажа. Жители Эвиана находят это совпадение мистическим. Еще больше запутывают ситуацию интервью, которое нам дали офицер пожарной охраны и следователь по делу.

София, вернувшись с балкона, не отводила глаз от экрана.

Возникла немного дрожащая картинка знакомого холла, проскользнула стойка рецепции с новенькой девушкой, камера захватила грязное лицо пожарного.

– Подтверждается версия намеренного поджога. Возгорание произошло около 19:-00 в ванной комнате на пятом этаже. Кто-то специально разложил вокруг джакузи ветошь, бумагу, книги, а на дно вылил не менее пяти бутылок крепкого алкоголя.

Когда мы ворвались в закрытый изнутри номер и взломали дверь в ванную комнату, то никого не нашли.

Сердце Софии чуть не выскочило из груди.

– Извините, что перебиваю, – вмешался корреспондент. – Вы только что сказали, что обе двери были заперты изнутри? Как это можно объяснить?

– В том-то и чертовщина, простите, – пожарный быстро перекрестился перед камерой, – трупа мы не обнаружили. Лишь на дне ванной лежала почерневшая от дыма мраморная статуя женщины.

Словно какие-то шутники сняли ее с пьедестала в парке, положили в джакузи, а бумагу и тряпки подожгли…

На этом беседа прервалась, но репортаж шел дальше.

София, схватившись за грудь, пыталась восстановить дыхание.

– Мы взяли интервью у следователя жандармерии Эвиана, ведущего дело о поджоге, и вот что он нам сказал:

– Статуя в ванной не единственная странность. В крови каждого из немногочисленных гостей отеля наши эксперты нашли следы мощного галлюциногенного препарата растительного происхождения. При этом каждый из допрошенных отрицает прием запрещенных лекарств, тем более наркотиков. Давать какие-либо комментарии прессе по поводу случившегося гости наотрез отказались и в спешке покинули злосчастный отель. Помимо намеренного поджога рассматривается версия отравления. Налицо преступный умысел, истинные цели которого выясняются следствием. Стало известно, что преступники действовали от имени довольно известной благотворительной компании Relevation Global. Мы немедленно связались с ее президентом месье Лурье, который гневно опроверг изложенные гостями отеля факты. Его компания не устраивала в последнее время никаких развлекательных мероприятий. Возможно, именно происки конкурентов создали нездоровый ажиотаж вокруг уважаемого имени Relevation, обвинив компанию в преступном замысле. Месье Лурье не замедлил обратиться к властям Франции за разъяснением, подключив своих адвокатов.

– А как вы прокомментируете факт намеренного поджога с целью получения страховки?

– Да, нами рассматривалась эта версия, но пока лишь косвенно. Безусловно, отель застрахован на крупную сумму, которую получит его владелец, гражданин Соединенного Королевства сэр Гай Лэндол. Но этот господин уже долгие годы находится в закрытом лечебном заведении и, по словам личного врача, не покидал его и не входил в контакт с окружающим миром. Так что версия намеренного поджога с целью получения страховой суммы нами рассматривается как второстепенная.

Вспыхнула рекламная вставка.

Выключив звук, София погрузилась в размышления.

Не чувствуя под собой ног от усталости, София прошла в крошечную ванную комнату и несколько минут простояла под прохладным душем, смывая тяжелые воспоминания. Она заставила себя разобрать небольшую софу в гостиной, улеглась под пуховое одеяло и спустя минуту уже спала.

Кофейный аромат проник в ее утренние грезы, прогоняя их прочь.

Гай сидел на краю софы и смотрел на нее с укоризной.

– Почему ты оставила меня одного? Я проснулся в холодной постели.

София присмотрелась.

«Нет, он не постарел за ночь. Сон восстановил утраченные силы, вновь наполнил его тело силой и бодростью».

– Выпей сока. Хозяйка приготовила фреш и любезно принесла его вместе с необыкновенно вкусным кофе.

