XI. Полярное существо
На другой день с утра трое друзей двинулись в путь.
Лагерь остался на прежнем месте, а матросам было приказано далеко не отлучаться и в случае какой-нибудь опасности давать сигналы выстрелами.
Через город прошли быстро, нигде не останавливаясь, на чем особенно настаивал профессор Залесов, боявшийся за Илью Максимовича, волнение которого росло с каждым часом.
Мучимый тревожными мыслями, навеянными короткой запиской с полными страха и растерянности словами, Седельников не находил минуты покоя. Его гнало все дальше и скорее, и он не знал: надежда или отчаяние принуждают его бежать к какому-то неведомому концу. Трое людей, завернутых в меха, как привидения или звери, чующие за собой погоню, безмолвно мчались по мертвому городу, оставляя за собой лишь узкий след лыж.
Профессор, однако, поспевая за своими молодыми спутниками, упорно думал о том, где начать свои поиски оставшихся в живых женщин.
— Город для нас бесполезен! — соображал Залесов. — Не в нем жили те, о которых так непонятно упоминалось в записке… «Они» пришли потом… после того, как на кладбище за городом выросли три тысячи могильных холмов… Но кто «они»?.. Люди? Звери? Призраки страшной полярной ночи?
Ответа не было. Это раздражало ученого. Его ум, привыкший к созданию гипотез и научному их разрушению, не мог найти ни одного признака, на котором можно было бы основать какое-либо предположение…
Когда город окончился, а впереди виднелось лишь кладбище, профессор крикнул бегущим перед ним товарищам, что надо остановиться и посоветоваться о дальнейших действиях.
— Нам надо разделиться! — сказал химик. — Каждый из нас должен исследовать часть равнины, идущей от города до противоположных склонов кратера. Я возьму на себя лежащий прямо передо мной участок с кладбищем. А вы исследуйте восточную и западную части. Сборный пункт — вот у того пика!
С этими словами Залесов указал палкой на остроконечный зубец, высящийся над лежащими к югу горами, окаймляющими ледяным кольцом долину с мертвым городом.
С той же поспешностью все трое принялись за рекогносцировку. Вскоре все они маленькими черными точками виднелись на снежном покрове.
Профессор Залесов, добежав до первых могил, остановился. В нем боролись два чувства: уважение к мертвым и страстное желание разрыть могилу и исследовать причину смерти, вызванной первой катастрофой, случившейся в городе изгнанниц. Он уже вытаскивал из-за пояса топор, но одумался и, затыкая его обратно, проворчал:
— Предположим, что я узнаю причину смерти, но кто… «они»? Их-то и надо отыскать!..
Ворча и по привычке рассуждая вслух, старый химик медленно взбирался вверх по пологому холму, откуда, вероятно, открывался вид на значительную часть равнины. Подъем был труден, и старик устал.
Взобравшись наверх, Залесов убедился, что спуск не будет крутым и решил отдохнуть немного.
Он опустился на снег и начал в бинокль осматривать равнину, без всяких неровностей идущую вплоть до каменистой гряды на юге. Безмолвие и неподвижность властно царили здесь, и глаза быстро уставали от раскинувшейся унылой и однообразной белизны снега.
Однако, когда Залесов собрался начать спуск, ему показалось, что он слышит какое-то гудение, быстро усиливающееся и приближающееся в его сторону.
В молодости Залесов в качестве врача бывал на войне, и это характерное гудение напомнило ему приближение летящего снаряда крупного орудия.
Профессор откинул меховой капюшон и слушал.
Это не был обман чувств. Густое, усиливающееся с каждым мгновением гудение приближалось. Не прошло и двух секунд, как что-то невидимое, дико ухнув и загрохотав, промчалось вблизи, обдав ученого ледяной пылью и пахнув на него ветром. Залесов стоял, как ошеломленный.
Не было сомнения, что пролетел откуда-то пущенный снаряд. Залесов нагнулся, чтобы поднять выпавшую из рук палку, и только тогда все понял.
Гудевший предмет не летел по воздуху, а скользил по снегу и его узкий, длинный и прямой, словно проведенный по линейке, след шел по равнине, насколько хватал взгляд.
Профессор решил поделиться своими наблюдениями с товарищами и быстро направился в сторону находящегося ближе от него Седельникова.
На бегу он делал знаки и палкой и руками и, наконец, обратил на себя внимание моряка. Тот остановился, посмотрел в сторону профессора и начал быстро к нему приближаться. Встретившись, они подождали, пока из-за уходящих к югу отрогов холмистой гряды не показался Жуков, а потом начали кричать и махать руками и палками, привязав к ним шарфы.
Журналист в ответ поднял обе руки и по своей привычке, низко пригнувшись к земле, побежал к ним.
Но на полпути он замедлил бег и, описав большой круг, остановился и начал внимательно рассматривать снег.
— К нему! К нему! — крикнул старый ученый и побежал к журналисту, сильно отталкиваясь палками от твердого, как лед, крепко смерзшегося снега.
Когда профессор с Ильей Максимовичем добежали до Жукова, тот даже не взглянул на них, весь погруженный в рассматривание загадочного следа, тянущегося через всю долину.
— Видите? — шепнул он, указав пальцем на снег.
— Я видел уже… — сказал Залесов и рассказал о случае с промчавшимся недалеко от него снарядом.
— Надо идти по следу! — крикнул Седельников. — Ведь приведет же он нас куда-нибудь!