София сделала большой глоток, не сводя с мужчины вопрошающих глаз. Он по привычке прочел ее мысли:

– Я ошибался, связывая свою способность омолаживаться только с амулетом. Безусловно, его сила велика, но она влияет только на внешний облик. Тот, кто был во мне, дарил мне вечную юность, задор, бесшабашность. Но я не жалею, что избавился от него. Только сейчас чувствую себя по-настоящему свободным. Мои желания не зависят от чужой воли. Сегодня тот день, которого я очень долго ждал, который заслужил, и он будет посвящен самой прекрасной женщине на свете!

Гай забрал из рук любующейся им Софии опустевший стакан с соком, осторожно поставил его на стол. В следующее мгновение его руки обхватили ее, подняли с софы и перенесли на большую кровать в спальне.

Женщина закрыла глаза, боясь вернуться в реальность.

– Я впервые ласкаю тебя в одиночестве. Не пойми превратно. Я всегда чувствовал чужое присутствие, порой оно начинало превалировать, сбивать, насаждать мозг фантазиями, присущими существу другого плана. Я слыл неутомимым любовником, возносящим женщин на пик блаженства. Сейчас перед тобой обычный человек. Хочешь ли ты заняться со мной любовью, Софи? Подумай хорошенько.

Он наклонился и легко коснулся ее губ. Прохладный кончик языка раздвинул зубы и скользнул внутрь.

София простонала и, взяв его колючее щетинистое лицо в руки, прошептала:

– Да. Сто раз да.

На лице Гая расцвела привычная озорная улыбка:

– Сегодня все только для тебя.

Солнце, выглянув из-за облачка, осветило небольшую полянку с круглым бассейном и двумя шезлонгами. Высокие кусты терна прятали уютное гнездышко от любопытных глаз. Два двухэтажных коттеджа с миниатюрными мансардами, заросшими вьющимся виноградом и плющом, замыкали лужайку с обеих сторон. В одном жила фрау Агнесса Карстен, другой она сдавала в аренду.

Пожилая швейцарка, недавно похоронившая мужа, готовилась к трудным временам. Раньше техническое обслуживание второго дома, который они предоставляли студентам в течение года или семейным парам на летние месяцы, полностью лежало на плечах Клауса. Сейчас, овдовев, Агнесса ума не могла приложить, как справиться без его помощи. Придется нанимать сотрудников из сервисной службы для поддержания жизнеобеспечения обоих домов, а это уже накладно.

Ей не повезло с жильцами. Четыре года подряд домик снимали две девушки, студентки Лозаннского университета, будущие искусствоведы, на редкость скучные особы. Если ее соседка мадам Клавье то и дело выкладывала в блог подробности жизни своих постояльцев, то бедной Агнессе похвастаться было нечем. Замученная завистью, любопытная старушка буквально перекрестилась, когда пуританки, окончив с отличием университет, рассчитались с ней за постой и отбыли восвояси.

Теперь она будет более разборчива с жильцами. Согласится сдавать лишь молодым парам и даже геям. Прости господи, если мальчики ей приглянутся, почему бы нет?

Поэтому, когда хозяйка коттеджей получила заказ аренды на ближайший уикенд с обязательным условием приватности, она сразу согласилась, потирая руки от нетерпения. Вряд ли семейная пара будет требовать уединения, скорее всего в ее гнездышко летят любовники, стремящиеся сохранить отношения в тайне. Теперь она утрет нос зазнайке Клавье.

Старушка начала ждать постояльцев с полудня воскресенья, но безуспешно. Наступили сумерки, близилась ночь, а гостей все не было. Неужели заказ отменился из-за того, что она задрала цену? Агнесса готова была расплакаться от разочарования. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, занялась яблочным штруделем, рецепт которого привезла с собой из родного городка на балтийском берегу. Стоило ей вытащить ароматный пирог из печи, как автомобильные фары осветили подъездную дорожку к дому. Сердце сплетницы екнуло от радости. Приехали! Она поспешила к входной двери.

Да, ее мечты сбывались: эта пара точно не походила на семейную.

Вышедший из машины мужчина показался Агнессе очень усталым и подавленным. Когда он приветствовал хозяйку, улыбка лишь скользнула по заросшему щетиной худому лицу и мгновенно пропала. Он подал руку спутнице, помогая выйти. Лицо рыжеволосой красавицы, появившейся из машины, было не менее печально.

«Можно подумать, с похорон едут!»

Несмотря на тревожные мысли, Агнесса невольно залюбовалась парой. Они хорошо смотрелись друг с другом и, без всякого сомнения, были влюблены. Уж в чем-чем, а в этом она разбирается!

Боясь показаться навязчивой, хозяйка не стала задавать лишних вопросов. Предложив яблочного пирога и молока, передала гостям ключи от домика и отправилась спать.

Завтра будет ее день!

Стоило забрезжить первым солнечным лучам, как фрау Карстен была на ногах и хлопотала по дому. Предусмотрительно кинув маленький пузырек с шампунем в карман фартука, приготовила свежевыжатый апельсиновый сок, сварила ароматный кофе, положила несколько круассанов и домашнее варенье, красиво оформила поднос сорванным бутоном розы и отправилась в домик напротив. Если постояльцы спят, то она оставит угощение внизу.

Стоило ей сделать шаг на нижнюю ступеньку, как дверь коттеджа широко распахнулась. От неожиданности Агнесса чуть не выронила тяжелую ношу.

Постоялец, заметив, что напугал старушку, мгновенно спустился вниз и подхватил угрожающе накренившийся поднос.

– Бонжур, месье! Спасибо, – пробормотала хозяйка, цепким взглядом рассматривая мужчину.

На губах незнакомца заиграла улыбка.

– День обещает быть прекрасным, не правда ли? – приветливо спросил он Агнессу.

– Да, месье, дождя не обещали, – ответила хозяйка, не в состоянии оторвать от него взгляда.

Справившись с наваждением, вспомнила, за чем пришла:

– Позвольте мне подняться в ванную комнату, поменять полотенца… Я не помешаю вашей спутнице?

– Не стоит беспокоиться, мадам, проходите. Она еще спит.

Так. Отлично. Сердце прохвостки зашлось от восторга. Возможность коснуться чужой жизни доставила ей несравнимое ни с чем удовольствие.

Оставив мужчину дышать свежим воздухом, она прошла внутрь коттеджа, осторожно поднялась по лестнице наверх и замерла в недоумении.

Свернувшись в клубочек, женщина спала в гостиной на софе.

«О! Значит, они провели ночь не вместе? – горечь разочарования наполнила сердце Агннесы ядом.

Развесив свежие полотенца, она спустилась вниз. Встретившись с внимательным взглядом мужчины, смутилась. Незнакомец словно прочел ее мысли, широко улыбнулся.

– Мадам, мы можем сегодня воспользоваться вашим бассейном и шезлонгами?

– Конечно, месье! – радостно выдохнула Агнесса, облегченно вздохнув.

Наконец ее мучительное ожидание увенчалось успехом. Спустя пару часов, когда лучи солнца достаточно прогрели воздух, парочка влюбленных голубков выпорхнула из домика напротив и направилась к шезлонгам.

Наступил ее звездный час! Агнесса, взяв телефонную трубку, мгновенно связалась со своей соседкой Клавье, и, всхлипывая от удовольствия, начала рассказ:

– Странная парочка, скажу тебе, Кларисса, приехали вчера затемно, я уже думала, все – сорвалась рыбка. Усталые, печальные какие-то, словно с поминок. В глаза не смотрят, поздоровались – и сразу в дом.

Как выглядят? На первый взгляд, ничего особенного. Но стоит приглядеться… Мужчина статный, подтянутый, ему около пятидесяти, уж больно грустным мне показался. Она помоложе лет на пять, может, десять. Красавица! Одни волосы чего стоят. Огненная копна, словно с рекламы шампуня. Так вот, он ее так нежно обнял, повел в дом, я сразу поняла: любовники.

Но что ты думаешь, дорогая! Иду к ним утром, под прикрытием сока и кофе, решила выяснить, что да как, так она лежит на софе. В отдельной комнате! Значит, спали не вместе. «Вот неудача», – подумала я…

А что он?

Он, скажу тебе, выглядит на все сто. Вчера в темноте-то я не особенно разглядела. А сегодня вышел на крыльцо, поприветствовал меня, и я пропала…

Глаза ясные, что небо сейчас над нами, белозубая улыбка, тело под рубашкой… ой! Подожди, они выходят из домика… Так, идут к шезлонгам. Оба в халатах.