Не расходясь и держа в карманах своих меховых курток заряженные дальнобойные магазинные револьверы, трое путешественников направились к югу, все время придерживаясь следа, ровно, как стрела, протянувшегося с юга на север.
Казалось, что какой-то гигант сделал ножом глубокий разрез по мягкой поверхности долины.
Не разговаривая друг с другом, занятые своими мыслями, бежали путешественники, горя единственным желанием увидеть конец таинственного следа.
Когда они были у подножия гор, то заметили, что след идет зигзагами, обходя неровности грунта и сползшие с гор льдины и снеговые лавины.
— Так мог идти… человек! — сказал Жуков и вдруг замахал руками и начал кричать, стараясь одновременно уменьшить быстроту своего хода.
Наконец, он остановился и сказал, указывая на кучу больших льдин:
— Там!.. Там, я видел, как что-то двигалось…
С револьверами в руках они тихо обогнули нагроможденный обвалом лед и остановились, как вкопанные.
То, что они увидели, показалось им сном, бредом. Они протирали глаза и в недоумении оглядывались, с каким-то суеверным страхом смотря перед собой.
Между льдинами лежало живое существо.
Оно походило на человека и было защищено от холода толстой, напоминающей сукно тканью.
Путешественникам казалось, что они видят перед собой уродливого старого карлика из сказок. Огромная голова, покрытая редкими седыми волосами, голова без глаз, со лбом, нависшим над крошечным сморщенным лицом, с трудом держалась на тонкой прозрачной шее. Такие же тонкие руки были прозрачны, и сквозь них виднелись просвечивающиеся кости. Казалось, что какое-то студенистое полурастение, полуживотное, по странному капризу природы, случайно приняло внешнюю форму человека.
Однако, это было высшее существо, подобное, а, может быть, и совершеннее человека.
На одной ноге, крепко привязанная к обуви, блестела металлическая коробка с целым рядом вертящихся колес, у другой же были лишь обрывки ремней. Из коробки еще выходил пар и слышались тихие взрывы.
Все поняли, что один из двигателей вырвался из-под ноги этого необыкновенного существа и умчался куда-то в пространство, оставив на снегу тот след, который завел сюда путешественников.
Безглазое существо было живо. Оно медленно дышало, по временам широко, как умирающая рыба, раскрывая беззубый рот, и старалось подняться.
Путешественники, ничего не понимая, смотрели на этого уродца и вдруг почувствовали, что эта отвратительная, безглазая голова пристально на них смотрит. Они ощущали на себе его тяжелый колючий взгляд, но ничего, кроме темных пятен под нависшим лбом, не нашли на этом безобразном лице. И вдруг урод шевельнул рукой и приложил ее ко лбу, повернув голову в сторону гор. Потом он махнул на юг рукой и снова сделал попытку встать.
Профессор приблизился к нему и помог ему подняться, но лишь только он оставил этого маленького уродца, не выше аршина ростом, тот беспомощно опустился на снег, причем на его сморщенном лице появилось выражение боли.
— Понесем его туда, — предложил Жуков тихим голосом и кивнул головой в сторону гор.
— Сейчас! — ответил Залесов. — Я только запишу все, что мы увидели, в мою книгу. Если мы пропадем, как те несчастные, пусть другие люди разгадают когда-нибудь тайну этого существа.
Когда профессор окончил свои заметки, журналист и Седельников бережно подняли карлика и, уложив его на одно из захваченных одеял, понесли.
Карлик молчал, но, когда путешественники останавливались, он нетерпеливо разводил руками и показывал на юго-восток, где гряда гор прерывалось узким и извилистым ущельем…
— Он нас ведет! — шепнул Седельников. — Он зрячий!..
Что-то властное было в движениях карлика, и утомленные большим и быстрым переходом путешественники снова шли вперед в сторону ущелья.
Углубившись в него, путешественники увидели круглую невысокую башню; при виде ее лицо карлика оживилось, и он быстро замахал руками и задвигал ртом, словно хотел сказать что-то очень важное. Башня была похожа на маяк. На южной стороне ее была дверь, открыть которую мог только карлик, знавший секрет замка.
Внутри была подъемная машина с ярко освещенной кабиной.
Толстые стекла, покрытые чуждым взору европейца и замысловатым рисунком из ломаных линий, составляли стены кабины.
Ламп не было, но светились все предметы, излучая яркий и приятный свет. Мягкая мебель, странная по форме, приспособленная скорее для лежачего положения, чем для сидения, была покрыта тонкой шелковистой материей голубоватого цвета; такой же ковер, мягкий и толстый, покрывал весь пол.
Карлика положили на диван, а он движением руки тотчас же пригласил всех войти, три раза поманив их рукой и изобразив на своем уродливом лице улыбку.
Залесов колебался войти и смотрел с тревогой на Седельникова.
Жуков не сводил беспокойных глаз с капитана, а когда тот решительным шагом вошел в кабину, счастливая улыбка озарила его лицо, и он вскочил вслед за ним, оглянувшись на Залесова. Старый ученый, записав что-то в книгу, оставил ее на снегу и спокойно уже вошел следом за товарищами.
Когда за ним захлопнулась дверь, кабина вздрогнула и, постепенно ускоряя движение, скользнула вглубь земли.
Профессор и Седельников молчали, а Жуков, подойдя к карлику, пытался заговорить с ним, но уродец только слабо качал головой и беззвучно шевелил ртом.