Смотрю, смотрю, я не пропущу не одной детали, будь спокойна.

Женщина подошла к воде и тронула ее ножкой. Засмеялась, смотрит на своего спутника. Он снял халат, бросил его на шезлонг… ой… Что? Он обнажен. Я так давно не видела мужчин, подожди, у меня дыхание перехватило! Наконец-то он повязал полотенце на бедра, ух ты!.. Лег. Смотрит на нее. Она подвинула шезлонг ближе, села. Не может быть… Я не верю глазам. Он потянул за пояс халата и развязал его. Халат падает. Да, и она топлесс. Ух ты! Грудь-то какая красивая! Знаешь, у меня такая же была, именно такая. С высоко поднятыми сосками, размер третий, не больше.

Кларисса, я тебе все рассказываю. Сейчас он просто смотрит на нее. Лежит на боку и не сводит глаз. Женщина прилегла рядом на спину. Он протянул руку и провел пальцами по ложбинке между грудями. Да, так нежно. С ума сойти!

Он ей что-то говорит, она приподняла голову, смотрит на бассейн. Видимо, он предлагает ей окунуться. Точно, они встали. Он первым опускается в воду, ныряет с головой. Протягивает руки, она медленно спускается по ступеням. Сейчас они окунулись оба, вынырнули. Он сажает ее на бортик. О! О! Я не молчу! Я просто не могу описать, что чувствую. Он слизывает воду с ее сосков. Я сейчас умру, Кларисса. Мое сердце не выдержит…

– Гай, – голос Софии дрожал от возбуждения, – подожди! Мне кажется, что за нами наблюдают…

Он оторвал губы от ее груди и по-ребячьи рассмеялся:

– И очень давно, моя дорогая!

София испуганно оттолкнула Гая:

– Ты знал и молчал!

– Хотел доставить удовольствие одинокой старушке и ее подруге, которая слушает доклад с наблюдательного пункта в прямом эфире!

– Ах ты мерзавец! – возмущенная София легко шлепнула его по щеке. – Ты извращенец?!

– Конечно, можно подумать, ты не догадывалась? – Гай, отступив на шаг, погрузился под воду.

Женщина огляделась, в поисках притаившейся хозяйки. На втором этаже коттеджа дрогнули занавески. Вот она!

– Кларисса, я не молчу! Я все тебе рассказываю. Она шлепнула его по щеке, словно они ругаются. Женщина оглядывается. Ой! Она взглянула прямо в мое окно. Может быть, она догадалась?

Да, видимо так, она поднимается и идет, голая, садится на шезлонг. Фигурка у нее, скажу тебе, отменная.

Мужчина все еще в воде, лежит на поверхности, лицом к солнцу. Да, я его вижу полностью! Да. Я не могу сфотографировать, камера телефона не возьмет все подробности. Так… он тоже выходит из воды и… что это? Что это значит?

Я не молчу, не молчу!! Я не понимаю… Он только что помахал мне рукой, но я же в глубине комнаты… Он именно ко мне обращается, сейчас он сделал жест, как будто фокусирует бинокль, и поднял большой палец вверх. Извини, у меня нет слов… Я позже перезвоню.

Агнесса в недоумении отключилась и присела на пол, словно ее действительно можно было видеть снаружи. Через несколько мгновений приподнялась на корточках и осторожно выглянула, надеясь, что мужчина больше не смотрит в ее окно.

На шезлонгах уже никого не было.

Они шли по набережной парка Бурже в сторону центра. День близился к полудню, солнечные лучи нещадно палили землю. Увидев спрятавшуюся в тени дикого винограда скамейку, Гай предложил Софии присесть.

– Вот любопытная сорока, не дала нам спокойно позагорать, – сокрушалась женщина.

– А мне жаль, что ты отказалась заняться со мной любовью на мягкой травке ее газона. Кто знает, возможно, это событие стало бы последним запоминающимся в жизни старушки.

София вспыхнула. Нет, на такие провокации она не способна.

– Вот если бы за нами наблюдал неувядающий старикан, тогда да, я бы допустила тебя к телу.

– Какой же я глупец! Знай я раньше твою благосклонность к пожилым мужчинам, нашел бы другого хозяина дома.

Оба рассмеялись. Они в самого утра старались вести себя непринужденно и беззаботно. Словно договорились заранее не думать о завтрашнем дне.

– Гай, почему я ничего не знаю о тебе? Кто ты, откуда, кто твои родители, живы ли они?

– Много вопросов, рассказ может затянуться. Я отвечу на них, но вначале позволь узнать, кто такой Владимир? Ты повторяла это имя, пока спала.

София улыбнулась:

– Владимиром звали моего отца. Он умер, когда я еще была ребенком. Я до сих пор часто разговариваю с ним, спрашиваю совета, и, мне кажется, получаю его.

– Я видел его смутный образ в твоих снах. Он всегда в темном…

– Да, он был настоятелем небольшого прихода под Воронежем.

– Священник?!

София не поняла, что он имел в виду эти странным вопросом.

Гай несколько мгновений сидел молча, закрыв глаза. Словно он обратился внутрь собственного сознания в поисках ответа на прозвучавший вопрос– утверждение.

Потом продолжил:

– Что ты помнишь о нем?

– Очень немного. Мне шел девятый год, когда его не стало. Он грел словно солнце, очень любил меня, был веселым, никогда не унывал. Часто рассказывал умные сказки.

– Умные сказки? Какие именно?

– Их было очень много: про хвастливого зайца, про глупую соломинку, про храброго портняжку, убившего семерых одним ударом, но больше всего я любила слушать сказку о холодном сердце.

– София видела, как Гай напрягся.

– Но он придумал ей другой конец.

– Какой именно?

– Рассказывал, что глупец Питер все-таки вернул свое живое сердце, и жил долго и счастливо.

Гай тяжело вздохнул:

– Твой отец прав, ему действительно удалось вернуть утраченное, правда, умер он в тот же день. Пока не успел остыть костер, в котором сгорела его любимая. Но это другая, и очень страшная, сказка.

– Не хочешь рассказать мне ее? – София подвинулась ближе и взяла холодную словно лед руку Гая.

– Я уже рассказывал ее тебе. Забыл лишь упомянуть, что жестокий епископ Фрайбургский, мое прошлое воплощение, по просьбе заточенной в темницу ведьмы спас от костра одного невинного священника. Как была права мудрая ведьма, умаляя мое каменное сердце смилостивиться.

– А за что ты собирался покарать его?

– За то, что боялся! Он, заключенный в застенки, оставался сильнее меня, хозяина свободного города. Святой отец был мудр и благочестив, заступался за униженных, не боялся бороться за правду. Он выступил в защиту ведьмы, которую я намеревался сжечь. Стоило увидеть его ясный проникновенный взгляд, как я был повержен ниц силой духа…

– Ты был настолько жесток?

– Скорее слеп. В то время жестокость была в порядке вещей. Его имя было – Иоахим из Марцелля, городка, затерявшегося в Шварцвальде.

– И ты видишь связь между моим отцом и тем священником? – удивленно спросила София.

– Да. Несомненно. Ты обыкновенный человек и не умеешь читать кружево судеб. Добро всегда воздается, как и зло. Я спас священника в прошлом воплощении, другой христианский священник уже спустя столетия подарил мне любовь особенной женщины. Согрел холодное сердце и спас в ответ.

Правда, его подарок немного опоздал…

Тревога промелькнула в глазах Софии. Не говоря более ни слова, Гай взял ее руку и, поднеся к губам, запечатлел поцелуй.

– Не бойся, моя радость. Я ему несказанно благодарен. Испытать чувство полета на исходе дней. О таком счастье можно лишь мечтать!

Две крупные слезы скатились по щекам женщины.

– Не плачь. Все будет хорошо. Обещаю. – Он обнял ее, прижал к себе, утешая.

– Ты хотела услышать мою историю, не правда ли? Тогда быстренько вытри слезы, усаживайся удобнее и приготовься верить каждому слову. Договорились? – Гай успокаивал Софию словно ребенка.

– Да, я вся внимание, – послушно ответила она, кладя голову ему на плечо.